– Ой, диссертанты – аспиранты… Продолжайте свою комедию, Денисов.
– Продолжаем, друзья…
Ивакин сидит уже за столом и берет поданную ему чашечку с кофе. Сделав как бы глоток он говорит:
– Я из диспетчерской порта. К восемнадцати ноль-ноль быть готовыми к разгрузке индийского сухогруза «Катапульта». Пришвартуется к девятому причалу, – отпивает кофе. – Теперь совет от вас нужен. Речь идет о круизной путевке по Черному морю, которую выделил нам местком. Кому отдадим? Но Надо давать и отпуск?
Пятов, ткнул сигарету в пепельницу, крутнул головой, говорит:
– Задача, бригадир.
– Именно, – вздохнул Ивакин. – Но решать надо…
– Пока не выполним свой контракт никаких отпусков! – раздались голоса.
– Так отказываемся? – звякнул чашечкой Ивакин.
– Жалко, бригадир, – хлопнул ладонью по столу Невелев.
Некоторое время все молчат.
– Предлагаю отдать путевку нашему стивидору, – предложил Невелев.
Все заговорили почти сразу:
– Ну, бросим бычка в море!
– А что, старается!
– Юбочник!
– Парень – общественник!
– Влюбчивый!
– Работает хорошо!
– Не одну девченку не пропустит, что бы не предложить ей свидание!
– Говорил, собирается жениться, – закурил Ивакин.
– А ты спроси у него, почему он тянет, – хихикнул кто-то.
– И каких только нет у него девушек! – не то завидуя, не то осуждая произнес молодой докер.
– Ладно. Хватит. Одно другого не касается, – постучал трубкой о пепельницу докер курящий ее.
– Так решаете все же стивидору – обвел взглядом бригаду Ивакин.
Послышались голоса согласия вразнобой, без особого энтузиазма.
– Где он сейчас?
– А где ему быть? В танцзале. Репетирует самодеятельность, – усмехнулся молодой докер.
– У меня идея, ребята. Вот слушайте… – заговорщически придвинулся ко всем Ивакин. Докеры придвигаются к своему бригадиру поближе.
Поворот сцены. На экране надпись: «Клуб моряков» и звучит музыка Кальмана из оперетты «Сильва». Вилин в флотских брюках, в морской тельняшке и с цилиндром на голове поет куплеты графа Бони, делая определенные па:
– Все мы театралы! Спешим, чуть вечер, в залы!
Любить искусство выше счастья нет!
Но когда проходит мимо героиня оперетт.
Чтоб увидеть ее без грима, мы стремимся вслед…
Ну что ж, вполне возможно, иначе невозможно,
Кулисы покидая, мы поем… – Со вздохом опускается на руки девушек. Их по трое с каждой его стороны. После паузы весь кордебалет танцует и поет:
– Без женщин жить нельзя на свете, нет!
Вы наши звезды, как сказал поэт.
Без ваших уст, без ваших глаз,
Мой вечер пуст! Мой день погас!.. – Следует повторение этого куплета. Вилин в ударе. Звучит музыка, всем хорошо и весело.
В окружении своих щебечущих подруг к стойке бара на сцене быстро подходит Вилин. Его компания суетливо рассаживается у стойки.
– Всем кофе! – весело командует Вилин.
– С сахаром? Ликером? Коньяком? – подмигивает девушкам бармен Вачнадзе.
– С ликером. Девочки, я угощаю! – сделал купеческий жест.
– Слава, большая прогрессивка? – повернулась к нему Аничкина.
– Работаем, девочки! Хватает и на ликер!.. – он наклонился к ней и тихо. – Так вечером встречаемся?
Аничкина с чуть слышным звуком: «Ну-у», склоняет голову в знак согласия.
Подошел Ивакин неодобрительно смотрит, как бармен ловко разливает порции ликера в чашечки с кофе.
– Ему без ликера, – перехватил он чашечку предназначенную для Вилина. – В восемнадцать ноль-ноль обрабатываем «Калькутту». Судно на рейде уже.
– Прошу, бригадир, – освобождает место стивидор – Вилин.
– Нет времени.
– У нас сегодня удачная репетиция. Владимир Алексеевич!.. – помешивает кофе Вилин.
– А у меня нет.
– Тоже репетиция? – держит в руках чашечку Аничкина.
– Да. У начальника порта. Идем, Толя, ждут ребята, – пошел бригадир.
Поворот сцены. На ней вся бригада докеров. Перед ней стоит растроганный Вилин.
– Вы удостаиваете меня такой чести, я тронут… – тихо и в смущении говорит он.
– Да но говорят, ты не серьезен к женскому полу? Влюбчив, опять женитьбу откладываешь? А на курорте, знаешь… – сел бригадир.
– Я откладываю? Вера откладывает! – с жаром произнес Вилин. – Приревновала меня к Ольге, ну? А я только в ресторан пригласил ее.
– Веру? – уточнил Пятов.
– Да Ольгу…
– А Катя почему всхлипывала, объясняясь с тобой? – встал, как на собрании Невелев.
– Из-за Галинки… Я потанцевал только с ней…
– С Катей? – опять уточнил Невелев.
– С Галинкой.
– Нет, а учетчицу Наташку, с причала третьего, почему сторонишься? – отодвинул от себя шахматы худощавый докер. – Скажи, раз уж пошел такой разговор?
– Ну-у… – замялся Вячеслав.
– Ладно. Хватит о личных его отношениях, – начал раскуривать свою трубку докер. – Ставь точку, бригадир.
– Нет, а почему танцует он оперетту, а не флотские? Скажи, раз уж такой разговор? – не успокаивается шахматист.
– Эка хватил! – хлопнул ладоней по столу докер с трубкой. – Ты еще спроси почему он по-английски здорово болтает, а ты нет?
Вячеслав порывается что-то объяснить, но его удерживает бригадир.
Он махнул рукой, воцарилась тишина:
– Не об этом речь. Слушай, Толя… Одним словом, иди в круиз, но без невесты к нам не возвращайся. Таковы условия бригады. Окей?
– А если… – растерялся Вилин. – А если… не влюблюсь если?
Засуетились возгласами докеры, кое-кто рассмеялся, хохотнул.
– Для тебя это исключено, – жестом призвал к порядку докеров Ивакин.
– Ну что ж… Окей! – рассмеялся и Вилин.
На экране ночной порт в огнях. Причал с цифрой «9». К пирсу пришвартовано океанское судно с надписью «Калькутта». Голос диктора: Над его открытыми трюмами нависают стрелы кранов. Они поочередно выхватывают из трюмов туго набитые тюки в мешковине и уносят их к железнодорожным вагонам. И судно, и пирс, и краны, все залито ярким светом мощных прожекторов. Слышны команды: «Вира!», «Майна!». Ведут разгрузку судна докеры бригады Ивакина. Все в голубых касках, брезентовых робах с поясами. Работают споро, ловко и четко. Среди них то там, то здесь появляется Вилин. В руках у него бумаги и планы трюмов. Вот он показывает что-то на плане бригадиру, тот согласно кивает головой и дает докерам какое-то указание. Кипит работа в порту.
После затемнения на телеэкране спортплощадка. На ней идет игра женщин в гандбол. Слышны броские слова играющих, свистки судьи. Перед экраном со свистком в руке стоит Грачева. Она кричит:
– Девочки! Больше передач! Энергичнее, энергичнее!
На сцену выходит Вилин и усаживается на возвышенное место судьи.
– Это судьи место, – свистнула в свисток Грачева. – Отойди.
– С вашего позволения хочу поздороваться… и представиться, – начал Вилин.
– Зачем? – и к экрану: – Гладкова, Гладкова! Ну что же ты!?
– Я стивидор… – подошел к девушке ближе Вилин. – Из морского порта.
– Допустим. На этом и закончим.
– Я докер…
– А я нет… – махнула рукой к экрану Грачева. – Иванова, ну кто так бросает!
– Я представляю художественную самодеятельность порта…
– А я спортивную. – Девочки, передачи и еще раз передачи!
– Хотим создать мужскую гандбольную команду и тренером пригласить вас…
– За красивые глаза? – не смотрит в сторону Вилина девушка.
– С оплатой.
– Это уже по делу, – усаживается на свое судейское место. – После отпуска.
– Моего? – удивился Вилин.
– Нет, моего, – встала девушка.
– Кое-какое представление о гандболе я имею, – подошел Вилин ближе, – но только никак не пойму, ради чего они, все время отнимают мяч друг у друга. Вы не могли бы объяснить мне вечером… за чашечкой кофе?
Не глядя на него, она отчеканила:
– Вечером я занята институтом и детьми.
– У-у-у! – подошел ближе к ней Вилин. – Меня зовут…
– Очень приятно. Девочки! Девочки! Вы темп потеряли! Темп! Что такое? – Грачева свистит и, махнув рукой Вилину убегает за кулисы.
На сцену выходит Денисов и говорит:
– Да, уважаемые члены ученого совета и зрители, я забыл предупредить, что один и тот же артист – содокладчик или содокладчица выступают в разных ролях по ходу комедии…
– Многостаночники! – захихикал оппонент Левко. – Занятно…
– Ну что же, пусть выступают, – одобрила Благова.
– А там, где не указываются имена исполнителя или исполнительницы роли – это студийцы или нештатные артисты еще без имени, – допояснил диссертант. – Так будут поступать и другие мои коллеги – соискатели в дни их защиты…
Благова переглядываясь с членами своего совета и тихо переговариваясь с ними объявила:
– Возражений нет, соискатель Денисов. Ваше право использовать те или иные методы защиты. Ученый совет не ограничивает их…
За кулисами раздались дружные аплодисменты участников и зрителей в зале. А из радиодинамиков прозвучал громкий голос:
– Правильно! Правильно! Господа ученые!
– От имени оппонентов, уважаемые, – встал Цуладзе, – мы тоже одобряем!
– А где надо, то и сами примем участие! – встала Минина.
– А я, как научный руководитель всех соискателей ученой степени, также разрешаю и одобряю это новшество в защитах, – встала и твердо проговорила Зинаида Алексеевна.
– Мнениями обменялись, все высказались, Денисов, можно продолжать…
После короткого затемнения Вилин встречает вышедшую к нему на встречу девушку.
– Опять вы, сердцеед девушек? – игриво улыбается она.
– Увидел вас и спешу поприветствовать, Варенька, – улыбается и он.
– Во первых: Вероника, а не Варенька. А во-вторых: приветствуйте лучше в воскресенье, будет потрясающий гандбол. Прийдете?
– В воскресенье я отправляюсь в круиз по Черному морю, – взял за руку девушку Вилин глядя ей в глаза.
– Везет же! – не спешит пройти мимо молодого докера Вероника.
На экране зал общественной столовой. Поворот сцены. Грачева и Вероника за столом завтракают. За соседними столами – артистки-содокладчицы.
– Но все же, признайся, зачем приходил он к тебе? – постукивает рукой по столу Вероника.
– Опять ты о нем? – удивленно смотрит на подругу Грачева.
– Да. Он хорош. Танцор непревзойдённый, одевается классно. Артист!
– Самоуверенный тип, – как бы выплюнула изо рта косточку от компота.
– Даже? Ай-я-яй!.. – покачала головой Вероника.
– Ты что?
– И ты к нему на крючок, Лена? – засмеялась та.
– Ну знаешь! – со стуком поставила стакан Грачева.
– Да-да, он всем подряд головы кружит, – вздыхает Вероника.
– Это вам головы крутит? – обернулась к артисткам Грачева. – Кому он головы кружит?
– Всем! – ответили хором девушки.
Грачева швырнула на стол салфетку, встала, прошлась между столов и угрожающе: – Жаль что ухожу в отпуск! Ну, погоди! Анатолий?
– Анатолий! – опять дружно ответили девушки.
– Проучу ловеласа за всех! – решительно расхаживает между столами Грачева. – Лично займусь им после круиза!
– По Черному морю?! – вскочила Вероника.
– Что тебя удивляет? – сложила с достоинством руки на груди Грачева.
– Девочки! Ленка!.. Карты тебе в руки! Такие, в обморок хлюпнешься!
Все с любопытством окружают Веронику.
На телеэкране городская улица. Прохожие, девушки.
Вилин медленно идет по сцене.
– Толя! Подожди. Толь! – подходит к нему парень. – Ты решил заняться гандболом?
– С чего это? – остановился Вилин.
– Ты же приглашал тренера?
Вилин усмехнулся, пошел дальше. – Это я к разговору… Приглядывался…
– К ней? Бесполезно! Всем крылья пообламывала, кто подкатывался, – говорит парень.
– Да ну? Вернусь из круиза займусь ею лично.
Проходит миловидная девушка, кокетливо: – Здравствуй, Толь!
– Привет. Клав как на счет вечера? Пойдем куда? – подошел к ней Вилин.
– Например?
– Ну, где тихо и укромно.
– Каждый раз при встрече ты назначаешь мне свидание, но не приходишь. Как объяснишь это? – отвернулась в сторону девушка.
– Работа, Клав, работа, – вздохнул Вилин. – Вот сейчас с ночной иду. Так что?
– Что ж, буду на танцах, приходи, – отходит, поглядывая с надеждой на него.
– Ну и знакомых у тебя! – восторгается парень. – Красивая!..Женишься?
– Приглядываюсь.
После затемнения на экране то же изображение улицы.
На сцене парень успокаивает кричащего ребенка в коляске.
– Привет, – подошел к нему Вилин. Чего это она?
– Привет. Кушать, наверное, хочет, а Нина задерживается.
– Время завтрака прошло, а время обеда не наступило, – посмотрел на часы Вилин.
– Чудак, ребенка каждые три-четыре часа кормить надо.
– Это хорошо, что ты знающий отец, давай корми.
– Корми… Я ей уже все: и соску, и молоко, и конфетку даже, а она… Капризная обжора она… – жалуется и покачивает коляску молодой папа.
Вилин склонился над коляской и громко:
– А ну, тихо!
Ребенок обрывает плач. Молодой отец, расширив глаза, растягивает свой рот в улыбке.
Вилин ласково ребенку:
– У твоей мамы есть что-то вкусненькое-вкусненькое для тебя. Поняла? Вот сейчас она прийдет и накормит тебя вволю-вволю!
Анатолий выпрямился. Ребенок вскрикнул опять в плаче, но наш герой громко: – Тсс!
Ребенок умолк тут же. Федор восхищенно смотрит на Вилина и тихо:
– Ну, Толян!..
Вилин отходит и наставительно:
– Прежде чем отцом стать, научиться надо с ребенком разговаривать…
На экране изображение – приусадебный цветник – розарий, где дед с шлангом в руках поливает цветы.
– Привет, боцман! – приветствует Вилин вышедшего к нему навстречу Пятова.
– Здоров, моряк, – отвечает тот.
Вилин показал на куст роз на экране и боцману:
– Разреши продолжить курс домой через твою акваторию?
– Давай помалу, – махнул рукой тот, – курс норд-вест-вест!..
Вилин уходит за кулисы, а когда выходит на сцену, то в руках у него роскошный букет роз.
– Доброе утро, мама! – вытирает он о коврик ноги.
К нему с другой стороны сцены выходит Чемерина, – исполнительницы Марьи Леонидовны – матери нашего героя.
Вилин протянул ей цветы: – Кто это?
Чемерина – вдыхает аромат роз: – Ах, какая прелесть!..
Вилин выглянул за кулисы и тихо матери: – Кто это на балконе?
– На балконе? – не поняла женщина. – Что с тобой? Никого.
– На соседнем балконе, я говорю, мама?
– А-а, у соседей? Их родственница, студентка. Вчера приехала отдохнуть у моря. Милая такая, вежливая, и очень симпатичная.
– Жаль, – вздохнул сын.
– Что жаль? Опять? – ставит цветы в кувшин женщина. – Послушай, сын, я еще скажу. Невозможно объять необъятное. Остепенись в конце концов. Ведь уже два года после армии. Подружись, встречайся с одной избранницей своего сердца. Пора и серьезным стать! А то «жаль»…
– Да нет же, мама! – засмеялся сын. – Жаль, что времени нет, а то бы пригляделся!
– Как это времени нет! – смотрит на него.
– Меня наградили круизной путевкой по Черному морю! – отбивает не только тактов чечетки Вилин.
– Наградили?
Анатолий внезапно остановился, умолк после слова: – Да…
Зазвучал из динамиков голос – … Одним словом, иди в круиз, но без невесты к нам не возвращайся. Таковы условия бригады. О’кей? – и после паузы. Еще раз голос бригадира: «… без невесты к нам не возвращайся».
– Что с тобой? – пристально смотрит на сына мать.
– Устал, наверное… – пришел в себя Вилин.
Полюбовалась цветами: – Ну хорошо, хорошо. Поешь, поговори с соседкой – девушкой. Только серьезно, Толенька. Может, завяжется между вами дружба…
– Советуешь?
– Смотри, – пожала плечами и пошла за кулисы.
После короткого затемнения; Аничкина упиваясь своим рассказом, говорит Вилину:
– Так мне удалось отказаться от строительного отряда, а потом укатить к морю! Моя тетя, ваша соседка, просто в восторге от моего приезда! Я хочу все видеть, купаться в море, загорать, петь, танцевать, веселится!..
Вилин в такт ее слов раскачивается, приняв позу-стойку кабальеро, с кастаньетами в испанском танце.