Сходня на стенке, доклад, рукопожимание, заслушивание начальством (2 часа). Семьи терпеливо ждут. Наконец звучит команда «Добро на сход!», и толпа бросается душить друг друга (в объятиях).
Но одна женщина стоит в стороне, плачет и выискивает глазами «своего», а его и нет!!!
Вдруг!!! За ее спиной!!! Открываются ворота бригадного КПП!!! И на причал входит бородатый мужик в ватнике с берданом на плече. Он сзади подходит к женщине, дотрагивается до плеча и говорит:
— Здравствуй, мать!
«Мать» откидывает голову назад, делает шаг в сторону и со всей дури бьет «охотнику» в глаз, истерично крича: «Ты где гулял все эти пять месяцев, сволочь?!!»
Как старпом успел добраться с Русского острова через весь город с берданом на плече до причала, известно одному Богу. Бердан, видимо, пригодился.
А «мать» долго убеждали, что супруг — верный флотский муж.
ЗАВТРАК A LA NAVAL
Горнитский был легендарный капитан, прославившийся не только как отменный навигатор, спаситель тонущего американского моряка (это — отдельная история ниже), но и как большой флотский демократ.
Бригадное начальство давно опустило руки в попытке привести этого «капитана Ахава» в божеский (то есть флотский) вид: Горнитский признавал только водолазный свитер и альпак как дома, так и на службе; своего старпома он прилюдно называл не иначе как «Петькой»; был любим личным составом, что и приводило политотдел в ярость. Отменно же совершенные походы и отсутствие неуставных отношений на борту не позволяли политбойцам взять его «на каркалыгу». Но они ждали и… дождались.
Несчастье обрушилось на корабль в виде молодого пополнения с Русского острова. Худющие и забитые призраки — руководство Германии в 45-м году все же перебралось не в Аргентину и Парагвай, а прямо под Владивосток — орднунг был восстановлен — стояли на юте и ждали только одной команды: «Начать прием пищи!»
Корабль только что возвратился из автономки, и накрытые столы ломились от яств. Матросы Пупкин и Урюков приступили к «приему» со всей основательностью Гаргантюа и Пантагрюэля. Их давний спор в отношении «священной бутылки» в данном случае перешел в спор вокруг остатков каши в лагуне[44].
Более голодный Пупкин обошел на трассе более совестливого Урюкова. Задержавшийся на пит-стопе Урюков решил выйти в лидеры и восстановить справедливость: чумичка, чугунная флотская поварешка, взлетела вверх и обрушилась на голову Пупкина…
«Товарищ капитан 2-го ранга, мы же вас предупреждали… У вас бардак на борту… Вы видели конспекты ваших офицеров… XXV съезд на носу, а кто кого съест у вас на борту — неизвестно… Партбюро состоится завтра. Милости просим…» Набежавшие на ЧП политрабочие начали свое камлание. В бубен же должен был бить сам комбриг, приглашенный возглавить судилище.
Горнитский пришел в свитере и альпаке, чем (по мнению киевских орлов) окончательно подписал себе приговор — строгача в учетную карточку.
Долго разбирались, красиво выступали, пороли чушь, чушь визжала, но Горнитский сидел молча и безмятежно улыбался.
Устав, начальник политотдела мягко посмотрел на «Ахава» и по-отечески спросил:
— Так какие меры вы предприняли, чтобы предотвратить подобные случаи?!
Встать, суд идет! Последнее слово предоставляется!
— Тащ каперанг, меры приняты!
— Какие?
— С сегодняшнего дня личный состав завтракает, обедает и ужинает только в касках!
Люди плакали… Комбриг упал под стол…
Горнитский стал еще популярнее на бригаде.
ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ (SINKEX)
Это первая история, свидетелем событий которой я не был (читал в то время букварь и еще не выкурил свою первую сигарету). Пишу со слов флотских дедушек, бывших там и медпиво пивших. Однако случай совершенно реальный и уже упоминавшийся (в несколько искаженном виде) в прессе.
В 1973 году Горнитский был молод, но уже командовал своим первым кораблем.
Южно-Китайское море. Пароход Горнитско-го осуществляет визуальное слежение за ДЕСО (десантное соединение) ВМС США во главе со штабным кораблем «Блю Ридж», совершающим переход в Субик Бэй[45]. Все единички ДЕСО Воєнно-Мерзких Сил в хорошем состоянии, держат походный ордер и назначенную скорость в 17 узлов, притормаживая только для полетных операций бортовых вертолетов. Хренов ковчег Горнитского не претендовал на приз «Голубой ленты», имея парадный ход в 14 узлов. При этом гайки вылетали из дизеля, а механики держали пожарные шланги наготове для тушения постоянно возгорающейся фальштрубы.
Американцы — отменные моряки и умеют быть душевными людьми. Поняв, что русский кэп скорее взорвется, чем сбросит ход, вышли с ним на связь, дали место в ордере и позывной для экстренной связи на международном канале. ДЕСО пополнился еще одним юнитом, чапающем в кильватере, и дружно повалил дальше курсом на Филиппины.
У среза полетной палубы «Блю Риджа» стоял «чиф петти оффисер» Майкл Лоу, курил сигарету, думал свою афроамериканскую думу о nucking FAVY[46] и троих детишках, оставленных в далеком Балтиморе.
Вспоминалось Майклу, как гуляли они всей семьей по бульвару Мартина Лютера Кинга (их младшенький — в коляске), как нагнулась жена к карапузу, прислушалась и сказала: «Майки, наш сын только что сказал свои первые полслова!»
— Какие?
— Mother!
— Good boy, mother-fucker!
Екнуло Майклово сердце, но не от воспоминаний, а от… отсутствия палубы под ногами. Не заметил, как «Блю Ридж» начал циркуляцию. Только и успел крикнуть первые (или последние?) полслова.
Высоко было орлу лететь — двадцать метров от ватерлинии, но спасли надетый спасательный жилет и шлем вертолетного техника.
Вынырнул, поорал, помутил воду вокруг, но вспомнил об акулах и успокоился, печально глядя вслед уходящему солнцу и родному ДЕСО.
Падения человека за борт никто не заметил…
А сзади чапал пароход Горнитского…
— Сигнальщик ходовому! Вижу цель по курсу!
— Сигнал, определить цель!
— Тащ, типа буек какой-то… только… руками машет!
Вахтенный вышел на пелорус, где уже стоял Горнитский, нагнувшись к бинокуляру.
— То не буек, а целый БУЙ, — проворчал Он. — «Червь» до места, флаг до половины[47]! Будем спасать буя.
Спасли! Подошли правым бортом, бросили кранец; Лоу схватил его хваткой кошака и был вытянут на борт. Но что делать с американским военнослужащим на борту советского боевого корабля?!
— Как зовут тебя, пришелец? Нэйм? — спросил Горнитский.
— Майкл, сэр.
— Так, Мишку в каюту ближе к гальюну! Объясните, что его перемещения по кораблю — только до гальюна и обратно. В противном случае — кирдык и нихтшиссен! Начмеда ко мне в каюту!
Начмед на ватных ногах приполз в каюту командира, думая, что поступит приказ ввести янка в состояние анабиоза. И не ошибся!
— Сынок, отрываю от сердца три литра шила. Пей, сынок, от души, но вместе с Мишкой. Помни, он должен постоянно быть не готов произнести слова «мама» и «кыш». На закусь требуйте все, что пожелаете, от помощника по снабжению. Задание партии и народа, сынок!
— Благославенны дела твои, Господи, — прошептал начмед и подумал: целовать руки кэпу или нет?
Задание исполнялось изрядно: над просторами Тихого лился песняк на двух языках; помеха сбился с ног, поставляя бычков в томате в пьяную каюту; офицеры скрежетали зубами, завидуя.
Между тем Горнитский доложил во Владивосток и Москву о находке и связался с ДЕСО, обрадовав их спасением офицера Лоу. Москва долго просыпалась и пережевывала сообщение, связывалась с Вашингтоном. И наконец, через три дня, приказала передать пострадавшего на борт «Блю Риджа».
Сказано — сделано. Вскоре у борта покачивался катер с американского корабля, а несколько советских матросов тащили «прозрачного» Мишку по правому шкафуту к отваленной сходне. Мишка безобразничал — лез обниматься и целоваться. Братался, стало быть!
Бережно на руках передали его на катер и следом — подарок от старпома (бутылку шила и бычков в томате). Помни, брат! Святое отдаем!
Через полчаса над кораблем Горнитского завис американский вертолет и сбросил на палубу вымпел. Внутри оказалась письменная благодарность от командующего 7-м флотом США за спасение человека.
По приходу в базу Горнитский получил и от наших — неполное служебное соответствие за создание шухера на высшем уровне.
— Ну, плавал себе американец… И плыл бы дальше!
МОЛОТОК
Был проездом Брат — друг с корабля. Сели, вспомнили былое. Вспомнили и «капитана Ахава» — Горнитского (героя моих рассказов «Человек за бортом» и «Завтрак a la Naval»).
Брат с ним ходил в Индийский океан. Хорошо знает и любит этого командира, капитана и человека. Добрый флотский! Не любил только замполитов…
Случалось это в наши годы. Часто случалось. Вы же помните.
В одно воскресное утро привел Горнитский свой корабль на якорную стоянку — рыбки половить. Народ начал налаживать снасти из подручных средств. Кто-то нашел кусок свинцовой оплетки. Принесли ножовку — начали резать на грузила.
Узнав, прибежал замполит, которому, естественно, тоже надо было. Свинцовую трубу дали, а ножовку заныкали, сказав, что командир попросил принести. Обманули, хотя Горнитский действительно еще тот рыбак!
Зам метнулся к командиру, прося ножовку, о которой Горнитский ни слухом ни духом. Зам настаивает, кэп говорит, что нет ножовки у него. Печальный политрабочий поворачивается уходить.
Горнитский ему в спину, протягивая инструмент:
— А ты молоток возьми!
— Для чего? — удивляется зам.
— Ну, так… Ходить будешь, стучать…
ГУАМАНИСТЫ
— Сереж, еще пива?
— Давай!
— «Клинского»?
— Нет, «Балтику»!
— Слушай, а жителя Гуама как называют? Гуамец?
— Думаю, да. Гуамянин? Гуамнюк? Нет, это нашему замполиту подошло бы.
Так что же было самым ярким в этой истории — случившееся с вашим кораблем или поведение замполита?
То, что случилось, было обыденной работой. А вот наш замуля… Это ярко! Рассказываю!
Шел 1979 год. Земля чувствовала себя плохо. Ее температурило от вьетнамских войск, свергающих режим красных кхмеров, танзанийцев, вторгающихся в Уганду, от Китая, проводящего карательную экспедицию во Вьетнаме. Тут еще Север и Юг Йемена решили победоносно вступить друг в друга. Фуф!
Краткая передышка. Шарик покрутился, нашел соринку на своем боку и назвал ее независимым государством Сент-Люсия, но тут же забыл, где она находится. Нет времени следить за гардеробом — время убирать и расставлять новые фишки на мировой карте.
Зульфикар Али Бхутто? Пакистан! Казнить!
Президент Анголы Агостиньо Нето? Умереть!
Президент Южной Кореи Пак Чжон Хи убит агентами секретной службы? Без моего ведома?! И Амин в Афганистане?! Ладно, начнем новые назначения! Тэтчер — в премьер-министры, Хусейна — в президенты. Так, кто там еще? Актер — губернатор Калифорнии хочет стать президентом? Странные нравы в Мексике! США? Вспомнила-вспомнила! Пусть попробует… Не наломал бы дров… Россия? Союзный Советск? По-моему, так. Здесь все тихо: рубль тверд, генсек бодр! Под руки поддерживают? Не вижу — подслеповата. К этим одна претензия — у меня развился поллиноз от их спутников, а их «Салют-6» может упасть и убить мою маленькую Сент-Люсию! Где она? Опять потерялась… Что еще сделать? А, поднять цены на нефть на 88 процентов, чтобы перестали меня загрязнять. Ты смотри, в Америке очереди на бензоколонках, а у этих в Советске будто ничего и не произошло! Упрямые! Ладно, дайте время… Скорее бы Новый год!
А пока шел август, дождливый субтропический август в районе Гуама. Малыш-гидрограф «Анероид» длиной 54 метра и водоизмещением всего 680 тонн лежал на траверзе залива Апра, имея целью всего два незамысловатых занятия: поохотиться вволю и успешно порыбачить. Для кого-то тривиальное событие было превращено экипажем кораблика в смысл существования. Охотился «Анероид» на облака, но не с целью составления метеорологического портрета района, а чтобы помыться. Очень мал он был для установки опреснителей воды и дополнительных водяных цистерн, поэтому использовал естественные ресурсы. Завидев дождевую тучку поблизости, ходовая вахта оповещала свободный от дежурства экипаж и давала полный 12-узловый ход в сторону «небесного душа». Чаще всего моряки успевали только намылиться, поэтому обмывались опостылевшей морской водой. Обмывались и шли охотиться. А охотиться у них получалось лучше! Торпед у Гуама было все же больше, чем облаков. Разных… Вот в начале года утащили из-под носа американского торпедолова «рыбку» МК37 и успешно доставили во Владивосток. А уже в этом походе упустили МК48. Больно длинная — не решились нырять на шестиметровую глубину, чтобы подцепить ее затопленный хвост.
«На выходе из залива ГТЛАРБ типа «Джордж Вашингтон». За ней следует торпедолов TWR-І» — доложил сигнальщик. А это значило — охоте быть! Следуя за «подводной лодкой атомной, ракетами беременной», «Анероид» вскоре оказался в районе, отведенном ВМС США для торпедных стрельб, переместившись к его дальней границе. Алгоритм «рыбалки» был настолько отработан его экипажем, что никто не удивился, когда выпущенная лодкой учебная торпеда «вылупилась» из воды всего в кабельтове от борта гидрографа. Что делать дальше, не сомневались ни секунды: быстро прикрыли ее бортом, размотали швартовые концы со вьюшек, притащили кусок брезента и приготовили в углублении под надстройкой заветное место. Шесть офицеров разделись и прыгнули в воду. Очень быстро завели огон на нос торпеды и, поднырнув, зацепили ее хвост. Тащили МК37 длиной 4,5 метра и весом 950 килограммов всего шесть человек, но выдернули «рыбку», даже не заметив ее тяжести. Брезент сверху — все, «рыбалка» завершена? Нет, так просто и рыбку не съесть, и на торпеду не сесть. Над головой проревел гражданский «Боинг», заходящий на посадку в аэропорт Аганья.
«Ходовой, пилот самолета сообщил диспетчеру, что видит русский корабль, вытаскивающий из воды торпеду!» — обрадовал вахтенный телеграфист. А через полчаса на хвосте «Анероида» уже висели: ПЛАРБ «Патрик Генри» в надводном положении, плавбаза Береговой охраны США «Бассвуд» и катер «Пойнт Харрис». Зажали со всех сторон и вырваться не дают. Посчитали соотношение сил.
Мы. Ход — 12 узлов. Оружие — только стрелковое. Американцы. Лодка — ход 20 узлов, шесть торпедных аппаратов; плавбаза — ход 15 узлов, 76 мм пушка; катер — 15 узлов, один миномет и три пулемета. Ребята-а-а, нужны дипломатические усилия! Да и зачем нам еще одна торпеда 37-й модели?
Начались дипломатические «усилия» и закончились телеграммой из Москвы: «Сохранять выдержку! Связаться с американским кораблем и договориться о возврате изделия, Устинов».
— Кто такой, мля, Устинов? — недоуменно прорычал командир, читая телеграмму. Не вылезая из морей, он еще не ведал, кто был назначен министром обороны СССР. Запросили еще раз — получили подтверждение. Но связаться с американцами не смогли: шкалы УКВ-радио-станций разные, флажные и световые таблицы не соответствуют, — поэтому просто помахали руками и объяснили свое желание возвратить торпеду на пальцах.
Я еще им и записку написал на английском языке: «Товарищ командир ПЛАРБ “Патрик Генри”, указываю вам на недостаточную подготовку вашей минно-торпедной боевой части! Если это был выстрел нам в борт, то выстрел хреновый», — улыбнулся Сергей. Потом торпеду вывалили за борт, прыгнули в воду и помогли торпедолову TWR-1 подцепить ее.
— И это все, Сереж?
— Нет, главное впереди — о нашем замполите. Мы ж русские люди, поэтому передали американцам еще и бутылку. Хотели шила, но командир сказал, что это пошло. Зам долго мялся, а потом пришел и принес бутылку «Столичной». Ее и передали. Вечером сидим в кают-компании, снимаем стресс. Молча заходит замполит и ставит на стол магнитофон. Выпивает предложенную рюмку и нажимает на кнопку: «Корреспондент “Голоса Америки” сообщает. Близится к концу вахта советского космического экипажа Рюмина и Волкова на борту станции “Салют-6”… Вместе с тем не прекращались дипломатические усилия по разрешению конфликта, возникшего в районе острова Гуам. Сегодня советский корабль возвратил украденную торпеду американскому флоту, присовокупив бутылку водки».