Я жду тебя
Я жду тебя – чужое счастье.
Росой кроплю разлуку дней.
Которая всё чётче, всё ясней —
танцует на моём причастье.
В разгуле фальши злая леди,
сомненьем бьёт, то елей льёт.
Из слов нежнейших песнь поёт.
И разум мой в смущеньи бредит.
Скользит по краю в дни лобзаний,
сплётённых стеблями из рук.
И расставания испуг:
– «Ты мне нужна!» – слова признаний.
Нанизав бусы обещаний,
на нить из грусти и тоски.
– «Ты знаешь, как болят соски?
В ночи несбывшихся желаний.»
И пульс чуть бьётся на запястье.
Гоню сомненья из теней,
в ночи не сомкнутых очей.
Себе такое выбрав счастье.
Посиди со мною милый
Как же я хочу с тобою,
посмотреть на мир вдвоём.
Я люблю тебя – не скрою,
меня чувствуй ты чутьём.
Посиди со мною рядом
и в глаза мне посмотри.
Нежным ты порадуй взглядом,
душа млела, чтоб внутри.
Как же я хочу с тобою —
посидеть, поговорить…
И обнявшись над рекою,
песню петь, а не грустить.
Посиди со мною милый,
устремись мечтами вдаль.
Я потупив взгляд стыдливый,
позабуду про печаль.
Я люблю тебя – не скрою,
дверь мне в сердце отвори.
Я хочу гулять с тобою,
в поле летнем до зари.
Ахи, охи – жар в груди…
Запустила пальцы в кудри.
Губы ищут влажный рот.
Навалилась правой грудью,
еле дышит мой милок.
Руки, ноги, тел сплетенье.
Ахи, охи – жар в груди.
Разыгралось воображенье —
Боже славный не суди!
Наслаждаюсь единеньем,
я прикрыв свои глаза.
И поёт душа в забвеньи,
и летит под небеса.
А мне хочется
А мне хочется так же, как в юности,
обниматься с тобой на ветру,
и пусть катятся капли солёности
по щекам, по губам в темноту.
А мне хочется, хочется, хочется,
целоваться с тобою взасос,
а не прятать своё одиночество,
но, как сделать всё это – вопрос…
Белые цвели акации
Я помню – белые цвели акации,
и радость праздника в дни демонстрации.
Была любовь, ухаживания, розы,
и на восьмое марта – веточка мимозы.
Как жаль вся эта прелесть в лета канула.
Беда-бедовая в мой дом нагрянула.
Теперь живу одна – в воспоминаниях…
На пенсии, при демократах – в воздержаниях.
Инет любовь – она такая…
шуточное
Он нашёл меня на сайте
и влюбился в мой портрет,
я на радостях девчата —
сочинила сей куплет.
И скорее к гармонисту
и давай ему бубнить:
и давай ему бубнить:
они живут во мне подкожно!
Горько мне
Aleksandru
– «Вижу я, что парень славный,
обещает со мной жить.
Бросит всё – работу, тёщу,
свою прежнюю жену,
и из города в деревню —
к дому едет моему.»
Я счастливая, порхаю,
с гармонистом песнь пою.
Ну, а вечером по скайпу,
с инет милым говорю.
О любви и о погоде,
и о том, как будем жить.
Жениха зовут Володя —
год не может разлюбить.
Летит мой мотылёк…
Мой милый, нежный мотылёк —
срывая с губ моих усладу,
Со мной танцуешь ты ламбаду.
Всё ярче, ярче фителёк…
Любовь в огне моём – твоём.
И страсть пылает между взглядом.
А вот и с просьбою к наядам.
Пред ними ниц с тобой падём.
Пошлите нам здоровый плод.
Благословите – будем рады!
В любви горим не ради славы!
Продлит безумие наш род…
О риф разбилась лодка лжи.
Огонь потух, остался пепел.
Ты обещал, что будешь верен…
Была ль любовь? Нет – миражи!
Вспорхнул с руки мой мотылёк.
Искать где слаще медуница.
Ты не забудь! Цветёт горчица!
Не будь пыльцой – испепелён!
С тоской смотрю на твой полёт.
И словно слёзная мокрица —
Озёрцев полная глазница —
всю горечь дней и льёт, и льёт.
Приглашаю
Приглашаю, приглашаю —
я тебя на ночь любви.
Обниму и приласкаю,
приезжай, не обмани!
Буду рада, коль приедешь.
Выпьем вместе нашу грусть.
Не артачься в самом деле,
без тебя дом – знаешь – пуст.
Приглашаю, приглашаю —
я тебя на ночь любви.
Обниму и приласкаю,
приезжай, не обмани!
Посидим с тобою, вспомним,
как мы жили до сих пор.
Грусть навалится – прогоним,
сей судьбинский приговор.
Приглашаю, приглашаю —
я тебя на ночь любви.
Ты один и я страдаю.
Вместе легче ты пойми!
Упокоил души милых,
колокольный перезвон.
Мы с тобой средь дней унылых,
песнь споём, да в унисон.
Я не могу тебя любить
Я не могу тебя любить,
бросать слова – ты мой хороший!
В надрыве лет смогла прожить,
«кусая локти» – в день – погожий.
Я не могу тебя любить,
забыть себя, прости – негоже!
Порвать ту тоненькую нить,
шагнув к тебе через порожек.
Я не могу тебя любить,
губами стылыми по коже.
Меня словами не пришить,
лаская мой изгиб на ложе.
Я не могу тебя любить,
меня простить, понять – не сложно!
Мне память лет тех – не убить,
они живут во мне подкожно!
Горько мне
Aleksandru
Утро, холод. Рук – касанье,
Не приятен – твой порыв!
На моей – щеке – лобзанье,
Я боюсь, что будет – срыв…
Сквозь туман – ползут – сомненья,
Я стараюсь – их унять…
Нет к тебе – во мне – влеченья,
Больно всё – осознавать!
Я хочу, бежать – из плена —
Заскорузлых – неудач!
Надо мной – кружит – сирена,
Плач душевный – не унять…
Тащит в омут – за собою,
И пьянит – сильней вина,
Горько мне, я пью и вою —
Лучше буду – жить – одна!
Жизнь моя – в бокале – тонет,
Напевая – мрачный стих,
А душа – от горя – стонет,
Мысли долбят – ну, и псих!
Дева
Который год босая дева,
его ночами ждёт и ждёт.
Окно распахнутое слева,
тоскою в мир иной зовёт.
Она же тёмными ночами,
стоит на кромке, да иль нет,
На дверь взирает в белой раме.
В окно сочится лунный свет.
А справа тени осознанья,
ползут тихонько из щелей.
Тягучие слова брюзжанья,
взрывают разум, сердце ей:
– «Напрасны все твои страданья,
пусты ночные ожиданья…»
Была ли сказка? Скорее быль
Из какой сказки сбежала, красавица?
(Waldemar Gazenbiler)
Пришла из сказки и дивных грёз,
Текут там реки из вдовьих слёз.
Была ли сказка? Скорее быль!
Росла девчушкой, любила мир!
Вплетала в косы – цветы ромашек,
И ярким солнцем был мир украшен.
Я вышла замуж на день Купалы,
Мне пело счастье – свои хоралы.
Любила ласку, дарила нежность.
Пришла беда, как неизбежность.
Живу вдовИцей, роняю слёзы…
В душе моей – завяли розы.
Была ли сказка? Скорее быль!
С любовью горькой, как полынь.
Кто ты? Мой рыцарь, из дальних стран?
Кого ты ищешь среди пространств?
Я верю Богом нам дано
(из цикла письма G.S.)
Сижу и думаю откуда?
Такое счастье в руки мне!
Мечтами, мыслями прибуду,
с тобою в яви и во сне.
К тебе мощу пока дорожку,
из нежной ласковости слов.
И строчка к строчке – стёжкой
я вышиваю свой узор —
о наших письменных лобзаньях,
мечтах, которым суждено —
пролиться в искренность признаний
я верю Богом – нам – дано!
Гамбит
В шкатулку тайную – сложила кольца-годы.
Умывшись росами – к Тебе,
Я чистая – иду.
Мои – из прошлой, личной жизни – эпизоды,
давно, плакун-травою – заросли!
И к жениху – к Тебе,
теперь ведёт, моя дорожка-стёжка…
Шью счастье – Я!
Из нежных слов любви – без узелков.
Чтоб было мне, с тобою – мягко спать – не жёстко.
Я лебединым пухом, вышью строки, средь рядков.
Ну, а в душе – хрустальным звоном – колокольца…
Звонят!
Ты слышишь, милый?
То любовь моя звучит!
И пусть судачат – ваши бабы у колодца,
А, ты прими —
из сокровенных слов моих – Гамбит!
Ночное рандеву
Во мне живёт из юности романтик —
к тебе ночное совершаю рандеву…
всего на миг присяду на диванчик,
чтоб вспомнил – терпкую, любимую айву.
Моя любовь – из сотканных материй.
Скользнула облачком – в открытое окно,
и словно дух – танцующих мистерий,
коснулась шёлка – голубого – кимоно.
И вверх, лаская дрогнувшие щёки,
шепнула в ушко – вспоминаю волшебство.
И в Новый год – наряженные ёлки…
Из свеч мерцающих, творилось – колдовство.
Вовочка помнишь Одессу?
Вовочка, помнишь Одессу?
Нам девятнадцать и вальс,
Девочку Лиду – принцессу,
и поцелуй у террас.
Мысленно снова с тобою,
в вальсе кружусь по песку,
Взгляд свой влюблённый не скрою,
радуюсь я вечерку…
Девочке – мальчик смущённый,
дарит, волнуясь мечты:
город в каштанах зелёный,
с лёгкой горчинкой цветы,
И поцелуй чуть солёный
в море над пенной волной.
Радостью вскрик оголённый —
счастьем блеснул и слезой.
В вальсе по лунной дорожке,
кружимся медленно мы.
Годы за нами по стёжке —
росами выстлали дни…
Вовочка, вспомни Одессу?
Девочку Лидочку, вальс…
Скоро допишет жизнь пьесу,
вряд ли подарит аванс.