Её ждал завтрак и книги. Целая стопка настоящих, дорогих книг на бумаге, на разный вкус. Древний набуанский роман. Современный кореллианский. Политические мемуары. Повести и стихи.
На книги у неё с детства не было времени.
Страх за день куда-то делся, пропал. Лея приняла ванну, поела, пыталась читать, но в основном спала в постели, на своей половине, избегая касаться того места, где лежал Траун. Она чувствовала оттуда запах одеколона, очень-очень слабый. Под вечер, когда она встала с кровати к ужину, постель сменили. Запах ушёл.
За полночь Траун вернулся.
- Почему вы так делаете? - спросила Лея, когда он снова её связал.
- Из-за вашей шпильки, - неожиданно ответил он.
У него был волнующий голос, тёмный баритон. Очень мужской и совершенно человеческий. Руки тёплые, как у людей. Не труп, это точно.
- Да, но зачем?
Она недоумевала.
Он лёг и опять положил между ними нож. Свет отключился.
Некоторое время они лежали молча.
- Траун?..
- Император приказал мне спать с вами каждый день, - сказал он во тьме. - Я так и делаю.
Лее понадобилось три дня, чтобы отойти от шока. Вернувшись к своему обыкновенному состоянию духа, она обнаружила, что не может спать связанной.
- Траун? Мне нужно в туалет.
Он молчал встал и развязал её. В освежитель за ней не пошёл, спасибо.
- У меня нос чешется.
И задница, и пятка, и плечо, и ухо... Так иногда бывает - ляжешь, спать хочешь, а надо чесаться то тут, то там. Не потому, что грязная, просто нервы.
- Траун?.. У меня затекли руки.
По пальцам бежали мурашки. Связывал он правильно, без повреждений, но часы с вытянутыми над головой руками всё равно не проходили даром.
В шестую ночь Лея была готова кричать. Или смеяться и плакать.
- Развяжите меня.
- Зачем?
- Я не могу так спать, мне плохо. Всё чешется. Я не могу даже повернуться на бок.
Он снова встал и развязал её, стоически, спокойно, молча.
- Чешитесь.
Она почесала висок и скулу, затылок, правое ухо. Маленькие раздражения вспыхивали на коже то тут, то там - "почеши меня! и меня!" Лея размяла пальцы, почесала голень и колено.
- Может быть, это аллергия, - задумчиво сказал Траун.
- На что?
- На меня.
- Не говорите глупостей, - огрызнулась она, - на человека не бывает аллергий.
О.
Он же не человек.
Или..?
Лея подняла голову и оглядела его, по-новому.
Человек. Синекожий, правда. Мужчина с военной выправкой. Да, и глаза, но она к ним уже привыкла. В полутьме спальни, вблизи, под красным светом были видны и радужка, и зрачок. Лицо... как у воина или бога на древних картинах. На мозаиках с Коррибана, тамошних барельефах.
- Давайте как-нибудь иначе, - сказала она. - Вы можете просто спать в смежной комнате. Это почти то же самое.
Он покачал головой.
- Я нарушу приказ.
- Вы и так его нарушаете.
Он молчал, а потом сказал:
- Не буквально.
- Послушайте, зачем вам это? Просто скажите Люку, что я вам не нравлюсь.
- Нет, - отмёл он её предложение. - Это может вызвать его гнев. И на меня, и на вас. Он отдаст вас кому-то другому - например, Зинджу. Или того хуже, Тремейну. Или и в самом деле в бордель.
- Вам-то что?
Гранд-адмирал Траун на пару с Люком Скайуокером уничтожил Восстание. Он утвердил власть Империи в цивилизованном космосе и нёс её стяг в Неизведанные Регионы. Лея не могла понять, какое ему дело до её судьбы.
- Хотелось бы этого избежать, по ряду причин.
- Каких причин?
Он молча смотрел на неё своими глазами ночного зверя. Лея уже думала, что он не даст ей больше ни крупицы информации, когда он сказал:
- Причин, связанных с душевным состоянием Императора. И с атмосферой в Империи с целом.
Вот как.
- Его состояние, - сказала она, - всё равно не будет отличаться от состояния Палпатина. Это неизбежно.
- Позже, - заметил Траун. - Есть ещё время.
- Сколько? - вскинулась Лея. Теперь, когда она видела, что он всё понимает, её погасший было гнев на него как на слугу империи зла разгорелся снова.
- Лет двадцать. Он старается не соскользнуть. Тридцать, если я смогу на него влиять.
- А дальше?
- Неважно. Этого хватит.
- На что?
Он промолчал и снова взялся за верёвку. Лея не сопротивлялась.
- Почему здесь так душно? - спросила она некоторое время спустя.
Это была, кажется, не совсем духота. Странное чувство, будто неосязаемое покрывало на лице, над головой. В доме было что-то необычное. Силовые щиты?
Он встал и, не включая свет, проверил температуру и влажность в комнате. Что-то отрегулировал и снова лёг. Стало суше, но то чувство никуда не делось.
- Всё ещё душно, - сказала Лея.
- Нет, - ответил он, не вставая. - Это не духота. Вы чувствительны к Силе.
Лея не могла понять, какое отношение одно имеет к другому.
- У меня опять руки чешутся. И лицо.
Он повернулся на бок, лицом к ней.
- Вы не даёте мне спать, принцесса. Уже пятый час утра.
- _Я_ _вам_ спать не даю? Это вы меня связали.
Она лежала на спине с руками, притянутыми к изголовью, и едва могла повернуть к нему голову.
- У меня нет выбора, - ответил он.
- Нет? Есть. - Не служить империи, например. - Вы когда-нибудь пробовали спать связанным?
- Если я развяжу вас, вы попытаетесь меня убить?
- Нет, - соврала она.
- Лжёте.
- Всё равно развяжите, - сказала она. - Уберите нож, и мне будет нечем убить вас. Зачем вы его сюда принесли на кровать?
- Это символ.
- Чего?! - нет, он был невыносим.
- Того, что я вас не взял. Не совершил над вами насилие, как хотел ваш брат.
- Лучше бы просто взяли, - сказала она.
И поняла, что на самом деле так думает. Её страх перед ним прошёл, глаза и кожа нелюдя-чужака уже перестали иметь значение. Ей нравились его лицо и голос. Ей хотелось спать, но спать в путах она не могла. И ему не давала. Значит...
- Нет, Лея, - сказал он. - Вам было бы... плохо.
- Уже нет. Траун, я к вам привыкла. Я больше вас не боюсь.
- ...Этого недостаточно.
- Я спать хочу, мне этого достаточно.
Кроме того, секс помог бы ей завоевать его доверие, чтобы сбежать. Об этом она умолчала. Траун встал и развязал её, сначала ноги. Чувствуя его лёгкие касания на лодыжках, Лея подумала, что он таки решил взять её, и лоно у неё предательски заныло в предвкушении. Траун, однако же, развязал ей руки, забрал нож и просто ушёл.
Лея разочарованно смотрела ему вслед. А ещё вояка.
Неужели обиделся?
Она прошлась по комнате, размялась, снова приняла душ и легла. Всё это разбередило её - их слова, его руки, светящиеся глаза, человеческие и звериные, как у демона. Она не могла ни заснуть, ни проснуться как следует и попыталась ласкать себя, представляя, как сильный мужчина терзает и мнёт её тело - возможно, Фенн Шиса, последний её любовник.
Но в полусне у Фенна были алые глаза.
Заснуть как следует удалось уже поздним утром, и Лея проснулась после полудня. Она перекатилась на Траунову половину постели и легла лицом в подушку, вдыхая его запах. Приятный. Вставать не хотелось. В доме постоянно жило несколько слуг, но никто, кроме Гири, не разговаривал с ней. Даже Сурта, деваронианка, которая - в сопровождении Гири - ей приносила еду. Её ждал ещё один день одуряющей скуки в тюрьме.
Траун пришёл очень поздно, шёл уже четвёртый час утра. Лея читала древний роман, лёжа на животе на кровати.
- Сонно выглядите, адмирал. Вы спали в другом месте?
- Пришлось.
И он указал ей на освежитель.
- А как же приказ?
- Я здесь.
- Предложение всё ещё в силе, - сказала она, сходив в туалет.
Траун молча усадил её на кровать и стал связывать. Лея тоненько замычала сквозь сжатые зубы, а когда он принялся за её ноги, открыто расхохоталась.
- Вам что, не нравятся женщины, Траун?
- Вы мне не нравитесь, Лея.
Она опять лежала навзничь, спутанная, как добыча. Вот только пользоваться охотник не станет. Ну что за бред.
- А почему?
- Вы предательница, - сказал он, - мятежница и убийца.
И потушил свет.
- "А на обед суп, роти и компот", - передразнила она. Его неестественная выдержка вызывала в ней детское озорство. - На себя посмотрите.
Он не ответил, и она добавила:
- Я по крайней мере у себя дома.
- Я тоже. - Он повернул к ней голову; глаза горели в темноте. - Я дома.
Ей вдруг показалось, что он не здесь. Он говорил откуда-то издалека. Из открытого космоса меж систем, или дальше - межгалактического пространства без звёзд. Это и было "здесь". Его дом.
Ночь тянулась невыносимо.
Ей снились беспокойные сны. Она и Хан лежали в постели, без карбонита, без пут. Вокруг не было ничего, пустота, только тусклый свет звёзд, погибших эоны назад. Она поворачивалась, тянулась к нему, чтобы обнять, зарыться лицом ему в грудь, дать и получить хоть немного тепла, но он ускользал. Не двигаясь - между ними лежало слишком большое пространство. Слишком много всего, а она ползла слишком... медленно? Слабо? Никак не могла коснуться. Не уходи, попросила она, и он открыл глаза, красные и горячие, словно старые звёзды.
- Прекратите.
Голос Трауна вырвал её изо сна. Она некоторое время гадала, не приснилось ли ей и это.
- Вы что-то сказали? - шепнула она наконец.
- Сказал. Прекратите.
- ...Что?
- То, что вы делаете уже вторую ночь.
Какой-то бред. Она ведь ничего...
- Я ничего не делаю. Лежу, чешусь в разных местах...
- Вы маните меня, - сказал он. - Притягиваете к себе. - И он приподнялся на локте, всматриваясь в неё, как в диковинное существо. - Исаламири не помогают, вы слишком близко ко мне слишком долго.
- Что такое исаламири? - шёпотом спросила Лея.
- Ящерицы с одной интересной планеты. Я их здесь держу. Они защищают от нападений с помощью Силы. Но не совсем. Сила не может быть "погашена" даже на небольшом пространстве, верно? Она пронизывает вселенную, нет ничего вне неё. Так?
- Это Люку виднее, - сказала Лея. - Наверно, так.
Она не понимала, при чём тут ящерицы и в чём Траун её обвиняет.
- Исаламири не гасят вокруг себя Силу, эта гипотеза неверна, - продолжал Траун. - Вы её только что окончательно опровергли. Верна, скорее, вторая - они снижают её уровень, насыщенность пространства Силой, если хотите, так что джедаи, ситхи и им подобные существа не могут больше ею пользоваться в пределах этого пространственного пузыря. В лесах планеты Миркр, родины исаламири, есть ворнскры - стайные, чувствительные к Силе хищники. Исаламири ленивы, медленны и практически неподвижны, взрослые особи вообще врастают в деревья. Не умей они создавать пузырь, их бы всех сожрали.
Он поднялся с постели, развязал Лее руки и пошёл в освежитель. Она разминала запястья, прислушиваясь к темноте, потом попыталась освободить ноги. Без света не получалось.
Она услышала стон.
Что он там делает? Он что, ранен?
Она вдруг поняла, что он оставил на постели нож - и, не успев понять, стремительно его нащупала. Вот он, кинжал. Свобода.
Да.
В комнате что-то изменилось.
- Свет, - произнесла Лея.
Траун стоял в проёме двери, ведущей в освежитель.