– Что они сказали?
– Да так, ничего особенного, хотят заставить меня наблюдать, чтобы наследника не убили.
Голос фамильяра был безразличным ко всему происходящему, а сам он внимательно следил за летающей возле его носа мошкой. Но к любимому месту возле окна фамильяр не пошел, а всем весом упал прямо у порога и удовлетворенно закрыл глаза.
– Филипп… – Хелена отвлекла кота от его мыслей и заставила посмотреть на нее. – Что они могут сделать? Почему ты так не хочешь, чтобы я рассказала Мелисе, и сам не отказался охранять эльфа?
– А кто тебе сказал, что я не хочу? Очень даже хочу всем рассказать! – покосился одним глазом на девушку кот. – У меня мечта такая – побыстрее с Альтамой встретиться. Если с наследником что-то случится, то отвечать будут те, кто всегда рядом, а рядом с ним только мы… ну и твоя подруга, та еще брахина дочка, надо сказать. А чем больше обитателей академии знает, тем больше вероятность, что с наследником что-нибудь случится.
– А если все рассказать магистру?
– Если магистр еще не знает, то это не великий Эдуард Фамитье. Но я уверен, что он знал все с самого начала.
– Тогда почему не охраняет?
– Охраняет, Хелена, конечно охраняет. И теперь я, кажется, понимаю, как именно тебя наказали.
– Как?
– Ты только не переживай раньше времени, но если наследника убьют, то король Туремо захочет отомстить тому, по чьей вине это произошло. Ты сирота, за тебя не платят. Ковен содержит только прирожденных магов, которые останутся при нем – рожденных с магией в крови очень мало, но ты всегда говорила, что не будешь стражем. Пойми Хелена, нас не жалко, мы – бесполезный материал, который вдруг удачно пригодился стражам. Пора отрабатывать наше с тобой содержание.
Филипп нежился на ковре и всем видом показывал, что ему все это безразлично. Но от слов фамильяра девушка почувствовало настоящую боль. На мгновение, внутри нее прошелся острый нож. Но боль быстро ушла, оставляя только обиду и желание сбежать подальше от всего, что она узнала за столь короткое время.
– Ой, да не переживай ты так, они скоро уедут, мы останемся, ты будешь травки варить каким-нибудь богатеньким семьям, а потом в Гиарды поедем или в сам Сидар нагрянем, все будет хорошоу, – Филипп поднялся и прошелся по ковру, вдоль солнечного луча.
– А что будет с Мелисой?
– Да ничего с ней не станется, – ответил, щурившийся кот. – Наследник уедет, она поплачет немного и начнет опять шутить над младшими водниками. Это же она не дала новичкам нормально статуи из воды вытащить?
– Да.
– Вот дальше и будет развлекаться. Все люди знают, что эльфы не способны их полюбить. И подруга твоя об этом знает, но ничего, первая любовь быстро проходит.
– … первая любовь быстро проходит, – говорил Алавир, собирая вещи. – Для нее это будет приключением, которое запомнится на всю ее короткую жизнь. Я делаю приятно человеку, ты должен мною гордиться.
– Ты это делаешь, чтобы разозлить меня.
Дарлан стоял в проходе комнаты, скрестив руки на груди, и внимательно следил за всем происходящим. Алавир так и не захотел объяснять, зачем он сбежал ночью с этой девчонкой и эльф был очень зол, не представляя, что делать дальше. Такое поведение, такое безразличие ко всему, что происходит, и унижение самого себя такими поступками не было нормой для Алавира. Он всегда трепетно относился к своим связям, старался тщательно выбирать себе окружение, полностью подтверждая титул наследника короны Туремо. И единственным объяснением тому, что происходит сейчас, можно было считать затаенную обиду на несправедливость со стороны Ковена и позорное бегство в момент опасности по велению короля.
– Ты никогда не думал о других, – еле слышно ответил Дарлан. – Да ты вообще никогда не думал. Тебе же все равно, единственное, чего ты желаешь всем своим маленьким умом – это война, но даже не знаешь, что это такое на самом деле. Ты истинный сын своего отца.
– Да как ты смеешь… – сквозь зубы прошипел Алавир, хватая сидарийца за горло. – Это ты всегда был при короне, пока я гнил от тоски в Ковене, любимый сын правителя – бастард, который сильнее наследника! Как ты вообще смеешь мне что-то говорить? Я не хочу войны, Дарлан, но если на земле Туремо восстание, то я должен быть там, а меня заперли здесь! Ты понимаешь? Здесь – в этих стенах. Зачем ты поехал за мной в Ноэль? Зачем? Отец решил пожертвовать единственным сыном, которого любит, чтобы сохранить власть? Передай ему, что он может быть спокоен, я смогу о себе позаботиться и Сидар останется править!
– Я сам хотел защитить тебя, не только как моего будущего правителя, но и как моего брата. И если ты думаешь, что в его присутствии мне жилось очень легко, то ты сильно ошибаешься. Правитель не утруждал нас визитами также как и тебя, но он отец им и только потом нам. Я это принял, а ты нет.
Эльф убрал руку и вернулся к вещам.
– Прости, я знаю.
Занятия в Академии начинались рано, но адепты всегда успевали собраться. Теперь же, после письма Ковена, ученики с радостью вспоминали былые деньки, и все время пытались сказаться больными. Сивалийская Академия никогда не отличалась своими стражами – в лучшем случае из всех адептов выбирали только трех человек, которые готовы посвятить свою жизнь служению Ковену. Для стражей были открыты все дороги и дома, однако становились ими единицы.
Постоянная жизнь, охраняя других, заботясь о спокойствии земель королевств, поддержание мира и обязанность умереть за свое дело – на это было способно мало эльфов и еще меньше людей. Но если и находились желающие, рожденных магов среди них почти не оказывалось. Сейчас же Ковену нужны были стражи и их собирались готовить не только из адептов, которые владели силой с самого рождения, но и среди тех, кто как-то получил свой дар. Адептов заставляли с помощью магии двигать предметы, скрывать себя, накладывать смертельные заклинания и даже изменять свою внешность. Но для всего этого требовалось время, а стражи не могли его себе позволить и адептов учили бою на всех видах оружия, и даже пытались заставить использовать для этого свою магию.
Получилось только у Алавира и Дарлана, которых с самого детства этому обучали. Смотреть на то, что может сделать маг в бою, было захватывающе страшно. Сначала все руки покрывались линиями в цвет стихии, потом вокруг ладоней появлялись искры, а после этого маг мог спокойно оторвать одной рукой человеческую голову, и все длилось не более нескольких секунд. Когда магистры показали адептам это в первый раз, ученики так и не смогли понять, что именно случилось. Они видели огромную куклу в человеческий рост, еле заметная вспышка – и части куклы уже валяются вокруг мага.
Студентам было страшно, а новички захотели домой. Но через несколько дней все свыклись с происходящим и просто усталыми тенями ходили по коридорам.
Когда по Академии пронесся слух, что в Сивалийское герцогство вошли тролли, адепты были уже не в состоянии радоваться и с горечью размышляли, что же выбрать: ярмарку или еду и сон? Но на настроение жителей замка повлиял праздник осени. И за два дня до начала бала весь замок стал преображаться.
Панно в главном зале, где была показана старинная битва с эльфами, сменили на изображение веселой девушки с ягненком в осеннем лесу, витражи стали ярче и начали пропускать больше света, внутри замка на каменной кладке появились знамена девяти герцогств Соединенного Королевства, а во внутреннем дворе академии заработал золотой фонтан – творение лучшего мастера Танара.
В небе над башнями парили миражи стихий: адептов огня встречал золотой дракон, адепты Ританды видели резвящегося морского конька, вокруг башни воздушной стихии летала огромная по своим размерам птица, а адептов земли охраняло вековое дерево, которое постоянно стремилось вверх и распадалось в воздухе на миллионы желтых листьев. Но больше учеников праздник осени радовал жителей самого Сивалийского герцогства, а музыка, которая ночью доносилась с самых окраин, заставляла всех адептов с замиранием ждать будущего бала и стремиться в первых рядах попасть на ярмарку, чтобы быть во всем великолепии в этот великий день.
Ярмарка каждый год поражала своим разнообразием. Традиционным местом для ее проведения выбирали территорию Сивалийского герцогства, и пять дней здесь царил полный хаос, неразбериха, крики, смешение запахов, голосов и звуков музыки. Каждый житель Танара старался попасть сюда: одни везли свой товар, другие пытались что-то выменять, а третьи – найти для себя различные диковинки. Но вместе с простыми жителями обязательно приходили воры, наемники, калеки, которые старались выпросить милостыню, дети из приютов короны, чтобы незаметно стащить с вертела кусок жареного барана. Каждый обычный житель, зашедший на ярмарку, начинал чувствовать беззаботность и раскрепощенность. Знатные женщины, забыв о приличии, искали платья и украшения, мужчины смотрели мечи и кольчуги, крестьяне пытались найти самые дешевые вещи, а дети сразу бежали к огромным качелям в виде солнца. Казалось, царившему счастью нет конца также как и огромным рядам с товарами. Но среди этого разнообразия и общего веселья были немногие, кого заботило совершенно другое.
Магистр, как и всегда, готов был организовать охрану ярмарки, но Академия не могла справиться сама, а стражей никогда не посылали на праздник осени. Во все времена приходили небольшие, но обученные отряды девяти герцогств и обеспечивали охрану своих людей. В этот же раз, два герцогства прислали только нескольких человек вместо подготовленных солдат. Но даже эти люди занимались тем, что всюду следовали за послами.
Сами герцоги Антонио Фолаций и Эдгар Адарийский решили не посещать бал, говоря, что на их границах бесчинствуют эльфы, а Ковен ничего не желает делать. Их послы выражали заинтересованность в разговоре с магистром после празднования, но были озабочены, что разговор дойдет до лордов слишком поздно и большая часть их земель просто достанется эльфам. Магистр всеми силами пытался заверить послов, что Ковен узнает обо всем вовремя, но они продолжали настаивать на личной беседе, без присутствия других представителей Соединенного Королевства. О чем могла пойти речь, магистр догадывался и теперь, бродя между торговых рядов, пытался понять, как же следует ответить на самые страшные требования.
Мелиса забежала в красную комнату, когда эльф еще спал. Она тихо подобралась к постели Алавира и наклонилась, чтобы поцеловать. Вместо радостного пробуждения, твердая рука в мгновении ока мертвой хваткой вцепилась ей в горло, перекрывая дыхание и грозясь сломать шею.
– Алавир… я… это Ме… Мели… са, – с хрипом проговорила она, пытаясь разжать пальцы эльфа, теряя сознание.
Алавир посмотрел перед собой затуманенным взглядом, осознание, что рядом знакомый силуэт пришло быстро, но инстинкты сработали хуже, и руку он убрал только когда девушка стала наваливаться, теряя сознание. Он разжал руку, вскакивая с постели, а Мелиса, отстранилась, схватившись за горло, и переводя дыхание. Она больше никогда не подойдет к спящему эльфу, в этом она была уверена.
– И зачем ты пришла сюда в такое время? – спросил он недовольно, натягивая рубашку.
Страх, перед любимым, быстро исчезает, находя оправдание, и девушка начала отвечать спокойным голосом, лишь изредка прикасаясь к шее. Она даже села на кресло возле его постели, когда стала рассказывать про последний день перед балом, про сегодняшний турнир и огромное желание посетить ярмарку с теми, кого она так сильно любит. Алавир посмотрел на нее с непониманием, но желание хоть как-то вырваться из постоянного однообразия взяло верх, над нелюбовью к таким праздникам.
– Кто пойдет? – эльф попытался показать искреннюю заинтересованность, но получалось плохо, хотя Мелисе было достаточно и этого.
– Я, Хелена, Дарлан обещал пойти, если ты будешь, Филиппу там тоже что-то нужно. Пойдем, Алавир, будет весело.
– В последнем сомневаюсь, где Дарлан?
– Общается о чем-то с Филиппом у Хелены в комнате. Знаешь, – начала Мелиса, вставая с постели и расхаживая по комнате. – Мне кажется, что теперь им будет ни так скучно, когда мы вместе. У Хелены, конечно, есть Лифорд и я, но он стал очень редко появляться, а я всегда занята. Зато сейчас, когда рядом с ней Дарлан, я думаю, им некогда будет скучать.
Сидариец замер, глядя на девушку. После ее слов Алавир впервые почувствовал, все должно быть совсем по-другому и то, что происходит – неправильно. А вместе с этим пришло желание скорее забрать Дарлана от Хелены и больше никогда не связываться с людьми. Он так и не понял, почему мысль, что его брат, почти королевской крови, и Хелена сейчас вместе была настолько противна.
– Неужели Дарлан думал также? – сказал тихо эльф.
– Что?
– Ничего, неважно. Пойдем, ярмарка, так ярмарка, я тебе что-нибудь куплю. Подожди за дверью, я сейчас выйду.
Ждать пришлось недолго, и как только хлопнула входная дверь, Алавир схватил свою спутницу за руку и быстро направился в сторону выхода из башни. По лестнице он двигался так быстро, что Мелисе пришлось бежать, не разбирая ступенек и думая лишь о том, как бы не зацепиться ногой за платье. Они проходили по коридорам замка, сворачивали, выбирали короткий путь, и эта спешка была непонятна девушке, а дверь в комнату Хелены Алавир распахнул с такой скоростью и злостью, что застал врасплох троих, находившихся в ней, и заставил Мелису испуганно замереть на пороге. Такого Алавира она боялась, но где-то внутри просыпалась еще большее желание от того, что он принадлежал только ей.
– Аккуратнее нельзя было заходить? – сказал Дарлан, с укором посмотрев на брата и снова сев в кресло.
Хелена растерянно поправила волосы, но осталась стоять, а кот демонстративно отвернулся к окну, продолжая рассматривать проходящих мимо адептов. Без сомнения, до прихода Алавира они о чем-то беседовали, но сейчас все молчали, ожидая объяснений.
– Вы, кажется, собирались куда-то пойти? Так почему я должен ждать?
– Это мы тебя ждали, – произнесла Хелена, переводя взгляд на подругу. – Не стоит горячиться, все уже давно готовы.
Она подняла с пола свою небольшую тряпичную сумку и направилась к выходу, уводя Мелису. За ними вальяжно проследовал кот, а Дарлан встал со своего места и подошел к брату. Его лицо выражало явное недовольство.
– Не стоит портить всем настроение. Мы здесь сидели слишком долго, чтобы она могла тебя разбудить, – прошептал он, глядя на идущих по коридору девушек.
– Значит, вы здесь сидели из-за Мелисы?
– Я пытался отговорить ее от этой глупости, но она вбила себе в голову, что обязана сделать тебе приятно.
– Приятно? Да я ее чуть не убил, – тихо ответил Алавир.
– Что ж, даже не знаю, возможно, если бы она валялась мертвой возле твоей постели, твое настроение было бы ни таким мрачным.
– Это не смешно, Дарлан. Я на самом деле мог ее убить.
– А я и не смеюсь… – он прошел еще немного, догоняя подруг, но неожиданно замедлил шаг, продолжив разговор: – В следующий раз держи себя в руках. Зачем ты ворвался в чужую комнату?
– Глупости, я слишком устал просто сидеть и ждать. Давай без лишних разговоров посмотрим, как выглядит их праздник осени. И да, прошу тебя, не забывай, что ты тоже сын нашего отца.
– Ты что-то хочешь мне сказать? – искренне изумился Дарлан.
– Нет.
– Тогда не стоит намекать – намеки тебе никогда не удавались. И, поверь, я помню, даже сейчас, когда ты об этом слишком усердно пытаешься забыть.
Праздник не разочаровал. Как только подруги со своими сопровождающими покинули стены замка, и оказалась на территории торговых рядов, их встретила резкая смесь из разнообразных ароматов, музыки и гула голосов. Девушки решили подыскать себе наряды, и отправились прямиком к столам и скамьям с переливающимися платьями и различными украшениями. К большому удивлению Дарлана, радость от происходящего и общее веселье передалось и сидарийцам, и теперь они с энтузиазмом шли за своими спутницами, рассматривая диковинные вещи, привезенные троллями.
Конец ознакомительного фрагмента.