В общем, встретила она своего ненаглядного дома, приготовилась обрушить на его голову слезную тираду: «Я так больше не могу, это глупо и смешно. И больно, в конце концов!», – но едва их губы коснулись друг друга, а головы опустились на подушку дивана в Ленкиной комнате, как все эти разъедающие душу слова улетучились. Как назло, в тот день Жорик был весьма голоден до секса и не позволил возлюбленной даже рта раскрыть.
А после удачного секса Надежда – никакая.
Так прошло два года. Третий, как жирный плевок по стеклу, медленно пополз куда-то в небытие. Ленка росла, превращалась в симпатичную девушку и требовала внимания и заботы. Сама Надежда будто осунулась. Просыпаться по утрам не хотелось. Ей казалось, что все застыло и никуда не двигалось, что просыпаться нет никакого смысла, и необходимость заботиться о родной дочке уже не гнала на кухню заваривать кофе и готовить завтрак. Зачем? Для чего? День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем ждать коротких встреч, думать о том, что сейчас твой любимый – там, с ней, с этой дамочкой, раздувшейся после родов до размеров дирижабля, сидят вдвоем на кухне, пьют чай, закусывая печенюшками, воспитывают свою девочку, дай бог ей здоровья… это невыносимо. Ленка вырастет и тоже уйдет из дома за таким же красавцем и умницей, и останется она, Надюха, совсем одна.
Впрочем, у нее случались и другие дни. Она не сказала бы, что счастливые, но – оптимистичные. Когда приходил Жорик или когда они встречались на нейтральной территории, в гостиницах, на квартирах подруг и друзей, ей казалось, что предложенный им план вполне осуществим. Иногда ждать своего счастья приходится несколько лет, и побеждают те, кто умеет ждать и не хвататься за первый попавшийся вариант, как за манну небесную. Доводы рассудка («а вдруг отвергнутый тобой вариант был наилучшим, и дальше тебя ждет только шелуха и огрызки?») Надя отметала. Как отметала и кавалеров, недвусмысленно намекавших не только на случайные связи, но и на более осмысленные и продолжительные отношения. Она сохраняла верность любимому – занималась сексом только с ним или с самой собой, надеясь, что он проделывает то же самое лишь с супругой. В такие дни она действительно верила, что выйдет победительницей.
Пока не пришел день, поставивший на ее вере жирный крест.
…Георгий мнется на пороге, протягивает букет из пяти красных, как кровь, гвоздик. Смущенно отводит глаза. Что-то он явно задумал.
– Привет, – вяло здоровается с ним Ленка и сразу запирается в своей комнате.
Надя и Жорик уходят в гостиную.
– Ну, говори.
Георгий уже не наматывает круги по комнате. Он становится перед женщиной на колени.
– Милая, родная, дорогая, единственная (от последнего слова ее передергивает, но она молчит). Я не знаю, как это получилось… как-то все спонтанно, мы не принимали никакого решения, не договаривались, не планировали… просто она перестала пить таблетки, а я не знал, и мы… я был верен тебе, я ведь только с ней… в общем…
Он берет ладони Надежды, зажимает в своих, кладет голову ей на колени, плачет, вращает головой, словно отгоняя морок.
– Она беременна. Светлана беременна. У нас будет второй ребенок… я не знаю… я… я…
Он поднимает к ней свое лицо. Красное, заплаканное. Похоже, он в отчаянии и действительно не понимает, как это произошло.
Милый идиот…
…Рыжий развел руками, словно оправдывался за героя своего рассказа.
– Вот такие беляши.
Мы пили чай из настоящих чашек, уютный и почти домашний звон фарфора сливался с непреодолимым мерным гулом вокзала. Удивительное состояние. Клянусь, я уже сожалел, что мой неожиданный собеседник скоро покинет меня и отправится по своей траектории, которая едва ли когда-нибудь пересечется с моей.
– Что было дальше? – спросил я.
– Дальше было еще смешнее, – ответил Павел, рассматривая крышу стоящего внизу поезда. – Он предложил еще один гениальный план.
– Да ладно!!
– Вот именно, еще один сумасшедший план. Конечно, не все безумные идеи гениальны, но почти все гениальные граничат с безумием, будь уверен. Жорик предложил подождать еще немного, пока подрастет еще один плод его семейной любви. Если в первый раз он озвучил срок в десять лет, чем поверг свою возлюбленную в шок, то вторая цифра выглядела уже более оптимистичной. Пять.
– Да, это уже по-божески, – фыркнул я. – Добрый парень.
Павел не улыбнулся. Продолжил рассказ:
– Надежда ничего не ответила тогда на это щедрое предложение. Молча кивнула, поцеловала его, приголубила, насколько позволяли силы и душевное равновесие, и отправила восвояси. Что с ней творилось на самом деле в те дни, я сказать не могу, но, подразумевая у нее наличие некоторого количества интеллекта, представляю, что она была уничтожена.
В общем, решила она через некоторое время дать своему дефективному Принцу окончательный отворот-поворот. Но сделать это она хотела как-то торжественно, устроить последний день роскошной любви, чтобы ни у кого не осталось никаких камней за пазухой. Романтичная женщина, мудрая, правильная. Не хотела она размазывать своего возлюбленного придурка по стене, спасала его своей любовью и отпускала. Во всяком случае, считала так и искренне верила, что поступает верно. Бабы, что с них возьмешь.
Назначила встречу, заручилась его твердым согласием. «Да, любимая, – сказал Жорик, – я обязательно приеду. У меня как раз свободный день, домочадцы мои собираются к матери в деревню». Сама Надя тоже отправила Ленку в гости с ночевкой. Прибралась в квартире, приготовила роскошный обед – мясо, маринованное в красном вине с какими-то нереальными приправами, названия которых даже мне, человеку большого ума, запомнить не под силу. Купила дорогого шампанского, кажется, отдала рублей восемьсот за бутылку против тех ста пятидесяти, что обычно тратил на выпивку Георгий. И ровно в полдень села ждать.
Час. Жорика нет. Телефон недоступен.
Два часа. Ни звонка, ни другой весточки. Мясо остыло, запахи витают в воздухе аппетитные. Надюха поела, выпила сока. Легла. Уснула.
Проснулась в четыре часа. В квартире – ни звука. На мобильном телефоне никаких сообщений или пропущенных звонков.
Пять часов. Надя откупорила бутылку шампанского, выпила один небольшой бокальчик. Жизнь стала казаться не такой мрачной, а ее мужчина – не такой сволочью. Наверно, с ним что-то случилось, ведь он обязательно позвонил бы, если б мог.
И вот тут…
Павел нагнулся ближе ко мне и зашептал. В глазах появился дьявольский блеск.
– Тут с моей Надеждой случилась жуткая вещь. Жуткая – с точки зрения общечеловеческой морали, но в тот момент ей казалось, что ничего аморального в этом маленьком желании нет. Год или два назад она пришла бы в ужас от одного лишь предположения, но только не в тот дурацкий день.
Она поймала себя на мысли, что ей хочется, чтобы с ним что-нибудь случилось. Пусть он попадет в какое-нибудь ДТП. Перепутает поворот и свалится в пропасть. Пусть он поскользнется в ванной комнате на куске мыла, оброненном старшим ребенком, и разобьет башку о край раковины. Пусть он шагнет вперед, не убедившись, что кабина лифта перед ним, и свалится в шахту с высоты девятого этажа. Пусть его убьет грабитель из-за пустого бумажника. Зарежет маньяк. Пусть он подавится апельсиновой коркой, умрет от передозировки снотворного, наступит на ржавый гвоздь.
Пусть он сдохнет. Исчезнет. Навсегда исчезнет из этого мира. Нет возлюбленного – нет ревности. Нет любви – нет боли. Конечно, она будет оплакивать его, страдать, скучать, но боль потери рано или поздно утихнет, останется лишь светлая грусть. Зато уж точно не будет этого ужасающего, разъедающего душу чувства поражения, нанесенного соперницей. Спору нет, тяжело терять любимого человека, но втрое тяжелее при этом отдавать его кому-то, ведь ты не уходишь с поля боя с гордо поднятой головой – ты уползаешь, поджав хвост, как щенок, получивший сапогом.
Так что пусть он…
…пусть его не станет.
Рыжий немного помолчал. Послушал сообщение диктора о скором прибытии поезда из Новосибирска. Покачал головой. Продолжил:
– Да, она была верующей женщиной. Не сказать, чтобы уж очень набожной – за молитвами и соблюдением поста я ее не заставал – но достаточно щепетильной в вопросах морали. Однако, знаешь, в тот ужасный день крестик, висящий на шее, не обжигал, не въедался в кожу. Нравственность потеряла сознание. Пусть его не станет, черт возьми, пусть никогда больше его не будет в этом мире!
К семи часам вечера она выпила всю бутылку шампанского и, уже не стесняясь, придумывала, какие страшные муки испытывает на смертном одре ее возлюбленный, и как легко и свободно заживет она без него, этого ублюдочного эгоиста.
Павел посмотрел на часы, вздохнул. Оглядел стол, будто боялся забыть что-нибудь из личных вещей.
– Ты уже уходишь? – спросил я.
– Да, мне пора.
Он суетился, это было очевидно. А может, просто так сильно расчувствовался от своего собственного рассказа. Это навело меня на мысль.
– Подожди. – Я ухватил его за запястье. – Чем закончилась история? Ты все-таки приехал к ней?
Рыжий посмотрел на меня оценивающе, с хитрым прищуром. Я отнюдь не застал его врасплох.
– Приехал. В десять вечера. К тому моменту Надюха уже выспалась и пришла в себя, убрала со стола, собиралась принять душ и лечь спать.
Я едва сдерживал смех.
– И где ты шлялся?
– Попал в ДТП. Отвез жену и детей к матери в деревню, а на обратном пути пошел дождь, я не справился с управлением и свалился в кювет. Хорошо, что скорость была не очень большой, я как раз маневрировал, иначе бы не доехал вообще никуда. Надежда наколдовала. У ненависти огромный потенциал, а оскорбленная женщина пропитана ненавистью как губка. Пока ждал ментов, искал трактор, пока меня вытаскивали да буксировали до ближайшей станции техобслуживания, прошел целый день. Телефон сначала не работал, а потом я уже просто трусил. Чем больше тянешь, тем страшнее прыгать. Притащился к ней грязный, мокрый, холодный, голодный, злой. Но она отогрела, отмыла, накормила.
Рыжий шмыгнул носом. Я подумал, что он плачет, но ошибся: Павел смотрел в окно сосредоточенно и задумчиво.
– Что было дальше?
– Ничего особенного. Я быстренько трахнул ее и уехал домой.
– И все?
– И все.
– Она тебя простила?
Он пожал плечами. Кажется, этот вопрос не входил в число животрепещущих.
– Я не знаю, мы больше не встречались. Она прислала смс с прощанием, а я не стал больше ничего выяснять. Зачем? Она ведь права.
Он стал собираться. Смел со стола монетки сдачи, принесенной официанткой. Проверил содержимое карманов и бумажника. Мысленно он находился уже не здесь. И даже не с Надеждой, а вообще Бог знает где.
Но напоследок все-таки вернулся ко мне, и как прапорщик, благополучно посадивший дембеля на автобус, озвучил последнюю нотацию:
– Ты подумай насчет своей возлюбленной. Обязательно подумай. Имеет ли смысл все время дожидаться призрака, который покинет тебя с восходом солнца? Нет любви – нет боли, приятель. Нет боли.
Он утер салфеткой губы и протянул руку для прощания.
– Приятно было пообщаться, странник.
– Взаимно. С наступающим!
– И тебя – с новым счастьем.
Рыжий Павел (или Георгий, как его там на самом деле) улыбнулся одними губами и покинул столик, со скрипом отодвинув алюминиевый стул. Я понятия не имел, откуда и куда он ехал, что у него в Омске – еще одна женщина, ожидающая призрака, или просто он бежит от себя самого.
Поезд с первой платформы тоже уплыл в неизвестном направлении. Я смотрел на осиротевшие рельсы. Скоро их припорошит снегом. Кажется, мороз слабеет.
Кутепов сказал: зачем дожидаться Призрака, который покинет тебя утром с первыми лучами солнца и криком петуха?
Я не знаю.
С возрастом все чаще произносишь эту фразу. В юности и молодости она звучала реже. Тогда ты все больше хотел казаться мудрым и наполненным знаниями, краснел, пыхтел и тужился, как роженица, пытаясь во что бы то ни стало отыскать ответ на вопрос, вызвавший у тебя затруднения. И ты обязательно лопотал что-нибудь в ответ, любую чушь, обернутую в бессмысленные словеса, лишь бы не упасть лицом в грязь. Школярский рефлекс: нельзя отвечать на вопрос учителя «не знаю», потому что получишь двойку.
«За что Герасим утопил Муму?» – Не знаю. – Двойка!
«Катерина – луч света в темном царстве?» – Не уверен. – Двойка!
Вот так со временем и выхолащивается способность сомневаться, колебаться и искать ответы внутри себя. Ответ «не знаю» недопустим! Не знаешь – посмотри в учебнике, параграф такой-то, страница такая-то, там все написано. Но когда тебе под сорок, ты понимаешь, что действительно можешь не знать ответа. И если мозгов достаточно, ты не станешь этого стесняться.
Я не знаю, зачем я ее все время жду. Она уходит, а я жду возвращения. Наверно, мне хочется узнать, чем все закончится. Тем более что началось все по нынешним временам банальнее некуда.
Она прислала мне письмо по электронной почте с требуемой конфигурацией. Ничего необычного – пять системных блоков, пять мониторов семнадцатой диагонали, кабели, клавиатуры, мыши, блоки, разъемы. Подпись: «С уважением, менеджер, долгие лета, ждем с нетерпением». Сразу под подписью – контакты для связи. Среди них стоял и номер аськи. Я приготовил заказ, но не стал отправлять ответное письмо с извещением о готовности, а написал по указанному номеру ICQ. Не люблю я эти длинные портянки писем, в аське проще.
Я: «Приветствую вас, уважаемая менеджер, все упаковано, снабжено документацией и приготовлено к отправке. Укажите время доставки и способ оплаты, я отправлю вам счета».
Она: «Добрый день. Всю необходимую информацию я брошу на ваш ящик в ближайшие минуты».
Я: «Нет необходимости так мучиться – я приму все здесь. Да и вам, наверно, проще».
Она: «Пожалуй. Минуточку».
Клянусь, ничего особенного я не планировал в те обычные рабочие мгновения переписки с клиентом. Занимался своими делами, ожидая ответа от неведомой мне девушки, менеджера совершенно не интересующей меня фирмы, и даже почти забыл о ней. Она вполне могла оказаться и не милой девушкой вовсе, а дамой предпенсионного возраста, седой и статной, а то и вовсе сопливой девчонкой, надувающей жевательные пузыри. Меня это совсем не интересовало.
Но вот пришел ее ответ. И покоя в моей грешной душе как не бывало.
Вслед за обещанными реквизитами компании шла довольно любопытная информация:
Она: «…0567, адрес доставки – улица Комсомольская, 54, офис 302…
…оральный секс на работе не практикую и не приветствую – только дома, в хорошей компании и под хорошую закуску!»
Я опешил. Или оторопел… нет, не могу подобрать точного слова. А вы бы как реагировали на моем месте?
Я, наверно, с пару минут сидел, глядя на ее неожиданный обет целомудрия, и выбирал между двумя вариантами: либо к ее обычному деловому сообщению присосался, как клещ, спам от случайного порно-сайта, либо девушка сама прислала сообщение, но перепутала адресата. Так случается, когда в программе у тебя открыто сразу несколько окон с разными собеседниками, и в процессе оживленной дискуссии твои сообщения улетают не туда, куда следует. Иногда получается весьма забавно.
Не успел я додумать эту возбуждающую мысль (с кем, интересно, эта дамочка беседовала таким манером?), как пришло новое сообщение:
Она: «Ой, простите ради Бога!!!!! Это не вам!!!»
И с десяток покрасневших от стыда смайликов.
Я почесал репу. Хмыкнул. Протянул руки к клавиатуре. Что ж, дурачиться так дурачиться.
Я: «Спасибо! Я, признаться, уж было огорчился и хотел писать письмо с настоятельным требованием открыть интимное обслуживание в рабочий полдень»