Мужики эти были пусковой бригадой, с завода изготовителя комплекса, а был он недалеко от нашего центра. Откуда комплексы, и расходились по округам. И отправили меня с ними с целью определения моей пригодности к дальнейшей службе там, где… Прапорщиком. Но когда мужики мне популярно и честно объяснили, что вот такие, подобные этой командировки бывают у них раз в 5 лет, и чтобы в неё попасть, надо лет 10 помотаться по ЗабВо и прочим Новым землям какого-нибудь там Франца-Иосифа, моё, было возникшее желание, угасло. Плюс на мне и валюту сэкономили. Я поехал вместо одного из наладчиков.
Нет. Мне тоже заплатили — на мороженое и лимонад хватило. Только мужики получили денег на Запорожец, т. е. по штуке где-то, и в валютных рублях, а мне… Короче сэкономила родная страна. И что характерно, я потом ещё пару раз был участником таких мероприятий. Уже в Группе. Только команда полностью состояла из мужчин срочной службы. И отлично справлялись, только сдавали комплексы не мы, а… типа представители завода. И нам за это ничего уже не давали, кроме положенного срочникам. Но подозреваю, что кто-то эти денюшки получал по полной.
Вернулся я в роту отдохнувший и несколько подзагоревший. Это вызвало ряд вопросов у ребят, но я всем рассказал то что было велено. Был в командировке связанной с установкой комплекса в Средней Азии, в такой же как и у нас учебке. И честно, никому и ничего не рассказал, кроме сказанного.
А хотите знать, что было тошнее всего? Переоделся я в хэбчик, пришёл в расположение. Сел на табуретку. Травлю ребятам про всякое-разное, а тут дневальный как заорёт:
— Рота! Приготовиться к построению на… Вот тут-то мне, несколько отвыкшему от этого всякого и поплохело. Так тошно стало, хоть плачь.
Глотки свободы
Однако же, было бы нечестно утверждать, что не было в нашей жизни просветов…, а кое-какие из них можно смело и… "просветами" назвать. Это с какой стороны посмотреть. Впрочем — судите сами.
Ремонт
Про Васю морячка из Одессы я уже упоминал. Так вот. Вася был шуршунчик ещё тот. Он, как было уже сказано, морячил до армии и дорога ему была в Морфлот, однозначно, но чего-то там кому-то… И как Вас говаривал — лучше 2 года в сапогах, чем 3 в ботинках. Мне только одно интересно — через, сколько лет ему визу открыли, после дембеля. Ибо попал морячок в систему, после которой выехать даже в приграничную зону на рыбалку было проблематично. Это мне Вовка потом писал. Он в Хабаровске жил. А на рыбалку они ездили куда-то ближе к Китаю. Так вот ему потом контора год мозги сушила, пока разрешение дали. А Васёк конкретно плавал, или ходил — как там у них.
Васин папа ещё на присяге, навестив сына, очень сильно подружился со взводным. Результатом явилось особое отношение нашего капитана к Васе и полное презрение сержантов, особенно Айдарова. Но нас это трогало мало, потому что Вася и нам помогал. Увольнения там и т. п. Нос перед нами не задирал, от работ и нарядов не косил, короче жил как все.
И вот однажды Вася собрал несколько человек, в том числе и меня и предложил тройку деньков провести у взводного на хате. Отдохнуть от казармы, заодно и ремонт косметический сделать. Понятное дело никто не отказался. Хотя понятие о производстве некоторых работ имели слабое. Кто-то умел красить, кто-то клеить, кто-то циклевать. Одним словом, главное ввязаться, а что получится — посмотрим.
Под покровом ночи, через час после отбоя, взводный повёл нас, типа на полигон.
Привел он нас в квартиру, и они с женой и детьми, куда-то отвалили с вещами. Запас продуктов нам был оставлен, и было наказано никуда из квартиры не выходить.
Что нам захотелось в первую очередь? Правильно, чем-то запить цивильную еду. Встал вопрос — ГДЕ ВЗЯТЬ? А где взять? Время почти двенадцать и на дворе февраль 77-го. Но Вася не растерялся. Натянув спортивный костюм взводного, извлеченный из шкафа (Вася был выше взводного примерно на голову) и, выпустив шаровары на сапоги (ну не лезли ноги 43 размера в 40-й) исчез за дверью. Пока мы жарили картошку и варили курицу, Вася обернулся. Гордо выставив на стол 3 водки и 3 портвейна, он приобрёл статус добывалы, и был освобождён от производства работ.
Реакция отвыкших от алкоголя организмов была жуткой. Нас было 5-ро. Вот и считайте. Пришлось-то на душу населения немало, плюс отвычка. В общем работа на следующий день началась только к вечеру и была крайне малоэффективна. Пока мы драли старые обои и зачищали рамы с потолками, Вася обернулся, и мы снова были с портвейном. Так и работали.
Но хай-класс, был на третий день, когда Васька пригнал двух… сами понимаете кого. Я и Вовка побрезговали, а ребята, насмехаясь над нами, употребили сладкое на всю катушку.
Был один момент. Прошло уже где-то месяца 3, как уехал я из дома. И такие моменты как наличие душа, ванной, отдельного туалета с унитазом, а не с очком, стали как-то забываться. После работы я забирался в ванную и отмокал там часами, это было такое неземное наслаждение! А унитаз, на котором можно было и газетку с удобствами, покуривая, почитать? Это было примерно также, как допустим сейчас попасть в фантастический клозет. Где нет ничего кроме экрана и кнопок. Зашёл туда по нужде, и только, например пук! Или ик! Все дела сделаны. Заодно и печень, почки кишечник почищены, а на экране полная объективная картина состояния твоего организма. И не запаха тебе, ни других каких отходов. Отходы превратились в… скажем, электричество, или ананасовый, если не компот, то аромат.
Но ремонт был закончен и мы опять как тати в ночи были возвёрнуты в лоно родимой казармы.
Утром Айдаров, получив от нас на свой вопрос ответ, что были мы со взводным на полигоне, только морщил нос. А замок, старшой, очень весело и громко предложил нам не… говорить неправду, потому что, как он выразился — от вас водярой и б***ями за версту несёт.
Ребята, конечно, допытывались, но мы… могила, одним словом.
Культпоход
Вот когда нам пришлось ощутить себя полными идиотами, так это во время вот этого мероприятия.
Наша рота заняла первое место в соцсоревновании, посвящённом дню Советской Армии и Флота. И наградили нас культпоходом в Тамбовский городской драматический театр. Лучше бы всей ротой на губу бы посадили, всё веселее.
В театр мы шли пешком. Строем, с оркестром. А когда оркестр уставал, то мы громко пели. Слякоть, дороги тогда посыпали солью. Сапоги через полкилометра уже мокрые, а идти примерно с пяток километров в одну сторону. Всю дорогу практически, строевым. Вот это театр! Причем жуткая драма пополам с трагедией. Новый жанр.
Но! Культмассовое мероприятие, должно было быть проведено. Причем ещё у старших сержантов накрылось праздничное увольнение, а у ребят были планы. И поэтому все сержанты были взвинчены, и досталось нам, победителям, по полной программе.
Маленькое уточнение — мы шли на детский утренник. А спектакль был по рассказам Аркадия Гайдара. Т. е. что-то там про Красную Армию и пионеров-героев в тылу белых… И прибавьте к этому, что спектакль этот игрался каким-нибудь четвёртым составом Тамбовского театра.
Когда мы пришли к театру, то показали гражданским аттракцион "Справа по одному, головные уборы при входе снять…". Людям понравилось. Наверное.
Но самое смешное началось перед спектаклем в буфете, которое, кстати, продолжалось также и в антракте.
Ну, прикиньте, что было в буфете на детском утреннике. Вот. И количества никто не догадался скорректировать в расчёте на 200-и молодых и отвыкших от сладкого и вкусного, по сути дела мальчишек. Дети остались голодными. Ну, пусть не голодными, но без сладкого. Потому, как и нам всем не хватило коржиков разных и шоколадок с лимонадом.
Когда началось действо, первые 5 минут народ внимал искусству, потом немного похихикал над двумя 50-летними и весьма упитанными тётками в роли юных разведчиц красных партизан, которые вывели по сцене корову, состоящую из двух покрытых шкурой актёров или актрис, не знаю. Но спор это вызвало. Спор шёл, конечно, с применением ненормативной лексики. Дети испуганно жались по углам, а сопровождающий нас политрабочий всё шептал "дикари… дикари…".
Больше всего веселились поначалу, по ходу дела, сами актёры. Но они рано радовались. В зале темно, тепло, спокойно. Сами понимаете, что через уже 10–15 минут, три четверти личного состава сладко хрюкали. Некоторые даже похрапывали, а находились и вовсе такие, кто просто храпел. Кто-то даже и в антракте не проснулся.
Обратно, практически бежали, на обед опаздывали. Тоже, знаете, удовольствие.
Вот так мы сходили в театр.
Про кухню, столовую и вообще… еду
__________
"Для солдата желудок и пищеварение составляют особую сферу, которая ему ближе, чем всем остальным людям. Его словарный запас на три четверти заимствован из этой сферы, и именно здесь солдат находит те краски, с помощью которых он умеет так сочно и самобытно выразить и величайшую радость, и глубочайшее возмущение. Ни на каком другом наречии нельзя выразиться более кратко и ясно… Но что поделаешь, — здесь на этом языке говорят все."
Э.М. Ремарк. "На Западном фронте без перемен"
Вспомнилось. В раннем детстве жили мы в Замоскворечье, на территории штаба ПВО Московского округа. Дом там был, что в доме не помню, а в полуподвале жили офицеры штаба с семьями. Как у Владимира Семёныча — "на тридцать восемь комнат…". Много там было всякого разного.
Но главное детское воспоминание — это солдатская столовая. Для нас, детворы, накрывался один стол. Мы стояли стайкой на улице и ждали, пока нас позовут. Собиралась, конечно, малышня, которая лет до 5–7.
Нас сажали за стол, и ставили на него большой бачок с компотом (обычный армейский для первого — но нам он казался просто огромным). Но! Компота там, как такового, не было. Практически одни сухофрукты. И вот мы эти сухофрукты… с белым хлебом… уй ты!!! Какое там тутти-фрутти, сникерсы-квакерсы! Это ж было!!! Ну ни с чем ни сравнить. В настоящей солдатской столовой, из настоящих солдатских мисок, с настоящим солдатским хлебом. Я вкуснее и слаще ничего в жизни не едал.
Однажды зашел в столовую командующий округом. Постоял, посмотрел на нас. После этого в дни, когда на обед был кисель — нам все равно варили этот компот, и на столе стала появляться кастрюлька с рисом. Типа фруктовый суп получался.
И что интересно… Солдаты, помню, нас всегда чем-то угощали. Сахарку подкидывали или карамельки какие-нибудь немудрящие, летом яблоки помню. Недозрелые, правда.
Вот другие совсем ощущения были от солдатской столовой, когда…
Но тут надо, т. е. придется разделить рассказ на несколько частей. И помещу я этот рассказ здесь, чтобы потом не возвращаться уже, хотя и забегу вперёд, конечно.
Прием пищи
Представьте себе 6 колонн, которые выстраиваются на площадке перед столовой. В каждой колонне по 30 человек. Это рота. Таких рот 6. Но говорим, так сказать, только в масштабе одного взвода.
Команда:
— Головные уборы снять! А-а-атставить!..
И так раза 3–4. Наконец шапки сдернуты с 30-ти голов одновременно и зажаты в правой руке.
— Справа по одному! В столовую! Бегом!..
Руки сгибаются в локтях, прижимаются к корпусу. Сам корпус чуть наклоняется вперед.
— Марш!!!
Побежали. Вбегаешь в столовую, шапку тут же в зубы, потому что надо окунуть обе руки одновременно в лохань с хлоркой и бежать дальше к столу. Подбежали.
Стол на 10 человек. Выстраиваемся по 5 человек с каждой стороны стола.
Сервировка интересует? Пожалуйста. Допустим обед. На краю стола, это который к проходу, стоят 2 бачка и поднос с кружками. Алюминиевый бачок побольше — первое, поменьше — второе. В кружках компот или кисель. Может присутствовать тарелка с закуской. На этой тарелке может лежать капуста или солёные огурцы-помидоры, что там в меню, то и лежит. Может присутствовать тарелка с порционным "мясом" или рыбой. В стопку сложены 10 мисок и выложены в ряд 10 ложек. Тарелка с хлебом, алюминиевая солонка, вернее 3-секционное корытце в котором насыпана соль, перец всегда красный, армия-то не чёрная, поди. Горчица. Т. е. горчичный порошок разведённый водой. Без дополнений. Вроде всё.
Неторопливо подходит к столу сержант. Оглядывает нас, застывших и ожидающих.
— Садись!
Мы плюхаемся. Если сержанту понравилось как мы сели, то больше нас туда-сюда не подпрыгивают. А нет, так может повториться разов до 7-10.
— К раздаче пищи…
Сидящий с краю напротив сержанта вскакивает, при этом зажимая шапку между ног и хватает в руку черпак.
— Приступить!
Первая миска наливается сержанту. Разводящий (тот, кто раздаёт еду) совершает разводящим (половник такой) несколько кругов в бачке и в миску сержанта наливается со дна и погуще. Затем всем остальным.
Когда наступала очередь, так называемого порционного блюда, то после сержанта, который, покопавшись в миске с небритыми щетинистыми кусками варёной свиной шкуры со слоем сала, выбирал себе что-то с прожилками мяса, она шла по кругу. Копаться в миске считалось дурным тоном, поэтому каждый брал себе то, что попалось, хотя конечно выбирать старались, но не явно.
И вот что хочу заметить. За всю свою службу я ни разу не встречал мусульманина, например, который отказался бы от этой свинины. Все трескали это сало за милую душу. А иначе — где взять белок?
Пока шла раздача первого, делился хлеб. По 2-а куска чёрного и по куску белого.
После первого, таким же образом раздавалось второе и салат.
Исключением тут были трое за столом. Это уже упомянутые "батькины сыновья", да примкнувший к ним ещё один. Им разрешалось добавлять черпак второго прямо в первое. И по мере освобождения миски, прямо туда крошился хлеб. И, что интересно, поедалось это с громким чавканьем и похрюкиванием. Чем это объяснить — не знаю. По-моему просто патологической жадностью указанных товарищей, но зрелище было не для слабонервных.
Мы, учебка, питались в последнюю очередь. В 3-ю смену, после всех частей. Что было в бачках — понятно. Особенно, когда на второе было "картофельное пюре". Жижа с комбижиром подкрашенная собственно картошкой. НО! Когда в наряд заступали мы, учебка — почему-то хватало всем, даже картофельного пюре. Потому что чистить ее нас заставляли по-людски. Прапорщик Скорочкин — старшина нашей 1-й роты, а он заступал дежурным по столовой с нами, заставил нас в первый раз перечистить очистки. Фа то, что есть-то, будете, гвардейцы?! И мы со стонами и скрипом, понося его разными распоследними словами, картошку перечистили. И стало, что есть тогда всем — и нам и остальным. Это я к тому, что иногда отношение к нам солдатам со стороны офицеров и прапорщиков казавшееся свинским и нечеловеческим было АБСОЛЮТНО справедливым. Нас просто учили быть людьми, и относится друг к другу по-человечески. Хотя нам не всегда это нравилось. Видимо причина простая. Практически всегда никому не нравится, когда ему указывают, если справедливо, на то, что он поступает по-свински.
И в последующем — каша ли с червями, картошка ли гнилая в суп пошла, маслобой шайбу в форму подложил, чтобы лишние пайки сотворить, или там ещё что. Исполняли все эти безобразия мы — солдаты. И страдали в первую очередь мы — солдаты. Очень легко обвинять начальника столовой, зампотыла и т. п. и т. д. Но в основе стояли такие же, как мы солдаты. Держались ребята за свои хлебные и тёплые места, поэтому не возражали этим начальникам, поэтому старались урвать и своё, после ли них (начальников), вместо ли них. Какая в принципе разница. Страдали-то наши желудки.