Там стояла, курила белокурая девушка с очень короткой стрижкой, худощавая, больше похожая на парня в темном спортивном костюме. Прапор посмотрел на девушку, спросил:
– Прелестное создание, мы вам не помешаем?
Она повернулась, окинула их взглядом, произнесла в ответ:
– Валяйте, вы мне не мешаете, место всем хватит, – повернулась к окну, докуривать свою сигарету.
Сергей опустил глаза вниз, тяжело вздохнув, произнёс:
– Вы меня сейчас отчитывать будете? За ночной косяк.
Прапорщик ухмыльнулся, взял у него пиво и сказал в ответ:
– Эй, брат, обижаешь, у тебя и остальных ребят последние сутки свободы, а далее жёсткие армейские законы. Я на счёт твоей тёлки, которой ты обещал жениться, аккуратней со словами. Ты меня понял.
– Ну да, говоря по чесноку, я ничего не помню, – пожимая плечами, пробубнил в ответ он.
Прапор открыл бутылку с пивом, сделав глоток, добавил:
– Я желаю зависнуть в купе у Гали, с тебя порядок, и чтобы ребята не разбежались. Вопросы есть?
– Никак нет, товарищ прапорщик.
Девушка докурила сигарету, бросила её в пепельницу, которая висела у окна, посмотрела на них, покачав головой, произнесла:
– Кобели все мужики. Противно даже, открыла дверь, ушла в вагон.
– Мы с вами оказывается кобели, – с усмешкой произнёс Сергей.
Они стояли в тамбуре, разговаривали и пили пиво. Время от времени в тамбур заходили курильщики.
Прапорщик достал из кармана брюк пачку сигарет, закурил, посмотрев на своего собеседника, спросил:
– Желаешь узнать, куда тебя хотели забрать служить?
– Ну, да меня раздирает любопытство.
– Мне чудом удалось уговорить руководство штаба, чтобы тебя отдали мне, ты шёл на черноморский флот морским пехотинцем.
– Этаж, три года! Спасибо вам, товарищ прапорщик.
– Не надо благодарности, сочтёмся.
Когда они вернулись, в вагоне все уже проснулись, стоял сильный галдёж, ребята спорили между собой. Бренчала гитара, часть пустых бутылок стояло на полу под столиком, только один Бес спал. В поезде стояла невыносимая духота, открытые окна не помогали. Они присоединились к остальным, прапорщик взял гитару и начал наигрывать мелодии. Наташа села на колени к Сергею, обняла его, тихонько сказала:
– Сходим в вагон-ресторан? Народ просит праздника.
– Наташа у меня денег уже не осталось.
– Не парься, сейчас у нас будут деньги, – подмигнув ему, сказала она.
Наташа встала, окинула всех взглядом, сказала:
– Товарищи, достаём червонцы из кармана!!! Мы ща, вам ещё бухла, принесём!!!
Некоторые ребята доставали с неохотой из карманов деньги, кто-то сделал вид, что не расслышал, что от него хотят.
– Активнее расстаёмся с деньгами, мы для вас же стараемся, – добавила девушка.
Девушка взяла деньги со словами:
– Мы ща, пять сек.
Неторопливым шагом они пошли в вагон-ресторан.
– Наташа, а ты тоже до города Усолье едешь?
Она улыбнулась, поцеловав молодого человека в губы, сказала в ответ:
– Нет, моя станция город Черемхово. В Москву, я ездила по путёвке на 12 дней, мне так не хотелось возвращаться обратно домой. В августе поеду на месяц к бабушке в посёлок Тайтурка, надеюсь, встретимся.
– Да я не против, только за.
Проходя через другие вагоны, они ничего нового не видели, пассажиры также как они, сбившись в небольшие группы, ехали, отдыхали. Когда они подошли к ресторану, поезд замедлял ход, вскоре он остановился.
Выглянув в окно, они увидели большой хвойный лес и реку. Вдалеке виднелся небольшой посёлок.
– Мама! Там мост упал в реку, – из купе был слышен детский голос.
Купив в ресторане бутылку вина, они вышли из вагона. Впереди виднелся железнодорожный мост через реку. Сергей от начальника поезда узнал, что за мостом упал столб и оборвал контактную сеть.
Движение будет восстановлено примерно часа через три не меньше. Они как остальные пассажиры поезда пошли к небольшой реке. Сергей предложил девушке окунуться в реке, смыть суточную грязь, она вначале охотно согласилась, поняв, что на ней нет купальника, пробормотала:
– У меня купальника нет.
– У меня идея, давай уйдем подальше, где нет народу, и все вопросы будут решены, – сказал в ответ Сергей.
На улице стояла жара, небольшой ветерок, который дул от реки, навевал лёгкую прохладу.
Уйдя подальше от поезда к опушке леса, они подошли к берегу. Сергей снял одежду, зашёл в воду.
Молодой человек доплыл до середины реки, закричал:
– Наташа, раздевайся! Ай – да, суда! Вода в реке необыкновенно тёплая! Погода шепчет, всё для нас!
Девушка неторопливо сняла чёрную коротенькую юбку и ярко-красную блузку, как её губы, оставаясь в нижнем белье, медленно вошла в реку, поплыла в сторону Сергея.
– Я плыву к тебе, жди, вода-супер, ты был прав.
Они, как маленькие дети, резвились в реке, обменивались поцелуями и ласками, время от времени поглядывая в сторону поезда, который едва был виден. Выйдя из воды, Сергей лёг на траву, открыл вино маленькими глотками пил из горла как сок, наблюдая за девушкой, как она барахталась в воде, словно маленький ребёнок. Минут через пять девушка неохотно вышла из воды. Пальцами рук, поправляя волосы, легкой походкой шла в сторону молодого человека.
– Серёжа, как я тебе, похожа на русалку?!
– Ты прекрасна, спору нет! – сказал он в ответ, сам смотрел на неё, не отрывая глаз.
Наташа легла с левой стороны рядом, сделав несколько глотков вина, начала нежно гладить его грудь, целуя молодого человека в губы, он отвечал взаимностью.
Наташа, шёпотом произнесла:
– Вода, лес, сосны и берёзки, а вокруг ни души, возьми меня.
Сергей не смог удержаться от соблазна, они утонули в поцелуях и ласках, при этом совсем забыв про время. Сняв с себя нижнее белье, они наслаждались минутами блаженства. В этот момент им казалась, что они одни на белом свете. Насладившись любовными играми, они зашли в реку искупаться. Неожиданно по телу Сергея прошла дрожь, он испугано посмотрел на девушку, произнёс:
– Мы про поезд совсем забыли!
Выйдя из воды, они спешно оделись, побежали в сторону поезда.
– Давайте быстрее! Мы отправляемся! Неполадки уже устранили, – кричала им проводница.
Сергей подсадил девушку, сам следом поднимался по лестнице. Поезд начинал медленно набирать ход.
Тяжело выдохнув, Сергей пробормотал:
– Чудом успели!
– Трусы не забыли, – держась за живот от смеха, произнёс прапор.
– Нет, их мы вроде одели, вино забыли на берегу, – пожимая плечами, в ответ сказал Сергей.
Чтобы встать в расписание, машинисты поезда сокращали большие остановки, на больших перегонах они максимально разгоняли поезд. Вагоны болтало из стороны в сторону, создавалось впечатления, что поезд вот- вот сойдёт с рельс. В вагоне был слышен звон гитары и пустых бутылок. Вторые сутки также пролетели как одно мгновение. На третьи сутки деньги уже заканчивались. Наташа не отходила от Сергея ни на шаг, постоянно признаваясь ему в любви, обещая писать письма и приезжать к нему в часть.
Глава 3
Четверо суток пролетело незаметно, спиртные напитки и деньги быстро закончились. Последние копейки собирали на сигареты. Поезд уже колесил по Иркутской области. Прапорщик привел себя в порядок, чего и потребовал от остальных новобранцев, чтобы не осталась и намёков на буйный сабантуй, который длился трое суток. Сергей лежал, Наташа сидела рядом на гитаре возле струн шариковой ручкой она писала свой адрес.
– Зачем гитару мараешь? Не проще на бумаге написать? – с ухмылкой спросил Сергей.
– Бумажку ты потеряешь или выбросишь, а это на века, – шутливо ответила она.
На горизонте виднелся город Черемхово. Особенно были видны искусственные горы, огромные, глубокие котлованы, внутри которых работала тяжёлая техника и огромные машины марки «БелАЗ».
Сергей пристально смотрел в их сторону, из любопытства он спросил:
– Наташа, а что там золото добывают?
– Да нет, это добыча каменного угля открытым способом. Мой папа там работает, ездит на огромном тракторе.
– А мне казалось, что уголь только в шахтах добывают? Я в кино видел, как Стаханов отбойным молотком план перевыполнял.
– Это в кино, но здесь всё проще, залежи пластов угля находятся на глубине до ста метров, тем более это дешёвый и безопасный способ добывать уголь.
Поезд прибыл на станцию города Черемхово. Сергей и Наташа вышли на перрон. Сергей обнял Наташу.
У девушки из глаз потекли слёзы, она прижалась к Сергею вплотную, смотря ему в глаза, произнесла:
– Серёжа, пиши мне, пожалуйста, я буду очень ждать твоих писем, и спасибо тебе большое за всё.
– Глупенькая, я обязательно буду тебе писать, а компотик был чудесный. У тебя губы красивые, не надо их больше красить ярко-красной помадой, – вытирая девушки слезы, в ответ сказал молодой человек.
– Поезд трогается, прощайтесь скорей, – крикнула проводница.
Наташа из сумки достала листок отдала его Сергею. Нежно поцеловав его в губы, произнесла:
– В вагоне прочитаешь, это что-то вроде любовной записки.
Сергей поднялся по ступенькам, послав девушке воздушный поцелуй, крикнул:
– Наташа, ты чудо!!!
Поезд тронулся, медленно набирая ход, всё дальше и дальше удаляясь от перрона станции Черемхово. Сергей стоял у открытой двери.
– Всё, Ромео, дай дверь закрыть, – положив ему руку на плечо, пробормотала проводница.
Сергей вошёл в соседнее купе забрать свою гитару, Снежана и Арина пили чай с ребятами.
– Всё твоя тёлка вышла, а мы с ребятами в Усолье едем! Шанцев увидеться у нас больше, – издевательски произнесла Арина.
Сергей, молча взял гитару, ушёл в своё купе, сел на боковую полку, где спал прапорщик, положил гитару на свою полку, с безразличием посмотрел в окно, развернул листок, который ему дала девушка и начал читать.
«Я сейчас не способна думать о своей душе. Она валяется, где-то на дне… Я ее не трогаю, пусть отдохнет. Ей пришлось нелегко, я перед ней виновата. А потом я её очищу, но потом… Конечно, она уже никогда не будет такой, как раньше. Но я постараюсь придать ей достойный вид, настолько насколько это будет возможно… Выходит, что ты просто временно мной пользовался… Знаешь, тела мне совсем не жалко, оно быстро забудет… Жалко душу, она очень страдала, терзалась, рвалась за тобой… Она хотела к твоей душе, она почувствовала родство… Жалко, что ты никогда не прислушиваешься к своей душе… Ты не разговариваешь с ней… А она у тебя так хочет любви… Настолько сильно, насколько твой разум этому препятствует… Когда ты спишь, твой разум отключается и душа шепчет, душа кричит… душа плачет… Но ты не слышишь – не хочешь слышать… Ты был в моей жизни и ушел… И я ушла… в никуда… Не знаю, стоило ли вообще это все писать, просто надо кому-то высказаться. Да и я хочу все-таки быть с тобой откровенной, чтоб ты знал мои истинные чувства. Это не игра. А может, ты это никогда и не прочитаешь. Не могу понять ни тебя, ни себя. С самого начала не так все было. Ты боялся, я чувствовала это, я и тоже не могла полностью открыться. Боялись друг друга. Теперь понимаю, что во многом была не права, что не так нужно было поступить в том или другом случае. Не поняла вовремя, что у тебя тогда что-то происходило в душе. А ведь на самом деле, я хотела в этой жизни сейчас. Наверное, большего счастья мне и не нужно. Ты стал для меня настолько большой частью жизни, я пыталась полностью измениться, быть другой, как-то подстроиться под тебя. Мне сейчас очень тяжело, я чувствую, что теряю что-то невосполнимое, главное в своей жизни. Знаю, что уже никогда так не буду ни к кому относиться, как к тебе. Никого не буду любить. Хотя до встречи с тобой я хотела быть только свободной, была какой-то мужененавистницей. И в первый раз в жизни я прогибаюсь, я не хочу отпускать это. Но, наверное, для меня это гораздо серьезнее, чем какие-то амбиции. Я тебя никогда не забуду. Ты будешь вечно в моей душе и сердце.
Нежно целую. Наташа. На веки твоя».
Сергей аккуратно свернул листок, положил его в свой китель. Внезапно им овладела тоска, было желание бросить всё и бегом по шпалам обратно в Москву. Через некоторое время из купе проводницы вышел прапор, глядя на унылый вид Сергея он спросил:
– Серёга, всё пучком?
– Всё в порядке. Я настоящий подонок. Поддался на минутные слабости и совсем забыл про свою Лизу. Я даже не подонок, а просто тварь, – произнёс он в ответ.
– Не бери в голову, это естественно, за два года ты ещё раз будешь чувствовать себя подонкам. Плюнь и забудь – это жизнь, – усмехнувшись, в ответ сказал прапор.
– Когда я уходил в армию, моя девушка клялась, божилась, что будет ждать, – начал прапорщик свой рассказ.
– Мы с ней дружили с пелёнок, а вот итог. Я – в армию, она – замуж, сука! Извини эмоции.
Их беседу прервала проводница, посмотрев на прапорщика, сказала ему:
– Серёжа, я отойду минут на тридцать в другой вагон, посмотри.
– Хорошо, Галчонок, иди не волнуйся, всё будет на высшем уровне.
Сергей смотрел в окно, восхищался природой и огромными бесконечными полями, которые были все зелёные, словно изумруды.
– Красивые здесь места, – произнёс прапор.
– Здесь моя родина, я родился в этих местах, мой папа начинал свою военную карьеру здесь, потом его перевели служить в Москву, а затем он попал в Афганистан, – тяжело вздохнув, пробормотал Сергей.
– Я тебя понимаю прекрасно, жизнь наша как бумеранг, как ни кидай, всегда возвращается обратно. Видишь, вдалеке виднеются огромные бочки. Напротив – железнодорожный переезд, от него нам останется ехать ровно пятнадцать минут.
– Я это уже припоминаю, огромные бочки это нефтебаза, хоть мне было шесть лет, когда папу перевели в Москву служить.
– Извини, что я тебя заставил вспомнить твоё прошлое.
– Всё нормально, товарищ прапорщик, это судьба, от неё никуда не убежишь.
Поезд сравнялся с огромными бочками и железнодорожным переездом, на котором стояли машины в ожидании открытия проезда. Прапорщик увидел, как в районе нефтебазы полыхнуло зарево, огромный огненный гриб поднялся высоко вверх. Выражение лица у него резко переменилась, он закричал:
– Все на пол!!! Быстро на пол!!!
Столкнув Сергея на пол, сам упал на него сверху. Через секунду донеслась мощная взрывная волна.
Оглушительный звон стёкол, скрежет железа, деревянные полы, перегородки и оконные рамы трещали, словно где-то ломались от ветра сухие деревья. Вагон подняло и отбросило в сторону, создавалось впечатление, что вагон разорвет на несколько частей. Слышались крики пассажиров, падающих вниз с верхних полок. Казалось, что весь этот ужас никогда не закончится. Сергей лежал на полу, ему было тяжело дышать, большое тело прапорщика лежало на нём сверху. Когда всё это закончилось, вагон стоял на месте, наклонившись на правый бок, из вагона доносились постоянные крики и стоны.
– Помогите…
– Мне больно…
– Мама…
Прапорщик и Сергей поднялись с полу, то ужаснулись. В соседнем купе лежала Арина с большим осколком в области груди от оконной рамы. Она была прижата к стене, не подавая признаков жизни. Её светло-голубая блузка была вся в крови. Окровавленная Снежана лежала рядом, издавая глухие стоны, судорожно дёргая правой рукой. Тело Беса билось в конвульсии, головы не было. Его голову, словно лезвием бритвы, срезало большим осколком стекла. В вагоне повсюду лежали окровавленные тела, и были слышны стоны раненых пассажиров.
– Живые есть?! – спросил прапор.
– Да, да, есть! Только помогите встать.
Прапорщик с Сергеем начали спешно освобождать людей, которые были завалены вещами и матрасами с верхних полок. Следом к ним присоединились уцелевшие пассажиры.
– Двери закрыты, проводницы в вагоне нет! Выбираемся в разбитые окна! Раненых и погибших также подаём в окна! Вопросы есть?! – скомандовал прапорщик.
– Нет! – услышал он в ответ.