– Обед готов.
– Там какие-то люди гуталин предлагают. У них дедушка на гуталиновом заводе… – услышал я сквозь искрящиеся алмазы.
– Будем брать. Вперед!
Застучали сапоги, завизжали бабы, кто-то куда-то палил. Истерический крик, пристрелю, гадов, и твердый голос Партдонта:
– Я тебе пристрелю! Я тебе таких пристрелю! На хлеб менять будем! Не выбрасывать…
– Товарищ Командир… вызывали… боец Контра…
– А, Семен, заходи.
Да, уважаемые товарищи, товарищ командир – это я, Ебан Пшишков собственной персоной. Не ожидали? Хотя ничего неожиданного в этом нет. Шла гражданская война, а на войне пуля или повышение обязательно тебя найдет. Пули, слава богу, свистели мимо, так что стал я командиром революционного отряда, и стояли мы в Губернске. Душа же моя была в родном Колосистом, с моей матушкой, которую я не видел со времен революции и скучал… не то слово скучал. Сам я поехать к ней не мог, и решил я послать к ней бойца верного и проверенного, чтобы письмецо передал, да гостинцев.
Боец Контра мне нравился давно. Попал он к нам по комсомольской путевке. Скромный, застенчивый, но смелый в бою. С товарищами быстро нашел общий язык. Симпатичный приятный парень.
– Вот что, Семен, не в службу, а в дружбу. Хочу я тебя попросить навестить мою дорогую матушку и передать ей кое-каких гостинцев, да письмецо. Сам то я вырваться не могу, дела, а ты другое дело. Слетаешь?
– Слетаю.
– Тогда вот тебе рюкзачок, там письмо и гостинцы для матушки. Передашь, ну и так, на словах все расскажешь.
И вот скачет боец особого революционного отряда Семен Контра на своем любимом и единственном коне в город Колосистый, где живет мать его командира Ебана Пшишкова. Едет Семен и думает, что вот отвезет он заветную посылочку, а там, глядишь, и отпуск дадут, или служить поставят поближе к каше. Но каша – это конечно каша, тут и слов нет, если она с мясцом да маслицем, Семен сглотнул слюну, но лучше бы конечно отпуск. Больно он соскучился по отцу с матерью, да по супруге своей комсомольской, с которой обвенчали их на революционно-комсомольской свадьбе, и сразу после вручения свидетельства, на фронт, его на один, а ее, уж как водится, на другой, так что семейной жизни он не знал совсем.
Задумался так Семен, и не заметил, как въехал в лесок. А лесок – не поле, тут надо ухо держать востро. Лесок не для мечтаний создан, да с кем не бывает.
– А ну стой! – услышал он.
Бежать? Да куда убежишь от пули?
– Стою, – Семен остановил коня.
Тут же из леса выехало несколько мужиков, взяв его в плотное кольцо. От смотрящих в его сторону стволов Семену стало не по себе.
– Куда путь держишь, мил человек? – нарочито ласково спросил Семена здоровенный мужик с хитрым лицом.
– В Колосистый.
– Ах, в колосистый. Ну в Колосистый это можно. А позволь полюбопытствовать, зачем тебе в Колосистый? – продолжал кривляться мужик.
– Родня у меня там, – соврал Семен.
– И кто, если не секрет?
И тут Семен понял, что попался. От волнения он забыл имя матери командира, а адреса он и не знал. Зачем? В рюкзаке лежало письмо командира с адресом и прочим, но не полезешь же сейчас в рюкзак. Подождите, дескать, братцы, у меня тут все написано, а сам я свою родню не знаю.
– Мать… друга…
– А говорил родня.
– Мы с ним… как братья. Он из колосистого… Сам не может…
– А имя у твоего друга есть? – продолжал, как ни в чем не бывало мужик. Ему эта игра определенно нравилась. Остальные прыскали со смеху, но громко старались не смеяться. Видно, не первый раз так забавляются.
– Есть. Конечно есть. Как не быть имени?
– Да кончай его Палыч! Хорош трепаться. Жрать пора, – подал голос тощий сутулый мужик.
– Кончать на бабе будешь, а у нас тут эта… следствие. Так как, говоришь, его имя?
– Ебан. Попросил к матери съездить… сам не может…
– Слыш, к Ебаной матери… – они заржали в полный голос.
– Ебана мать…
– И кто ж тебя послал к Ебаной матери?
– Друг мой, Ебан…
– Ну вот, имя друга вспомнил. Эт хорошо. А может у тебя и документик найдется?
– Найдется! – радостно сказал Сеня. Он как раз получил мандат на посещение библиотеки в целях борьбы с неграмотностью у неграмотного населения. Не ахти, но бумага, с подписью и печатью.
– А дай посмотреть.
Палыч долго вертел мандат перед глазами, после чего передал тощему мужичонке в старой шинели.
– Семен Контра, – прочитал тот по складам.
– Дивись яка гнида! – глаза Палыча сузились. – Так вы и по документам Контры!
– Я же говорил кончать…
– Не надо меня кончать! – взмолился Семен. – Никакая я не контра. Вернее Контра, но это фамилия, а я свой, революционный, и Ебан – мой командир…
– И что ты тут такой революционный делаешь?
– Выполняю приказ командира.
– Какой приказ?
– Передать письмо его матери.
– Так тебя не просто послали, а еще и с письмом!
– Мужики! Видали! Теперь к Ебаной матери с письмами посылают!
Они снова заржали.
– И где письмо?
– В рюкзаке.
– Давай.
Семен попытался открыть рюкзак, но Палыч его остановил.
Конец ознакомительного фрагмента.