Впрочем, разница - невелика. В отличие от суммы алиментов.
И давно ты стала такой циничной, Рина? Очень давно. Еще когда в Рину превратилась.
Теперь можно спокойно молчать - знай кивай да поддакивай. "Учительской" темы Людке хватит надолго. Кстати, про внешность нового педагога тоже Машка сказала? Лично видела? Вот будет сюрприз, если явится старый лысый дяденька.
Физик Людке, конечно, интереснее. Сейчас. Потому что его она уже видела. Даже интереснее Мишки из 11 "а". Зато Мишка отвечает взаимностью. Надолго ли - неизвестно. До сих пор у Людки всё было - ненадолго. И не всегда по ее вине.
- А как у тебя с Андрюхой?
Уступила бы его хоть сегодня.
- Пусть теперь любит свою шлюху, - пожала плечами Рина.
Ого, может, ей светят лавры поэтессы?
- Ты что, его застукала?! - два голубых блюдца. Потешных-потешных.
Да, хоть это было и нелегко. Зато того стоило. Теперь можно передохнуть. На честно занятых позициях. Жаль, без алиментов.
Не иметь парня - нельзя. Но вот дуться за него - за ветвистые рога...
- Вот козел!
А теперь - только бы не расхохотаться. Потому как бедняжка Людка думает, что у подруги всё - как у нее самой. Слезы в подушку, стихи, мысли о суициде... А вовсе не облегчение от на какое-то время отвоеванной свободы. И не временно снятая с плеч гора. Одна из многих.
- Не козел, а кобель, - объяснила Рина. - Это - совершенно разные животные, не будем их путать.
- Смотри-ка, кто идет! Ну и герла! - Людка кивнула на только что вошедшую (ввалившуюся!) девицу.
Та теперь уверенно цокает каблучками. Но не шпильками.
Правильно, с них слишком легко рухнуть. Когда не совсем трезв. Или еще что.
Лет двадцати (или чуть старше), яркая косметика, крутой прикид, модная стрижка, наглый взгляд. Жанна. Не меняется. И образ жизни-то ей внешность не портит. Почти. Или пока не портит.
- Я же говорила - вы знакомы! - торжествует Людка. Аж сияет.
А Рина - дура, раз думает вслух. И ладно - в присутствии глуповатой подружки. А если кого другого? Расслабилась...
Похоже, действительно - хорэ пить.
- Я впервые ее вижу.
- А с чего тогда взяла, что она - Жанна? И если вы не знакомы - зачем мы тогда удирали от нее на прошлой неделе?
- Когда это? - У Людки - настолько хорошая память даже во вдребезги пьяном виде?
Плохо. Даже хуже, чем Ринина болтливость.
- Во вторник прошлой недели, Ринчик. Тогда еще такой красивый мальчик сидел за вон тем столом. Брюнетик - вспомнила?
Мальчик - это серьезно. Тут что угодно запомнишь...
Это Рина помнит, что им тогда не тот заказ сначала принесли. Ну, никакой романтики.
- Сидим вот как сейчас, входит эта чувиха, идет к бармену - ну как сейчас прямо! А ты вдруг хватаешь меня за руку и...
- Я помню. Мы смотались. Сразу же.
Следи за тоном. И за залпом выпитым "дриньком". Очередным. Людка уже пялится совсем обеспокоенно:
- Рин, мне как-то не по себе, когда ты вот так смотришь...
И квасишь. Кто же тогда по домам Люду доставит?
- Как? Мне эта Жанна не понравилась. Зато ей понравился твой брюнетик, - напропалую завралась Рина, - и не понравилась ты. А у такой могут быть крутые друзья, и мы огребли бы неприятности.
Прокатит?
Людка уже открыла рот... и закрыла. Потому что крутая девица повернула прямо к ним. Мда - сейчас Людок еще наутек кинется. И правильно сделает. В каком-то смысле.
А сердце стучит - будто вот-вот выпрыгнет из груди, чтобы удрать подальше. Кстати - тоже правильно. Совсем. И не только сейчас.
- Привет, - "герла" без предупреждения уселась рядом. Ухмыльнулась - типа приветливо. Во все отбеленные зубы. - Я - Жанна.
- Люда, - неловко улыбнулась подруга. Хлопает неумело крашеными ресницами. И нервно облизывает губы, с которых и без того уже помада вином смылась. "Монастырской избой".
- Рина. - Свои ресницы - в порядке. Как и зубы. В отличие от мозгов.
- Вам здесь не скучно? - Жанна ответила улыбкой. Совсем другой. Противоположной. - Не хотите оттянуться?
Зажигалкой щелкнула красиво - как в фильме. Рина тоже долго тренировалась, чтобы получалось так же. Смогла бы сейчас не хуже Жанны. Только желания нет. Равно как и курить.
- Смотря как.
А Жанне не нравится, когда ее сверлят пронзительным взглядом. В этом она, похоже, тренировалась у зеркала меньше Рины. Или общалась не с той публикой.
- Или вам мама запрещает? - засмеялась "крутая". Чуть визгливо. И будто тоже... неловко.
А Людка нервничает всерьез. Теперь уже она хочет уйти. И правильно. Только ведь не уйдет. Такие всегда остаются за компанию - чтобы не показаться хуже других. Не нарваться потом на насмешки. Их они боятся больше, чем чего другого.
Не надо было брать ее с собой. И не только ее.
- Развлекуха крутая? - чуть прищуриться. Небрежный интерес... и ни капли страха.
- То, что надо, - ухмыльнулась Жанна. Пускает дым колечками. У Рины получались и крупнее. А уж у тети... - Оттянемся! Идешь? А ты, Люда?
- Идем! Подожди секунду, сейчас вернемся. Люд?
Рука подружки дрожит. Тоже - правильно. Молодец. Иногда тело умнее головы. Причем намного.
Туалет здесь - вполне приличный. Особенно в сравнении с тем, что приходилось видеть в российской глубинке. Даже бумага висит. И тускло блестит жидкое мыло. Сервис.
Впрочем, тетка бы точно не оценила. Отделка - панели, а не плитка.
Окно раскрылось неожиданно легко. И еще неожиданнее - бесшумно.
- Лезем! - скомандовала Рина.
- Зачем? - Людка непонимающе хлопает глазищами. Голубыми-голубыми. Говорят, мужчины предпочитают голубоглазых блондинок. Жаль, на самом деле это не так. Не всегда. - Мы же собирались с ней...
- Ты еще не врубилась - куда? Лезь! Я - следующая.
2
На стене - прямо над головой хозяйки кабинета - висит забавный зайчик. Белый, с голубыми глазами. Нарочитый позитив? Чтобы клиенты расслабились?
Светло-синие в цветочек чашки с чаем. Сахар, печенье. Это тебе не кабинет в поликлинике. Всё для вас - за ваши деньги.
- Пойми, Катя, - психолог и "хороший специалист" Галина Владимировна осторожно размешивает сахар. Привычно успокаивающе. И смотрит вполне участливо. Профессионально. Как на всех. - Как я могу помочь тебе, если ты не говоришь, что видишь в последнем сне?
Этого "аналитика" Зорка нашла сама. Анонимно. После того, как придумала отличную историю для школьного. Там фигурировали "коварный изменщик" и "бесстыжая разлучница". И, конечно, бедная влюбленная дева, что ночей не спит на почве всего этого.
Подходящее варево для тети Тамары. Наверное. Если не слишком пресное. Ничего, всегда можно добавить деталей по вкусу. И по обстоятельствам.
К школьному психологу обращаются, только если хотят, чтобы семья всё узнала, а сами признаться боятся.
А здесь всё оказалось не так уж плохо. "Аналитик" - моложавая дама за сорок. Интеллигентная. Не орет и брезгливо не морщится. И не брезгливо - тоже.
Что Зорка видит в последнем сне? Мда.
Вчера перед сном она, как всегда, раскрыла дневник - тот самый, привезенный еще из дома. Утром орала (в меру, как положено истинной леди) тетка - из-за ночных криков Зорки. Нервы сдали. Очевидно, на фирме что-то случилось. Или Виталик вляпался... во что-нибудь очередное.
Зора не успела и рта раскрыть, как примчался Женька и начал в ответ крыть ее обидчицу. В таких выражениях, что покраснели бы его одноклассники и друзья по тусовке. И даже Мумрин Лешка из девятого "б" прежней школы. И Арбузов - из Зоркиного. Те самые, что стояли на учете с первого класса, а не, скажем, с пятого-шестого - как большинство.
Тетка уцепила Женьку за волосы, готовясь лупить. А это она умеет. И вовсе не как леди, а куда жестче.
Зорка кинулась их разнимать. Вышла натуральная куча мала, но брата спасти удалось.
Потом - Лицей. Уроки, подруги, мальчики. Осточертевший Андрей - с его осточертевшими попытками помириться. И его уже маячащий на горизонте заранее осточертевший папаша. Моложавый не хуже нынешней психиатрини.
Познакомить их, что ли?
И так хочется пролистать страницы назад... туда, в прошлое. Домой.
- Да поймите же! Оно всё равно не случится. Чтобы что-то сбылось - я должна это забыть. А тогда будет уже поздно.
А голос-то, голос! Обреченный, как у умирающего лебедя. Эта безупречно воспитанная тетка в глубине души наверняка уже кривится от отвращения.
- Катя, не хочу тебя обидеть, но, может... тебе так только кажется? А на самом деле мы имеем дело с совпадениями. И в какой-то мере - с твоим воображением. Я не говорю, что ты фантазируешь. Возможно, просто преувеличиваешь. Не удивляйся - многие люди искренне верят в плод своего воображения. К примеру, девушка видела на улице подозрительного подростка. А потом ей кажется: это был взрослый мужчина бандитской наружности, вооруженный. А из-за угла выглядывало двое его товарищей. Не смейся, Катя, это - реальный случай.
Если и кривится, то виду не подает. Профессионалка. Ну и сама виновата. Зорке действительно надо выговориться. Хоть один раз и хоть перед кем-то. А потом больше никогда здесь не появляться. Раствориться в толпе. Эффект попутчиков в вагоне поезда.
Только попутчики почасовую таксу не ставят.
- А откуда тогда я знала, кому именно угрожает опасность? Перед судом я боялась именно за Никиту...
Не переборщила ли Зорка с именами?
- Но судили-то - его.
- Перед аварией я знала, что в опасности - мама.
- Как раз это может быть совпадением.
- Во второй раз был зал суда, и то, что я должна была сделать. Я не сделала - и сон сбылся. Потом я могла отвратить аварию, но опять бездействовала - и авария произошла. Понимаете? Но когда я просыпалась - всегда знала, кто в опасности, если я чего-то не сделаю, но понятия не имела, что это за опасность!
- Но теперь-то всё в прошлом, разве нет? А вспоминаешь ты это потому, что слишком много пережила, Катя. Чересчур много для твоих шестнадцати лет. Я понимаю, сейчас это звучит дико, но тебе скоро станет легче. Всё проходит. Рано или поздно. Так бывает со всеми. А пока я пропишу тебе успокоительное...
- Мне не поможет успокоительное! - Держи себя в руках, Зорка! Психиатр или кто она там, не виновата, что ты зря сюда пришла. Это с самого начала было глупой идеей! - Мне опять всё снится. Зал суда, авария, то, что я должна сделать, а напоследок - еще одно предупреждение! И я не могу понять, кто в опасности. Ощущение, что мы все!
- Ты уже в третий раз говоришь о чём-то, что давно пора сделать. Раз так - может, все-таки послушаться сна? Так ты хоть избавишься от кошмара.
- Я не смогу... - Спокойно, Зорка! Даже за твои деньги незнакомый человек не обязан возиться с чужой истерикой.
- Катя, тебе нужно просто набраться смелости, - ободряюще улыбнулась "хороший специалист". Поверила или решила не спорить с сумасшедшей? - Надеюсь, там речь не идет о самоубийстве? Или о том, чтобы убить некоего психотерапевта?
- Нет, - покачала головой Зора. Ее принимают еще и за буйную! - Но я всё равно не смогу.
Только не туда, где убили Дину! Хоть днем, хоть ночью, хоть еще когда.
Мазохистов Зорка поняла совсем недавно. Когда перечитывала письмо Никиты. Пытаясь за ровными строчками "всё хорошо" прочесть, что же там на самом деле. Плохо, ужасно или кошмарно?
Вещие или нет сны - заколебали. Хорошо, тусовка наркоманов существует на самом деле. Девица Жанна - тоже. Крутая и навороченная. С кучей бабла - на прикид и отбеливание зубов.
И будем надеяться, Зорка еще не успела ей примелькаться. За два-то раза. Не факт, что в первый ее вообще разглядели.
И что? Идти туда? Чтобы там изнасиловали человек двадцать и посадили "на иглу"? Если к тому времени еще останется, кого сажать.
А если - обойдется? Если Зорка просто всё узнает? А дальше? Подкараулить Диму за углом и прикончить? Хороший план. Но пока до него - как до Киева пешком. И даже его удачное осуществление не вытащит из тюрьмы Никиту!
Не говоря уже о риске угодить в лапы ментам. И вновь подставить Женьку!
3
Алик вернулся два месяца спустя. Всё хорошо было чуть больше недели. Девять дней. Пока Лена не уловила на его рубашке чужие духи. Явно дорогие. И никто из ее знакомых не использует столь хищные ароматы.
Вместо того, чтобы устроить скандал, Лена захотела знать наверняка. И выследила. Со второй попытки.
Женщина оказалась красивой и явно намного... обеспеченнее Лены. Но и старше. Даже на вид - лет на десять. А если учесть, что и этот возраст - не свой, а приглаженный салонами красоты...
Скандал ждал Алика дома. С его же заранее собранными Леной чемоданами. Инга была права. И не завидовала подруге ни одной минуты. Нечему завидовать. И отбить такое сокровище не пыталась. Слишком в детстве нахлебалась с пьющим отчимом, чтобы польститься на психа-наркомана.
- Уходи, - холодно велела Лена. Честно не понимая, за что такое она это любила.
Вместо ответа он молча (и оттого - еще страшнее!) схватил бывшую любовницу за руку - выше локтя. Сейчас ударит...
Глаза зажмурились сами. Накрепко. Как в детстве - когда чего-то боишься. Тогда это было спасением, теперь - смертью...
Мир вернулся головной болью. Слабым освещением летящей в ночи машины - очередного подарка папы-бизнесмена. И затылком сидящего впереди Алика. А еще - онемением в связанных руках. И звенящим в ушах ужасом.
Кляп едва Лену не задушил. И помешал спросить:
- Ты меня теперь убьешь, да?
Глава третья.
1
Чистые пруды, застенчивые ивы
Как девчонки, смолкли у воды,
Чистые пруды, веков зеленый сон...
Мелодия растворяется в воздухе. Улетает в подступающую ночь. Умирает... вместе с душой.
Коко Шанель придумала маленькое черное платье, чтобы получить право носить траур по любимому. Что изобрести Зорке Светловой?
Смерть приходит не ножом в сердце, а почтальоном с письмом. А в Зоркином случае - замотанной операторшей на почте.
Никиты нет уже три недели. Три недели кошмаров. Зорка ломала голову, как его спасти, а любимого уже не было. Нигде.
Сегодня она читает это письмо - сокамерника Никиты. Какого-то Александра. Кто он? Почему решил написать совершенно чужой девушке? Знает же, что взять с нее нечего. Разве что потом отправит еще одно - с фальшивым сочувствием и просьбой выслать передачку. А заодно приехать на свиданку с койкой.
Зорка, у тебя нет сердца, и предполагать ты можешь лишь дурное. Самое мерзкое из возможного.
А что, часто бывает иначе? Прямо сплошь и рядом - думала плохое, а оказалось - все вокруг золотые и яхонтовые, да?
Такая простая строчка. "Застрелен при попытке к бегству".
Никиты больше нет. Как это - нет? Зорка есть, а его - нет. Так ведь не бывает? Не должно быть...
Чистые пруды, застенчивые ивы...
Это их песня. Только их. И только под нее можно прощаться с собственным сердцем. Если вообще получится...
Только сегодня пришло письмо - тетрадный лист в клетку. Одинарный. Будто из школьной тетради.
Сегодня - пришло. Потом будет хуже. Смерть Дины Зорка тоже осознала не сразу.
Вечером - ее день рождения. Придет толпа чужих людей. И Нестеровы - отец и сын.
Тетка уже выбрала для племянницы вечернее платье - темно-алое.
Зорка - не модельер. Ей ничего не изобрести. Никогда.
И не сценарист. Ничего не переписать.
- Запомни, если не сын, то отец, - усмехнулась тетка два месяца назад. - Ты интересна обоим. И старший не достает тебя лишь потому, что любит своего золотого мальчика. Не хочет вставать у него на светлом пути. Зато уж потом...