Отдельного упоминания заслуживает воскресный завтрак. В воскресенье на завтрак была рисовая каша и яйца.
Эти воскресные яйца мы ели так. Одно в рис, а второе пополам и на кусок хлеба поверх масла. Я как-то обратил внимание на глаза ребят, в момент поедания этого бутерброда — да хоть атомный взрыв — всё равно его не брошу — потому, что он хороший. И в этот момент солдатские души отлетали домой, по-моему. Пожалуй, только один раз в неделю приём пищи и проходил с удовольствием.
Сержанты всегда заканчивали, есть раньше. Почему? Это становится понятным только к середине 3-го периода. Он уже допивал компот, а мы ещё впихивали в себя остатки второго. Так что кусок белого хлеба и компот-кисель уже заглатывался в нервно-истерическом темпе.
— Закончить приём пищи! — следовала тихая, но внятная команда.
Тут полагалось абстрагироваться от мисок, ложек, кружек и т. д. И выпрямиться за столом.
— Выходи строиться!
Пока взвод вытягивается строиться, дежурные должны были всю посуду со стола оттащить в мойку и успеть встать в строй до команды "становись". Опоздания не приветствовались, ибо были чреваты для всего взвода.
А после обеда, строевым и с песней дружно… Ну, очень способствует правильному пищеварении.
Потом уже, в ЦГВ, попали мы как-то на групповую комсомольскую конференцию в Иржице, в придворный полк связи. Мама родная — скатерти, фарфор, кастрюльки, приборы из нержавейки. Вилки!!! А жрачка… Как в лётной столовой. Спрашиваем у пацанов — это мол, в честь мероприятия? Нет, говорят, мы всегда так живём. Шок. Ну, тоже понятно — придворно-экскурсионная часть. Так что были варианты. Хотя за такое личному составу приходилось платить весьма дорого. Но, чтобы это понять, надо было в подобной части послужить.
Меню
"Солдатское меню"… Что мы ели? Что тебю, что меню… Разницы никакой не было.
Главное, что было в нашем питании это отвратительное качество приготовления. Не важно, какие продукты были в закладке. Не зависело ни от перечня, ни от качества, между прочим.
Вот возьмите ту же перловку. Шрапнель, по-нашему. Помните — слипшаяся серая субстанция с неаппетитным запахом и никаким вкусом. Именно никаким. Чуть приостыла — выпадает из бачка целиком, и ударившись о дно помойного бачка только подскакивала как мячик, но не разваливалась. Но мы и это ухитрялись съедать и переваривать. На 1-м и 2-м периодах, конечно.
А теперь вторая ипостась перловки. Консервы из сухпая. В холодном виде есть было трудно. Если разогреть за выпускным коллектором двигателя, прямо в банке — уже лучше. А если вывалить на сковородку, и разжарить, что называется — уже практически лакомство, при армейском рационе. Или не так?
И, наконец, возьмём перловку, так сказать индивидуального приготовления. Скажем в индивидуальной кастрюльке, в рассольнике, например. Это то, что повара готовили для себя или для руководства там… А какая вкусная и рассыпчатая каша получалась! Даже без мяса, но с лучком, например.
Это я про самую непопулярную крупу из рациона вспомнил.
А рис? Помните традиционную воскресную рисовую кашу на завтрак. Ну? Такая опять же слипшаяся масса. Я вообще не помню никакой каши в армии, чтобы рассыпчатая была. Даже гречка, как правило, получалась в одной массе, разварная, а не рассыпчатая. Так вот, раскрошишь в этот рис яйцо, перемешаешь, и вроде как можно есть. Конечно вкуснее, чем перловка, но ведь какие вещи можно было приготовить.
Вот вам пример. Пришёл в наш полк повар. Узбек. И начал ходить хвостом за начальником столовой — давайте в воскресенье по-другому еду приготовим. Т. е. из тех же продуктов, на той же кухне, но по-другому. На завтрак плов, на обед… Одним словом предложение его было такое — дайте мне продукты на сутки, я сам всё сделаю. Плохо будет — расстреляйте. Нормально получится, тоже можете расстрелять. Но разрешите. Вовка Мироненко, начальник столовой, плюнул. Делай, сказал. Но если своруешь или что… придушу. А Вовка мог. Он нормальный мужик был. Колоритный человек. Огромный добродушный хохол. Не хохол, а целый хохлище! Но порядочный и не вор. И за дело болел. Нет, правда. Когда Вовка заменился — все поняли разницу. Но это другая история.
Так вот. На завтрак был приготовлен плов. В этом огромном паровом котле. На 500 человек. Плов! Знает, кто был недоволен больше всего? Кухонный наряд.
Им пришлось морковку чистить и резать до 2-х часов ночи. А вот завтрак прошёл в гробовой тишине, только ложки гремели. Да просто от запаха можно было сойти с ума, конечно. И специй не было тех, что надо. И свинина вместо баранины. И рис не тот. И т. д. и т. п. Но это был плов. Крупинка к крупинке, вкусный и ароматный. Ну, пошло в бульон на обед немного меньше мяса, зато поварил он подольше кости. Картофельного пюре получилось меньше, зато это было пюре, а не смесь глазков и воды с комбижиром. Личный состав аж притих. А на ужин была её величество перловка с рыбой. Но это была ПЕРЛОВКА и нормально пожаренная рыба. Та же обычная… ледяная. Но поджарена она была не на КЖ, а на масле и до хрусткой корочки.
Повар, отработав эту смену, упал. Но полк ощутил, что такое настоящая поварская работа. Конечно, понравилось.
Дальше — больше. Чехи свиные ножки выбрасывали, т. е. отправляли на переработку. Клей, желатин и т. п. Начпрод подсуетился и приволок контейнер. Сварили холодец. Вы прикиньте — приходите вы в солдатскую столовую на обед. Строем, как положено, а на столах холодная закуска — холодец. Причем по полной миске. Ваша реакция… Правильно, ох****!
Или такое явление появилось. Куры у чехов значительно дешевле мяса, ну и стали два раза в неделю варить нормальную, наваристую куриную лапшу или какой другой суп на курином бульоне, а на второе каждому по куску вареной курицы… Причём, за счёт разницы в этой самой цене, курицы на порцию пришлось гораздо больше, чем мяса. И так далее.
Знаете, чем закончилось? Правильно — комиссией. Злоупотребления искали. Проверяли нормы замены продуктов. Вместо, условно, 100 грамм мяса получалось почти 130 грамм курицы… Но вкус, качество и главное просто съедобность, скажем пшенного супа на курином бульоне не шла ни в какое сравнение с просто пшённым супом. А не положено! Или что такое холодец? Это же… может быть кишечная инфекция. Потому как субпродукты! Короче прикрыли лавочку, выписав продовольственной службе мешок "подарков". Кому стало хуже? Солдатскому желудку! Зато руководству спокойнее.
Вообще-то говоря, меня всегда удивляло, сколько продуктов идёт просто в отбросы. Нормальные доброкачественные продукты переводились, с каким-то изощрённым наслаждением.
Так что, повторюсь, чаще всего, виною такому вот качеству пищи были мы сами, солдаты. Забегая вперёд, могу сказать, что в ЦГВ, было не лучше. Наш батальон питался также — в последнюю смену. Вместе с рембатом. И если полк, ТЭЧ и т. п. авиаторы ели еще более-менее нормальную пищу, то нам доставались практически объедки с их стола.
Закуски. Кстати, что на мой взгляд, было самое вкусное в армейском рационе — это соления, приготовленные зачастую в части, на месте. Пока, конечно, не протухли. А так конечно винегрет, иногда салат из капусты и морковки. Крайне редко селёдка, но это из области деликатесов.
Некоторые особо запомнившиеся блюда.
Например, БИГОС. Вообще-то называли это по-разному. И овощным рагу и… Суть в следующем. Квашеная капуста (можно и свежую) с какими-то другими овощами типа моркови и конечно картошка. И всё это по идее должно было тушиться. Но на деле просто варилось. И если овощи были свежие и закладывались в достатке, то было вполне приемлемо, но… специфика, знаете ли. Поэтому зачастую есть было это просто невозможно.
Каша из смеси круп. Обычно ячневая крупа и горох. Опять же, если приготовлено хорошо, то даже вкусно. Но, учитывая квалификацию военных поваров и главное — их огромное "желание" показать своё мастерство, получалась клейкая резиново-бетонная субстанция. Одновременно. Упругая и твёрдая, когда остынет. И опять же в помойку.
Условия для приготовления были практически одни и те же, продукты ничем не отличались, но…
Опять же из опыта службы в ЦГВ. Возьмите дежурную батарею в нашей 48-й дивизии. На точке поочерёдно дежурили ЗРАБатры всех полков дивизии. Все, офицеры и солдаты, как правило питались из одного котла. Так вот, когда заступала батарея 333-го полка, я снимался с довольствия в офицерской столовой и питался на точке. Потому что там комбат со старшиной подбирали повара и так держали ПХД, что… Одним словом — все питались из одного котла и очень вкусно.
Пришла батарея из другого полка, я назад в офицерскую гарнизонную столовую уходил. Поэтому снова на столах была малосъедобная байда. И это батарея и плюс командный состав. Всего-то человек 35.
И всё это шло именно от равнодушия. Тяп-ляп… сойдёт. Сожрут — куда денутся. И все фиолетово, главное чтобы нормы закладки были соблюдены, санитария и прочее. А качество и вкус…
С хлебом нам меньше повезло. Я про ЦГВ. Своя пекарня была только в рембате (когда они свою столовую построили) — так этот хлеб был своего рода валютой. А так трескали чешский с тмином. Я, когда домой ехал, мы на пересадке в Киеве в аэропорту, умяли втроём две буханки дарницкого — черняшки. Официантка, пожилая тётка, плакала — в прямом смысле. Денег не взяла ни копейки, кстати. Я до сих пор ем в основном черный хлеб. Потому что во всех моих командировках, нигде, ни в одной стране не было чёрного хлеба. Конечно, обходились как-то, но тосковали по хлебу, салу, квашеной капусте, солёным (по настоящему солёным) огурцам. Селёдка, повторюсь, была вообще из разряда деликатесов. 5-килограммовые жестяные селёдочные шайбы (банки, в смысле) всегда имелись в багаже отпускников, возвращающихся из Союза.
Микродембель
Наступил апрель. И наступив, стремительно подкатился к концу. Дикое напряжение последних 3-х недель просто валило с ног. Мы спали по 6 часов в ночь с субботы на воскресенье. В остальные дни по 4-е, самое большее. Занятия, тренировки, полевые выходы сменяли друг друга с какой-то калейдоскопической скоростью. Сержанты озверели настолько, что от них летели искры. Гайки уставщины закрутили так, что начинать письмо домой, хотелось со слов "здравия желаю", а к папе "разрешите обратиться"!
Экзамены тоже прошли, в каком-то угаре.
Единственный момент был при сдаче технической подготовки. Мне проверяющий задал вопрос:
— Что, — спросил он, — надо сделать, чтобы из АМ приёмного тракта, сделать ЧМ?
Т.е. чтобы принимать частотно-модулированный сигнал на аппаратуре предназначенной для приёма амплитудно-модулированного сигнала. Я слегка окосел и впал в столбняк, переваривая суть вопроса. А он мне с превосходством старшего и опытного товарища, посоветовал установить частотный демодулятор… Ёб!!! Вот же демондулятор пехотный.
И стометровку мне пришлось бежать в сапогах на два размера больше. Дело в том, что перед экзаменами по физо я вертыхнулся с брусьев и здорово ударился спиной. И будучи освобожденным, от физо, отдал свои сапоги кому-то из ребят. Почему понадобилась такая замена, уже не помню. Но принимающий поставил меня в строй — авось не помрёшь, как сказал товарищ майор. Вот и бежали мы стометровку. Впереди сапоги, а сзади я, или наоборот, но не вместе — это точно.
И вот экзамены сданы. Стало даже как-то интересно — что будет? Наступило затишье. На улице был конец апреля. А точнее 28 апреля 1977 г. Это был первый день, когда с утра, после завтрака, на разводе была дана команда заниматься приведением материальной учебной части в порядок и подготовкой к отправке в войска. Т. е. занятия закончились и что делать дальше, стало непонятно. Тем более, что накануне нам был зачитан приказ об окончании школы, присвоении классности и были даже вручены значки с циферкой 3. Стали мы в общем как настоящие солдаты. ВСК, классность, комсомольский значок… просто, понимаешь… МикродембелЯ, одним словом.
Сержанты перешли на какой-то очень спокойный тон в обращении с нами, где-то даже запанибрата. Им, я думаю, даже жалко было с нами расставаться. Они всё же растили нас целые полгода, мы уходили, а им предстояло снова-здорОво, начинай сначала, трепи мочало.
Нет, вольницы не допускалось никакой, но гайки были отпущены. Мы даже осмеливались отпрашиваться в чайную и по команде на построения не бежать, а… идти в строй.
А тут ещё Вася снова отличился, чем привёл Айдарова в буйное помешательство. Даже дважды отличился.
Во-первых. Он на торжественной зачитке приказа и т. п. задал вопрос начальнику политотдела. В смысле: "А можно ли теперь считать запрет на курение отмененным?" НачПо очень удивился, в смысле, по поводу существования такого запрета и подтвердил, что курсантам курить можно.
Представьте себе наши торжествующие рожи на первом же перекуре после этого собрания. Мы до этого, как школьники младших классов, тянули потихоньку по углам, а тут совершенно свободно и открыто, перед лицом сержантов. Большинство из них отнеслись к этому явлению совершенно спокойно, но только не Айдаров. Он воспринял это как умаление личных достоинств и прямое оскорбление, почему-то. Стоял около курилки аж фиолетовый от злости и невозможности что-то сделать.
Во-вторых. Уже в роте, были зачитаны два приказа. Первый об увольнении в запас старших сержантов и ефрейтора-каптёрщика. Второй о присвоениях очередных званий, назначениях и перемещениях. В этом приказе, помимо окончательного распределения нас по группам, округам и т. п. содержалось также следующее. Двум курсантам из каждого взвода были присвоены звания ефрейтора, за отличное окончание школы и ещё одному, который оставался в роте каптёрщиком. Семи человекам из роты было присвоено звание младших сержантов, и они были назначены на должности командиров отделения во взводах, вместо увольняемых в запас, и нашего Айдарова, который убывал в БелВо, для дальнейшего прохождения службы. В нашем взводе младших присвоили двоим, и обоих оставляли во взводе. Вот Айдарову и было вдвойне хорошо. Вася, которого он "обожал" и "любил" нежнейшей любовью, оставался в школе, а ему предстояла дорога в часть. Причём вместе с Вовкой Мелкумяном, с которым у него тоже были сложные отношения. Дык по слухам, таких как он в войсках не очень жаловали. Все помнили учебку. Хотя тут утверждать не берусь. Сталкиваться не приходилось.
Все эти 5 дней, которые я провёл в учебке после описываемых событий, и до отправки в ЦГВ прошли в прощаниях и расставаниях с ребятами, которые уезжали раньше. Было грустно, на самом деле. Ведь мы целых полгода пахали бок о бок, сроднились и сдружились.
Главным развлечением стало прибытие нового пополнения. Смешно сказать, но мы в краткие минуты общения с ними, вели себя так же, как те старики, которые встречали нас. Рассказывали им страшилки про службу, пугая, что им придётся даже хуже чем нам. Поскольку, потому как стало тепло и гонять их поэтому будут сильнее. На самом деле оно так и вышло. Осенью, когда уже в батальон приехали ребята из очередного за нами выпуска, такое порассказали… А Васёк наш вообще монстром стал натуральным. Но это к делу не относится.
И вот, наконец наступил и наш день. 4-го мая, с утра поступила команда собирать манатки и нашей группе…
V. ЦГВ
А ВОТ СОБСТВЕННО И… АРМИЯ
Дорога в "заграницу"
Строго говоря, почти никто из нас, отправляющихся служить в Чехословакию, не знал, что там есть наши войска. Все прекрасно знали о существовании ГСВГ (Группа Советских Войск в Германии), даже о войсках в братской Монголии и то знали, но мало кто имел представление о том, что мы присутствовали и в ЧССР и в Венгрии, не говоря уж о такой экзотике как Куба, Эфиопия, Ливия, Мозамбик или Ангола. Причём в перечисленных странах помимо советников действовали, как во времена Афганистана стали называть, ограниченные контингенты Советских войск. Были это в основном специальные части. Понятно, что пехоту или танкистов загорать на берега океанов под африканское солнышко не отправляли, но ребята из нашей службы присутствовали однозначно. И братская помощь, оказываемая тамошним народно-демократическим и т. п. режимам была представлена в самом широком спектре.