- Куда ты денешься, если он захочет тебя услышать!
- А директор когда в отпуск пойдёт?
- Это будет сюрприз для всех, - смеялась та. - Никто не знает.
Екатерина зазвала её, бегающую по отделам, к себе:
- Семён Маркович сказал, "пятьдесят -- на пятьдесят". Согласна?
- Согласна.
- Тогда я заказываю. Посмотрим, что ответят.
- Спасибо.
Елена Рашитовна сразу поручила ей всё соцсоревнование, итоги которого ей предстояло ежемесячно стандартным трафаретом записывать на огромных стендах при входе в фойе первого этажа, так же как и итоги деятельности всего леспромхоза. Показала всю свою отчётность, не ежедневную, слава Богу, "Как я устала от этого!", познакомила её со всеми своими папочками по расчётам норм выработки для каждого участка в отдельности, не скрывая, делилась трудностями, с которыми столкнулась за все годы работы. У ней даже были записи всех проблем, которые она решала с самого первого дня в этом леспромхозе, с вопросами-ответами, источниками информации, с номерами страниц учебников, приказов, указаний свыше, даже перепиской подколотой -- кладезь информации для Аксаны; все телефонные номера соседних леспромхозов, с которыми она поддерживала связь, даже лесобиржа во Владивостоке, где она сама побывала по вопросам труда; море учебной литературы; акты ревизий вышестоящей организации не только нашего, но и других леспромхозов; вопросы с ответами для аттестации всех категорий нормировщиков и экономистов. Елена каждый день спрашивала и снова задавала ей теоретический материал, и Аксане ничего не оставалось, кроме как с головой погрузиться в новое бескрайнее информационное поле.
- Боже мой! - Думала она. - Это будет продолжаться до самого лета! Жить некогда! О каком замужестве они говорят!
На деле всё оказалось проще, Елена ведь только через полтора месяца в отпуск пойдёт. У ней не голова, а дом советов, она знала так много тонкостей, так любила свою работу, с таким интересом рассказывала о разных людях, с которыми ей пришлось столкнуться. Аксана была поражена её глубокомыслием, а ведь чуть-чуть всего её постарше.
- Елена Рашитовна, я ещё никогда не видела, как взрывники работают.
- Интересуешься? Устрою. Сумки готовь. И денег побольше.
- Зачем?
- Отправлю в сопки. Там сейчас разгар охоты, на каждом углу, под каждым кедром пушниной торгуют, можно поторговаться.
- Что-то сопок я здесь не заметила.
- Мы ж пеньки добываем на старых вырубках абсолютно во всех леспромхозах края, на каждом есть наш участок, почти половина из них в сопках. Багульника мне привезёшь.
- Если найду.
- Спросишь, ребята покажут, нарежут. Вези целую охапку.
- А когда это будет?
- Как только с Женей договорюсь. Ты только в любой момент должна быть готова. Он завезёт тебя домой на пять минут, переоденешься, сумки, деньги в руку -- и сразу вышла.
- Ладно, сегодня же всё приготовлю.
х х х
Как интересно! Она мчится на первом сидении по широкой грунтовой дороге! Вдаль от селения! Подальше от примелькавшихся лиц! Сзади трое молодцев, хороших знакомых ребят. Вообще-то, в Приморском крае, как она поняла, дорог нет, кроме одной, которая тянется вдоль железной дороги со стороны Китайской границы от Хабаровска до Владивостока. Во всех посёлках понятия не имели об асфальте, в Чугуевке она видела его только в одном месте -- между цветущих газонов у входа в своё управление, даже у райкома, на площадях, у ресторана, даже у канифольного не было асфальта перед заводоуправлением. Для любой новой дороги просто снималась почва, бульдозером выравнивалась каменистая поверхность и, самое главное, по бокам делались глубокие откосы, не менее одного метра ниже полотна, и это -- на десятилетия вперёд безо всякого их содержания. Если, конечно, в каком-нибудь месте случайно не размоет водным потоком, в этом случае здесь появляется мост.
УАЗик тянул вверх, это она заметила. Рядом с дорогой -- хвоя. Местность изменилась -- горы. Она не назвала бы их сопками. Сопки -- это Владивосток, другими она их не представляла. Однако, крутизна приличная, градусов тридцать.
Вышли из машины. Днём уже были нулевые температуры. На ней ветровка с капюшоном, под которой тёплая белая курточка. День стоял тихий, пасмурный, утром даже пролетали редкие снежинки.
- Женя, я должна вернуться с охапкой багульника и с пушниной.
- Понял. Заедем.
Совсем рядом послышалась череда взрывов. Мужчины остановились, и каждый про себя что-то шептал.
- Во-время приехали. Пойдём. Сейчас как раз вторую закладку будут делать, посмотришь весь процесс. Здесь будем не больше часа, ещё на два участка надо заехать.
Вот, теперь она знает, как это делается -- бурят, закладывают взрывчатку, отходят в укрытие, нажимают на пульт, и считают, сколько взрывов прогремело, обычно за один такой сеанс восемь-двенадцать пеньков разлетаются. На следующий день сюда приходит бригада заготовителей, собирают, довытаскивают из земли оставшиеся, измельчают, если надо, чистят, грузят, вывозят.
- А почему в Кокшаровке не взрывают?
- Там пеньки не такие смолистые, при взрыве в труху превращаются, и почвы не такие каменистые, можно и "ковырялкой" выцарапать.
Уже после обеда он остановил машину, сам по колена в снегу добрался до пригорка, нарезал большой веник стеблей, связав низ, бросил ей под ноги. Потом остановились у конторки небольшой, даже без вывески.
- Пойдём пушнину смотреть, - улыбался он. - Что хочешь-то?
- Шкуру медвежью.
Он внезапно остановился:
- Медвежью? Кто ж тебе её здесь продаст? - Задумался. - Ты больше вслух-то такие слова не говори никому. Так, что делать будем? - Задал сам себе вопрос. - Тебе какого медведя, бурого или гималайского?
- Гималайского. С белой грудкой.
- Всё-таки мы давай сюда зайдём, ты посмотри там просто так, из любопытства, что есть, а я с начальником потолкую с глазу на глаз. Не получится если, то в другое место заедем, знаю куда.
Это была заготовительная контора, куда промысловики сдавали весь мех, добытый во время легального сезона охоты. Насмотрелась Аксана глазами своими -- на всю жизнь хватит. Удивилась только, что соболь был таким маленьким, на картинках в её книге этот зверёк был много крупнее норки. Конечно , задала вопрос. Оказалось, что шкурку соболя, мздра которого была очень тонкой, ссаживают, то есть сжимают, как бы уплотняют, видимо, что-то пропустила она при прочтении. Были здесь и выдры, расценки у которой были за один квадратный сантиметр, говорят, очень ценный мех, но она ничего привлекательного в нём не нашла. Висели роскошные шкурки лисиц. Но покупать она ничего не собиралась. У Жени тоже результата не было, и они уехали отсюда ни с чем.
- Сейчас мы заедем к очень хитрому человеку, - наставлял он её по пути, - никаких вопросов ему не задавай, даже про цену. Поняла? Он сразу поймёт, что ты новенькая, и сам запросит в два раза дороже. Если у него есть товар, осматривай долго и придирчиво, выделанная шкура стоит дороже. Если решишь брать, смело отдавай ровно половину, не больше.
Они подрулили к хорошему частному домику.
- А если у него нет?
- А если нет, тогда закажем. Через него многие реализуют свой нелегал. Я вмешиваться не буду, могу только помочь поднести.
Видно было, что они с хозяином были давным-давно знакомы, оба приветствовали друг друга по-свойски. Ни разу она не услышала в их беседе слов "шкура", "медведь", "бурый", "гималайский".
- Хитрый, есть у тебя что-нибудь?
- Всё есть.
- Давай нам маленького.
- Пойдёмте.
Они вошли в сарайку, где было два отделения. Он вынес, разложил на полу выделанную шкуру. Аксане она показалась маловата. Она, присев, щупала выделку, переворачивала, любовалась мехом, опять переворачивала, опять щупала. Потом недовольная встала:
- Побольше надо.
Хитрый только хмыкнул.
- Выделанная, качественная, лёгкая, - нахваливал он, - хоть на стенку, хоть под ноги, барышня.
- Нет, не нравится. Свеженького-то ничего нет?
Он опять хмыкнул. Однако, поднялся со своего чурбана, унёс шкуру в соседнюю дверь. Вынес завёрнутый тюк, развязал, растянул во все стороны мягкую сырую шкуру.
- Смотри.
Она щупала жирную, пересыпанную солью мздру, даже когти на лапах были не сняты. Местами жира было, хоть суп вари, поднимала со всех сторон тяжесть, чтобы на мех взглянуть.
- Возьму, если мех покажете мне весь.
Все трое принялись переворачивать. Никаких изъянов, ровный, толстый, с подпушком богатым.
- Свежий, вчера только из тайги, сейчас уже недорого просят, пятьсот рублей всего. Ранение в голову, идеальный случай.
- Заворачивайте. Завяжите покрепче.
Хозяин старался вовсю, завернул в относительно чистую тряпку, потом в бумагу, перевязал со всех сторон. Она достала из кармана три сотки, положила на тюк перед ногами.
- Вот. Я цены знаю. Даже больше даю. В карманах пусто, - смотрела она на него.
Он долго не думал, потянулся за деньгами.
- Ладно. Договорились. Забирай.
Женя положил шкуру себе под ноги и укоризненно сказал:
- Зачем много дала?
- Да Бог с ним, пусть радуется. Я ж довольна. Хороша будет.
- Ты хоть знаешь, сколько с ней работы надо ещё проделать, чтобы можно было пользоваться!
- Примерно.
- Вот-вот. Чтобы её выделать, надо по уши во всём этом жире измазаться сначала.
- Ничего. Что-нибудь всё равно получится.
- Знаешь, кто выделывать-то умеет?
- Пообещали девчонки найти. Может, Женя, ты подскажешь?
- Ладно, завтра занесу два адреса.
Он помог поднять эту тяжесть ей на второй этаж.
- Женя, спасибо. Ты бесценный человек. Побольше бы таких. Спасибо большое.
Оставив себе несколько веточек, отнесла Елене багульник. Рассказала, как съездила, умолчав про шкуру.
- Багульник в воду поставь, он через неделю расцветёт, залюбуешься. Завтра отчётный день, не проспи случайно.
Она весь вечер читала про выделку шкур. Свою радость пришлось вынести на балкон, так как запах был не из приятных. Итак, первое, что она должна сделать, это -- обезжирить, а между делом запастись материалами для выделки, выписала все ингредиенты, которые необходимо приобрести -- уксусный пикель, в состав которого входит серная кислота, соль, дубильный экстракт на основе хрома, стиральный порошок для шерсти, квасцы алюминия, глицерин, скипидар, желток яйца, не хвойные опилки и так далее. В универмаге она видела прилавок для охотников, там под стеклом всякого подобного добра было полно. Решила вынести обеденный столик в прихожую, расстелить на кухне тряпок, положить на них большую фанерку с камина, все доски с балкона, хорошо, что они уже были чистыми и сухими. Потом она на них разложит белый чистый обтир, шкуру и займётся её обработкой. Если кто придёт, в кухню двери будут закрыты, при открытой там форточке воздух там будет нормальным. Главное -- начать.
Она обрезала ненужные когти на лапах, чтобы не царапали пол, симметрично закруглила края грудки, шеи. Уже третий вечер ползала она вокруг своей радости на корячках, сегодня уже добралась до самой мздры. Её халатик придётся теперь только выбросить, также, как и тапочки. А голова размышляла о Маргарите. По должностным обязанностям на той лежал сбор ежедневной оперативной информации, её свод, и предоставление оной начальнице, директору и всем отделам управления.
- Когда я вернусь в ПЭО, я заниматься этим не буду. Это точно. Хватит меня за дурочку держать!
Начальница работает по должностным обязанностям только с директором, вышестоящей и смежниками, то есть с канифольным заводом. Аксане остаётся работа с экономистами участков по приёму отчётов на бумажных носителях, анализ, который она предоставляет только начальнице.
С психологической точки зрения, судя по картам, Маргарита играла в одну и ту же игру в паре с Токарским. Знает ли об этом Наталья Сергеевна? Роль шпионки не простая.
- Хитёр директор, однако!
Директор был интересным человеком. Симпатичный, сухощавый, седой, легко справлялся со своими кадрами, знал всё обо всех до мелочей, говорят, был очень проницательным человеком. Мог принародно посмеяться над любым, если ему что-то не понравилось. Рассказывают, что уволил предыдущую секретаршу, заявив той на оперативке в присутствии двадцати человек, чтобы пошла подмылась, а то запах от п... невыносимый. Без галстука к нему в кабинет ни один мужчина не заходил. Спорил азартно, но если кто-то доказывал свою правоту -- соглашался, и всегда принимал правильные решения. Не гнушался подкупом. Украинский поляк. Вообще, весь Приморский край -- это переселенцы с Украины со сталинских времён, простые, работящие, весёлые люди.
И всё-таки голова её невольно возвращалась к Маргарите.
- Надо как-то аккуратно вывести к этой теме Елену, похоже, что она мне доверяет. Что та расскажет о Маргарите?
Всё общение с последней было завязано на пирогах и чайнике. А ведь она не дурочка, Аксана помнит её чёткие замечания и поправки, советы, которые та ей делала в начале работы. Кстати, всегда старалась делать их при отсутствии начальницы, и Аксана десятки раз говорила за подсказки "спасибо".
На носу восьмое марта. Девчонки собрались прямо в праздник сходить в единственный в Чугуевке ресторан "Кедр".
- Придётся пойти. Молодцы всё-таки, не сидят по домам. Вроде и разные все, а дружат. Говорят, Токарский за любые сплетни, и не только в свой адрес, увольняет. Вот почему бабы не дают вольностей своим языкам. Интересно, а кто ему эту информацию поставляет?
Боясь испортить ванную кислотами, попросила соседа достать ей какую-нибудь ёмкость, чтобы та поместилась в пустующем углу ванной. Он заволок ей цилиндрический колпак из нержавейки -- крышку от какого-то резервуара с шарообразной поверхностью, к которой для устойчивости приварил ножки, в него входило восемь вёдер воды.
Вся мздра уже была покрыта, как слоем теста, химикатами с кислыми отрубями, которые она начала снимать, разбивая и разминая кожу. Наконец загрузила шкуру в ёмкость в раствор соли, квасцов и эссенции. Завтра грязная работа закончится, останется отжать и при комнатной температуре выбивать и разбивать до тех пор, пока мздра не высохнет, а после останется только жировка кожи и обезжиривание меха.
Наконец, задуманное изделие начало приобретать товарный вид, мех искрился, лоснился, был пышным. Кожа стала мягкой и чистой. Решила все края обработать чёрной тесьмой, под мехом будет незаметно и крепко, зато белая часть с двух сторон ещё более выделится. Записала весь произведённый процесс на чистый лист бумаги, который, свернув вдвое, степлером прикрепила в соответствующий раздел книги. Восемнадцать дней она спины не разгибала, но получила то, что хотела. Сил кричать "Ура!" не было, только молчаливое любование перед софой со стороны. Она ещё ни разу не решилась встать на это богатство босой ногой, только смотрела.
Прополоскав и высушив все балконные доски, довела до ума свой балкон, использовав сначала олифу, потом оставшуюся с прошлого года половую краску.
- Господи! Наконец-то кухонный столик занял своё место, - радовалась она, - наверное, весна пришла, пора убирать подальше зимнюю одёжку. Сапожки ещё в прекрасном состоянии, хватит на следующую зиму. Сегодня же куплю лёгкие осенне-летние ботиночки на высоком каблуке и длинную чёрную вязаную юбку на подкладе с чёрно-серо-зелёной безрукавкой, давно уже смотрю на них в магазине. Ничего ещё в Чугуевке на себя не купила. Соднова халатик надо подобрать. И тапочки "медвежьи" пора выбросить, да новые купить.
- Елена Рашитовна, - интересовалась она житейскими вопросами, - а чем вы в отпуске планируете заниматься?
- Ничем.
- Говорят, здесь совсем речка рядом.
- Да, с двух сторон заводского посёлка.