Закашливается до слёз. Глаза щиплет, но в том-то и прелесть косячка, что ему плевать. В квартире Брайана пахнет марихуаной и самим Брайаном, который вытянулся на полу лофта во весь свой немаленький рост, положив голову на колени Майкла.
- Это место просто нечто.
Майкл говорил это уже тридцать триллионов раз. Но дело в том, что это место действительно, действительно, действительнопросто нечто. Чем больше времени он проводит там, прислонившись к колонне, тем больше оно ему нравится. Эти огромные окна, высоченные потолки. Кухня. А кровать? Прямо посреди лофта, на возвышении. Господствующая высота, с которой удобно править миром. Это как если бы кто-то умудрился проникнуть в мозг Брайана и подсмотреть его мечты и фантазии, чтобы воплотить их в этой квартире, будто созданной специально для него.
- Ты сможешь оплачивать аренду?
- Смогу, когда меня повысят.
- Тебе светит повышение? А я не в курсе!
- Они тоже, но обязательно повысят.
- Откуда такая уверенность?
Брайан сообщает, что они – его боссы, коллеги, учредители фирмы – придурки, которые ни черта не смыслят в рекламе. А вот он – и это даже не обсуждается – способен продать оптовую партию тампонов дышащим на ладан восьмидесятилетним пенсионеркам из Флориды.
- А не лучше ли было сначала дождаться прибавки к жалованию, а потом снимать её?
Брайан приподнимает голову и внимательно смотрит на него. Он уже употребил по назначению шесть порций виски и эм… Майкл уже сбился со счёта, сколько сигарет с марихуаной. Выглядит он несколько не в себе.
- Майки, не будь таким…
- Здравомыслящим?
- Занудой.
Майкла уже давно не задевают брайановские поддёвки, и он продолжает втолковывать, что если Брайан не прекратит поступать, повинуясь сиюминутному импульсу, то закончит в долговой яме. Но Брайан живёт в мире, где благоразумие приравнено к трусости, и он продолжает развлекаться, подтрунивая над Майки. Делает последнюю затяжку, удерживает дым во рту, не вдыхая, приближает свои губы к губам Майкла и заставляет проглотить дым через поцелуй. Почти, только почти поцелуй, без языка. Лёгкое прикосновение, а потом только дым.
Не более.
Будто Майкл и так ещё не в доску…
Когда он выдыхает сладковатый дым, то мир вокруг начинает вращаться с удвоенной силой. Комната поворачивается вокруг оси мироздания и… ёёёёёёё….а сигаретка-то действительно была крепкая. Сам не понимая, как это случилось, в следующий миг он обнаруживает, что лежит на полу, уставившись в проплывающий над головой потолок. Горло саднит, а рука вцепилась в горлышко бутылки. Ага, значит, это виски обожгло горло. Его мутит, и он чувствует, что почти счастлив.
- Это как Титаник.
Брайан смеётся и спрашивает, что он там такое несёт.
- Всё движется. Ты что не видишь? Как будто мы плывём на Титанике.
Брайан снова смеётся, его тело вибрирует, а дыхание пахнет не виски, а чем-то другим. Это необычно. Брайан столько курит и пьёт, и между тем всегда пахнет своим таким особенным запахом. Какое-то время они болтают об актёрах и о новом фильме про Титаник, с Леонардо ди Каприо. Брайан заявляет, что не трахнул бы его, даже если бы ему приплатили.
- Нет? Почему?
- Да потому что он самая настоящая пидовка. А вот с тем, вторым, я бы не прочь.
Из-за марихуаны Майклу понадобилось минут пять, чтобы врубиться о каком «другом» идёт речь. Кажется, какой-то английский актёр, оба не помнят его имени, но он точно трахнул Лео в фильме, который они смотрели по кабельному. Названия они, конечно, тоже не помнят. Вся ночь проходит под знаком неясности и размытости. Мир вращается как в центрифуге, то ускоряясь, то внезапно останавливаясь, чтобы затем выкинуть ещё какой-нибудь фокус. В конце концов они сходятся на мысли, что Ди Каприо гей и спит с Тоби МакГуайером.
- Мне нравится эта квартира.
- Ты это уже говорил, Майкл.
- Да?
- Ага.
- А-а-а.
Есть что-то забавное в их диалоге.
- Хочешь посмотреть душ? – спрашивает Брайан.
- Давай.
По правде, он уже видел душ, видел его миллион раз, но почему бы нет? Тем более Брайан уже встаёт с пола, да и к тому же, это ведь действительно замечательный душ. Едва ли не больше комнаты Майкла в доме Новотны. Он похож на телепортационную капсулу из СтарТрека. Майкл не замечает, что произносит это вслух, пока не ловит себя на том, что уже залез внутрь и проговаривает реплики Скотти из того эпизода, когда Спок был на грани смерти. Ему хочется верить, что Брайан случайно включает воду, но для этого он слишком хорошо его знает. Брайан намочил его специально.
- Майки!! У тебя брюки намокли.
МУ-ДАК!
- Брайан, прекрати!!
Но он уже знает, что Брайан не прекратит.
Через пять минут они залили водой всё вокруг. Хорошо хоть вода тёплая. В итоге оба вымокли с головы до пят. Брайан отряхивается как пёс. Майкла он вытирает полотенцем, которое отрыл в не распакованных вещах. Накидывает полотенце на голову и трёт, пока Майкл не начинает задыхаться от щекотки.
Этой ночью они болтают о пустяках, не делают ничего особенного, но Майкл переживает то самое чувство полной свободы и защищённости, которое он испытывает находясь рядом с Брайаном. Иногда. Когда появляется ощущение, что они единственные выжившие на планете, захваченной зомби. Наконец они оказываются на исполинской кровати Брайана; На Майки полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, и больше ничего. Одежда сушится, обдуваемая лёгким ветерком кондиционера. В голове Майкла алкоголь плюсуется с дымом, и всё это складывается в длиннющие уравнения, которые вводят его в оцепенение, а потом наваливается тяжелым, давящим, но счастливым забытьем.
Надо бы пойти домой, но нет сил подняться.
- Я сейчас засну, Брайан.
В ответ слышится «мммм», а потом Брайан притягивает его к своему практически обнажённому телу, прогоняет прочь все страхи и обнимает покрепче, чтобы согреть. Он намного сильнее Супермена и красивее Бэтмена. Свою первую ночь в этой постели он проводит с ним, как тогда, когда им было пятнадцать и они устраивались поудобнее на продавленной кровати Майкла.
Через эту постель пройдут многие. Вполне возможно, кто-то даже останется на ночь. Они получат от Брайана легендарный секс и мифические оргазмы, но то будут безымянные ночи без сна. На утро прозвучит: «Пока, всего хорошего». Безымянные, утопшие в волнах секса. Брайан не будет обнимать их, оберегая сон. Он не будет мурлыкать для них саундтрек из Титаника, чтобы рассмешить. Они никогда не услышат «Люблю тебя, Майки», когда будут уже на грани забытья.
Многие – мать, Эммет, Мелани, Тед – предупреждают его, предостерегают, настаивают и ругаются. «Брайан тебе ничего не даёт», - говорят они. Возможно, в чём-то они правы, и возможно, он жалок, но это «ничто» значит для него почти «всё». С Брайаном всегда нужно выбирать. Ты получаешь или секс, или всё остальное. Майкл научился мириться с выбором, который сделала за них жизнь. И говоря «жизнь», он имеет в виду «Брайан».
Джастин
Подсчёт голосов начинается в восемь, и кажется, что стрелки на кухонных часах не двигаются. Вот всегда так! Если чего-то очень ждёшь, это всё никак не случается. Вода в чайнике не закипает, телефон не звонит, а время не идёт! Он сидит в полном одиночестве в лофте и ждёт, когда Брайан вернётся с голосования. Не знает, продолжать ли ему ждать или направиться прямиком в «У Вуди», чтобы убить время, пока по телевизору не начали объявлять предварительные результаты. Сейчас под рукой нет ни телевизора, ни музыкального центра, вообще ничего, квартира пуста, а минуты кажутся невыносимо долгими.
Пока не появляется Брайан.
- Миииилый, - Брайан распахивает дверь, напевая, - я доооома.
Джастин решает, что а) после голосования они с Майки выпили несколько больше, чем по паре пива б) у Брайана Кинни посттравматический шок в виде приступа веселья. Или так: посттравматический шок ещё не проявился. Что бы там ни было, Брайан, кажется, находится в лёгком шоке от перспективы того, что Стоквэлл может победить, и в то же время выглядит счастливым из-за ситуации в целом. Джастин думает «лови момент» и устремляется к Брайану с поцелуем и словами: «Здравствуй, мой сладкий. Как прошёл день?»
Брайан поддерживает игру: «Просто замечательно!» - бросает пиджак на пол, где раньше стоял диван за четыре тысячи долларов – «Ауууууу», – картинно заламывает руки – «Нет больше дивана!» Джастин решает, что рано или поздно Брайан начнёт сходить с ума взаправду. Рано или поздно он станет страдать от нехватки всех этих вещей, начнёт беситься, и уж найдёт способ, чтобы обвинить его, Джастина, в потери работы, заработка и привычного образа жизни. Надо это обдумать… Да, так оно всё и будет.
Но сейчас всё в порядке. Сейчас Брайан нетвёрдой походкой направляется в кухню, чтобы найти, куда бросить ключи. «Таааак, я мог бы положить их на стол, но эй! У меня и стола уже нет!»
- Знаешь, что мне больше всего нравится в нашем новом декоре, мой пирожок?
Он продолжает использовать ласковые прозвища и этот медово-приторный тон, и Джастин зажимает ладонью рот, чтобы не рассмеяться. Трезвый Брайан сардоничен, язвителен, насмешлив. Брайан под шофе и в хорошем расположении духа – зрелище довольно абсурдное.
- Что?
- Размах. Всё это…пространство. Я мог бы наполнить его водой, и получился бы огромный бассейн. Что думаешь?
Я люблю тебя, Брайан Кинни.
- Что это просто великолепная мысль. А какая экономия на одежде, ведь нам понадобятся только плавки. Правда, дверь мы больше открыть не сможем. А то вода вся вытечет.
Брайан направляется к нему. Его движения неловкие – алкоголь – и в то же время грациозные – Брайан. Поцелуй приносит привкус лучшего виски, который можно достать за деньги. Язык точно знает, куда двинуться, чтобы вызвать дрожь во всём теле. - Какой ты умный, - бормочет ему в рот, - Напомни-ка мне, что я не успел продать.
- Кровать?
- Определённо ты весьма сообразителен. Дураки, кто называют тебя обыкновенным безмозглым блондинчиком с аппетитной задницей.
Вылизывает ухо, шепчет «кровать». Это звучит как обещание, и они кружат в неком подобие танца по комнате, пока не добираются до постели. Раздеваются по дороге, срывают рубашки, не прекращая целоваться, потому что сейчас всё, что не является поцелуем, не имеет вообще никакого значения. Сейчас, когда Брайан пьян, его поцелуи жарче, глубже, очень влажные. Будто он плавится, сам превращается в жидкость. К тому моменту, когда они падают на матрас, оба уже возбуждены и трутся друг об друга, безуспешно пытаясь избавиться от брюк. Вернее, Джастин без проблем справляется со своими, а вот Брайан ниже пояса всё ещё одет, а его злорадный взгляд говорит: «Мне всё ещё хочется поиграть». Всякий раз, когда Джастин старается подобраться к молнии его джинсов, отталкивает руки, не позволяет поцеловать. Развалившись на кровати, этот ублюдок шлёпает его по рукам снова и снова, не позволяя раздеть себя. Джастин рычит от бессилия, кровь его сгущается, потому что он не знает, что за игру ведёт Брайан, но знает, что ещё ни одна из этих игр его не разочаровала. Никогда. А ещё он знает, что Брайан безбожно врёт, когда плаксиво сообщает:
- Думаю, сейчас у меня ничего не получится.
В это можно было бы поверить, если бы а) его возбужденный член не тёрся о Джастина уже достаточно долго б) это был не Брайан Кинни.
- Я потерял работу, плазменный телевизор, кожаные кресла и стол Mies Van Der Rohe, - драматически вздыхает он. – Не думаю, что у меня получится, пирожок.
Он продолжает звать его пирожком, поддерживая эту игру в ласковые прозвища, которая так веселит Джастина.
- Брайан Кинни, ты наконец позволишь мне раздеть себя, чтобы ты чтоб ты наконец уже меня трахнул.
Виски, пиво и потеря материальных благ подействовали на Брайана намного сильнее, чем он сам хочет в этом себе признаться, поэтому он смеётся. Его глаза зелены как никогда, он пьян и не в себе. Ликующий, на краю пропасти. Смеётся, напевая: «Неааааа, я не бууууудууу тебя трахать», и Джастин понимает, что тот готов сдаться в любой момент. Повинуясь его рукам. Может сделать нечто героическое – снова – или сорваться в ад – навсегда. Джастин старается разгадать все его секреты, понять, что тому нужно, чтобы дать это Брайану в двойном объёме. Но как же тяжело связно мыслить в его присутствии, лежать обнажённым рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки от заветной пуговицы на джинсах.
- Брайан, ты пытаешься вывести меня из себя?
Ответ скорее всего «да», потому что Брайан ухмыляется. Улыбка Макиавелли. Потягивается на кровати, как пантера, только что выпущенная из клетки. Голосом, которым можно было бы плавить карамель, спрашивает: «А почему я должен хотеть вывести тебя из себя?»
- Может, потому что ты хочешь, чтобы тебя наказали?
Предпринимает последнюю попытку стянуть с него джинсы. «Ты этого хочешь, Брайан?». И Брайан вновь пытается остановить его. «Этого?». Вот только на этот раз Джастин готов и движется быстрее. Наваливается сверху, прижимая Брайана к матрасу. Заводит его скрещенные руки за голову, крепко удерживая за запястья, не позволяя двигаться. И хотя Брайан сильнее и мог бы вывернуться, если бы захотел, но когда он пытается высвободиться, то делает это вполсилы. Пока игра ему нравится