– Да, сложностей много, – согласилась Роза Петровна. – Трудно сказать что-то определенное. Я думаю, раз женщина собралась родить ребёночка, она его родила. Со временем всё утрясётся. А трудностей житейских всегда хватает, их нужно уметь преодолевать. Вся жизнь – сплошные преодоления препятствий, но они временные. Ты возьми другую книгу в библиотеке и прочти её от корки до корки. У нас в библиотеке много разных книг.
– Другой такой нет. Она одна, но, к сожалению, конца в ней нет. – Ну, тогда не стоит ломать голову, это всё-таки книга.
– Роза Петровна, мне пора идти. Скоро все вернутся из цирка. Пойду к себе.
– Счастливо тебе, девочка. Спасибо за помощь. В следующее выходной приходи ко мне в гости домой. Побудешь в домашней обстановке. Тебе, наверное, будет интересно послушать пластинки с песнями Огнева, твоего тёзки.
– Спасибо. Конечно, интересно, обязательно приду.
Яна увидела в окно, что дождь закончился, на улице светило яркое солнце. Ей захотелось выйти во двор. Она села на скамейку возле крыльца и задумалась. «Как плохо, когда на всём белом свете у тебя нет ни одного родного человека! Как всё-таки несправедливо, когда дети не знают родителей! – проносились в её голове грустные мысли. – Когда детей оставляют то под забором, то возле гаражей, то на крыльце приюта. Неужели это делают взрослые, нормальные люди? Как они потом могут спокойно жить без укоров совести? Я не верю, что мама принесла меня и положила на крыльцо приюта. Мама не могла так сделать. Если не могла, тогда где она? Как я хочу узнать о своих родителях! Почему я осталась одна на белом свете? Что впереди? Я так хочу петь песни и выступать на сцене! Но Роза Петровна правильно говорит, что из приюта труднее выйти в люди. Были бы родители, я бы им сказала о своей мечте, они бы, конечно, помогли получить музыкальное образование».
***
На улице после дождя всё благоухало. На деревьях на все голоса распевали птицы. Во дворе приюта было несколько клумб. Дети сами ухаживали за цветами: весной высаживали рассаду, летом поливали её и пололи траву. На одной клумбе перед входом цвели пионы. Яна подошла, наклонилась над ними и вдохнула цветочный аромат. Отличный запах! Она стала напевать песню и рыхлить землю.
– Ты, что цветы нюхаешь?
Яна разогнулась и увидела перед собой Осипову.
– Привет! Где пропадала? Тебя не было у малышей. Зачем сказала неправду Нине Сергеевне? – спросила Яна.
– Мои проблемы, не парься, дорогая. Где я была, там уже нет. Наши ещё не вернулись?
– Не знаю, я весь день провела в младшей группе.
– Ну, ладно, нюхай цветочки, я пошла в комнату.
***
Яна увидела собаку Альму. Откуда появилась Альма в приюте, никто не знал, хотя жила она здесь уже несколько лет. Ребята любили с ней играть. Альма была умной и сообразительной собакой. Дети научили её ходить по бревну, танцевать на задних лапах, носить в зубах вещи, выполнять команды. Но в последнее время с Альмой, после того, как потопили её семерых щенят, стали происходить непонятные вещи. Из весёлой, радостной, подвижной собаки она превратилась в тихую, понурую и медлительную. Куда исчезли её жизнерадостность, весёлое настроение и постоянная готовность поиграть? Теперь Альма часами лежала возле крыльца приюта, положив голову на передние лапы и, отрешённо смотрела неподвижным взглядом в одном направлении. Днём лежала и грелась на солнышке, а вечерами скрывалась под крыльцом, в месте своего постоянного проживания. Казалось, что её ничто не интересует.
– Альма, иди ко мне! – позвала Яна.
Собака повернула голову на голос, но смотрела она мимо Яны.
– Что с тобой?
– Она ослепла, – сказала подошедшая Зайцева.
– Откуда ты знаешь?
– Венера Андреевна сказала, что Альма ничего не видит.
– Что теперь делать?
– Её надо усыпить, ей никто не поможет. Если не усыпишь, то она может попасть под машину или её заберут собачники. – Что ты говоришь! Усыпить – значит умертвить? Как можно? – в голосе Яны слышались укор, негодование, боль и страх. – Её нужно отвести в лечебницу, и она опять будет здоровая.
– Её уже водили мальчишки в лечебницу. Там сказали, что Альму можно вылечить, но лечение дорогое. Нужна операция на глазах.
Яна погладила Альму по голове. Собака приподняла голову, и Яна увидела, что оба глаза у неё были мутные, в зрачках виднелись белые пятнышки.
Теперь понятно, почему она всё время лежит, не хочет бегать и играть, а когда позовёшь, смотрит не в глаза, а мимо.
– Зайцева, ты не знаешь, где находится лечебница? – спросила Яна. У неё возникла мысль самой сходить с собакой в лечебницу и попросить ветеринаров вылечить Альму.
– Знаю, – ответила всезнающая Зайцева. – Могу показать дорогу, только ходить туда бесполезно, они бесплатно никого не лечат.
– Пойдём, я упрошу их.
– Пошли, если хочешь, – согласилась Зайцева.
Ветлечебница была недалеко, всего в двух кварталах от приюта. В коридоре перед дверью ветврача сидели двое: одна пожилая женщина с кошкой на руках и мальчик, примерно ровесник Яны, с собакой. Яна и Зайцева уселись на кресла, Альма покорно села на пол возле ног девочек.
Вскоре дверь кабинета открылась и из неё вышла нарядно одетая дама и девочка. Девочка вытирала ладошками глаза, она плакала. Вышедший за ними врач уговаривал девочку:
– Плакать не надо, твоей Лизе ничего плохого не сделаем, она у нас побудет несколько дней, поправится, и мы вернём кошку здоровой и весёлой. Приезжайте проведать завтра, после обеда.
– А вы ей не сделаете больно? – глотая слезы, спросила девочка.
– Мы никому не делаем больно, все операции проводят под обезболиванием. Поставим укол, она уснёт, и ничего не будет слышать. Можешь не беспокоиться на этот счёт, – уверил ветеринар.
Дама с девочкой ушли, следующая по очереди была старушка с кошкой.
Старушка долго в кабинете не задержалась. Она вскоре вышла обратно, крестясь и причитая:
– Придётся назад тебя, Мурочка, нести, денег у меня таких нет. Хотела тебе помочь, да не получилось.
– А что болит у вашей кошки? – спросила любопытная Зайцева.
– Операцию нужно сделать, да у меня нет денег, – с сожалением сказала бабушка.
В этот момент в коридор с улицы вошёл мужчина, с собакой на руках. Рядом с ним шёл подросток. Мужчина сразу обратился ко всем:
– Пожалуйста, пропустите нас без очереди, собака попала под машину, нужна срочная помощь.
Мальчик с собакой посторонился, уступая им дорогу, и сказал:
– Проходите.
Яна, Зайцева и Альма только через час вошли в кабинет. Врач осмотрел Альму и сказал:
– Эту собаку я уже осматривал. Ей нужна операция на глазах. Если вы согласны оплатить, оставляйте у нас, мы вернём ей зрение.
– У нас нет денег, – тихим голосом ответила Яна. – Мы из приюта.
– К сожалению, в таком случае ничем не можем помочь, – разведя руками в стороны, ответил доктор. – Как появятся деньги, приходите, милости просим, рады будем стараться.
– Что нам делать? Как Альме жить? Она может попасть под машину или потеряться, забредёт куда-нибудь, и её заберут собачники, – жалобным голосом сказала Яна.
– Зачем мрачно думать? Собака потерпит, привыкнет. У собак отличный нюх, они не могут заблудиться, находят дорогу домой по запаху. Если вы хотите ей помочь – накопите денег. Когда появятся, приходите, всё будет хорошо, – обнадёжил доктор.
Всю дорогу назад Яна думала о том, каким образом помочь Альме. – Где нам взять денег на операцию? – вслух рассуждала она. – Может быть, попросить у Дарьи Максимовны?
– Нет, у неё денег нет. Мальчишки уже ходили, – уверенно сказала Зайцева.
– Может быть, с собакой устроить представление на улице? Альма многое умеет. Прыгать через обруч, ходить по бревну, танцевать на задних лапах. Если с ней походить вечерами по дворам и показывать представления, то, может быть, мы и набрали денег, – сказала Яна.
– Альма ничего не видит, ты подумай, как она выполнит команды? – возразила Зайцева. – По-моему, лучше объявления на столбах и на деревьях наклеить, может быть, кто-нибудь отзовётся.
– Верно говоришь, – согласилась Яна. – Тогда давай сегодня же это и сделаем.
Девочки пришли в приют, написали несколько объявлений: «Нужны деньги на операцию слепой собаке. Кто может, приносите в приют Яне Субботиной или Марине Зайцевой».
Вечером они расклеили на соседних домах объявления и приготовились ждать пожертвований.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Заботы директора приюта
Директор приюта Дарья Максимовна Листьева сидела за столом в кабинете и разговаривала по телефону. Каждое утро начиналось с того, что ей приходилось что-либо выпрашивать у попечителей либо выискивать спонсоров и умолять помочь брошенным детям.
– Поймите меня, пожалуйста! – говорила она кому-то в телефонную трубку, – срочно требуется приобрести для детей обувь, колготки, платья, костюмы для мальчиков, куртки. Я взываю к вашей доброй душе: помогите детям. Если можете, деньгами, мы принимаем любые денежные суммы.
Когда на другом конце провода откликались отзывчивые люди, в глазах Дарьи Максимовны моментально вспыхивали радостные искры, и она отвечала:
– Хорошо. Спасибо. Немедленно подъеду к вам.
Потом она набирала следующий номер по списку, лежащему перед её глазами.
– Добрый день! Иван Тимофеевич, – обращалась она к директору строительной фирмы, – это Дарья Максимовна, из приюта. Прошу прощения, но я вынуждена опять просить вашей помощи. Нам нужно провести ремонт. Совсем плохи дела: штукатурка сыплется детям на головы, заменить проводку, покрасить стены. Линолеум новый постелить на пол, все запинаются за дыры, рамы оконные заменить, есть такие, что от ветра ходуном ходят. Хотелось бы, пока лето, привести в порядок помещение. Но мы нищие. Денег на необходимые вещи нет. Спасибо вам, Иван Тимофеевич, за доброту вашу, за понимание. Жду от вас человека.
Облегчённо вздохнув, опускала трубку на рычаг и принималась изучать глазами перечень неотложных дел и список телефонных номеров успешно работающих предприятий города.
– Надо выпросить у кого-то денег на оплату нескольких путёвок для ребят в летний лагерь, – сказала она вслух, хотя никого рядом не было. –Необходимо отправить тех ребят, кто переболел в прошлую зиму. Детям требуется восстановить здоровье. Кого попросить? Кто у нас самый добрый и понимающий? Пожалуй, следует звонить Георгию Дмитриевичу. Может, он приютит в своём спортивно-оздоровительном лагере и наших ребятишек? – она набрала номер телефона директора Дворца спорта.
– Простите, можно слышать Георгия Дмитриевича? Это Листьева из детского приюта.
В телефонной трубке заиграла мелодия, и вскоре раздался мужской голос:
– Слушаю вас, Дарья Максимовна.
– Георгий Дмитриевич, здравствуйте! Я к вам за помощью. Прошу вас, устройте в лагерь на сезон моих подопечных.
– Они что, все спортсмены? Сколько их?
– Никакие они не спортсмены. Прошу за самых ослабленных и хилых, они зимой переболели гриппом, их десять человек. Им нужен свежий воздух и усиленное питание, необходимо за лето укрепить здоровье.
– Ну, что с тобой делать! Думаешь, у меня денег куры не клюют? Своих проблем выше головы. Ну, ладно, найдём для сирот места. Приезжай, забирай путёвки.
– Спасибо вам, Георгий Дмитриевич!
Дарья Максимовна поставила жирный плюс напротив слова «путёвки» в длинном списке неотложных дел и сказала:
– Сегодня удачный день, просто душа радуется, как хорошо всё получается!
В кабинет кто-то постучал.
Войдите! – ответила она.
Вошла Венера Андреевна, медсестра.
– Вы мне нужны, – встретила её Дарья Максимовна, – Проходите. Составьте список ребят, кто в прошлую зиму болел гриппом. Я нашла для них путёвки на летний отдых. Насчёт других тоже договорюсь, но этих отправить нужно в первую очередь.
– Хорошо, сделаю, – ответила Венера Андреевна. – Вчера я проверяла чистоту и порядок в комнатах в средних группах. Представляете, что я при этом обнаружила?
– Ну, что вы обнаружили?
– В тумбочке у Осиповой нашла противозачаточные таблетки и неиспользованные гигиенические пакеты. Представляете?
– Это та самая Осипова, которую к нам привели из подвала два года назад? Девочка подверглась насилию в семье опекунов, её изнасиловал родной дядя, поэтому она убежала из дома и стала жить в подвале, так?
– Она самая, – кивнула Венера Андреевна.
– Девочку лишили невинности ещё до приюта. Сейчас нужно тактично поговорить с ней, узнать, с кем она вступила в половую связь, срочно показать гинекологу. Я говорила вам, Венера Андреевна, чтобы вы завели специальную тетрадь, где каждый месяц отмечали по списку месячные у девочек. Иначе мы приют превратим приют в родильный дом для подростков.
– Я отмечаю в тетрадке критические дни у девочек. Осипова меня обманывала. Каждый месяц приходила ко мне в кабинет, брала пакеты, а сама ими не пользовалась. Вот хитрая! Сейчас такая пропаганда свободной любви, что нам, пожалуй, нужно будет выдавать презервативы и контрацептивные препараты детям каждый день.
– Нам денег на это не хватит, – мрачно усмехнулась Дарья Максимовна. – Я догадываюсь, с кем общается Осипова.
– С кем?
– С новым водителем.
– С Кириллом?
– Да.
– Откуда такие сведения?
– Во-первых, я один раз сама видела, как он мило разговаривал с ней. Во-вторых, ко мне на улице подошла его бывшая жена и упрекнула меня: кого вы взяли на работу? Он же отбывал наказание за изнасилование.
– Если это так, то я немедленно его уволю. Но в его документах нет никакого компромата. Нормальная трудовая книжка и права в порядке, я сама проверяла. Значит, скрыл от меня этот факт. Может, бывшая жена на него наговаривает? Прошу вас, Венера Андреевна, немедленно поговорите с девочкой и покажите её гинекологу. И вообще, если у нас такая ситуация с Осиповой, то необходимо всех девочек проверять у гинекологов, как минимум, четыре раза в год.
– Не все девочки такие.
– Я понимаю. Но ведь нельзя дело пускать на самотёк. Бывает, и в благополучных семьях происходит то же самое. Там один, максимум два ребёнка. А у нас их шестьдесят человек. И воспитателей не хватает. Но это не должно отражаться на детях. Мы за них в ответе перед обществом. У них нет родителей, и мы ответственны перед своей совестью за их здоровье, нравственность, образование, за всё. Но мы физически не в состоянии следить за каждым ребёнком. Поэтому регулярные проверки девочкам не повредят. Я не хочу, чтобы меня потом, когда у кого-нибудь родится ребёнок, склоняли на каждом совещании. Постоянно будут упрекать, что мы с вами просмотрели. Так ведь?
– Я поняла, сейчас пойду и поговорю с Осиповой. У меня ещё один вопрос. Снегирёв Слава лежит в больнице. Ему выставили окончательный диагноз. Необходима операция на позвоночнике. Её стоимость 80 тысяч рублей. – Да, это для нас очень и очень серьёзные деньги. В бюджете на этот случай денег нет. Беру эту заботу под свою ответственность. Буду искать спонсоров.
В дверь постучали.
– Входите, – разрешила директор.
На пороге стояла женщина-милиционер с двумя детьми.
– Здравствуйте! Вот, привели к вам пополнение. Принимайте.
– Здравствуйте, – ответила Дарья Максимовна.
Она перевела взгляд с милиционера на детей.
– Откуда они?
– Одного нашли в цыганском доме. Его использовали для продажи наркотиков. Цыган арестовали, а его к вам. Сколько лет ему, он не знает, звать Серёжа. В школе ни одного дня не учился, родители умерли, он остался один, цыгане подобрали. Девочку нашли в теплотрассе, в Николаевке. Жила с бомжом и бомжихой. Возле церквей просила милостыню. Деньги отдавала своим покровителям. Они в теплотрассе живут уже три года, и девочка с ними. Звать её Люда, фамилию не знает. Родителей у неё нет.