Был ещё один кадр. Тоже земляк. Лёня Ш. Ну, этот, был шустЁр, ё-моё. Шланг из шлангов. Перед выпуском был торжественно списан в хоз. взвод, на свинарник. Водителем кобылы, в прямом смысле, посадили его на лошадь с телегой, помои возить. Дошланговался.
Западноукраинская фракция. Их мы называли "дети батьки Бандеры". Нет, правда. Их было четверо. Один — Ков-нко, подловатый типчик, всё замполиту чего-то рисовал. Так вот дед наш дал ему команду проиллюстрировать в его дембельском блокноте стихи про девочку, которой мама не разрешала бегать по росе босиком, а девочка маму не слушалась и бегала. И выросли у неё ножки… ну вы понимаете. А он нарисовал эдакую мясистую, с верхней частью ног 52 размера пейзанку. Дед, как увидел, чуть с инфарктом не слёг. Враз вычистил его из обеспечивающей дембель команды.
Вова Н., был единственно женатый из нас. Этот всё частушки пел, да про власть москалей и что с ними надо сделать рассуждал. Может не доходило до него, что вокруг эти самые москали, может специально умышленно провоцировал. Косил под тупаря. Докосился. В ЗабВо поехал, в Борзю.
Остальных по именам не помню, но объединяла их патологическая жадность. В общем, если попросить оставить покурить, то получишь по принципу — "Докуры, Пэтро, а то хубы пэчэ!".
Посылки им присылали регулярно. Раз в неделю кому-то из них — железно. Но съедалось содержимое этих посылок кулуарно. Выделялась доля сержантам, остальное сжиралось вчетвером. Сержанты, когда это поняли, брать у них перестали, только Айдаров пользовался. Как-то выставилась банка варенья на стол, в столовой к чаю. Было это так. Они были в разных отделениях, поэтому двое сидело за нашим столом и двое отдельно за двумя остальными. Так они сначала меж собой полбанки разделили, а остальное взводу отдали. Практически никто ни притронулся. А "кушали" они так. Сваливали первое и второе вместе в одну миску, крошили туда хлеб… Вспомнить тошно.
Кого запомнил, о тех рассказал. Про кого-то по ходу вспомню ещё, а про кого нет. Простите, ребята, времени много прошло. Что поделать?
Самый умный, да?!
или
Не высовывайся!
Первым радиотехническим устройством, которое мы начали изучать, был радиоприёмник Р-250. Приёмник, кстати, великолепный. Ламповый. Большой такой, прямо шкаф. Но перекрывал весь КВ диапазон. Т. е. слушать можно было всё что угодно. Причём, благодаря разным техническим примочкам и, если умеючи, можно было отстраиваться, например, от глушилок и слушать вполне отчётливо самые вражьи из всех самых-самых вражьих голосов.
Замечу, что строился этот приёмник по элементарному принципу. Супергетеродин, если кому-то это что-то говорит. Изучение принципа работы сводилось к подробному описанию блок-схемы. Для меня, имеющего среднее радиотехническое образование это было не в новинку и, как обычно в армии, вместе с такими же умными часы технической подготовки проводились на уборке территории. Причём, приёмник этот изучался, начиная с 2-х чисел декабря, ибо присягу мы принимали в день 70-летия дорогого товарища Леонида Ильича, а закончилось оно, это изучение, в начале февраля. Почему так долго? Да потому что всего около трети, как я уже сказал, ребят что-то понимали в радио и электротехнике. Остальные были разные, как уже было сказано. И поэтому в курс технической подготовки входили ещё и основы радио и электротехники. Так что территория 6-го взвода была освоена досконально.
Так вот, о приёмнике. Почему я останавливаюсь на этом вопросе, будет понятно. Схема супергетеродина строится очень просто. Антенна, она принимает все сигналы из эфира. Входной контур, там происходит отсеивание всего ненужного и выделяется только сигнал на заданной частоте. УВЧ, там этот сигнал усиливается, потом… и т. д.
И вот изучив это дело, стали мы писать контрольную работу. А я возьми и развлекись. Т. е. совершенно искренне подумал, что такая подача материала облегчит запоминание и понимание процессов, протекающих в этой схеме. А то народ начинал бекать, мекать — одним словом я никогда не думал, что для среднестатистического призывника это такой сложный материал.
И написал я эту, свою контрольную в вольном стиле. Создал, прям-таки "Театральный роман". Основной мыслью было, что приёмник это как театр. Антенна — вход. Около него все кто хочет, может ходить. Входные контура — билетёры, которые отсеивают публику с билетами. Гардероб. УВЧ, мол, фойе с шампанским. Смеситель и блоки УПЧ — буфет, где, пришедшие в театр после работы люди перед спектаклем подкрепляют свои силы. Демодулятор — туалет, там происходит… Был у меня и буфет в антракте, и второй антракт и даже кухня буфета и т. д. и т. п.
Начиналось, помню так: "Как театр начинается с вешалки, так приёмник супергетеродинного типа начинается с антенны и входных контуров…" и дальше в том же духе.
Можете себе представить?!
Реакция сержантов была — мама не горюй. Причём не только взводные сержанты приняли в этом участие, а все ротные. Устроили мне "правилку" в каптёрке.
Не подумайте чего плохого, просто морально прорабатывали и воспитывали.
В общем, если не растекаться мыслью по древу — изучал я дальше радиотехнику, в основном, с лопатой и т. п. инвентарём. Как выразился младший из сержантов взвода Айдаров — "тэбэ она (радиотехника) зачэм? Ты зинаэш! Пуст рыбята учат, а ты грэби (снег в смысле)…". Я за это на него не обижаюсь. Он в чём-то был прав.
Опять про игры на свежем воздухе
Как ни трудно, как ни худо -
Не сдавай, вперед гляди.
Это присказка покуда,
Сказка будет впереди.
Или любите ли вы лыжи, также, как люблю их я?
Сейчас стало очень модно кататься на горных лыжах. Многие, рассказывая о своих этих лыжных развлечениях, захлёбываются от восторга. Но, простите, я, нисколько не сомневаясь в правдивости этих рассказов и истинности передаваемых эмоций, заявляю совершенно ответственно — лыжи, это не для меня, я к ним равнодушен, а скорее — так просто ненавижу.
Почему?
Представьте себе деревянные, ровные доски с загнутыми и заостренными, как это бывает у лыж, концами. На них шурупами прикручены крепления. Две такие скобы железные, в форме близкой к половинкам консервных банок и брезентовыми ремнями с пряжками. Представили? Это лыжи армейского образца. Очень тяжёлые, и не знавшие мази, в принципе. Иногда попадались просмолённые, иногда нет. Но, приказано называть эти приспособления для передвижения по снегу — лыжи, значит так и будет. Потому что по-другому не случится, всё равно. Ибо — ты в армии!!!
Палки были обычные — алюминиевые, тут особо рассказывать нечего. Палки, как палки.
Теперь об экипировке. Об этой блестящей и красивой униформе горнолыжников, где одни ботинки… в описываемое время, были способны свести с ума любую самую неприступную и недоступную.
Итак. Военный вариант.
На ногах кирзовые сапоги. Практически никогда не просыхающие. Почему? Да всё просто. На улице зима. Снег. Кирза намокает быстро. Сушить негде и некогда. Сушилка-то в роте есть, но как ей воспользоваться? Отбой происходил по схеме "45 секунд и замер в койке", час после отбоя, шевелиться, а тем более вставать, не рекомендовалось, да и не успевали мы шевельнуться. Голова засыпала, ещё по дороге к подушке. Значит, для того, чтобы сапоги поставить в сушилку, надо было час не спать — ждать. А это было невозможно. Дальше. Сушилка закрыта на замок. Значит, чтобы поставить сапоги надо подойти к дежурному по роте. А это целый сержант! И кто его ночью станет беспокоить? Только те, кто враг сам себе.
Утром подъём тоже за 45 секунд уже в строю. Значит надо встать за, как минимум, полчаса до подъёма, чтобы сапоги из сушилки забрать и около койки поставить. Почему за полчаса? Потому что сержантов поднимают за 10 минут до подъёма, и не дай Бог попасться им на глаза. Сгноят. Поэтому никто сапоги и не сушит. Поэтому всё влажное.
Не успевают просохнуть ни портянки, ни сапоги. Поэтому и духан в казарме по ночам…
Портянка, как правило, байковая — зима, всё-таки, но как было сказано выше — влажная.
Но могут быть и варианты. Обуви. В виде валенок. Но это было на моей памяти только однажды. Когда ударили морозы около сорока.
Одежда. Как водится зимой, одето на тебе два комплекта нательного белья. Простое, бязевое, а сверху байковое. Что такое нательное бельё? Это рубаха и штаны такие, пардон мадам, которые кальсоны называются. Все это на пуговках-завязочках. Не всегда по размеру. Сверху этого великолепия комплект хабэ. Тут чего рассказывать. Шаровары и куртка.
И конечно шинелка, которая, ниже колен, да шапка с ремнём. Поверх шапки, каска. Вот и вся экипировка.
А ежели, допустим, сильно холодно было на улице, то добавлялась телогрейка по шинель и ватные штаны поверх хэбчика. Тепло-то оно, конечно, тепло. Но вес всего этого был довольно немалый. И удобств в движении эта одежда не добавляла. Хотя без неё… Но об этом чуть позже.
Теперь о, говоря красиво, тюнинге, т. е. о навесном снаряжении. За плечами вещмешок, снаряжённый по полной программе. Описывать его содержимое не буду, вес — примерно 10–12 килограмм, зависит от количества сухпая и наличия допов. Дополнительно навешивалось, т. е. пристегивалось сверху весовое дополнение до 10-и килограмм. Это типа разделённый вес снаряжения группы. Не подумайте, что это были спальники или там коврики. Нет. Это то, что группа несла с собой для выполнения задания. Взрывчатка там, запасные батареи для радиостанций, патроны и т. п. Спереди на грудь крепился комплект ОКЗК. Это такой сборный резиновый скафандр, весил он примерно килограмма 3. Противогаз на боку, ниже ОКЗК, автомат, который мог быть в положении "за спиной", но чаще всего "на грудь", т. е. изготовленный к боевому применению. На ремне подсумок с запасными магазинами, фляга с водой, сапёрная лопата, штык нож.
Ничего не забыл? Вроде ничего.
Общий вес всей экипировки… реально килограмм в районе 30-ти. Через 5 километров, кажется, что пол тонны. И дальше вес увеличивается по нарастающей прямо пропорционально пройденному расстоянию.
Теперь о процессе.
Процесс делился на два типа. Первый — это просто ТСП, т. е. тактико-специальная подготовка. Это просто. Всего десятка. Через каждые два километра, правда, приходилось надевать противогаз и влезать в ОКЗК на пару километров. Время от времени сворачивать с лыжни и полкилометра в поле, потом упасть, окопаться, изготовиться к стрельбе.
Обозначить бросок гранаты. Встал, вернулся на лыжню, побёг дальше.
Через день-два повторяешь, И так было примерно месяц-полтора.
Привыкнув, втягиваешься и уже перестаёшь умирать. Даже приятно иногда бывает, когда в воскресенье просто устраивают спортивный праздник и бежишь налегке. Это просто развлечение, даже на красоты окружающей природы успеваешь полюбоваться. Курорт, практически.
А вот лыжные прогулки второго типа, были смешнее. Гораздо. Это бывало примерно раз в две недели. Сначала, в декабре и два раза в январе был учебный разведывательно-диверсионный выход на сутки. А в феврале пару раз сходили на трое. Это удовольствие другого рода. Стемнело и пошли. Рассвело, встали на дневку. Тут добавляются развлекухи. Разогрей консервы на сухом спирту. Выкопай яму-туалет. Поставь охранение и т. д.
Вы представьте себе. Гуляли-то мы вокруг части, по окрестным лесам. Место довольно густонаселённое. Все местные привыкли, потому как рот шесть, у каждой свой день и маршрут. Т. е. людям, живущим в окрестных деревнях, эти наши лыжно-спортивные развлечения уже приелись. Но люди-то добрые у нас, сердечные. Вот и идёт кто-нибудь с гостинцами. То кипяточку, то молочка. А бывает кто-нибудь из мужиков термос притаранит, плеснет тебе чайку, а там… горячий самогон. Ну, правда, не вру. Причём, если сержанты начинают выступать, то мужики на них гнали, поэтому они обычно делали вид, что ничего не происходит. Да плюс к этому, что там 50 грамм на морозе? А мы народу отдавали из сухпаев разную разность типа каш и заварки. Всё равно, для того, чтобы вскипятить кружку воды, или разогреть тушёнку не хватало суточного запаса сухого спирта, а костры разводить было запрещено. Демаскируют. А потом, рассказывали нам, были случаи и возникновения пожаров и даже возгорания личного состава и имущества. Особо пострадавших не было, но случалось, сгорали сапоги, шинели и приключались ожоги иногда. А кто их, эти нормы сухого горючего рассчитывал? Наверное, в тёплой лаборатории, а не в снегу, на минус 15–20 эксперименты ставили, у…чёные головы.
Вот и грызли галеты с мороженным колбасным фаршем. Ну, тушёнку, конечно, сами съедали — это святое. Шутили даже. У тебя чего? Порк-брюлле. А у тебя? А у меня беф-пломбир. Из каш съедобны были только рисовая и гречневая. Перловка не грызлась совсем. Её, перловку, надо было обязательно разогревать.
А спать-то, как было интересно, а поначалу и необычно. Натягиваешь на себя ОКЗК, полным комбинезоном, заворачиваешься в плащ-палатку и баиньки. Лапник рубить было категорически запрещено. Просто из соображений сохранения леса. Представьте себе, если бы все роты этот лапник себе на постели рубли? Давно бы леса в окрестностях Тамбова не было бы уже. Вот тут, упомянутые ватно-телогреечные дополнения очень оказывались уместны.
Разогнуться после такого сна было трудно, но спали. Ночку то бежишь, воюешь. Так что хочешь, не хочешь, а заснёшь.
Только вот честно сказать, я не пойму, зачем нам это надо было? Предназначение то у нас было другое. А с другой стороны, это было правильно. Если вдруг чего, то мы были готовы. Ну и, наверное, для того, чтобы нам не было скучно. Вот и придумали нам такую развлекательную программу. Ну и хорошо. Мы и не скучали. Хотя и без этого развлекухи хватало.
Тогда это было очень тяжело, мы практически плакали, а сейчас вспоминается всё со смехом. Вот же свойство человеческой натуры. Хотя, если бы сейчас меня просто заставить стометровку пробежать, то реанимацию придётся вызывать.
Да. Стоит заметить, что заканчивались эти занятия всегда к утру. Т. е. к подъёму, или к шести утра. Это означало, что возвращались мы в часть к полшестому. Полчаса уходило на сдачу и укладку лыж. И после того, как рота выскакивала на зарядку, мы входили в расположение, разоблачались, сдавали оружие и укладывали на места прочие свои детали снаряжения. А потом всё шло по распорядку. Т. е. умывания, осмотры, завтрак, развод, и… в класс. А далее до отбоя, всё как положено. А вы, наверное, подумали, что нам отдохнуть давали? Ну, излишне, я думаю, объяснять каково приходилось, особенно в тёплом классе, после такого развлечения. Сидит взвод, учится, и вдруг глухой удар. Понятно, кто-то уронил голову на стол. С табуреток не падали, не было такого, но вот головой, как было сказано, о стол грохались.
Так что позвольте повторить вопрос — любите ли вы лыжи, так же, как люблю их.
На службу не напрашивайся,
или
Не высовывайся — II
Строго говоря, вспомнить об этой стороне службы стоило раньше. Т. е., исходя из хронологии событий, понимание правоты персонажа А.С. Пушкина, старика Гринёва, пришло раньше, ещё в первые две недели службы.
Дело было так, т. е. начать надо с 10-го класса всё-таки.
У всех нас в школе тогда был такой урок. НВП. Начальная военная подготовка, т. е. У нас, её вёл дядя Лёша, живший в соседней со мной квартире. Его дочка училась вместе со мной в одном классе все десять лет и были мы, что называется, одна компания. А мальчишек нас в двух десятых классах всего было 15. Из них 7-ро из этой шайки-лейки. Так всех нас Алексей Поликарпович знал как облупленных.