Боровиков попытался как-то с этим разобраться. - Не понимаю, почему тогда в нашей инструкции ничего не сказано об Игоре Михайловиче? - спросил он как-то утром Богуна. - Ведь он постоянно «лезет» в наши дела, поучает!
- А лучше об этом не думать! - резко ответил тот. - Этот Игорь - очень важная персона на заводе и доносит здесь на всех! Он «стучит» и директору завода, и Григорьевне и московским хозяевам. Ребята уже не раз с ним спорили, ругались. Для них все закончилось плохо: всех убрали! Вот, например, был тут до тебя старший…, - он замолчал и закашлялся. Володя посмотрел перед собой и увидел отраженное в стекле телевизионного экрана злое лицо Семенова, который показывал знаками Богуну, чтобы тот не говорил лишнее.
Контрольно-пропускной пункт состоял из небольшой комнаты на шесть шагов в длину и три шага в ширину со стеклянной передней стенкой, имевшей окошечко. Мимо этой стенки работники проходили по длинному коридору на завод. Путь им преграждал стальной турникет, кнопка от которого располагалась на большом письменном столе охраны. Работающие вставляли свои пропуска в специальное отверстие на турникете, и, если их пропуск не был просрочен, срабатывал звуковой сигнал, и турникет пропускал их. Когда же электронное устройство не срабатывало, в дело вмешивались охранники и разбирались в причинах случившегося.
Если дело было в пропусках, то этим занимался Игорь Михайлович. Охранники фиксировали лишь таковой факт и вызывали его. Дверь кабинета начальника контрольно-пропускного пункта помещалась напротив стеклянной стенки охраны, слева. Справа же располагалась дверь спальной комнаты охраны. А между этими дверьми стоял большой мягкий, но очень старый и потертый диван. В углу перед дверью кабинета Игоря Михайловича стоял на тумбочке старый, еще советских времен, цветной телевизор, который все еще работал и выдавал довольно сносно восемь программ. Перед телевизором, у выхода из контрольно-пропускного пункта, размещался ряд из четырех театральных стульев, видимо взятых из местного Красного уголка, ибо стулья были соединены вместе и имели откидные сидения. Над этим рядом стульев располагалось большое окно с грязными, запыленными шторами. - А почему не постирали шторы? - высказал свое удивление Володя, как только это увидел.
- Вот поработаете здесь, - усмехнулся со злой иронией Алексей, - тогда поймете, что к чему! Хватит ли у вас сил заниматься еще и этим…
Напротив окна, в другом конце комнаты, стоял большой железный сейф с открытой дверцей. Там лежали документы, какие-то книги, журналы, «спецсредства»: две резиновые дубинки, стальные наручники, игрушечный пистолет и прочий хлам. К сейфу примыкала небольшая тумбочка, тоже набитая всякими ненужными вещами, на которой стоял допотопный монитор компьютера. Этот музейный экспонат, к всеобщему удивлению, все еще функционировал, и на экране периодически появлялись записи о прошедших через контрольно-пропускной пункт работниках. На мониторе также отображалась видеоинформация наружного наблюдения: охранники видели часть стены, примыкавшую к их проходной. Монитор имел контрольную панель, с помощью которой регулировалось изображение объектов, цифры и записи на нем. К монитору примыкал упомянутый ранее стол охранника.
Спальная комната охраны была немного поменьше дежурной и, видимо, ранее служила трансформаторным помещением. В ней стояли три железных кровати с мягкими матрацами, шерстяными одеялами и подушками. Постельное белье охранники привозили свое и через пять суток, перед сдачей дежурства другой смене, снимали его и увозили с собой. Кровати располагались вдоль стен. А у входа в спальню стоял большой одежный шкаф, постоянно забитый одеждой охранников, которые оставляли здесь часть своего имущества. Рядом со шкафом располагался старый советский холодильник, исправно работавший. Над ним на стене висела полка с тарелками и блюдцами. Посредине спальной комнаты стоял большой самодельный спиральный обогреватель, называемый в простонародье «козел». Такой «прибор» потреблял огромное количество энергии и не отвечал элементарным требованиям техники безопасности. Но, учитывая полную бесхозяйственность заводского персонала, никто не обращал на это внимания. Для охранников этот прибор оказался спасением от лютого холода во время будущей суровой зимы.
Работа новой смены начиналась с приема объекта у своих предшественников. Потому как все спешили на ближайший рейсовый автобус, таковая приемка-сдача смены носила больше формальный характер: охранники быстро осматривали комнату, спрашивали сменяемых, были ли у них происшествия, после чего старшие смен расписывались в книге приема-сдачи дежурства.
На столе охраны лежали многочисленные журналы, которые следовало заполнять. Прежде всего, нужно было следить за прибытием и убытием на территорию завода многочисленных автомашин. На столе под стеклом были видны инструкции и списки машин, которые свободно пропускались и выпускались. Само собой разумеется, машины московских хозяев и их приближенных не подлежали досмотру. Однако все остальные автомобили записывались в книгу с указанием времени прибытия, убытия, цели приезда и тщательно осматривались, чтобы не допустить вывоза с завода материальных ценностей.
Согласно инструкции охранников, подписанной одним из хозяев завода и Людмилой Григорьевной, охрана напрямую подчинялась московским предпринимателям, их наемному генеральному директору и, конечно же, самой Людмиле Григорьевне. Охранники были обязаны выполнять любой их приказ, письменный или устный. Генеральный директор Иван Иванович Стаканов и его московские хозяева могли отдать распоряжение по телефону, например, запустить ту или иную автомашину без досмотра. Что они успешно и делали. В свою очередь, охранники были обязаны звонить своим начальникам в случае прибытия какой-нибудь неизвестной машины и, получив разрешение на ее въезд, открывать ворота, которые имели автоматическое управление, но пульт располагался на железной площадке за пределами проходной. Когда приезжала какая-либо автомашина, охранник шел к воротам, поднимался по железной лестнице на верх той площадки и слегка приоткрывал ворота, нажимая на красную кнопку пульта. Убедившись, что автомобиль находится в списке разрешенных на въезд или получив телефонное распоряжение начальников пропустить машину, охранник уже полностью открывал ворота и запускал грузовой или легковой автомобиль. Затем ворота также автоматически закрывались. Работа не была технически сложной, но ходить взад-вперед, успевая при этом делать нужные записи, было нелегко.
Кроме того, на завод приходили, помимо основных рабочих, и посетители. Для их пропуска тоже нужно было запрашивать разрешения начальников, после чего в книге записи посетителей делались соответствующие отметки с указанием фамилий пришедших, их паспортных данных, целей визитов и времени прибытия-убытия. Были еще и другие книги: учета и регистрации пропусков на вывоз материальных ценностей, учета внесенных на территорию завода вещей, учета нарушений общественного порядка на проходной, задержания лиц в нетрезвом состоянии или выносивших заводское имущество, записей ночных обходов заводской территории.
Было непросто в одиночку заполнять все эти книги, успевая при этом впускать - выпускать людей и автомобили. Поэтому на проходной весь рабочий день дежурили два охранника. Третий отправлялся охранять заводской магазин, расположенный за заводской стеной. На этом посту пребывал Степанов, который сразу же, как только Боровиков впервые приехал в качестве старшего смены на завод, почти в ультимативной форме потребовал сохранить за ним это место. Володя не имел возможности ссориться в это время с опытными охранниками и был вынужден уступить. Он не спешил демонстрировать свою власть, потому как не имел достаточного опыта в работе на объекте, и ему требовалось некоторое время, чтобы изучить обстановку и приобрести достаточно навыков для успешного руководства охраной.
Его молодые, но достаточно опытные напарники не спешили передавать свои знания новому начальнику, поэтому Боровикову пришлось проявить максимальную выдержку, чтобы устоять в невидимой, но ощутимой борьбе со своими подчиненными.
Интенсивная работа на проходной продолжалась до шести часов вечера, когда основной персонал уходил домой. На заводе существовала и ночная смена. Но работников в это время было значительно меньше, чем днем. Они приходили на завод в восемь часов вечера и никуда не уходили вплоть до восьми утра, когда заканчивалась их смена.
После прихода ночной смены охрана закрывала входную дверь на контрольно-пропускной пункт на засов: начиналась ночная работа. Старший охраной составлял график ночного дежурства. Ночь, с восьми часов вечера до восьми утра, делилась на три части. В первое дежурство с восьми вечера на проходной оставался Богун. Через четыре часа его сменял Степанов, и еще через четыре часа последнего сменял Боровиков. И так продолжалось все пять дней. В последующую смену порядок дежурства менялся поочередно, но это не влияло на суть дела.
Оставленный в ночное дежурство охранник не только сидел за столом. Он должен был следить за монитором, на котором периодически появлялись изображения пешеходов, следовавших вдоль заводской стены. Одновременно с этим охранник должен был каждый час обходить территорию завода по внутреннему периметру. Этот обход совершался со служебными собаками, которые проживали в небольшой вольере неподалеку от проходной. Это были две немецких овчарки, одна из которых - очень крупная и сильная - превосходила размерами вторую едва ли не в два раза! Собаки были хорошо выучены и легко подчинялись приказам охранника. Они знали, когда наступало время обходов, и повизгивали из вольеры, предвкушая будущую прогулку. Вечером, в первый день прибытия Володи на объект, Богун познакомил его с собаками. Он подвел Володю к вольере, и тот самостоятельно отодвинул засов собачьей клетки. Овчарки с визгом восторга выскочили из своего узилища, обнюхали Боровикова и в дальнейшем всегда повиновались его командам. После обхода территории каждый охранник записывал в специальную книгу время обхода, свою фамилию и ставил подпись.
В то время как один охранник осуществлял ночное дежурство, его напарники спали. Бывало, конечно, и такое, что Семенов или Богун оставались смотреть по телевизору фильм или какое-то спортивное состязание, но это было их добровольное дело, которое они осуществляли за счет своего сна. Боровиков первоначально пытался убедить их, что такие действия вредны их здоровью и работе, но они не хотели ничего слушать.
5.
Так проходили первые пять суток работы на завидовском заводе. С непривычки Володя очень уставал. Особенно тяжело давалось ему дневное дежурство. Когда они работали вместе с Богуном, было еще терпимо. Но когда он уходил, Володя метался как белка в колесе! Богун был достаточно житейски хитрым парнем. Он хорошо знал работу и понимал, что любая отлучка из проходной во время наплыва посетителей и автомобилей - удобный случай для отдыха. Поэтому он в первый же день работы с Боровиковым предложил себя в качестве их общего повара. Володя, думая, что приготовление пищи требует времени и отвлечения от работы, согласился. Сам он считал, что как старший смены, не имеет права находиться вне рабочего места. Таким образом, Богун забирал все командировочные деньги, остававшиеся после приобретения автобусных билетов, и уходил в городской магазин, где покупал необходимые для приготовления пищи продукты. Затем он шел в соседний с проходной дом, где на втором этаже располагалась кухня, оставшаяся от бывшего заводского общежития, и варил густой суп. Делал он это достаточно долго, после чего обедал и возвращался на проходную, занимая место у пульта. Боровиков, страшно уставший от непривычной беготни, уходил на кухню, предварительно вызвав туда по рации Семенова. Но последний не всегда приходил на обед: работая в магазине среди женщин, которые снимали там помещения под свои торговые киоски, он часто приглашался ими «на чашку чая» и предпочитал их угощения постной бурде, приготовленной Богуном. Правда, по вечерам Алексей готовил довольно вкусный ужин. Он ухитрялся делать из макарон и дешевых консервов довольно питательное блюдо. Только вечером охранники могли досыта поесть. Утром же они довольствовались лишь стаканом чая и хлебными сухарями.
Когда истекли первые пять дней работы в Завидово, Боровиков едва добрался до рейсового автобуса и до самого прибытия в Ругаев полулежал на своем сидении, чувствуя какое-то одурение. Приехав домой, он едва проглотил предложенную женой пищу и завалился спать, словно провалившись в черную бездну.
На другой день он почувствовал некоторое облегчение и хотел пойти прогуляться с женой по городу, но неожиданно зазвонил мобильный телефон.
- Это оперативный дежурный! - донеслось из трубки. - У нас тут случилось небольшое происшествие: заболел охранник на стройке. Нужна срочная замена. Любовь Григорьевна рекомендовала вас!
Володя почувствовал, как под ним закачалась земля! Вот так номер! Неужели Любовь Григорьевна не понимает, как им тяжело в Завидово! Душу переполнили гнев и возмущение.
- Вы знаете, - сказал со злостью он, - я никак не могу выйти на объект! У моего тестя сегодня день рождения! Мы уже тут прилично подвыпили, и вы сами понимаете, что на объекте нельзя пребывать в таком состоянии!
- Ну, что же…, - пробасил в недоумении оперативник, - тогда, конечно, будем искать другую замену…До свидания!
Не успели Володя с женой выйти на улицу, как вновь зазвонил телефон.
- Любовь Григорьевна! - вздрогнул Боровиков, глядя на экран телефона, и нажал приемную кнопку.
- Владимир Александрович! - весело заговорила начальница, и наш герой успокоился. - Не могли бы вы завтра зайти в офис? Нужно переговорить!
- Хорошо, - пробормотал вновь разволновавшийся Володя. - А в какое время?
- Приходите утром, часов в одиннадцать!
- Хорошо!
- Тогда до свидания!
- Вот тебе и работа! - с грустью промолвила Володина жена. - Нельзя отдохнуть даже после тяжелой смены! Это не работа, но издевательство!
На следующий день Боровиков прибыл в установленное время в кабинет своей начальницы. Она была на месте и приветливо с ним поздоровалась.
- Владимир Александрович, я вас вызвала сюда для того, чтобы вручить вам свидетельство об окончании курсов! Я вам уже об этом говорила…Вот, возьмите, - она протянула Володе ярко-синюю книжечку. - Вы мне будете должны три с половиной тысячи! В какой срок вы предпочитаете расплатиться?
- Ну, месяца за три, - пробормотал Володя.
- Хорошо, тогда за первый месяц я взыщу с вас полторы тысячи рублей, а в два последующих - по тысяче. Согласны?
- Да, конечно, - буркнул Боровиков.
- А теперь вам надо думать о получении лицензии на охранную деятельность в милиции! - решительно сказала Любовь Григорьевна. - А для этого необходимо собрать целый пакет документов. Запишите.
Володя склонился над столом, составляя под диктовку нужный список.
- Ну, вот, теперь подумайте, как быстрее все это сделать, - промолвила начальница, когда наш герой все записал. - Время не терпит! Я узнала, что готовится милицейская проверка охранной деятельности. А вы у нас старший на объекте! Обязательно нужна лицензия!
- Вы же говорили, что у вас есть связи в милиции! - возразил Володя. - Вот и позвоните туда. Я соберу все нужные документы и отнесу в отдел по лицензированию охраны или… как он там называется…Они и выдадут мне лицензию!
- Что вы говорите?! - возмутилась Любовь Григорьевна. - Разве можно по всякому поводу использовать такие важные связи? Я вам помогу лишь в том случае, если ничего у вас не выйдет! Поэтому вам надо самому постараться! Понимаете?
- Да уж понимаю, - пробормотал Боровиков. - Но где же я так быстро все это соберу? - он оглядел список. - Тут нужна производственная характеристика, бланк удостоверения…
- Вот вам характеристика, - улыбнулась начальница. - А бланк удостоверения…вы можете купить у меня. Вот, пожалуйста, у меня еще осталось несколько штук. Давайте двадцать пять рублей!
Володя протянул деньги.
- Значит, вы все поняли? - весело сказала Любовь Григорьевна. - Теперь вам надо пройти медицинскую комиссию на право владеть оружием. Сходите в свою поликлинику, там вам дадут необходимый бланк. Сфотографируйтесь для удостоверения. Снимите копии с трудовой книжки и паспорта и спокойно можете идти в разрешительный отдел вашей районной милиции! Поняли?