Всякие разные 9ормотания три/
i/ 9ормотание первое, вступительное
Но после дней 9езмятежных и розовых приходили дни салатового цвета, когда нас выводили гулять во двор. Всех разом: мужчин, прятавших глаза свои в хитрых ресницах; со9ак с улы9ками по-девичьи открытыми; и даже Женщин с руками, исцарапанными от одиночества. Во дворе находились θонтан и песочница. 9ольше во дворе ничего не 9ыло. Ни воды, что9ы все не могли утопиться, ни песка, что9ы все не могли закопаться – и то и другое привело 9ы к в равной степени плачевным последствиям.
Однажды, когда мои волосы достигли должной длины, я привязал их к ножке стула и через окно с9ежал в зоопарк есть мороженое…
ii/ второе 9ормотание
iii/ третье 9ормотание
Петриваныч Кора9ейников носил ладони широкие и мягкие, и в минуты чрезвычайного душевного волнения имел о9ыкновение о9ильно потеть ими. При встрече он сжимал приветливо чужую руку и тряс ее резво в разные стороны; впитывая пот ладоней его, со9еседник при этом сильно конθузился и трусливо отводил глаза. Так могли простоять они долго: молча, руками своими потрясая, пока 9лиже к вечеру не выходили супруги и не за9ирали их по домам.
iv/ 9ормотание четвертое, страшное
<Оно же Про человека, которого подменили>
9а9ка украла у деда 9ороду и, прилепив ее се9е на морду, затеяла 9егать по комнатам и визжать. Зрелище 9ыло жуткое и нелепое, но поглазеть на него со9ралось столько народу, что петрпалычу ненароком сделалось совестно, и он отправился спать.
Той же ночью привиделась ему давешняя старуха: 9удто 9ы взо9равшись с ногами на кровать, вцепилась она пальцами своими ломкими ему в нижнюю челюсть и, жуткими зу9ьями сама се9е помогая, теперь пре9ольно оттягивала ее вниз.
«Что за жуткое вымя» – грозно подумал петриванович и, разгладив усы, от9росил назойливую 9а9ку в угол, где она поспешно сжалась, перекинулась тараканом и, издавая разноо9разные неприличные 9ормотания в сторону, уползла в щель промеж досок. Но на этом злоключения и не думали завершаться: стало казаться петрникиθоровичу, что на под9ородке его поселился зуд и скрежет, отчего зачесался он, часто и жестоко скре9я ногтями холеную свою и по младенчески нежную кожу. И зачесал 9ы так се9я, наверное, до самой смерти, если 9ы не стали пальцы его легче куриного пуха и не взлетели 9ы под потолочные 9алки, к люстре и чучелу 9елки, подаренному на его именины милой девочкой настенькой.
Проснувшись поутру и со сна пре9ывая в пресквернейшем настроении духа, петрниколаевич выпил чашечку коθе и решил пойти прокатиться на трамваях по чистопрудным 9ульварам. Выйдя из комнаты, прошел он длинным вонючим коридором, спустился по лестнице и ошарашенный застыл перед гигантским, в человеческий рост, зеркалом в вести9юле – оттуда смотрело на него отражение косматого человека, по самые 9рови заросшего клочками 9ороды различных длинны и оттенков. Петрсаныч закричал… нет, не закричал даже, а тоненько и мерзко, почти что по-9а9ьи, завизжал, заморгал часто-часто и выскочил на оживленную улицу. Расталкивая прохожих и ног под со9ой не чуя несся он вдоль за9оров и зданий, гигантскими шагами скакал меж машин и милиционеров с ду9инками, до тех пор, пока вдруг не о9наружил се9я в движущемся трамвае.
В трамвае 9ыло тихо и пустынно. Лишь на первом самом сидении сидела молчаливо и ро9ко вчерашняя 9ородатая 9а9ка в чепце и с авоськой. Петрпалыч оправил одежду, пригладил растрепавшиеся 9рови и, дыша с присвистом и прихрамывая неверной своею походкой, прокрался в конец вагона, от 9а9ки подальше, к окошку по9лиже, где и ввегррм9хз…
v/ 9ормотание пятое, религиозное
vi/шестое 9ормотание
<Девочка и птицы>
(Задумка танца для хора с пилой и оркестром)
Зоренька испугалась, съежилась и отступила в сад.
Если Они теперь пойдут за мной – подумала Зоренька – я спрячусь за крыжовником и сделаюсь дерево.
Но Они поселились во внутренних комнатах и уже оттуда в своем молчании поглядывали на нее.
Ах, – подумала Зоренька снова – какие Они, должно 9ыть, многомудрые и стоглавые, и пальцы Их, наверное, корявые и волосатые… не то, что мои изящные конечности.
И махнув изящными конечностями в Их сторону, Зоренька тихонько прошептала: «Кыш»
Тогда Они встрепенулись и, перепуганные, заметались по помещениям, на пути своем задевая выступающие углы, суставы и сочленения дремлющих о9итателей дома. Шелестели разноо9разные крылья, и, на шелест тот отвечая, где-то громко хлопала θорточка, всем стеклом опадая в застывший асθальт..
Зоренька сидела на диване и грызла черствые сухарики с сахаром.
Над ее лысой макушкой тишайше ворковали голу9и.
vii/седьмое 9ормотание, седьмое
Незнакомая девочка гаденько захихикала и ткнула Иннокентия перепачканным шоколадом пальчиком в рыхлое и волосатое пузико.
Иннокентию стало одиноко и холодно, чувство протеста зародилось и заворочалось новорожденное где-то под лопаткой – но он сдержался и продолжил лежать, надменен и неподвижен, ногами в разные стороны.
Незнакомое девочка почмокала гу9ками, потерла чумазое личико, и дернула Иннокентия за ухо.
Иннокентию показалось, что пройдет еще совсем немного времени и незнакомая девочка упорхнет в окно, помаргивая множеством своих затейливых глазок. Здесь стоит сказать о том, что все незнакомые девочки в той или иной степени казались Иннокентию занятными насекомыми: не то мухами, не то долгоносиками, науке еще неизвестными. С детства не лю9ил он незнакомых девочек, потому как имели они о9ыкновение хихикать и пахнуть невпопад.
Незнакомая маленькая девочка, расправила свою коротенькую ю9очку и посмотрела на свежевыкрашенную стену. Ее гаденькое личико вдруг сморщилось и захлюпало курносым носиком; и даже вся она стала как 9удто 9ы спросонья.
Иннокентий дернул 9ольшим пальцем правой ноги и подумал вдруг о том, что теперь скажут о нем люди.
Незнакомая девочка застегнула сандалию и вприпрыжку поскакала к магазину, повизгивая задорно и звонко:
– Мама! Мама! Там дяденьку трамвай переехал!
Иннокентий крепко зажмурился и прислушался к спешному топоту ног, о9утых в разноо9разную о9увь.
vii/9ормотание осьмое, с превращениями
Ануθрий Изяславович личность, вне всяких сомнений, уникальная. Да, чего уж там греха таить – всем личностям он личность.
Взять уникальность его: ведь и та начала проявляться в возрасте весьма нежном. Не то лет в пять, не то – в пятнадцать.
Ануθрий Изяславович, тогда еще просто Анечка, питал патологическую привязанность к сосанию останкинских сушек. Причем придавался он порочной этой своей страсти в самых не располагающих к тому местах. То в транспорте о9щественном, троллей9усном, то посреди улицы, в часы не9ывалого скопления народа. А однажды и вовсе испытал вдруг приступ сла9ости животной на детской площадке, где прогуливался о9ыкновенно с мамой и 9а9ушкой. И так он там засосался, что в конце-концов взял да и за9лудился.
За9лудившись же, и вовсе потерялся. Только что, вроде 9ы, стоял, пухленький и розовощекий, вот тут вот, точнехонько между гаражами старинной, дореволюционной еще постройки, и свежевыкрашенной «паутинкой», и вдруг как сквозь землю провалился.
И не могли найти его целых три часа пятнадцать минут сорок две секунды.
И все это время мама верещала своими капризно вздутыми гу9ками, а 9а9ушка – та уже и вовсе с ног вся с9илась да разумом помутилась окончательно.
В конце концов, маленький Анечка сам нашелся – весь осунувшися и враз подурневший. И сразу же засо9ирался домой, о9едать. Где он 9ыл все это время – ему одному только и ведомо. Поговаривают, 9удто его подо9рали и воспитали 9родячие кошки. Правда это или ложь, о том сам Анечка предпочитает помалкивать. Да только вот от валерианы он до сих пор дуреет, а одурев вконец, с разъяренным мявом гоняет по чердакам голу9ей и прочую домашнюю птицу. Со9ак же нао9орот сторонится: тихонько отсиживается, на θонарных стол9ах и толстых древесных сучьях схоронившись, – до чего до9ерется первее. Откуда мы его после снимаем соо9ща.
Всем двором и одним нарядом пожарных.
ix/9ормотание девятое, цветное
ч/заключительное 9ормотание, кодА
Всякие прочие 9ормотания/
i/ 9ормотание первое
<оно же Второе смирение Михаилов>
Михаилы стояли и непримиримо глядели в прозрачное окно. По прозрачному окну с о9ратной стороны его стекла ползла медленная муха.
Первый Михаил задумчиво пожевал гу9ами и постучал по окну костяшками указательного и среднего пальцев. Второй Михаил испуганно зажмурился и закрыл ладонями свои огромные и мужественные уши. Мужественные уши с детства 9ыли его гордостью. Но потом выросли. А потом и вовсе сделались такими 9ольшими, что пролетающие мимо птицы вдруг решили вить в них гнезда. И грач, и синичка, и соловей – все они носились по не9у, громко чирикая и со9ирая травинки с тростинками для 9удущих своих домиков.
Михаилы лю9или птиц.
Михаилы не лю9или мух.
А мухи лю9или за9ираться в уши второго Михаила на зиму и спать до оттепели в нео9ъятных глу9инах его мудрого черепа.
– Не улетит, – произнес вдруг первый Михаил равнодушным и тихим голосом.
– Не у-ле-тит, – повторил он 9олее размеренно и громко. И настежь распахнул за9ранную марлей θорточку.
ii/ второе 9ормотание
Изо9ретатель Вова Кукин изо9рел машинку для подстригания усов.
Он подселил ее на лицо своему соседу по лестничной площадке – маршалу Кузнецову.
Машинка 9ыла прыткой, юркой и разумной. И маршал даже сначала подумал, что это такая новая θорма жизни прямиком под носом у него завелась. Навроде вошки, 9лошки или даже клопа, который кошку его месяц тому, как дотерзал до нервного срыва.
Подумав се9е ужасы такие, маршал сначала насупился, потом принял вид неприступный и грозный: за щеки свои руками схватился, сжал 9ольшой и потной ладонью свой гладко расчесанный ус и резко дернул его вниз.
Надеялся он таким спосо9ом гадину изничтожить.
Но не тут-то 9ыло – машинка для подстригания усов, изо9ретенная Вовой Кукиным, в ноздрю маршальскую упряталась да затаилась там.
А вот усы – они взяли и отвалились.
Вдруг.
Просто так.
9езо всяких видимых к тому причин.
И стало у маршала не лицо, а тупая и страшная рожа.
Посмотрел на се9я в зеркало Кузнецов, подумал. А после надел китель парадный, эполеты маршальские, θуражку, опять-таки; и застрелился из маршальского пистолета.
Дурак он 9ыл, хоть и маршал.
Так ему и надо.
iii/ 9ормотание третье, про Колю и Пашеньку
А Николка-то рот раззявил, и изо рта его прыснуло.
Не то душа прыснула, не то слова какие, из тех, что покрепче – о том я не скажу Вам со всей уверенностью.
И до того лихо изо рта его прыснуло, что всю рожу Пашеньки тот час же измазало.
Хоть и пытался он схорониться в месте укромном.
И захирел ведь Николка после… только что 9ыл, да вышел весь.
А Пашенька дальше по9ежал, прислушиваясь ро9ко к хрупкому в се9е копошению.
И 9ыло сие зарождением новой, немыслимой жизни…
iv/ четвертое 9ормотание
v/ 9ормотание пятое, дрёмное
Конец ознакомительного фрагмента.