ВО-ПЕРВЫХ, в ипостаси инженера-постановщика задач и заместителя по идеологии секретаря парторганизации выступала Светлана, она же жена кадровика завода.
ВО-ВТОРЫХ, в роли инженера по технической информации и старейшего члена в нашей парторганизации – Полина, бывшая сослуживица второго секретаря по горкому партии.
Не дождавшись, Сергеевич был направлен в город герой труда Липецк, на месячные курсы повышения квалификации, которые успешно закончил.
В конце лета в хорошем настроении он вернулся на завод, не подозревая о пронесшейся буре над головой Виктора и административно-партийного руководства вычислительного центра.
Проходя в первый рабочий день после курсов мимо группы курящих сотрудников, поздоровался с каждым за руку, странно только один В.С. не ответил на рукопожатие, а только кивнул. Может, обиделся на что-то, но вроде повода для обид не было. Тем более, больше месяца не виделись.
Заглянул в гости и поинтересовался в шутку у своей коллеги и секретаря парторганизации, Елены, не она ли своему сотруднику выдала такое указание: не здороваться за руку.
В ответ услышал интересный рассказ о том, что он не с кем за руку последние две недели не здоровается, а многих подозревает в стукачестве. Что её вызывал секретарь парткома завода, начальника ИВЦ – Александра Ивановича отчитал «на ковре» директор предприятия, а В.С. пригласили в КГБ города.
Все получили продолжительные и подробные разъяснения: – Откуда и как должны правильно расти ноги и прочие конечности», и какие могут быть для каждого последствия.
Первая и единственная мысль, которая пришла в голову Сергеевичу: – Интересно, кто всё-таки добежала первой и грамотно изложила своему мужчине об идеологическом диверсанте, Полина или Светлана.
О своих подозрениях ни с кем делиться не стал, тем более с пострадавшим. КТО ВИНОВАТ? и ЧТО ДЕЛАТЬ? – всё равно никто не знает в России уже более 150 лет.
А вот Виктор Станиславович мог себя проявить неадекватно. Через некоторое время по мягкому и сглаживающему поведению идеологических дам по отношению к нашему герою стало понятно: наперегонки не сговариваясь, бегали обе подруги, а кто первой добежал уж и не важно.
Никто не ожидал такого жёсткого результата, а женщинам нужно было оправдать балластное существование на блатных должностях и в тёплом для них месте. Если бы не они поторопились, то нашёлся другой «патриот», идеологически больной на голову. Много их тогда таких было….
В начале этого века, Сергеевич как-то созвонился с бывшим коллегой по работе, Сергеем Александровичем. Он рассказал, что к нему заходил Виктор Станиславович и вернул давнишний денежный долг.
Вид у него был бомжатский, живёт в сельской местности и настроен воинственно: у них есть списки «новых русских» в нашем городе и скоро до всех доберутся. В общем – опять в оппозиции.
– Хорошо, что мы с тобой не «новые русские», – в ответ пошутил Сергеевич приятелю, не подумав о том, а какие у них теперь критерии оценки.
Большевики, когда грабили и раскулачивали собственный народ, неоднократно уменьшали нижнюю границу доходов и достатка для экспроприации.
В нашей богатейшей стране мира опасно быть богатым или просто состоявшимся человеком в понимании упёртых и последовательных, вечных оппозиционеров: ИДЕЙНЫХ и БОЛЬНЫХ НА ГОЛОВУ.
Может время, и здравый смысл всё расставят по своим местам….
Найти и обезвредить!
В начале 80-х годов прошлого века Арсению пришлось потрудиться в одном маленьком филиале, то ли проектно-изыскательского, то ли научно-исследовательского московского института, связанного с внедрением электронно-вычислительской техники в управление строительством.
Небольшой трудовой коллектив, в основном женский, численностью примерно 25—30 человек. При маленькой зарплате преимущества заключались в не слишком высокой интенсивности труда и в удачном местонахождении, почти в центре индустриальной части города. Поэтому большинство замужних сотрудниц успевали в рабочее время решать свои маленькие семейные и домашние дела, в то же время, находясь «на объектах».
Самыми блатными считались должности секретарши: как у начальника отдельный кабинет, телефон, в курсе всего и минимум служебных обязанностей и уборщицы помещений: работа по совместительству на пару часов и хороший приработок к основной зарплате.
Что касается мужской части трудового сообщества, то её численность была величиной переменной. Постоянно трудилось несколько инвалидов и неудачников, а трое-четверо здоровяков с амбициями отсиживались в отделе до лучших времён и Сеня в их числе.
Вливание в новую среду прошло успешно, со всеми отношения быстро наладились, если не хорошие, то хотя бы нейтральные. Только секретарша сразу невзлюбила Арсения, наверное, за отказ танцевать с ней впритирку на вечеринке в честь какого-то праздника после трудового дня.
– Яна Михайловна! Что я вам плохого сделал»? – как-то задал ей позднее прямой вопрос Сеня.
– А чего хорошего?! – получил он исчерпывающий короткий ответ.
ЛУЧШЕ НЕ СВЯЗЫВАТЬСЯ! В остальном жизнь в конторе внешне протекала спокойно и без эксцессов. Однако всё хорошее когда-нибудь заканчивается и как-то незаметно мужская часть коллектива почувствовало на себе пристальное внимание прекрасной половины.
Это выражалось в их озабоченных перешёптываниях между собой и непонятных обсуждениях, к которым мужчин не допускали, чего ранее не наблюдалось. А также обязательным посещением туалета кем-либо из женщин сразу после того, как там побывал любой сотрудник мужчина. Арсению даже пришлось дважды столкнуться с разными дамами, едва только выходил из кабинки, закончив естественные потребности и спустив воду, хотя двери в две другие кабинки были открыты.
– Может в этой удобней и уютнее, – подумалось и вскоре забылось.
Через пару недель одного из представителей сильной половины трудового сообщества, Виктора несколько наиболее активных женщин пригласили в одну из комнат офиса, предварительно удалив из неё других мужчин. Что там произошло, остаётся только догадываться. Через пять минут допрашиваемый сотрудник вырвался оттуда с большим трудом и весь пунцовый. Таким никто его не видел ни ранее, ни позднее.
– Что случилось? – спросил его непосредственный начальник Арсений.
В ответ что-то нечленораздельное, затем Виктор удалился умыться. Когда он вернулся, то дольше обычного вытирал руки листами чистой писчей бумаги. Пользоваться общим полотенцем Виктор брезговал, а носового платка, наверное, не имел. От греха подальше Сеня отправил его с заданием в Кустовой вычислительный центр строительных организаций до конца рабочего дня, а сам поехал к заказчику, а оттуда домой.
На следующий день, после окончания работы Анатолий, коллега по работе предложил Сене пройтись пешком, разговорились. Он оказался более информированным о случившемся в тихой обители науки и прогресса.
Просто сотрудница филиала Галя и она же уборщица помещений, включая туалет, пожаловалась секретарше и своим подругам, что кто-то писает мимо унитаза на пол, а иногда и на стенки кабинки.
Так как подобное искусство отправления естественных надобностей практически не под силу любой даме, было установлено негласное наблюдение и жёсткая проверка за всеми сотрудниками мужчинами. Вот Виктор и попался практически с поличным.
Жесткого разговора и серьёзного предупреждения сотрудницам филиала показалось для проштрафившегося коллеги не достаточно. Поэтому в конце работы по их всеобщему решению последовало дополнительное наказание: была съедена копчёная рыба, обнаруженная в столе у Виктора, по-видимому, он купил её в обеденный перерыв в гастрономе на ужин в семейном кругу.
Затем на обёрточной бумаге была сделана фломастером большими печатными буквами надпись: «РЫБА – ГОВНО!!!» Остатки от рыбы завернули в эту же бумагу и положили в стол виновнику.
Вернувшись в офис и обнаружив такой подарок, туалетный экстремист вначале взвыл от злости и долго матерился, но после вызова к начальнику отдела и профилактической беседы с шефом без свидетелей успокоился.
Едва Анатолий рассказал Сене все подробности этой истории, как коллеги чуть не наступили на обронённую или брошенную кем-то на тротуаре рыбу холодного копчения. Прямо мистика какая-то….
Опасаясь более жестокой мести женщин филиала и потери работы, свои туалетные художества Виктор в дальнейшем прекратил. Всё-таки находясь в категории инвалидов и неудачников, особо выбирать – не приходится. Страсти в отделе улеглись, экстремист был обезврежен.
«БУРЯ В СТАКАНЕ ВОДЫ», тихой заводи науки и прогресса улеглась.
Сомневающийся холостяк
Как-то удалось на выходные выбраться семьёй из города железного гостеприимства на природу, в гости к приятелю, моёму тёзке и убеждённому холостяку, с которым познакомились на воинских сборах. Места у него в родной деревне, если ехать в сторону Белозёрска – справа от дороги уж очень красивые и есть, где порыбачить.
Приехали ближе к вечеру, пятилетний сын Семён с дороги подустал, поэтому на рыбалку решено было отправиться с утра на ближайшее озеро, а его уложили спать. Родители Сергея от выпивки отказались и, обеспечив нас всем необходимым, отправились отдыхать.
Супруга, выпив пару рюмок, убрала всё лишнее со стола, вымыла посуду и отправилась спать вслед за сыном.
– Вот сколько подруг не привозил «на смотрины», ни одна «палец о палец не ударила», типа посуду помыть или пол подмести, а у тебя жена хоть и устала, а порядок навела и только потом ушла спать, – с лёгкой грустью высказал тёзка напрашивающуюся мысль вслух. – Некоторые, так и вообще в купальниках только загорали на участке, да купались в озере. Мать сказала, чтобы таких «невест» здесь не нужно, а я откуда знаю, как они себя поведут.
– Ну, у меня супруга, можно сказать, почти деревенская, с детства каждое лето у бабушки в деревне проводила со старшей сестрой Надеждой, так что проблем в семье по хозяйству или с воспитанием детей практически не было. А может, ты Сергей не там подругу для жизни подбираешь, в ресторанах и кафе обычно любительницы красивой жизни или приключений время проводят, – ответил приятелю и, не ожидая ответа, постарался перевести разговор в другое русло.
За пару часов мы с Сергеем осилили пару литров моего фирменного домашнего вина из изюма под неторопливую беседу о прошедших офицерских сборах, о службе в армии, о политике, о рыбалке и грибах. Для двух мужчин среднего возраста интересная тема для разговора всегда найдётся.
С утра, накопав червей и прихватив удочки, с берега озера попытались хоть что-то поймать, но клёва не было. Наверное, намечалась смена погоды.
Приятель предложил порыбачить с маленькой лодки, где втроём было бы тесновато, поэтому я уступил своё место сыну, взяв с тёзки слово: от берега далеко не отплывать, а сам продолжил рыбачить с берега.
За пару часов удалось поймать пару ершей и небольшого окунька, а рыбаки на лодке вроде и не собирались причаливать, только иногда доносился невнятный звук монологов Семёна, да сдержанный смех приятеля.
Покричал и помахал им рукой, чтобы возвращались, а сам с жалким уловом пошёл поправить здоровье.
Через полчаса в дом вбежал возбуждённый сын с ведёрком полным рыбы, а следом улыбающийся Сергей Васильевич.
– Вы тут…, а мы с дядей Серёжей рыбы вам наловили, – тотчас последовало от маленького рыбака….
Примерно лет через семь-восемь как-то встретил приятеля Сергея на улице в компании обаятельной молодой женщины и маленького мальчика с тёмно-серыми глазами.
Тёзка гордо похвастал: – Мой! И даже в паспорт вписан!
Дама с ребёнком прошли дальше, а мы накоротке побеседовали. Выяснилось, что родители у него умерли, он продолжает трудиться там же, на металлургическом комбинате, а женщина – хорошая хозяйка и мать сына, но пока не расписались.
Однако, заглянув в его тёмно-серые глаза, мне показалось, что и это событие не за горами.
Рассказочник
Начало девяностых годов прошлого столетия. Советская империя в преддверии перемен: в магазинах было пустовато, на основные продукты действовала талонная система распределения. Деньги незримо обесценивались.
Позвонил приятель-тёзка, на выходные дни он собрался копать колодец рядом с недавно приобретённым домом в деревне Глины и пригласил составить компанию.
Ехать особо не хотелось, но информация о возможной продаже дома в деревне заинтересовала – давненько подыскивал для семьи что-нибудь подходящее на природе у воды, а тут возможный вариант на реке со старинным русским названием – Молога.
Выехали рано утром на «Шестёрке» с тёзкой за рулём и дочкой лет шестнадцати на переднем сидении – отец прихватил её в качестве кухарки. Нам с его молчаливым другом, брюнетом – брови домиком и явно не в настроении, достались задние сидения.
Добирались почти два часа, по дороге заехали в сельский магазинчик, где приятель по блату затоварился у знакомой продавщицы водкой. В другой деревеньке по пути прихватили его дальнего родственника, светловолосого жилистого паренька с отсутствием интеллекта на лице, внешне просто приспособленного для тяжёлой физической работы.
Прибыли. Последовал быстрый осмотр с хозяином запущенного дома и земельного участка с новым забором. Подкрепились чаем с бутербродами.
Переоделись кто, во что и за работу. К разношёрстной бригаде присоединился местный абориген с опытом земляных работ на селе.
Место под колодец хозяин выбрал заранее и подготовился основательно. Всё необходимое для рытья колодца, включая лом, лопаты, вёдра, топор, лебёдку, верёвку, толстые доски и крепкие жерди оказалось в достатке. Работа как-то сразу заспорилась, а погода в конце августа, к началу бабьего лета благоприятствовала.
К вечеру три из шести запланированных железобетонных колец оказались в земле – жилистый паренёк оправдал ожидания, почти весь день, на дне колодца бессменно вгрызаясь в землю и наполняя ведро грунтом.
У молчаливого брюнета, друга хозяина после обеда даже настроение немного улучшилось, во взгляде появилось что-то затаённое с проблесками предвкушения, возможно обещанной выпивки после бани.
Местный абориген оказался работником меткомбината, у него в Глинах родительский дом, вот и прикатил проведать предков на выходные, а заодно помочь коллеге по работе.
Ужинали в соседской бане, хорошо попарившись и наскоро вымывшись. Слегка перекусив, паренёк выпивать не стал и отправился спать пораньше – ему сегодня досталось больше всех, вконец вымотался.
Коллега по работе выпил сто грамм водки и предложил хозяину план, как избавиться от стоящей под полом в сортире двухсотлитровой бочки с дерьмом, оставшейся от предыдущего владельца дома.