Потом, еще до того как послышался рев навесных моторов на катерах, островок задрожал и остановился. Он понял — островок наткнулся на какое-то подводное препятствие дерево или риф — и оказался на приколе.
Мимо него проплыли несколько островов. Он заметил, что они тоже были на приколе и имели свое постоянное место на водяной поверхности озера.
Время от времени он поднимал голову из своего гнезда из «кожаных листьев», чтобы посмотреть на катера, направлявшиеся к недавно покинутому им острову.
Вот теперь, подумал он, после того как они прочешут этот остров, у них останется на выбор много других островов. К тому же некоторые из них уже проплыли мимо и заполнили пространство, отделяющее его от преследователей.
Оставалось еще пятьдесят, а может, и сто островов. Он будет перебираться с острова на остров и ускользнет от преследователей. Если только силы не изменят ему и судьба не окажется на их стороне.
Глава 8
Чарли пытался бороться со сном, но усталость от бессонных дней и ночей минувшей недели и от долгого пребывания в воде расслабила его; несколько секунд он сопротивлялся, но желание погрузиться в блаженный сон было так велико — он закрыл глаза и сдался.
Наступил полдень. Было тепло, хотя стояла первая неделя октября. Серая муха медленно кружила над спящим юношей; неожиданно она опустилась и впилась в его босую ногу. Чарли вздрогнул и отбрыкнулся.
Дыхание его было тише шелеста ветерка, пробегавшего в камышах. Длинноногая зеленая цапля с раздувшимся от рыбы зобом неуклюже опустилась на верхушку одинокой чахлой лиственницы. Мальчик не слышал ни ее робкого кряка, ни шороха крыльев.
Катера отчаливали от острова, который первым приютил его. Цапля наблюдала за тем, как они кружили по воде, до тех пор, пока один из них неожиданно направился к другому острову и остальные проследовали за ним.
Полуденные часы тянулись медленно и для насытившейся цапли, и для юноши, свернувшегося клубком на «кожаных листьях». Преследователи методически прочесывали остров за островом; если бы цапля умела считать, она насчитала бы семь катеров и восемнадцать мужчин. Но если бы цапля могла понять, что внизу на листьях спит человек, она никогда бы не опустилась так близко от него.
Видно, об этом и подумали преследователи — если птица так спокойно сидит на маленькой лиственнице, значит, остров безлюден. Незачем прочесывать его, решили они, и направились к другим островам. Когда звуки моторов стали затихать, цапля прижала яркую полосатую шею к коричневому туловищу, ее прозрачные веки, словно пластмассовые оболочки, прикрыли глаза. Потом закрылись внешние веки, и под теплыми лучами октябрьского солнца цапля заснула на зеленом, покрытом «кожаным листом» островке, который, словно плоская зеленая баржа, плавно покачивался на поверхности озера Духов.
День мирно клонился к вечеру, и когда солнце наконец исчезло за верхушками деревьев, цапля открыла глаза. Рыба давно переварилась. Цапля сложила крылья, вытянула шею, подняла маленький хвост и. выплеснула длинную, белую, как известь, струю, покрывшую зеленые перистые кружевные иголки лиственницы.
Цапля распушила перья, встрепенулась, расправила крылья, согнула шею и неуклюже, медленно взлетела вверх.
Чарли Ночной Ветер проснулся от звука хлопающих крыльев. Он открыл глаза и тут же инстинктивно прижался к земле; только когда пробудилось сознание, он вспомнил о минувших днях и понял, где он находится и почему.
Последние дни в Милуоки, полные горя и страданий, казались ему теперь далеким сном, а события, связанные с неожиданным, полным опасностей побегом на север, превратились в хрупкую нить воспоминаний. Преследователи, собаки, Донни Сильный и Тирса, Старуха… всплывали в его памяти как безликие персонажи какого-то давно забытого телефильма.
Одна только Бетти Золотой Песок ярко и отчетливо стояла перед его глазами. Он видел ее нежную смуглую кожу, черные волосы, заплетенные в две косы, перевязанные яркой лентой.
Он думал о том, где она сейчас, и о том, как же кричит гагара. Пытался вспомнить старый телевизионный фильм, фильмы о природе. Гагара? Что это за птица? Как она кричит?
Ночь спустилась на землю, и наконец он сдался. В небе появилась первая северная звезда. А за ней одна за другой засветились другие звезды, сначала тускло, а потом все ярче и ярче.
Внутри у него забурчало. Он приложил руку к животу и почувствовал, как шевелятся кишки. Водой голода не утолишь. Впервые, с тех пор как он отправился в этот долгий путь — с восточной окраины Милуоки на западную, а потом по длинной дороге на север, — он почувствовал настоящий голод.
С наступлением темноты все вокруг изменилось. Резко прокричала сова, возвещая начало охоты. Послышался тихий шорох — пушистый зверек скользнул с тихим плеском в воду. Кто это? Выдра? Норка? Ондатра? Бобер? Откуда ему, Индейцу с тротуара, знать это?
Он поднялся, слегка согнул колени — остров заколыхался под его ногами — и снова распрямился, почувствовав, что не проваливается в воду. За расплывчатыми очертаниями других островов он смутно различал дальний берег, где высокие деревья изломанной черной линией выделялись на фоне освещенного звездами неба.
Может, попытаться доплыть до берега? Разыскать дорогу к дому Донни Сильного?
Там накормят его, посоветуют, что делать дальше. И тогда он решит, скрываться ли ему здесь или следовать на север, пересечь канадскую границу у Су-Сент Мари, а потом идти все дальше и дальше, туда, где кончаются все дороги, а оттуда еще дальше, к земле индейцев племени кри. Но приютят ли они его?
Он снова поднялся, подошел к маленькой лиственнице, на ощупь разыскал косынку с сапогами, снова надел ее на шею и вернулся к воде. И тут из темноты ночи до него донесся печальный одинокий крик, от которого замерла душа.
Человек? Не может быть. Тогда что же?..
Ну конечно! Из какого-то далекого прошлого он вспомнил этот крик, услышанный давным-давно, когда он был еще ребенком; и теперь сквозь годы звук этот эхом отозвался в его душе; он вспомнил: то был крик гагары!
Сомнений не было. Но он не знал, кричит ли это настоящая гагара или Бетти Золотой Песок. Он решил немного выждать. Звезды переместились на запад, легкий ветерок пробежал по воде. И тогда в воздухе снова прозвучал крик, печальный, умоляющий.
Он не стал больше ждать, откашлялся, поднес руки ко рту и попытался повторить этот звук. Первая попытка не удалась. Получился какой-то гортанный хрип. Он попытался еще раз — начал низко, медленно, а потом, повышая голос, издал протяжный крик. Вслушался. Вот! Вот он, ответ. Ближе. Яснее. Звонче.
Он откликнулся. Подождал немного. Крикнул еще раз. И тут из темноты вынырнуло маленькое каноэ. Раздался голос:
— Чарли Ночной Ветер, ты здесь?
Глава 9
Когда он ступил на дно каноэ, лодка заколебалась и едва не опрокинулась.
— Стань на колени, — шепнула Бетти.
Он опустился на колени, каноэ перестало качаться.
— Здесь стоять нельзя, — сказала девушка и повторила: — Нельзя стоять.
Чарли Ночной Ветер не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь раньше плавал на каноэ, хотя знал — это было, потому что мать рассказывала ему, как в раннем детстве отец одевал его потеплее и брал с собой, отправляясь проверять капканы. «Он снимал шкурки с ондатр, когда вынимал их из капканов, — говорила она. — Вы возвращались, и я находила тебя на носу каноэ в груде ондатровых шкурок».
Теперь каноэ бесшумно скользило по воде, освещенное лишь отражением рассыпанных по небу звезд. Девушка уверенными, сильными, почти бесшумными взмахами весла вела каноэ, и Чарли спрашивал себя, как она умудряется находить дорогу в темноте и куда они плывут.
Он продрог. Ночной воздух обжигал холодом. Опершись о сиденье, Чарли достал сапоги и надел их.
— Сними, — шепнула девушка, — они будут стучать по алюминиевому дну. Я в мокасинах.
— Куда мы едем? — спросил Чарли.
— К плотине. Там нас дожидается Донни Сильный.
Тишину нарушал лишь плеск воды, рассекаемой носом каноэ, да свист врезавшегося в воду остроконечного весла. Остров за островом оставались позади; и потом, словно в глубине его сознания, журчание воды сменилось грохотом. Бетти снова гребла против течения. Над громадой бетонных опор плотины Чарли различил в темноте очертания узких мостков.
Грохот воды заглушал все вокруг. Девушка наклонилась вперед и налегла на весло, стремясь вывести каноэ из течения в тихую заводь. Бетти оставила весло, и каноэ свободно заскользило по воде. Потом Чарли услышал, как Бетти крикнула, подражая сове. Это был робкий крик совенка, знакомый Чарли, — он не раз слышал его в парках Милуоки.
Ответ последовал немедленно. Девушка подняла весло, плавно развернула каноэ и причалила к берегу.
Каноэ уткнулось носом в землю, и она сказала:
— Можешь выходить, только осторожнее.
Чарли оперся о борта и подтянулся к носу каноэ; чья-то сильная рука помогла ему встать и выбраться на берег. Затекшие ноги отказывались повиноваться, и он опустился на землю.
— Теперь можешь надеть сапоги, — сказала Бетти.
В тени деревьев Чарли разглядел Донни Сильного.
— Есть хочешь? — спросил тот, и Чарли кивнул. — Там у костра тебя ждет еда.
Они направились в лес, прошли немного, и Чарли увидел впереди между деревьями отблеск света. Они остановились. Девушка прокричала совой. Осторожный отрывистый ответ прозвучал совсем рядом, прямо перед ними. Они пошли дальше; вскоре тропинка нырнула вниз, и через несколько мгновений они оказались в глубоком каменном гроте, естественном углублении в форме чаши, оставленном ледником. Деревья в гроте не росли.
Они приблизились к основанию чаши. Неясные очертания вокруг костра превратились в фигуры пятерых мужчин. Сидящие у костра подвинулись, освобождая для них место. Девушка опустилась на землю, Чарли сел рядом. Донни протянул ему бумажный пакет и красный термос.
— Вот еда и кофе, — сказал он.
Чарли взял пакет и термос.
— Ешь, — сказала девушка, — нечего откладывать, ешь как следует.
Он достал из пакета кусок оленины, полбуханки хлеба и набросился на еду.
Донни познакомил его с людьми, сидящими вокруг костра. Не считая самого Донни и Бетти, их было пятеро: Фрэнк, Турлен, Джейк, Бэрт и Уилбур. Имена Чарли запомнил, но в колеблющемся свете пламени лиц разглядеть не мог.
— Сначала поговорим о нашем друге, — сказал Донни.
— О чем говорить-то? — сказал один из мужчин.
— А о том, как нам его спрятать.
— Спрятать? — переспросил кто-то. — По-моему, надо, чтобы он уходил.
— Но не можем же мы вышвырнуть его, — сказал Донни.
— Он должен уйти, — повторил другой мужчина, — не помню, чтобы в резервацию сгоняли столько стражников, — все из-за него. Если он останется здесь, сюда перекочует половина властей из Висконсина. Не ровен час, кто-нибудь разнюхает о том, что мы собираемся взрывать плотину.
— Куда же ему идти? — спросила девушка.
— Это его дело, — ответил мужчина.
— Подло говорить так, — огрызнулся Донни.
— Может, и подло, — сказал мужчина. Чарли посмотрел на него. Это был индеец с резкими чертами лица и острым, как орлиный клюв, носом.
— Стыдно слушать тебя, — продолжал Донни, — вот почему индейцы никак не могут договориться между собой, вот почему они не могут объединиться для борьбы за свои общие интересы.
— Донни прав, — перебила девушка.
— И все-таки он должен уйти, — сказал мужчина. — Уйдет он — уйдут власти, и мы сможем готовить дальше взрыв плотины.
Воцарилось молчание. Потом девушка спросила:
— А когда мы взорвем плотину и придется бежать в Милуоки и скрываться там, тебе не понадобится помощь городских индейцев?
Мужчина промолчал.
— Как бы там ни было, — продолжала Бетти, — он из нашего племени, даже если и не живет в резервации. Больше того, он имеет право быть нашим вождем. Не забывайте, что его дед был вождем, которого убили при попытке взорвать туже самую плотину. Чарли Ночной Ветер имеет право стать членом нашего Совета.
— Брехня, — сказал мужчина с орлиным носом, — где это видано, чтобы женщина совала нос не в свое дело? Только сумасшедший может согласиться с этим. Это же Индеец с тротуара. Такой заблудится на грядке с петрушкой. Где уж ему скрываться в лесу.
Он был прав, и Чарли Ночной Ветер знал это лучше других. Кусок не лез ему в горло.
— Я уйду, — сказал он, — не хочу мешать вашим планам, видит бог, я и не собирался стать вашим вождем.
— Куда же ты пойдешь? — спросила девушка.
— На север, — сказал Чарли. — На север, в Канаду.
— Но тебе ни за что не добраться туда, — сказал Донни.
— Пусть не доберусь. Но попробую, сделаю все, что в моих силах.
— Тебя схватят на границе.
— А может, и не схватят.
Девушка взяла его за руку и сказала, повернувшись к костру:
— Ты останешься здесь. Беда нашего народа в том, что меномини считают, трудности есть только у их племени, апачи борются только за свои права. Во Флориде семинолы убеждены, что они обособлены от всех других индейских племен, и они идут своей дорогой, не считаясь с нуждами других. Все — и племя сиу, и оджибвен, и все, что осталось от племени гурон и арапахо… Каждое племя борется поодиночке, вместо того чтобы объединиться. Сейчас нас осталось около миллиона, но мы сражаемся поодиночке в Техасе, в Калифорнии, в Вашингтоне, в Висконсине… от моря до моря вспыхивают сотни маленьких костров, вместо того чтобы объединиться всем вместе и бороться за права индейского народа, за свою культуру, за блага, которые есть у других народов в этой стране.
Для девушки, находящейся в кругу мужчин, держащих совет, это были резкие слова, и, словно разбуженный ими, огонь разгорелся, заполыхал еще сильнее.
— Х-мм! Бабьи разговоры! — усмехнулся индеец с орлиным носом.
Один из мужчин подбросил в костер несколько небольших веток. Они почернели, занялись огнем. Пламя разгорелось.
— Будем голосовать, — сказал Донни.
— Это не по закону, — возразил мужчина с орлиным носом.
— Ну и что? Ты хочешь, чтобы все люди в резервации узнали о наших планах? — спросил Донни.
— Они и так знают.
— Конечно, знают. Но когда и как мы будем взрывать плотину — не известно никому.
Чарли Ночной Ветер поднялся с земли.
— Я пойду, — сказал он.
— Далеко ли? — спросила девушка. И сама же ответила на этот вопрос: — Из леса тебе не выбраться.
Все молчали. Пламя небольшого костра пыталось разогнать тени, но они упорно возвращались обратно.
Наконец Донни сказал:
— Будем голосовать.
Он поднял с земли семь камешков и раздал их по одному каждому из сидящих у костра. Потом снял с головы фетровую шляпу и пустил ее по кругу.
— Кто против — бросает камень в шляпу, — сказал он.
Чарли почувствовал на запястье руку девушки. Она осторожно удерживала его на месте, рядом с собой.
Вскоре шляпа возвратилась к Донни Сильному, и он перевернул ее.
— Чарли Ночной Ветер остается с нами, — сказал Донни Сильный.
Бетти молча сжала руку Чарли. Он хотел поблагодарить ее, поблагодарить Донни Сильного, хотел сказать, что постарается не причинять им лишних забот, но Донни вдруг прошипел:
— Т-с-с.
Сидевшие у костра подались вперед, прислушиваясь. Донни быстро разбросал угли, и пятеро мужчин, словно тени, растаяли в темноте, оставив после себя лишь тлеющие уголья.
Донни схватил Чарли за руку, и тот бросился следом за ним и Бетти по узкой тропинке в лес. Позади них раздавался треск ломающихся сучьев.
— Они бегут к костру, — шепнул Донни.
— Скорее! — сказала девушка.
И тут из чащи, где был разложен костер, донесся мужской голос:
— Черт побери! Они удрали!
Глава 10
Чарли не знал, как долго они бежали по длинной темной тропе. Он выбился из сил и, когда наконец они остановились, почувствовал, как на руках, ногах и щеках саднит ободранная колючками кожа.