Понимая, что котенок погибает, Иван стал лихорадочно искать выход их тяжелой ситуации. Он решил найти настоящего, высококвалифицированного врача-ветеринара, обращаясь к свои знакомым по телефону, Интернету и всем возможным средствам информации.
Как верно сказал в свое время Господь: - Ищите и обрящете!
В конце концов, Ивану посоветовали обратиться в ветеринарную клинику – «Центр интегральной ветеринарии «Оазис».
- Там работает выдающийся ветеринар, не просто замечательный специалист, но врач от Бога - Фурман Ирина Максовна! – сказал ему в телефонном звонке приятель. – Это, своего рода, гений ветеринарии! Она умеет едва ли не воскресать мертвых! А адрес возьмешь в Интернете!
Иван немедленно набрал адрес клиники и нашел его по брянской улице 22-го партсъезда. Супруги немедленно устремились туда.
Слава Богу, что этот день был приемным у Ирины Максовны. Это была худенькая, приятной внешности женщина, среднего возраста. Она, выслушав информацию от расстроенных супругов, внимательно осмотрела кошку.
- Да, вас здорово объегорили, - тихо сказала она. – Ваша кошка – вовсе не «британец», а совсем другой породы – «шотландская складчатая», или, как это пишется по-английски, «scottish fold». Это – очень сложная порода! С ней придется повозиться! Но мы спасем ее, не волнуйтесь! Вы вовремя пришли ко мне, потому как у кошки уже начиналась интоксикация!
И она назначила курс лечения, выписала лекарства, приписала физиотерапию.
Через месяц пушистая кошечка вновь резвилась и радовала семью своей бодростью и здоровьем!
Иван же никак не мог успокоиться. Он не мог понять, для чего «заводчики» вводили его супругу в заблуждение, насчет питания, породы и прочего.
Наконец он решил поехать в тот район Брянска, где их объегорили.
Зайдя во двор дома, где проживали «заводчики», он уселся на скамейку и стал ждать. Не прошло и получаса, как к нему подсел худенький старичок, прогуливавший болонку. Собачка была недовольна прекращением прогулки и пыталась вырваться на свободу. Но хозяин собачки быстро умерил ее пыл. - Успокойся, Сара, - сказал он, - я же не могу бегать с тобой весь день! Я уже не так молод…
Собачка мгновенно успокоилась.
- Видите, как она вас слушается, - пробормотал Иван. – Значит, любит!
- Любит!- улыбнулся незнакомец. – Животные чувствуют доброту и любовь и этим же отвечают!
- Да, в вашем дворе, живут настоящие любители животных! – покачал головой Иван. – Мне как раз посоветовали приехать сюда, чтобы купить британского котенка! Здесь, в вашем доме, живут настоящие заводчики! Я прочитал в Интернете!
- Кто? Саблезубовы? – усмехнулся старик.
- Ну, я не знаю их фамилии, дан лишь адрес проживания…, - робко ответил Иван, назвав номер квартиры.
- Конечно, Саблезубовы! – рассмеялся старик. – Какие из них заводчики? Это – самые настоящие мошенники! Они устроили здесь сбыт самых разных кошек! Но, прошу нигде не упоминать о том, что я вам расскажу! Я сразу увидел в вас порядочного человека! А так бы ничего не рассказал. В городе существует подпольная фирма по сбыту якобы породистых котят! В Интернете установлен специальный сайт. На самом же деле они просто обманывают людей, сбывая им котят, доставшихся им бесплатно…Как говорится, в «добрые руки»! Сколько вы заплатили за своего котенка?
- Три тысячи рублей!
- Ну, вот, видите, а для них это обошлось бесплатно. Здесь налажен надежный и выгодный сбыт!
- Так что, никто не может разоблачить их?
- Да кому это надо? Они, правда, периодически меняют «дислокацию»…Поговаривали, что они уже поменяли несколько квартир. Вот, правда, они здесь уже почти полгода, как обосновались…Нам, соседям, все это хорошо видно. Что не день – сюда снуют многие любители животных! И каких только котят они не уносят: и сиамских, и британских, и…даже бенгальских! А, как я узнал из Интернета, бенгальские котята стоят не три, а целых пятнадцать тысяч! Видна разница?
- Видна, - грустно молвил Иван, - но как же тогда мама-кошка, которую они показывают покупателям?
- Эх, мил человек, - усмехнулся незнакомец, - эти люди могут показать вам и льва, и тигра, если им выгодно! Не исключено, что и та кошка, которую показали вам, не имеет никакого родственного отношения к вашему котенку!
- Да, - пробормотал Иван, - я теперь все понял! Но неужели нет никакой управы на этих мошенников?
- Вы все еще верите в справедливость? – рассмеялся старик. – Да разве у нас возможна эта справедливость? Я вот честью и правдой отработал на государство тридцать пять лет! А пенсию получаю – десять тысяч! Можно ли на эти деньги прожить? А государству – наплевать! Нас, жалких пенсионеров, обирают и коммунальными поборами. Мы платим из своей нищенской пенсии даже налоги на имущество! А имущество – жалкая, давно неремонтированная квартира! Нас объегорили с так называемой «приватизацией», свалив на плечи стариков старое, неухоженное жилье и еще взимают за это поборы! А вы – про кошек! Тут людям нет житья! Пусть бы наши руководители прожили на такую пенсию, которую, практически перестали индексировать!
После столь кощунственного высказывания Иван быстро встал и, кивнув головой своему незнакомому собеседнику, устремился к выходу со двора.
15.06.2016 г.
О Ч Е Р К И
ДЕЛО О ХОЛОДЦЕ
В одну из сентябрьских ночей 1848 года жители небольшого села Вщиж Брянского уезда были разбужены громким колокольным звоном. Напуганные люди повскакивали с постелей и бросились к местной церкви. Когда здесь собралась большая толпа, колокол замолчал и перед крестьянами предстал звонивший. Это был широкоплечий пятидесятилетний мужик Прокофий Федоров. Вид его был страшен: всклокоченные волосы, выпученные глаза, багровое лицо. Размахивая трясущимися руками, он кричал: - Мужики! Вот ужо диявол появилси!! Смертушка наша подошла!!!
- Что такое? - громко спросил его возмущенный священник. - Ты что, белены объелся?!
- Батюшка, смилуйся! - заорал мужик. - Жонку-то мою…Черт…Барыня!
- Да успокойся ты, Федор, - промолвил батюшка, - и расскажи-ка лучше, что произошло!
Мужик начал сбивчиво объяснять. Из его взбудораженной, сопровождаемой бесконечными охами и стонами речи односельчане узнали следующее.
Накануне вечером дочь крестьянина Федорова пошла проведать свою куму - дочь дворового местной барыни Ефима Совелова из Рудни, и та похвасталась ей недавно приобретенным платком. Федорова глянула на платок и оцепенела: точь-в-точь такой был надет на голову ее покойной матери Евдокии, умершей неделю тому назад и похороненной на местном кладбище. Несмотря на ужасное подозрение, Федорова проявила хладнокровие и попросила подругу дать ей платок на один вечер, чтобы показать отцу. Та согласилась. Дочь сразу же пошла домой, но отца не застала. Стала ждать. Прокофий вернулся из лесу довольно поздно, усталый. Увидев дочь с платком и выслушав ее, он разволновался и, несмотря на позднее время и страх перед «бесовскими силами», разжег фонарь и помчался на кладбище к могиле своей супруги. Каково же было его изумление, когда он увидел смещенную почву, покосившийся крест и явные следы раскопа! Бросив фонарь, не разбирая дороги, мужик помчался в сторону церкви…
Мужики, ошеломленные рассказом, словно окаменели.
- Подожди, Прокофий, - сказал после долгого молчания священник. - Тут что-то не так! Нужно со всем этим хорошенько разобраться!
- А что тута разбираться! - заорал вдруг Ванька Козлов, здоровенный молодой кузнец. - Не хотел я тута говаривать, да вот промолвлю. Тута жана моя Марфа носила барыньке воду, глядь - а у нее на кухне тако мертвечиною разить! Она тяхонька прошла туды да глядь, а под лавкою како быдто мертвые головы ляжать! Она толком не разобрала, а я и не поверил! А таперича усе знаю, что тама барынька-то варила!
- Варила?! - изумились мужики. - Тако не этим ли варевом она нас накормила?!!
И все вспомнили недавнее щедрое барское угощение холодцом, которое так удивило крестьян: помещица была крайне скупа.
- Господи! Оборони нас! - завопили мучимые страшной догадкой крепостные. Священник попытался их остановить, но это еще более усилило общее смятение.
- За вилы, браты! - заорали вдруг молчавшие до этого братья-близнецы Савелий и Иван Кривые. - Хватайте эту ведьму!
И толпа бросилась к имению помещицы, жившей в ближайшем сельце Рудня. Так бы и закончила свои дни на вилах разъяренных крестьян вщижская помещица Лапушкина, если бы ей не удалось своевременно умчаться на одноместной коляске в уездный Брянск. Всю ночь погоняла коней преступница. К утру ей, наконец, удалось добраться до города и спрятаться у своей знакомой купчихи.
Вщижские крестьяне провели эту ночь в беготне по деревне и спорах. Наутро вместе со священником они кучно двинулись к сельскому кладбищу, где обнаружили три вскрытые могилы, а в них обезображенные, безголовые трупы.
Разъяренная толпа, уже не управляемая отцом Василием, помчалась к дому помещицы. Гнев и ужас людей усилились, когда на чердаке были найдены человеческие черепа со следами варки! Тут уж мужики окончательно разбушевались! Однако отец Василий совершил в этот поистине страшный момент настоящее чудо. Громким решительным голосом призвал он мужиков успокоиться, а затем запел церковную молитву, прося Бога защитить деревню от Сатаны. Крестьяне встали на колени, склонили головы и начали истово молиться. Таким образом священник сумел предотвратить мятеж и спас помещичий дом от сожжения.
Через два дня в Брянск приехали посланные «от мира» люди - священник и еще два крестьянина - с письменной жалобой к властям на злодейство помещицы. Ознакомившись с письмом и выслушав жалобщиков, власти немедленно арестовали Лапушкину. Началось тщательное уголовное расследование. В процессе его всплыли многие факты из деятельности помещицы. Как сообщили свидетели, она еще ранее совершала преступления: брала якобы на временное содержание детей проходивших через ее поместные земли богомольцев, а потом их не возвращала. Ни слезы отчаявшихся матерей, ни жалобы крестьян на жестокосердную помещицу не действовали. Убедившись в своей безнаказанности, госпожа Лапушкина в конце концов и совершила самый ужасный за историю уезда поступок!
Помещица преследовала цель прекратить побеги своих крепостных и умножить их число за счет воровства детей и переманивания крестьян от других помещиков. Но ничего не получалось, и к лету 1848 года побеги несчастных крепостных стали массовыми.
Как-то через село проезжал один помещик, везший с собой в телеге раненого венгерского офицера. Зайдя к Лапушкиной и узнав о ее бедах, мадьяр предложил следующий способ удержать крепостных: надо достать мертвые человеческие головы, сварить их и этим отваром напоить крестьян, можно добавить его и в твердую пищу.
Бестолковая Лапушкина, не долго думая, тут же привела совет в исполнение. Она выбрала двух верных ей людей, приказала им разрыть первую свежую могилу, отрезать у покойника голову и принести к ней. Случай привел святотатцев ко вщижскому кладбищу, к могиле только что схороненной Евдокии Федоровой. Один из доверенных Лапушкиной соблазнился платком, снятым с покойницы, взял его с собой и отдал своей жене, а та - дочери. На другой день разрыли еще две могилы и всем покойникам отрубили головы (по случаю холеры недостатка в свежих покойниках не было). Эти головы Лапушкина сварила и приготовила из них студень, обильно сдобрив варево кореньями и пряностями.
Первый, на кого пал жребий отведать этого кушанья, был пасечник, который, как сообщалось в материалах следствия, «изрядно поел мертвячины». «Угостились» почти все крепостные Рудни и более двух десятков вщижан. То же самое предстояло и всем остальным крестьянам, но случай с платком прекратил «неслыханное варварство».
Судебный следователь выезжал на могилы, тщательно все осматривал и сделал такое заключение, что власти пришли в ужас.
В конце концов, дело, ввиду его чудовищности, стали потихоньку «заминать». Лапушкину судили долго, пока эта история не надоела всем тяжущимся крестьянам. Но пострадали только дворовые, доверенные люди помещицы, которых обвинили в «злодействе, богохульстве» и прочих смертных грехах и сослали в Сибирь. Помещица же отделалась легким испугом: за «неумение управлять бестолковыми дворовыми и неведение, что они творят» она лишилась своих владений в местечке Рудня и селе Вщиж и больше уже никогда там не появлялась.
«Десница», № 24 от 12.06.2002 г.
Г И Б Е Л Ь Б Р Я Н С К И Х Г О Р О Д О В
Мрачные своды тесной кельи Ильинской церкви, единственного христианского храма Киева, едва оживлялись трепетавшими тенями. Небольшая восковая свеча скудно освещала грубый дубовый стол, за которым священник-грек неторопливо писал свое донесение в Константинополь. «В лето 985 от Рождества Господа пошел князь Владимир на болгар серебряных по Днепру и Десне…»
Отложив перо, византиец задумался: «Год назад князь послал своих воевод на восток на вятичей - покорять отдаленные северо-восточные земли. Так и завяз там в лесах его знаменитый воевода, прозванный славянами Волчий Хвост. Ну, что ж, - вздохнул священник, - меньше будет хлопот империи, русы вряд ли теперь повторят набеги беспокойного Святослава, отца Владимирова.» И вновь заскрипело перо: «В лето 988 решил князь строить крепости по рекам Десне, Осетру, Трубежу, Суле, Стугне…»
А в это время в трехстах верстах от Киева в небольшой крепости, расположенной на холме на берегу реки Десны, воевода Волчий Хвост, воинственный покоритель славян - вятичей и радимичей - ожидал великого князя. Крепость была только что построена и чем-то напоминала огромную чашу. Окружена дубовым частоколом, небольшим, но глубоким рвом с водой. Князь Владимир мог здесь хорошо отдохнуть после утомительного пути на стругах по Днепру и Десне…
Однако ожидание исполнительного воеводы было напрасным. Князь так и не посетил маленькую крепость Бряньск и пошел, видимо, дальше по Днепру…Лишь великокняжеский посланец побывал здесь и увез с собой воеводу с большой дружиной. В крепостце-засеке остался для ее охраны и взимания дани с покоренных жителей лишь небольшой, но хорошо вооруженный гарнизон.
Система организации княжеских владений была довольно сложной и разветвленной. Создавалась целая сеть далеко раскинутых городков; крепостцы покрывали равномерной сетью территорию княжества, как бы разбивая ее на округа, на расстоянии в 50 километров друг от друга. Строились они практически в одно и то же время, начиная с 988 года и включались в единую систему укреплений - первую засечную полосу, закрывавшую древнюю Русь от воинственных кочевников. Так, в 50 верстах от Бряньска вверх по Десне был основан городок Вщиж, появились крепости Стародуб, Радогощ, Корачев и другие известные ныне Брянские города.
«Судьбы этих маленьких городов-крепостей были различны. Одни надолго оставались всего-навсего маленькой административно-хозяйственной точкой княжеского владения и постепенно замирали, другие превращались из городка-крепости в резиденцию какого-нибудь князька, иногда перерастали в настоящий город и даже становились центром небольшого феодального государства. Такой путь, например, прошла Москва. На полпути остановился древний Вщиж.» (Б.А.Рыбаков). Еще меньший путь прошел древний Бряньск.
Этот городок впервые упоминается в Ипатьевской летописи в 1146 году, причем как располагавшийся в «лесной земле Корачевской». В этот год князь Изяслав, воспользовавшись восстанием горожан Киева против Ольговичей, захватил стольный город и объявил себя великим князем. Ольговичи решили не уступать. Коалицию по борьбе за киевский престол возглавил князь Святослав. Для борьбы с киевским князем он заключил союз с Юрием Долгоруким. Верная дружина князя сражалась отчаянно. Однако Святослав понимал, что до прихода главного союзника Юрия Долгорукого ему не по силам долго противостоять врагу, поэтому он решил временно спрятаться в Корачеве, но когда враги вынудили его оттуда уйти, пошел сначала в Бряньск, а затем «в Вятичи». Находясь здесь, Святослав написал Юрию Долгорукому письмо, в котором просил его придти к нему на помощь. Именно с этими событиями связано и первое упоминание в летописи о Москве. В ответ на письмо Святослава князь Юрий прислал вошедший в летопись ответ: «Брате, приди ко мне в Москов.»