Был заключён многомиллионный контракт с фармацевтической компанией для промышленного производства препарата. Эндссен даже вошёл в совет директоров на ведущих правах. О его головокружительном успехе пестрели заголовки всех известных мировых изданий…
И вдруг всё рухнуло! Кожа пациентов, на которых проводились первые испытания, стала покрываться сыпью. Чуть позже началась диарея. Появилось слезотечение, ломота в суставах. А затем подопытные один за другим стали умирать. На Эндссена смотрели как на шарлатана, таким его выставили и научное сообщество, и газеты. Его постепенно стали втаптывать в грязь.
Была назначена государственная комиссия по проверке деятельности центра. Выводы были неутешительны, центр был закрыт, а весь персонал расформирован. Оказалось, что молодой учёный использовал для производства препарата запрещённый биологический радиоактивный материал, который и привел к такому финалу. Карлу казалось, что он нашёл выход путём блокировки воздействия радиации при помощи генетического кода, но он глубоко заблуждался. Эксперименты, которые на животных дали положительный результат, повторили свой результат с точностью до наоборот с людьми. Организм человека это другое, он восстал и отверг своё искусственное спасение, ускорив разрушительные процессы клеток ткани и тем самым приводя человека к мучительной смерти.
Дальше был суд, и Эндссен получил довольно приличный срок. Более тридцати лет он провёл на каторгах планеты Женжо. Это была Китайская колония, а китайцы умеют заставить работать. И Карл работал, его сломали, унизили и раздавили. Вернуть надежду и смысл жизни ему помог один старый страдающий от лихорадки китаец, которого Карл излечил. Медицинские способности помогли ему в этом. Ли Пан был уважаемым человеком в этой колонии и пристроил профессора на работу в местную клинику, где он и провёл остаток своего срока.
Карл вернулся в Лондон, если это можно было так назвать. Родительская усадьба находилась на самом краю города, на берегу Темзы. Буквально в сотне метров от дома начинались трущобы. Это вполне устраивало Карла, можно было легко заметать следы своих новых экспериментов, привлекая для этого жителей трущоб, которые были рады любому заработку и не брезговали ничем.
Это место, где он когда—то родился, было единственным, где он мог чувствовать себя более—менее спокойно, к тому же в подвале находилась его лаборатория. Он никогда не забывал об этом и вот теперь вновь загорелся желанием создать лекарство, которое поможет ему вернуть утраченные годы.
Прежде всего он навестил могилы своих родителей, которые были захоронены на городском кладбище. Могилы были сильно запущены, видно было, что после похорон отца, который умер позже матери, никто не ухаживал за ними. Эндссен договорился с кладбищенским сторожем, чтобы тот помог ему привести могилы в порядок. Сторож, как человек, видимо, любивший приложиться к бутылке, не сопротивлялся и назвал свою цену, на что Карл согласился и отсчитал ему необходимую сумму:
– Недели хватит?
– Да, сэр! Через неделю я буду ждать вас здесь, чтобы представить доказательства того, что вы меня не зря наняли
– Хорошо, договорились.
И, пожав друг другу руки, они расстались. Выбора не было, да и денег было не густо, чтобы помышлять о чём—то большем, чем просто уборка, ему ещё надо было какое—то время протянуть, пока не подвернётся работа. Кому он сейчас нужен, почти шестьдесят, а на вид так вообще древний старикашка.
Дом хоть и находился недалеко от трущоб, но за семь лет после смерти отца не был разграблен. Причиной этому являлся полицейский участок, который находился как раз напротив усадьбы. Англичане умели строить, камень с годами только приобретал свои лучшие качества, шлифуясь дождями и ветром. Ключи от дома ему передали соседи, когда узнали, что он сын бывших хозяев, и Карл вошёл в дом. Раздвинув шторы на окнах, он увидел печальную картину: все было в пыли и паутине. У него не было сейчас ни сил, ни желания заниматься уборкой, он слишком устал от длительного переезда. Ему очень хотелось спать. Не обращая внимания на беспорядок, Карл рухнул в кресло и уснул.
На следующий день, позавтракав в булочной напротив, он вернулся домой и привел одну из комнат в порядок из уважения к своему самолюбию, Эндссен любил чистоту. Управившись в доме, он решил отправиться в поисках работы на биржу, где и провел весь остаток дня. Он заполнил анкету и остался дожидаться результата в холле, где на столиках лежали свежие газеты, которые он с удовольствием и просматривал
Карл пытался найти работу, связанную с медициной, он не надеялся вернуться к врачебной деятельности, к тому времени о дипломе врачу уже можно было забыть. И ему повезло, его взяли в центральный госпиталь, в морг, смотрителем и сторожем в одном лице. В его обязанности входила выдача родственникам умерших, их личных вещей и оформление соответствующих документов. Благодаря этой работе, Эндссен получал неограниченный доступ к биологическому материалу, особенно тогда, когда привозили погибших в автокатастрофах людей. Он забирал образцы тканей и замораживал их в обычной морозильной камере, а после работы доставлял их в свою лабораторию. В домашней лаборатории, под которую был приспособлен подвал, он навёл неплохой порядок и заново приступил к своим экспериментам.
Учёный вновь погрузился в поиски, читая много медицинской литературы, особенно той, которая появилась за те годы, пока он находился в заключении. Карлу удалось наконец—то выяснить, что в редких случаях при рождении детей от межпланетных браков появлялась довольно редкая группа крови. Уникальность её заключалась в том, что она могла сама мутировать, в зависимости от потребности организма, и восстанавливать его в случае болезней или полученных травм. Но это были всего лишь рассказы очевидцев, легенды, прямых доказательств существования такой группы крови не было. Однако Эндссен ухватился за эту информацию и проникся этой идеей. Для него наступали праздники, когда в морге появлялся любой инопланетный труп, над образцами крови которого он зависал до утра. Карл тратил все заработанные деньги, скупая образцы крови на чёрном рынке. Он смешивал разные группы, пытаясь выделить хромосомы, которые хотя бы отдалённо отвечали всем этим рассказам.
Однажды к нему попали в руки образцы крови с планеты Гжен. И, о чудо! Хромосомы вели себя совершенно по—другому, в них было что—то особенное. И ему предстояло выяснить что. Суетливая работа, дрожащие руки, Карл не заметил, как закончились образцы, которые он достал с большим трудом. Ему нужно было ещё, и ещё. Он снял деньги в банке, которые ему достались в наследство от родителей, и решил приобрести постоянный источник материала – подопытного с той самой планеты, которая не давала ему спокойно сомкнуть глаз в предвкушении победы. Победы прежде всего для себя. Тридцать три года были просто вычеркнуты из его жизни, и ему, конечно же, хотелось вернуться к началу, когда он, молодой и перспективный, мог покорить весь мир. Но ошибка, его же ошибка, перечеркнула всё. И он решил во что бы то ни стало получить препарат, который вернет ему былую славу! И его первую, и единственную, любовь. И он вновь будет почивать на лаврах победителя. Проблема была лишь в деньгах, которых у него было совсем мало, и ему предстояло найти способ, чтобы их заработать.
Эндссену удалось завести связи в криминальном мире. Он стал зарабатывать на нелегальных операциях, помогая преступникам залечивать свои раны. Это были и огнестрельные раны, и травмы, полученные на боях без правил. Он лечил даже покалеченных проституток. Не брезговал ничем, лишь бы заработать на свою мечту. И вот настал тот момент, когда он уже достаточно накопил средств, чтобы позволить себе выписать с планеты Гжен своё будущее. Используя уже сложившиеся связи, он через одного из своих пациентов, который занимался контрабандой, выяснил, где сможет осуществить свою мечту и принять участие в аукционе, на котором отдельными лотами выставляется живой товар. Эндссена внесли в список доверенных лиц, и он получил доступ к базе, где мог отслеживать информацию о тех, кто будет выставляться на торги. Прошло более восьми месяцев, прежде чем Карл подыскал то, что ему нужно, и, направив заявку, получил приглашение на закрытый аукцион, где и был выставлен в качестве одного из лотов Тэр.
Торги начались, и желающих приобрести мальчика оказалось довольно—таки много. Кто—то хотел приобрести его в качестве раба, кто—то для бизнеса, отправив в публичный дом. Эндссен подымал ставку шаг за шагом, отметая конкурентов. Он не обращал внимания ни на кого, планомерно гнул свою линию и в итоге стал обладателем столь ценного для него лота. Пусть все, что здесь происходило и незаконно и могло грозить новым сроком, но для себя он твёрдо знал, что этот ребенок вернёт ему всё, что когда—то было потеряно.
Профессор не мог дождаться, когда ему отдадут Тэра, но аукционистам необходимо было соблюсти все формальности, убедиться, что деньги зачислены на счёт, и уже после этого выдать товар. Через пару часов после окончания торгов ему передали Тэра в руки.
Эндссен отправился с ним на корабль, который доставит их на Землю. На корабле его ждала отдельная каюта, где он и принялся за осмотр своего подопечного. Мальчик хоть и выглядел отощавшим, но был вполне здоров. Это придавало уверенности профессору в его правоте. Как оказалось впоследствии, организм мальчика сам регулировал обмен веществ, не давая ему погибнуть. «Он, похоже, был бунтарём», – отметил для себя профессор, так как на руках и на ногах мальчика были видны следы от верёвок. «Надо быть с ним осторожней, чтобы не сбежал», – подумал про себя Карл.
Его новые знакомые помогли выхлопотать на мальчика документы для усыновления и даже помогли усыновить Тэра. Теперь всё было легально, никто не посмеет задавать лишние вопросы. Да и полицейские скоро забудут, что у старика напротив участка кто—то есть.
Мальчику была выделена комната в подвале, которая закрывалась металлической решеткой, чтобы не дай бог Тэру не хватило наглости сбежать.
– Ты должен быть благодарен мне, что именно я тебя выкупил, и ты мне должен помочь. Я позволю тебе жить свободно, ты не будешь ни в чём нуждаться, но ты должен пообещать мне не сбегать из этого дома. Договорились?
Ответа не последовало
– Можешь молчать сколько тебе угодно, а сейчас я должен взять у тебя немного крови для анализа, – профессор попробовал взять мальчика за руку, но тот с силой оттолкнул его.
Профессор не стал испытывать судьбу и пригласил своего ассистента, с помощью которого и сделал первый забор крови. После этой процедуры он запер мальчика в ранее приготовленной комнате.
– Ты не должен доставлять мне проблем, и тогда у нас будет всё хорошо.
Тэр был загнан в угол, как хищник, с ним никогда так не обращались, он был всегда свободен. Его глаза светились ненавистью к тем, кто пришёл на его планету с войной, к тем, кто убил его родителей, к тем, кто несколько лет возил его, как багаж, с места на место, до тех пор, пока его не выкупил Эндссен. Но и в этом подвале Тэр не был в безопасности. Он не любил, когда ему причиняли боль. Он был весь в отца, непокорённый и сильный. Со временем мальчик привык к участи пленника или просто показывал это.
Через несколько месяцев ему даже разрешили выходить во двор и гулять на свежем воздухе. Время не стояло на месте, к четырнадцати годам он многому научился, помогая делать операции и лечить криминальную публику. Теперь Тэр мог легко расчленять трупы умерших на операции пациентов, чтобы их было легче вывезти. Ему стала нравиться медицина, и он старался перенимать всё, что только мог подметить и выведать у профессора. Особенно ему нравилось помогать Эндссену проводить несложные операции, такие как удаление аппендикса. Он научился одним движением руки вскрывать брюшную полость. Тэр делал это мгновенно, причём внутренние органы оставались неповреждёнными. Это вызывало восторг у всех, кому это довелось увидеть, да и сам профессор удивлялся такой тонкой и расчётливой точности.
И только сам пленник, оттачивая мастерство, представлял, как он сделает это капралу, который расчленил его мать и убил его отца.
– Ты делаешь успехи. Ты как настоящий Кесарь. Да, Кесарь! Именно так я буду звать тебя!
Раз в две недели у него брали кровь, он уже знал, что она у него особенная, и привык к этому. Мальчик знал также, что следующие несколько дней профессор будет над ней колдовать и как всегда ругаться, не понимая в чём дело. У Эндссена ничего не получалось, но он не хотел с этим мириться. И вот как—то профессору показалось, что он стоит на правильном пути, нащупав то, что ему нужно. Он даже приготовил вакцину, которую стал малыми дозами вводить себе. Его настроение стало подниматься, и все окружающие начали замечать, что Эндссен выглядит намного лучше. Однако профессор был очень осторожен и ни с кем не делился своими достижениями. Он стал гораздо лучше относиться к Тэру, заботясь о нём и открывая ему свои тайны, но почему—то перестал доверять своим ассистентам, подозревая, что они пытаются выведать у него результаты исследований.
И вдруг профессора не стало. Случайность? Нелепость? Возле дома его сбил пьяный полицейский. Смерть была мгновенной. Все это произошло на глазах изумлённого мальчика. Кесарь, Тэр уже привык к своему новому имени, был во дворе, он осваивал меч самурая, который подарил ему Эндссен. Увидев то, что произошло, он выбежал, чтобы помочь профессору, но помощь ему уже была не нужна. Тело было растерто на асфальте, как тряпка. Подросток смотрел на это зрелище и недоумевал, он только привык к этой жизни, привык к этому старику, а теперь впереди опять пропасть неизвестности.
– Так ему и надо! – пытаясь выползти из машины, кричал полицейский, – нечего бросаться под колёса. Правда, парень! А?
Полицейский был мертвецки пьян, чтобы что—то понимать, однако пытался найти поддержку своей правоты, но Тэр так не думал. Все получилось само собой, Кесарь почти незаметно взмахнул клинком, и внутренности полицейского оказались на проезжей части. Сам того не понимая, полицейский встав на колени, попытался подобрать их и вернуть на место. Кровь заливала мостовую в том месте, где стоял на коленях служитель закона, который в конце концов упал и распластался на дороге.
– Беги, парень, отсюда! – крикнул кто—то из зевак. – Беги!
И он побежал, побежал в сторону трущоб, туда, где закончится его детство, в жизнь, которая до сих пор ему приносила боль и страдание. Он надеялся обрести долгожданную свободу, которую у него отняли, так же как и его родителей, так же как и его детство, но так ли это будет, он не знал.
2. Начало
Закончив сообщение, Карпов распустил нас и попросил быть готовыми к сбору, так как обстановка могла поменяться в любую минуту. До начала смены у меня оставалось несколько часов и я, пообедав, вернулся в свою комнату. Заперев за собой дверь, я надеялся вновь встретить свою таинственную незнакомку. Но, увы, её нигде не было.
– И все—таки розыгрыш! – усмехнулся я сам себе. – Но кто? И как?
Спать! Я определённо для себя решил, что надо выспаться, мы уже подлетали к планете Здора, и лучше ещё немного отдохнуть и набраться сил, неизвестно, когда может представиться такой случай. Я разделся и нырнул под одеяло. Закрыв глаза, я ощутил, что куда—то проваливаюсь. Через некоторое время, почувствовав под ногами твёрдую почву, я попытался встать, но поскользнулся и упал, ударившись о мокрые камни коленом.
– Где я? – бежали мысли в голове.
– Не волнуйся ты так, а не то станешь калекой, благодаря своей недоверчивости, – услышал я за своей спиной сначала её голос, а затем и заливистый громкий смех.
Обернувшись на голос, я увидел мою незнакомку. Она стояла по пояс в воде в какой—то естественной чаше между скал, а за ней был небольшой водопад.
– Где я? Как я здесь очутился?
– И опять слишком много вопросов. Расслабься и иди ко мне, – с улыбкой произнесла она, медленно погружаясь в воду.
Расслабься, как же! Я не понимаю где сон, а где реальность, однако боль в колене вернула, заставила меня поверить в реальность. Я поднял глаза и посмотрел на неё. Богиня! Милое нежное создание, прямые волосы ниспадали на её обнажённые плечи. Грудь! Её грудь – это что—то особенное: небольшая, хорошей формы, соответствовала всем пропорциям тела, которое я видел над водой. Я начинал задыхаться от волнения, не мог ничего сказать. А она, она просто смеялась надо мной. Видимо, я выглядел неуклюже и смешно после падения, и, вообще, мне казалось, что она просто надо мной издевается. Мне захотелось поймать её и отшлепать, как маленькую вредную девчонку.