Ирис. Опять она здесь! И с этим своим противным женихом. Как раз когда мы…
Клития (вбегает со смехом). Ты только подумай, Ирис, Отакар сказал… А-а, ты тут с Феликсом? Как поживаете, молодой человек? Ирис, ты, наверно, его изводишь? Смотри, он весь красный.
Отакар (вбегает). Ага, попались, Клития… Ах, пардон! Мое почтение, Ирис. Привет, старик.
Феликс (садится на подушки). М-м…
Ирис. Как ты разгорячилась, Клития.
Клития. Отакар гонялся за мной…
Отакар. Клития летела во весь дух, а я не мог от нее отстать…
Виктор (входит). Алло, я вижу, собралась милая компания. (Кланяется Клитии; Отакару.) Жениху всего лучшего!
Клития. Ах, как я хочу пить! (Пьет из бокала через соломинку.)
Ирис. Береги себя, моя дорогая. Вы замечаете, Виктор, что она опять похудела? У тебя ужасный вид.
Клития. Спасибо, милочка! Ты обо мне заботишься, как родная мать!
Виктор. Вы были вчера на балу под открытым небом?
Клития. Вчера! Вы просто ходячий учебник истории!
Отакар. Какая чудесная погода!
Ирис (Клитии). Постой, постой, милочка. (Поправляет ей лиф.) Что это ты делала? У тебя порван лиф.
Клития. Это, наверное, Отакар наступил.
Ирис. Наступил? Но ведь это почти возле шеи!
Клития. Взгляни на него, ведь он — сплошная нога. Эй, нога, разве не так?
Отакар. Пардон?
Виктор. А что такое я?
Клития. Вы — сплошной язык. Когда вы на меня глядите, мне кажется, меня облизывают. Фу!
Ирис. Клития! А что ты скажешь о Феликсе?
Клития. Бедняжка так грустен. (Наклоняется к Феликсу.) Что с вами, принц?
Феликс. Я думаю.
Клития. А ну вас! К чему вечно о чем-то думать?
Феликс. Разум дан мужчинам для того, чтоб с пользой его употреблять.
Клития. А женщинам?
Феликс. Для того, чтобы злоупотреблять им.
Ирис. Превосходно, Феликс!
Клития (встает). Этот несносный Феликс меня ненавидит.
Виктор. Радуйтесь этому, Клития, от ненависти до любви один шаг.
Отакар. Пардон?
Ирис. Чтобы Феликс да полюбил! Вот уж скажешь. Да ведь он написал такие стихи о женщинах… Погоди-ка, я прочту.
Феликс. Ирис, умоляю вас…
Ирис
Клития. К чему?
Ирис. К пастели…
Виктор. Феликс, святоша вы этакий, неужто в вашей постели и вправду перебывало столько женщин?
Отакар. Ха-ха-ха! К постели! Великолепно! А я думал — к пастели!.. Ха-ха-ха!
Ирис (продолжает). Все клонится куда-то…
Клития. Погоди, Отакар еще не насмеялся.
Отакар. Га-га-га-га!
Феликс. Я не позволяю читать эти стихи. Это уже пройденный этап!
Ирис. У Феликса громадный талант. Никто из вас не найдет рифму на Ирис, а он…
Клития. Ирис, таких, как я, четыре-с!
Феликс. Молчите, о господи!
Отакар. Га-га-га, это здорово! Ирис… Четыре-с!
Ирис (сдерживаясь). У тебя, милочка, своеобразное понимание поэзии.
Виктор. Что вы хотите? Вся ее поэзия — в прозе.
Ирис. Вы правы, Виктор!
Отакар. Ха-ха-ха, в прозе! Блестяще!
Клития. Феликс, вы втиснули Ирис в стихи? По-моему, ей там тесно!
Ирис. Вы не представляете себе, господа, какую прекрасную рифму Феликс придумал к моему имени. Угадайте!
Виктор. Сдаюсь.
Клития. Ну, говори же, Ирис. Только чтобы это было поэтично.
Ирис (торжествующе). Клирос!
Виктор. Что-о?
Ирис. Клирос.
Клития. Боже, какое святотатство! Феликс, вы действительно так сказали?
Ирис. Что в том плохого?
Клития. Приплести сюда клирос! Женщина — и вдруг клирос!
Отакар. Ха-ха-ха! Клирос! Ну потеха!
Феликс. Но ведь это все мое существо как бы преобразилось в клирос! (Вскакивает.)
Ирис. Ступайте, незадачливый виршеплет! Бездарь! Противный! Вы мне надоели, слышите!
Виктор. Феликс — велик-с!
Ирис (аплодирует). Отлично, Виктор, вы страшно остроумны!
Клития. О, господи, Виктор родил рифму!
Отакар. Ха-ха-ха, Феликс — велик-с! Это здорово!
Виктор. Прошу прощения, Клития. Я не любитель поэзии, для меня эта богиня слишком светловолоса.
Клития. Смотрите, у этого влажные глаза. Не глядите на меня, а то я промокну.
Отакар. Писать стихи — это чепуха.
Виктор. Стихи пишут только для того, чтобы обмануть или поразвлечь.
Ирис. О нет, стихи пишут, чтобы волновать. Я страшно люблю переживания.
Отакар. Дар!
Клития. Какой дар?
Отакар. Рифма к «Отакар». Ха-ха. Неплохо, а?
Виктор. Так называемая мужская рифма.
Отакар. Ха-ха-ха, еще бы, уж конечно, мужская!
Клития. Виктор, придумайте какую-нибудь мужскую рифму.
Виктор. Зачем?
Клития. Чтобы хоть раз от вас исходило что-то мужское.
Отакар. Любовный жар! Еще одна мужская рифма к «Отакар». Ха-ха-ха!
Ирис. У вас огромный талант, Отакар. Почему вы, собственно, не пишите стихи?
Отакар. Я-то? Гм… А какие?
Ирис. О любви. Я обожаю поэзию.
Отакар. Буйство форм и чар…
Ирис. Каких чар? О ком вы?
Отакар. Ха-ха-ха! Да это просто рифма!
Ирис. Отакар, вы ужасно поэтическая натура!
Клития (зевает). Хватит вам о литературе. Надоело. Претит до колик в сердце.
Ирис. В сердце? Вы слышите, бедняжка Клития воображает, что у нее есть сердце.
Клития. Ну и ладно. Зато ты — сплошное сердце. Ты и сидишь-то на нем!
Отакар. Га-га-га, сплошное сердце!
Клития. Хорошо еще, что оно у тебя не камень.
Ирис. Не беда, моя дорогая. Зато я не столь легкого поведения, как некоторые.
Клития. Что верно, то верно, ты тяжелый случай.
Ирис. Берегись, Клития!
Виктор. Ах, Ирис, не сердитесь на нее. Дух — это ведь единственный козырь Клитии… за неимением плоти.
Ирис (аплодирует). Отлично, Виктор!
Клития. Вам, Виктор, я показала кое-что еще.
Виктор. Не может быть! Что же именно?
Клития. Спину и двери.
Виктор. Сплошные доски, пхе!
Ирис. Ха-ха-ха, Виктор, какой вы мастер пикироваться! Я готова расцеловать вас. Люблю находчивых мужчин. Догоняйте меня! (Выбегает.)
Виктор. По-по-погодите! (Торопится за ней.)
Клития. Ты гусыня! Жаба!.. Бочка!
Отакар. Гм-гм!..
Клития (Отакару). Уходите от меня, вы, бездарность!.. Феликс!
Феликс (вскакивая). Да?
Клития. Как вы только могли влюбиться в нее?
Феликс. В кого?
Клития. В эту престарелую бабу. В этого солдафона в юбке.
Феликс. В кого?
Клития. В Ирис.
Феликс. Я-то? Да что вы! Это уже в прошлом.
Клития. Я вас понимаю!.. Ирис страшно глупа. Страшно, говорю вам. А ноги у нее как тумбы. Ах, Феликс, в вашем возрасте так естественно заблуждаться. (Садится на подушки.)
Феликс. Я… Уверяю вас, Клития… Честное слово, все это для меня уже пройденный этап!
Клития. Нет, Феликс, вы не знаете женщин. Хотите, садитесь рядом со мной. Вы и представления не имеете, каковы они. Что за взгляды у них, до чего узок кругозор! А тела какие, бр-р-р-р! Вы так молоды…
Феликс. Это неверно. Я уже не молод. Я много пережил.
Клития. Нет, вы должны быть молоды, это так модно. Быть молодым, быть мотыльком и быть поэтом, — что может быть прекраснее в мире?
Феликс. О нет, Клития, удел молодости — страдание. А удел поэта — страдать во сто крат больше других. Честное слово.
Клития. Удел поэта — находить радость во всем и прославлять жизнь. Щедрую, вечно цветущую. Ах, Феликс, вы напоминаете мне мою первую любовь…
Феликс. Кто же это был?
Клития. Никто. Ни одна моя любовь не была первой… Ах, этот Виктор… Такой противный! Мужчины так несносны! Давайте будем подружками, Феликс. Согласны?
Феликс. Подружками?
Клития. Ну да, вы ведь не признаете любви. Любовь так низменна. А мне хочется чего-то особенного, чистого, необыкновенного. Чего-то нового!
Феликс. Стихов?
Клития. Может быть. Вот видите, как я вас люблю!
Феликс. Погодите!
(Вскакивает в экзальтации.)
Клития (встает). Это что такое?
Феликс. Поэма. Начало.
Клития. А дальше?
Феликс. Конец я тотчас же сочиню. (Устремляется прочь.) Все, что я написал прежде, — отныне пройденный этап! (Улетает.)
Клития. Уфф! (Здоровяку Отакару, который, эффектно облокотившись, покручивает ус). Ну что, Большая Нога? Да оставь ты свои усики!
Отакар. Будь моей! Будь наконец моей!
Клития. Руки прочь!
Отакар. Будь моей! Ведь мы обручены! Я… я… уже…
Клития. Отакар, вы красавец!
Отакар. Я люблю вас страстно!
Клития. Знаю. Как сильно стучит ваше сердце. Скажите «га».
Отакар. Га!
Клития. Еще!
Отакар. Гы-га!
Клития. Как гудит у вас в груди! Словно гром. Отакар, вы страшный силач, а?
Отакар. Кли… Кли… Кли…
Клития. Ну, что еще?
Отакар. Будьте моей!
Клития. Вы однообразны!
Отакар. Я… вас…
Клития. Я вас тоже.
Отакар (ловит ее). Будь моей!
Клития (убегая). Уж не хотите ли вы, сударь, чтобы я вам откладывала яички?
Отакар. Я вас обожаю, я сгораю от страсти…
Клития (убегает). Ни за что, ни за что! Не хочу портить себе фигуру!
Отакар (гоняясь за ней). Я… я… хочу…
Клития (смеясь, улетает за сцену). Потерпите, потерпите. Не будьте нетерпеливы!
Отакар (летит за ней). Будь моей, Клития!
Исчезают.
Бродяга (поднимается)
Ну их!.. Подумаешь — невидаль! Будто мы сами не знаем, что такое любовь на поверку!
Клития (влетает с другой стороны, подкрашивается и пудрится перед зеркалом). Уф! Все-таки я от него удрала! Ха-ха!
Бродяга
Клития (подлетает к нему). Вы мотылек?
Бродяга (отмахивается шапкой). Кш-ш-ш!
Клития (отлетает). Так вы не мотылек?
Бродяга. Я человек.
Клития. Что это такое? Оно живет?
Бродяга. Да.
Клития (подлетает). Любит?
Бродяга. Любит. Это такой же мотылек.
Клития. Какой вы интересный. А почему вы носите черную пыльцу?
Бродяга. Это грязь.
Клития. Ах, чем это от вас так приятно пахнет?
Бродяга. Потом и грязью.
Клития. Твой запах пьянит меня. Он такой непривычный!
Бродяга (замахивается шапкой). Прочь, бесстыдница!
Клития (улетает). Лови меня, лови!
Бродяга. Ишь, беспутная игрунья! Дрянь этакая!
Клития (снова устремляется к нему). Вдохнуть твой запах. Изведать новое! Ты очень оригинален!
Бродяга. Такая же распутница, как ты, мне уже раз встретилась в жизни. За что я ее, собственно, полюбил? (Хватает Клитию.) Помню, держал я ее за такие же вот тонкие лапки и умолял, а она смеялась мне в лицо. И я отпустил ее. Эх, лучше было бы убить… (Отпускает Клитию.) Лети, ты, ветреница, не хочу тебя видеть.
Клития. Какой вы странный! (Пудрится перед зеркалом.)
Бродяга. Надушенная бесстыдница, франтиха, тощая коза, дохлятина, скелет…
Клития (приближается). Еще, еще! Это так прекрасно, так жестоко, так сильно!
Бродяга. Тебе и этого мало, липучка? Дать тебе коленкой под зад, бесстыжие твои глаза?
Клития. Люблю тебя! Обожаю!
Бродяга (отмахивается от нее). Иди, иди, проваливай, мерзость.
Клития. С вами скучно. Противный! (Причесывается перед зеркалом.)
Ирис (возвращается, разгоряченная). Пить, скорее пить.
Клития. Где ты была?
Ирис (пьет через соломинку). Там, в саду. Ах, как жарко!
Клития. А где ты оставила Виктора?
Ирис. Виктора? Какого Виктора?
Клития. Да ведь ты улетела с ним.
Ирис. С Виктором? Нет, нет… Ах да, припоминаю. (Смеется.) С ним вышел комический случай.
Клития. С Виктором?
Ирис. Вот именно. Послушай, обхохочешься. Бежит он за мной и все свое «по-по-постойте!». Ха-ха-ха, ты только представь себе!
Клития. Ну, и где же он?
Ирис. Вот я и говорю: летит за мной как очумелый… И вдруг — ха-ха-ха! — налетела птица и сожрала его.
Клития. Быть не может!
Ирис. Честное слово! Так, понимаешь ли, фр-р-р, Виктора — и конец… Уж я смеялась! (Падает на подушки, закрывая лицо.)
Клития. Да что с тобой?
Ирис. Ха-ха-ха… Ах, эти… эти… эти мужчины!
Клития. Виктор?
Ирис. Нет, Отакар. Виктора сожрала птица… И представь себе, в этот момент влетает твой женишок, глаза вытаращены, весь красный и сразу… Ха-ха-ха…
Клития. Что сразу?
Ирис. Сразу ко мне: «Будьте моей! Я люблю вас страстно, га-га!»
Клития. Ирис! Как же ты поступила?
Ирис. Ха-ха-ха, отстань, отстань от меня! Люблю-люблю, говорит, вас страстно, и вы дол-должны быть моей, моей… моей!
Феликс (влетает со стихами в руке). Клития, стихи готовы. Слушайте! (Читает с невыразимым чувством.)
Ирис (уткнувшись лицом в подушки, истерически смеется). Ха-ха-ха!