Спор теперь зашел о воздаянии за зло. Одни утверждали, что основные меры борьбы с преступлениями - беспощадное наказание. Другие же считали, что зло можно победить, лишь ответив на него добром.
- Да это же толстовство! - возмущались их оппоненты. - Если вас ударят в правую щеку, подставляйте левую!
Вопрос разрешил Петр Петрович. - Мое мнение такое, - сказал он, очнувшись от раздумий. - Всякое злодеяние должно жестоко и беспощадно караться. Только в этом случае человек сможет понять, что ничто, нарушающее покой честных людей, не пройдет безнаказанно!
Старик замолчал и протянул руку за сигаретой. Кто-то зажег для него спичку.
Воспользовавшись возникшей паузой, один из молодых людей попытался раскритиковать сказанные уважаемым человеком слова. - Как же так? Получается, что за каждый проступок нужно жестоко наказывать? - рассмеялся он. - Но ведь и порядочные люди совершают ошибки?
Петр Петрович улыбнулся и, затянувшись, выпустил изо рта голубоватую струю дыма. - Вовсе нет, - сказал он. - Я не имел в виду честных и порядочных людей. Такие люди не портят жизнь другим, не воруют, не хулиганят. Я говорю о тех людях, которые не уважают никого кроме себя, считают, что им все дозволено. Вот с этими-то негодяями и нужны беспощадные меры!…У меня в жизни была одна история, когда пришлось заплатить злом за зло, - продолжал он, - однако станете ли вы слушать меня, ведь уже поздно?
- Станем, конечно, станем, Петр Петрович! - хором заговорили все, зная его как хорошего рассказчика.
- Ну, что ж, тогда я поведаю вам эту историю, - кивнул головой наш общий друг. - Это случилось, когда мне шел семнадцатый год. Я познакомился с одной девушкой, жившей довольно далеко от поселка, за лесом. И почти ежедневно я провожал ее домой. К этим дальним прогулкам я привык, и они прочно вошли в мой ежедневный режим. Так продолжалось несколько месяцев, пока одна неприятная история не положила этому конец. …Однажды, возвращаясь домой после очередного свидания, я обратил внимание на толпу, которая стояла вблизи лесничества. Парни громко разговаривали, некоторые указывали на меня руками. Сначала я не понял в чем дело, но, заподозрив неладное, участил шаги. Однако не успел я дойти до конца леса, как вдруг услышал окрик. - Эй, парень! Подожди!
Я остановился. Толпа быстро приближалась. Меня охватила тревога, но я взял себя в руки и, стараясь быть спокойным, спросил: - Что вы хотите?
- Чего ты тут шатаешься? - сказал, презрительно улыбаясь, рыжий долговязый детина, возглавлявший компанию. В его голосе слышалась угроза. Остальные молчали. Всего, как я заметил, в толпе было около двадцати здоровенных парней.
- Да вот, ходил к другу…, - начал объяснять я, но меня прервали.
- Как зовут друга? - буркнул рыжий.
- Сашкой, - неуверенно ответил я. - А фамилию я не знаю. Он живет где-то тут.
- Да врет он! - крикнул вдруг кто-то. - К девке он ходит! Ишь, жених тут выискался! Бей его, гада!
И не успел я опомниться, как толпа с ревом набросилась на меня. Перед глазами мелькнула суковатая палка, и вдруг во мне что-то оборвалось.
…Я очнулся, когда уже село солнце и наступили сумерки. Тело страшно ныло. Ноги, испещренные синяками, казалось, разбухли. С большим трудом я добрался до дома, приведя в ужас мать. Три недели пришлось проваляться в постели, пока не зажили все раны и ушибы. В милицию я обращаться не стал, хотя мать порывалась это сделать, потому как не желал стать посмешищем вроде жалобщика…
…Прошло с полгода. История уже стала забываться, но вот однажды, будучи в гостях у одного своего друга, я вновь ее вспомнил. Произошло это так.
Один мой приятель только недавно вернулся из Риги, где отдыхал на морском побережье. Рассказывая о времени, проведенном там, он достал из своего альбома несколько фотографий, на которых была запечатлена его курортная компания. Я с интересом стал рассматривать фотографии и вдруг на одной из них узнал того самого рыжего парня, по указке которого я был нещадно избит.
- Кто это? - спросил я.
- А это…Колька С., - сказал мой друг и удивился. - А чего он тебя заинтересовал?
- Да так…, - ответил я, горя желанием узнать о нем поподробней. - Просто где-то его видел…А вот где? Не припомню…
Товарищ, не найдя в ответе ничего интересного, довольно равнодушно рассказал, что этот парень когда-то жил в нашем поселке Стручкове, а вот совсем недавно, женившись, переехал в Брянск к своей жене. Он вместе с женой отдыхал в Юрмале, где они и познакомились.
- А адрес, адрес он тебе оставил? - спросил я, волнуясь.
- Оставил. Да зачем он тебе? - с недоумением глянул на меня приятель.
- Да знаешь, я кому-то отдал свою хорошую книжку, - соврал я. - Вроде бы ему…Да вот никак не могу теперь ее вернуть!
- Ну, что ж, съезди тогда к нему, - сказал мой товарищ с сомнением в голосе и принес блокнот с адресом.
На следующий день я решил ехать в Брянск. Мне очень хотелось встретиться с тем Николаем и, если будет возможность, рассчитаться с ним за известную выволочку.
- Но как это сделать? Вдруг он будет не один? А может его и вовсе не будет дома? - лихорадочно думал я.
Наконец, в голову пришла довольно неуклюжая, но все же вполне выполнимая идея: - Захвачу-ка я с собой пистолет?
Пистолет у меня был ненастоящий, а самодельный, игрушечный. Однако при поверхностном осмотре производил довольно внушительное впечатление. Его мне подарил друг нашей семьи, вернувшийся из поездки в Индию. Игрушка была вполне безобидной и, хотя курок взводился как у настоящего боевого оружия, пистолет предназначался для хлопанья пистонов.
Зачем же мне понадобился этот «пугач»? А вот зачем. Своим юношеским умом, наполненным образами героев всевозможных детективов и кинофильмов о разведчиках, я сообразил использовать его для отпугивания возможных друзей своего врага, если они вдруг окажутся в его компании при моем появлении. В этом случае я, используя «пугач» как прикрытие, смог бы спокойно улизнуть. Если же он будет один, рассуждал я про себя, тогда пистолет мне не понадобится.
…Всю дорогу я размышлял о деталях мести и наметил, в конце концов, простой, но решительный план. Тогда я еще не знал, что обстановка на месте приведет меня к совсем другим действиям, и почти все задуманное не сбудется.
…Нужный мне дом находился совсем недалеко от автобусной остановки по улице Почтовой. Это было большое одноэтажное здание, окруженное старыми липами. Дом утопал в тени деревьев. Рядом располагался яблоневый сад. Войти в дом можно было через крыльцо, выходившее в переулок. Время было полуденное, и никого из людей в переулке не было. Поразмыслив, что обстановка вполне подходит для реализации моих планов, я решил постучать в дверь. На стук вышла миловидная молодая женщина.
- Видимо, жена, - подумал я и поздоровался: - Мне Колю…Можно?
- Коля! - позвала женщина. - К тебе тут парень пришел. Проходите же в дом, - добавила она.
- Да нет, я только на минутку…, - пробормотал я. Вся моя воинственность улетучилась как сон. Желание отомстить обидчику пропало.
- Ну, как хотите, - сказала женщина и, улыбнувшись, вошла в дом.
Ее улыбка еще больше меня обезоружила, и я не знал что делать…
Вдруг из глубины дома до меня донесся звук шагов, и я лицом к лицу столкнулся с тем самым рыжим парнем, встречи с которым искал…
Он не узнал меня и спросил, что мне от него надо. Речь Николая, резкая и не совсем гостеприимная, вызвала у меня в памяти прелюдию известной злополучной истории. Я вскипел. Кровь прилила к лицу. - Пойдем со мной, - сказал я хриплым голосом, волнуясь. Руки у меня дрожали. В желудке появился холодок страха. Страха не за то, что мой враг сможет расправиться со мной, но за то, что у меня ничего с ним не получится…
Отойдя от дома, я повернулся лицом к рыжему, который до этого шел за мной небрежной походкой уверенного в себе человека, и спросил: - Не узнаешь меня, дружище?
Глянув на меня, Николай вздрогнул. Не давая ему опомниться, я выхватил пистолет и громко сказал: - Ну, гад, прощайся с жизнью! Пришло время свести с тобой счеты!
Я взвел курок и направил пистолет в сторону Николая. Откровенно говоря, я даже не знал, что делать дальше. На что я рассчитывал? Трудно сказать…
Но развязка произошла совсем неожиданно. То ли мой довольно странный вид так повлиял на парня, то ли треск взведенного курка, но рыжий верзила вдруг страшно покраснел, дернулся всем телом и…рухнул передо мной на колени. - Пощади! Смилуйся! - завывал он, барахтаясь в пыли.
- Нет тебе прощения! - высокомерно молвил я и, подскочив к своему обидчику, приставил дуло пистолета к его затылку. Напуганный парень оцепенел. Я же, разыгрывая комедию до конца, нажал на курок, пистон громко хлопнул и…рыжий замертво свалился на землю…
Сначала я подумал, что он притворяется, пнул его ногой, но, к моему ужасу, бедняга лежал без признаков дыхания.
Тут только я понял, что натворил! Мое сердце сжал страх не только за возможное наказание, но и за сам факт бессмысленного убийства! Стало тяжело дышать, в глазах потемнело…Я бросился бежать, стараясь хоть немного отвлечься от страшных мыслей. Но они не проходили…
Вернувшись домой, я закрылся и безвыходно просидел в своей комнате почти две недели. Друзья, приходившие ко мне, безуспешно звали меня на улицу и приглашали в гости, но я словно окаменел. В моей груди стоял какой-то комок, и моя совесть была неспокойна. Каждый стук в дверь вызывал во мне дрожь и мысли, что это пришли за мной. Только спустя некоторое время мои тяжелые воспоминания несколько сгладились, и я стал приходить в себя. К счастью, эта история не получила печального для меня развития…
Петр Петрович завершил свой рассказ и снова погрузился в раздумье.
Мы же, однако, не были удовлетворены концом истории.
- Неужели он, в самом деле, умер? Как же вам удалось избежать наказания? - посыпались вопросы.
- Увы, к моему счастью, я не стал убийцей, - сказал, закурив очередную сигарету, Петр Петрович. - И узнал я об этом от приятеля, который дал мне тот злополучный адрес. Оказывается, пострадавший вовсе не собирался умирать, а лишь от страха потерял сознание. Он долго лежал в больнице, страшно мучился от поноса и стал заикаться…Но потом выздоровел и, даже более того, совершенно изменился! Тот самый молодой человек, который был грозой не одной деревни и соседей по улице, стал таким вежливым, скромным, обходительным, что его теперь приводят всем в пример! Вот ведь какова жизнь! Одних она заставляет сразу понять, что сильней всех не будешь и принуждает к уважению окружающих людей. Другим же надо обязательно получить суровую встряску, чтобы постичь, казалось бы, общеизвестные истины. Люди, духовное начало которых преобладает над животным, конечно же, не нуждаются в таких потрясениях. А люди иного склада? Что ж, клин клином вышибают!
Петр Петрович улыбнулся и посмотрел на нас. В его голубых глазах засверкали веселые искорки.
Мы же молчали, ибо его рассказ заставил нас задуматься…
1981 г.
М У Д Р О С Т Ь С У Н Ь Х У Е Б А О
Подданные Хуйбо Чжи, правителя княжества Цао, были умными людьми. Их советы не раз помогали молодому правителю выходить с честью из трудного положения, в котором он оказывался не раз после скоропостижной смерти отца, скончавшегося от ранения отравленной стрелой во время пограничной стычки с войском соседа - воинственного и злобного Хуаньгун Ю из княжества Чжэн. Последний часто досаждал соседям, претендуя на гегемонию. Чтобы выжить в нелегкой борьбе, Хуйбо Чжи, по советам своих подданных, периодически вступал в союзы с ванами других княжеств и успешно давал врагу отпор.
Дипломатические и военные победы стоили немалых трудов и даже жизни многим советникам цаоского вана. Из тридцати человек придворных, окружавших молодого повелителя после смерти отца, уцелели лишь пятеро. Четверо из них были изгнаны из дворца и отправились в свои отдаленные деревеньки. Но тяжелая опала не могла сравниться с теми муками и страданиями, которые претерпели перед казнью двадцать пять других отцовских советников! Так, после жестоких пыток был четвертован полководец Ман Да, который высказал однажды на совете предложение о возможном союзе с княжеством Янь, некогда злейшим врагом Цао…Потом, правда, уже после казни упомянутого полководца, Хуйбо Чжи прибег к его совету, оказавшемуся правильным, но несчастного уже нельзя было вернуть…
Вспыльчив и горяч был молодой цаоский ван! Он четвертовал своего престарелого советника Лао Хуя только за то, что тот указал правителю на ошибку, совершенную тем во время переговоров с посланниками чжэнского вана, когда Хуйбо Чжи первым соскочил с коня на землю, унизив тем свое ванское достоинство. Потерял голову и самый некогда уважаемый сановник Цзян Хуехуй за то, что осмелился давать совет молодому господину о его утренней прическе. Так, постепенно, советники цаоского правителя помолодели. По тому или иному поводу казнились или отправлялись в изгнание все новые и новые его подданные. В нынешнем государственном совете остался лишь один бывший подданный покойного вана - Сунь Хуебао. В то время как прежние советники повелителя не умели «держать язык за зубами» и «резали» «правду-матку», Сунь Хуебао говорил правителю только лестные слова и вообще избегал советов. Однажды Хуйбо Чжи потребовал от него высказаться о предстоявшем походе на соседей - неугомонных мяо - но советник Сунь умело выкрутился, восхвалив правителя, и сказав, что только ему «мудрейшему из мудрых» и «земному солнцу, светящемуся величайшим умом, дано право определять, как и что делать». После потоков грубой лести и ничего не значивших слов цаоский ван не нашел к чему придраться и надолго оставил в покое своего хитроумного советника, и тот обычно молча сидел на придворном совете, говоря вслух лишь только в случае, когда ему предоставлялась возможность восхвалить своего грозного вана и наблюдая за тем, как стражники периодически выводили на казнь очередного неудачно высказавшегося коллегу.
Так продолжалось довольно долго. Почти восемь лет! Сунь Хуебао снискал заслуженную славу государева фаворита, человека невероятно хитрого и льстивого. Многие молодые придворные Хуйбо Чжи с завистью смотрели в его сторону: седовласый Сунь к тому времени стал обладателем многих богатств, чинов и наград. Его обширные поместья процветали, стада его тучных коров и большие отары овец кормились на лучших лугах княжества. А правитель называл его «надежной опорой государства».
Но, как говорилось в Поднебесной, «как ни хитри увертливая змея, но конец ее - либо в чане с супом, либо на сковородке!»
Однажды чуский ван вернулся с охоты раздраженный: полдня проскакал он со своими загонщиками по степям и лесам, но им так и не удалось выследить ни одной лани. Это стоило жизни главному загонщику, но настроение повелителя от его казни не улучшилось. - Кругом одни глупцы, - думал он, трясясь в седле на пути к своей столице. - Не умеют даже зверя выследить! Один лишь мой советник Сунь в своем уме и трезвом рассудке! А может назначить его главным загонщиком? Об этом стоит подумать!
Но не успел он соскочить с коня и сесть в мягкий паланкин, поднесенный услужливыми стражниками, как перед ним предстал молодой придворный Мяо Хуй. - О, мудрейший государь! - сказал он, упав перед паланкином Хуйбо Чжи. - Только что прибыли посланники от чжэнского Хуаньгун Ю. Они требуют объяснения, почему наши люди потравили посевы на его землях!
- О, Небо! - буркнул, приходя в еще большее раздражение, Хуйбо Чжи. - Мы случайно перешли во время охоты границу княжества Чжэн! И тут уже посланники! Так и ищут вражды! Придется собирать совет! Надо бы избежать войны! К ней мы сейчас не готовы!
- Эй, стража! - крикнул он, хлопнув в ладоши. Тут же к повелителю подбежали вооруженные огромными кривыми мечами воины.
- Хватайте этого злодея! - указал он перстом правой ладони на незадачливого советника Мяо. - Да тащите его на площадь! Негодяй принес дурную весть! Отсеките же быстрей его бестолковую голову! К вечеру я прибуду полюбоваться, как она будет выглядеть на остром колу!