– О Боже, – вырвалось у Козлова, едва впереди показались остатки бывшего кортежа Меленкова.
Зрелище шокировало – обгоревшие части бронированных машин были раскиданы по всей дороге, кое-где лежали трудно узнаваемые, изуродованные тела телохранителей, повсюду веяло смертью. И даже наличие множества машин милиции и скорой помощи не меняло общей картины. Отрезок трассы сразу за Пешками несколько километров не освещался вообще, поэтому сотрудникам оперативных групп пришлось привести дополнительное освещение. Две полосы дороги в обе стороны разделяли стальные ограждения, сейчас снесенные. Трагедия произошла на стороне, ведущей в область.
Группа «Первого Канала» быстро мобилизовалась. Атаров схватил камеру и бросился в самую гущу событий, с жадностью захватывая трагические кадры. Козлов надеялся найти знакомые лица, потому как местные оперативники молчали как истуканы, с упрямством баранов повторяя одни и те же «без комментариев», но ни Корнилова, ни кого-либо другого из знакомых на месте происшествия не было. Водитель сразу же занялся настройкой сателлита по указанию выпускающего редактора Семеновой. На базе с нетерпением ждали информации, то и дело названивая Марине.
Иван уже отчаялся добиться хоть какого-то описания картины произошедшего, решив разобраться во всем самому, и только тут с ужасом обратил внимание на обгоревшие, сильно деформированные машины сопровождения. От людей, находившихся в них, и попавших, по всей видимости, в безжалостную мясорубку, мало что осталось, а останки не было возможности извлечь из-за сильной деформации бронированных машин, поэтому оперативники ждали приезда специальной машины со сварочным аппаратом.
Четыре джипа «Гелендваген», словно побывавшие под большим прессом, были раскиданы по краям дороги. «Пульман» Меленкова перевернуло и отнесло чуть дальше.
По центру дороги лежали останки еще одного автомобиля, скорее всего не из числа машин сопровождения, судя по противоположному направлению. Конечно, машину могло и перевернуть, но даже своим ярко-красным цветом – уже сложно узнаваемым – она явно не вписывалась в общую картину.
Когда Иван прошел чуть ближе, то по некоторым деталям сумел определить марку – это тоже был «Мерседес», только разорвало просто невероятно. Среди обломков кузова Козлов разглядел остатки странного устройства, внешне напоминавшие многоствольный пулемет из фильма «Терминатор», с которого герой Шварценеггера браво лупцевал полицейских.
«Миниган, – вспомнил название пулемета Козлов, – вот только странный какой-то, более узкий, а диаметр стволов наоборот больше. Судя по всему, с таким калибром можно и на танк».
Похоже, что живыми очевидцами происшествия здесь и не пахло.
Немного дальше кортежа героически «погибли» четыре машины сопровождения милиции, своими пулевыми отверстиями напоминающие кухонный дуршлаг. Иван с содроганием вспомнил «пулемет Терминатора». В остальном же картина тут мало чем отличалась от всего прочего.
Осмотрев бегло еще раз место трагедии, Иван пришел к выводу, что подобное мог спровоцировать только мощнейший взрыв. Он был слаб во взрывчатках, хотя и старался со временем заполнить этот пробел. Знал только, что пластид обладает наибольшей мощью. Конечно, все могло уже измениться – время-то летит, и с каждым годом человечество изобретает все новые орудия уничтожения себе подобных. Но все же, если отбросить догадки, разве может взрывная волна, пусть даже очень сильная, сотворить такое с целым кортежем бронированных машин? Не оставив после себя ничего живого?
Иван не хотел больше смотреть в сторону кортежа, зная, что такая ужасающая картина долго не оставит сознание, но все же пришлось.
Останки разорванного «Мерседеса» говорили о том, что именно эта машина была переносчиком смертоносной взрывчатки, если версия Козлова подтверждалась. Иван услышал под ногами странный скрежет, словно металл терся об асфальт. Он немного отошел и посветил маленьким фонариком, что всегда висел на брелке с ключами. Автомобильный номер. Что-то странное было в нем, и Иван сразу не смог сообразить, что по размерам номер короче и выше стандартного, по американскому образцу. Он осторожно перевернул носком ботинка номер, но к своему удивлению не обнаружил там цифр. Только слово, точнее имя: «ПЛАТОН».
– Как успехи, следопыт? – от неожиданности Козлов чуть не подпрыгнул на месте. Сзади стоял Корнилов. Вид у полковника был мрачноватый, и если он и удивился столь скорому появлению старого друга, то виду не подал. – Хороший слух.
– Ты о чем? – искренне удивился Иван. Его мысли были полностью загружены увиденным.
– Да так, – Корнилов ехидно улыбнулся, но как-то слабо, словно выдавил из себя. – Не удивлен тому, как вас пропустили?
– Очень удивлен, – признался Иван.
– Я ждал тебя, поэтому дал указание, так что с «Первого Канала» причитается. Ну рассказывай, до чего додумался?
Козлов помедлил.
– Версия только одна. Вот эта хреновина, – он указал на остаток красного Мерседеса, – начиненная по самую крышу взрывчаткой, протаранила кортеж. Больше добавить нечего, можешь сам посмотреть.
– Что-то много взрывчатки для одного дня, – вздохнул полковник, – но тут я с тобой соглашусь. В целом картина понята правильно. Перед нами то, что осталось от машины Платона Самсонова. Слыхал о таком?
– Конечно! – Иван с удивлением поглядел на останки Мерседеса, словно увидел его впервые, – несколько месяцев назад даже брал у него интервью. Самсонов был ближайшим сторонником Меленкова. Как такое могло произойти?
– Понятия не имею! – развел руками Корнилов, который сам уже не раз задавал себе подобный вопрос, – возможно, мы что-то упустили, и в могучем дубе Голиафа завелись черви.
– Федор Викторович! – подбежал молодой помощник Корнилова, – вас к телефону! Первая линия!
– Кто? – нахмурился полковник.
– Премьер-министр, сэр.
Игорь Минаев, внук генерала Минаева, больше всего на свете любил читать, и уделял этому занятию все свое свободное время. Последние месяцы были посвящены классикам английской литературы, поэтому иногда по растерянности, иногда как сейчас, в период большого волнения, он мог обратиться к полковнику «сэр». Корнилов же обычно подтрунивал над парнем, но сейчас пропустил мимо ушей иноземное обращение.
– Федь, подожди, – чуть слышно сказал Козлов Корнилову, когда последний практически принял позу низкого старта, и кивнул в сторону красного Мерседеса. – Там был… в машине… Самсонов?
– Тут во всех машинах такой фарш, прости Господи, – ответил Корнилов, – что без анализов ДНК, боюсь, не разберемся. Правда, кое-кого еще можно будет определить по отличающим признакам, но по Самсонову у нас практически ничего нет, будем выяснять. Хотя даже если чего и было бы, то от водителя этой горе-машины практически ничего не осталось, сам видел.
И полковник устремился к телефону.
– Скажешь пару слов на камеру! – окликнул его Козлов.
– Уговорил! Только на звонок отвечу!
– Вань! – догнала корреспондента Семенова, – у нас все готово, сейчас будем вклиниваться в эфир! Готовь речь!
Козлов моментально переключился на работу, достал свой блокнот, делая быстрые наброски. И не смотря на то, что он находился сейчас в крайне невыгодном положении: времени в обрез, фактов по делу очень мало, в основном догадки – текст ложился вполне достойно. Приходилось импровизировать, избегать собственных соображений, чем Иван сейчас и занимался, сидя на металлических ступеньках микроавтобуса.
Сателлит уже передавал запись Атарова в студию «Первого Канала». Родонин отстраивал звук.
– У нас все готово! – Через пару минут сообщила Марина, – в студии тоже! Катя выходит в эфир через минуту тридцать секунд! Всем по местам!
– Вань, я готов, – сказал Атаров, поднимая камеру, – крупный план по всем правилам.
– Да-да, я почти, сейчас закончу, – откликнулся Козлов.
– Минута пятнадцать! – напомнила Марина.
Спустя минуту она уже отсчитывала по секунде. Все были на своих местах, по открытому каналу со студии сообщали о полной готовности.
– Восемь, семь, шесть, Олег включайся! Четыре, три, две, одна, поехали!
Глава 4
– В эфире Экстренный выпуск новостей, в студии Екатерина Андреева, здравствуйте.
Только что нам стало известно о покушении на президента компании «Голиаф», бывшего Министра Иностранных Дел Анатолия Меленкова, чей кортеж был подорван на Ленинградском шоссе сразу за поселком Пешки Солнечногорского района. С места событий передает наш собственный корреспондент Иван Козлов.
На экране справа появился Козлов.
– Добрый вечер Иван.
– Здравствуйте Катя! Все, что вы видите за моей спиной, не является сценой для современного боевика (пошли кадры отснятого материала оператора Атарова). К сожалению, это трагическая реальность. Реальность, унесшая жизни по меньшей мере тридцати человек, не оставив в живых никого. По словам оперативников – машина, начиненная взрывчаткой, протаранила кортеж Анатолия Меленкова, двигавшийся на солнечногорский военный полигон. По предварительным данным, автомобиль (крупным планом останки красного Мерседеса), ставший виновником этой трагедии, принадлежал бывшему руководителю аналитического центра, ныне члену совета директоров управляющей компании «Голиафа» «Первый Элемент» Платону Самсонову. (Фото Самсонова в верхней части экрана) Что заставило молодого, успешного руководителя, ближайшего сторонника Анатолия Меленкова, совершить столь чудовищный, бесчеловечный поступок, является большой загадкой для всех. Но это лишь один из множества вопросов, на которые предстоит ответить следствию. Нам же удалось задать пару из них заместителю руководителя Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом, полковнику Федору Корнилову. (Камера вернулась к Козлову, рядом с которым стоял Корнилов). Федор Викторович, расскажите, что удалось узнать к настоящей минуте о трагедии.
– Здравствуйте, – начал Корнилов, – как вы уже рассказали, кортеж Анатолия Меленкова был подорван автомобилем, начиненным взрывчаткой. В данный момент эксперты выясняют количество и наименование взрывчатого вещества. Вполне возможно, что был применен пластид. Сам же автомобиль Самсонова, с мигалкой и номерами московской администрации проехал в Солнечногорск со стороны малого кольца, так называемой бетонки, и направился на встречу двигавшегося кортежа Анатолия Меленкова, беспрепятственно миновав выставленные кордоны милиции. Большинство жертв трагедии, в том числе Платон Самсонов и Анатолий Меленков, не поддаются опознанию, поэтому в скором будущем будет проведена соответствующая экспертиза. Тем не менее, у нас нет причин полагать, что на их месте могли находиться другие люди. На данный момент это все, что удалось узнать.
– Скажите, есть ли, по-вашему, связь между покушением на Анатолия Меленкова и попытке подрыва жилого комплекса «Воробьевы Горы», что произошла накануне?
– Не могу и не хочу строить своих предположений, – нахмурился Корнилов, ожидавший подобного вопроса, – на первый взгляд это две, никак не связанные между собой трагедии. Остальное предстоит выяснить следствию.
– Спасибо большое! – интонацией Иван дал понять, что вопросов больше не последует, – напоминаю, что с нами беседовал заместитель руководителя Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом полковник Федор Корнилов.
(В телеэкранах снова пошли кадры взорванных машин). Сможет ли официальное расследование найти ответы на все вопросы, покажет время. Иван Козлов, Олег Атаров, Степан Родонин, Марина Семенова, с места происшествия специально для «Первого Канала».
– Спасибо Иван, – попрощалась с корреспондентом Екатерина. – Как нам стало известно, президент России Дмитрий Медведев уже связался с Генеральным Прокурором Юрием Чайкой, пожелав, чтобы следствию было придано самое пристальное внимание. По мере поступления новых новостей, служба «Первого Канала» будет знакомить вас с ними. В студии была Екатерина Андреева, до свидания!
– А я все равно не верю, что Платона больше нет, – неузнаваемым от хрипоты голосом произнес Артем Быстров, опрокинув очередную рюмку водки.
Сразу после роковых новостей друзья покинули ресторан, отправившись на квартиру Быстрова, где решили посвятить оставшуюся ночь воспоминаниям о друге.
Даже сейчас, сидя в своем широком, комфортабельном кресле, Артем не мог забыть выражения лица Макарова после сообщения о трагедии. Лицо словно онемело, кровь отошла, придав коже бледный оттенок, и лишь глаза жили, отражая отблески света, но сколько боли и отчаяния было в них, словно эти два чувства полностью охватили все существо Макарова. На самом деле, так оно и было, и внешне Быстров мало чем отличался от друга.
Вот уже два часа они одиноко сидели возле окна в гостиной, грустно смотрели на ночной город, и отчаянно пили, испытывая такой дикий страх, что буквально прижимались друг к другу. Пусть говорят, что настоящие мужчины не плачут, это все бред – после первых рюмок друзья рыдали взахлеб, выглядя гораздо хуже, чем Рассел Кроу из фильма «Гладиатор» в сцене с убитой семьей.
– И хоть убей ты меня, – сотый раз повторялся Макаров, – я ни хрена ничего не понимаю! Зачем было Платону взрывать себя и целый кортеж! Меленков же был для него вторым отцом!
– Согласен, – в сотый раз кивал Быстров, – все как в бреду. Может, мы просто перепили с тобой, и все это понарошку? Может, Платон просто не смог приехать?
– Кончай пороть ерунду! Ты видимо, правда перебрал, – с грустью заметил Макаров, – я хотел бы всей душой поверить, что так оно и есть, да не могу! У меня еще белая горячка не наступила! Мы все слышали своими ушами, видели собственными глазами!
Машина Платона, ее показали раз десять крупным планом! Эх, эта чертова машина!
– А что с ней? – удивился Быстров, уловив в интонациях друга непонятные нотки.
– Да странная она какая-то была, словно могла как-то влиять на Платона.
– Чего-чего?! Кусок дорогого железа мог влиять на человека? Стивена Кинга начитался или просто покурил перед игрой?
– Да говорю же тебе, – продолжал гнуть свое Макаров, – после ее появления Платона как подменили. Ты просто мало его видел в последнее время.
– Шел бы ты в баню, – обиделся на друга Быстров, направившись к холодильнику за очередной бутылкой ледяной водки, продолжая бурчать по пути, – машина у него волшебная. Ты еще скажи, что это она подговорила взорвать Голиафа.
– Ладно, прости, – сдался Сергей, – я может, и правда перебрал лишнего. Голова кругом идет от всего этого. Просто не могу понять, как такое могло произойти.
– Не ты один, – согласился Артем, открывая бутылку, – давай свою рюмку, или больше не будешь?
– Лей-лей, и принеси еще капусточки, пожалуйста. Блин, как вспомню новый год, – слезы новой волной накатили на глаза и Макаров безуспешно пытался остановить очередной приступ рыданий.
– Да-да, в загородном доме Платона, – подхватил друга Артем, – помню, он еще говорил, что устал от постоянного одиночества, в которое загнал себя сам, боясь вновь потерять семью. Он говорил, что обязательно посвятит свои мысли в новом году только семье, и попытается вновь обрести свое счастье, найти спутницу жизни.
– А еще он говорил, что первым делом заделает с будущей женой ребеночка, первенца!
– Ага, – кивал Сергей, – а ведь у него даже женщины на примете не было, с которой хотелось бы создать все это!
– Мысли, как говорил Платон, притягивают, стоит только захотеть. Эх, братишка дорогой, как же нам будет тебя не хватать.
– А вдруг… он все же не умер. Ну, я имею в виду, вдруг это был не он!
Первый раз Макаров сделал такое предположение еще в такси по дороге домой, но был резко раскритикован Быстровым. Сейчас же Артему эта мысль не показалась столь невероятной. Что способствовало этому, спокойствие мыслей или количество выпитого алкоголя – осталось загадкой. Сергей воспользовался замешательством друга, продолжив гнуть свою линию.
– По новостям же сказали, что трупы не поддаются опознанию, по крайней мере, на первый взгляд! А вдруг… мы ведь можем просто предположить, что Платона там не было?