- Уж не в подземелье ли.
- Угадал.
- О, как. Так пошли же. Чего стоим. Но и ты мое понеси... - Сергей взвалил на свои плечи рюкзак напарницы, который и впрямь оказался нелегким, ей же передал свой рюкзачок. - И да. Еда, питье - есть? А то неровен час, заплутаем...
- Не волнуйся. Всего в достатке. Значит готов... - "Анна" двинулась в сторону Кремля, Сергей, вновь очутившись в ситуации ведомого, потащился чуть сзади, оценивая хилую попу девицы. Подумалось: м-м-мда... недостатки есть и у Венеры Милосской: у той нет рук и отсутствует вагина, но туловише все одно выставляют в музеях. Некоторое время шагали молча. И вдруг она произнесла:
- Да... ты хотел узнать мое подлинное имя. Меня зовут Надеждой.
- Я опять должен тебе верить? - Издевательским тоном спросил Сергей.
- Да какая разница-то. Считай, мне хотелось бы, чтобы ты ко мне обращался именно так. Значит... вот, что. Видишь забор: там стройка. Сломали старый доходный дом, будут строить офисный центр. А, кстати, когда рушили, здорово накостыляли активистам, защитникам старой Москвы. – Девушка многозначительно глянула на Сергеев синяк. - У нас неплохие шансы. Если будет кричать охрана, прем как танки, за нами они побоятся - понял?
- А если начнут стрелять.
- Боевиков насмотрелся. Нафига им это надо. Ни на кого не рагируем, идем - и все...
Надежда (будем теперь считать ее так) отодвинула рекламный баннер - и буквально втолкнула Сергея и рюкзак в щель. Они очутились на краю котлована. Рабочих не видно, сегодня у них похоже выходной. Пока спускались, измазюкались - дождь же. Снизу Сергей оглянулся, и увидел трех охранников, которые молча наблюдали за парочкой. Расстояние довольно немаленькое, но, кажется, Антонов прочитал на их лицах сожаление.
Ощущая спиною надзор молчаливых людей, Сергей плелся за (теперь уже Надеждой) и мысленно ворчал: "Нахрена согласился на авантюру... она же крейзи!"
- Вот. - Произнесла девушка, указав на пролом в кладке белокаменной стены. - Нам сюда...
И они втиснулись в затхлую полость. Покопавшись в рюкзаке, Надежда выдала Сергею строительную каску и фонарь; тем же самым оснастила и себя:
- Коротенький инструктаж: не суйся никуда. Если жить хочешь. Вот тебе и свисток, в нем же - компас. По крайней мере сориентируешься если разминемся.
- Все так серьезно?
Девушка ничего не ответила. Луч на мгновение пронзил Серегино лицо, потом стал блуждать по мокрым сводам. Назвавшаяся Надеждой продолжила грузить:
- Итак, мы попали в казематы шестнадцатого века, время Ивана Грозного. Когда-то они были всего лишь дворовыми постройками боярских усадеб. Но время и человечество нарастили культурный слой, от шести до восьми метров. Городская канализация проходит чуть выше, поэтому здесь будет сыро. Ножки промочишь - не серчай.
Свет фонарей гулял по грязно-серым стенам. Сергей различил нацарапанную надпись: "ИЗЧЕЗ ДАБЫ ОБРЕСТЬ". "Огресть" - пронеслось в голове. Под ногами хлюпало, да и воздух был явно несвеж.
- Могла бы предупредить. Взял бы резиновые сапоги.
- Да... неувязка, прости. Но здесь чисто, известняк и глина - отменные фильтры. Итак, мы с тобой сейчас внутри Ваганьковского холма. Когда-то в его недрах добывали строительный камень, остались катакомбы. Мы сейчас в них и спустимся.
Свернули налево, в коридор с белокаменными сводами. Было заметно, что путь идет под уклон. Под ногами тек ручеек, вода в нем была совершенно прозрачная.
- Только ты пожалуйста не забывай, - Поучительно произнесла девушка, - после длительного пребывания во мраке очень больно будет смотреть даже на умеренный свет.
- Да уж. - Ответствовал Сергей: - Мрак - это твое.
- Над нами, - Надежда пропустила словесный укол мимо ушей, - Министерство обороны. Когда его строили, создали железобетонный мешок - на случай ядерной войны - ну, а то, что ниже, тоже залили бетоном. Так они думали. На самом деле бетон ушел в карстовые промывы. Грунтовые воды, найдя другие пути, взяли - да и прочистили старые ходы. А вот теперь - смотри!
Двое очутились в обширной пещере, посередине которой простиралась гладь озерка.
- Озеро Любви. - Произнес Сергей.
- Почему...
- Подозреваю, здесь предавались утехам Марина Мнишек и Лжедмитрий Третий.
- Неостроумно. Я вообще серьезно к тебе...
- А я - нет.
- Первый этап пройден, передохнём.
- А не передОхнем?
- Даже не надейся.
Они присели на берегу водоема. С потолка в воду падали капли, образуя на глади причудливые узоры. Некоторое время помолчали.
- В том мире, - Надежда, прервав паузу, указала наверх и улыбнулась наподобие Иоанна-Крестителя на картине кисти Леонардо да Винчи, - нас приучают искренне не радоваться ничему. Вообще ничему не радоваться, а только искать новых впечатлений.
- О, как. Если ты не в курсе, вот это проникновение в преисподнюю нашего первопрестольного городка сопряжено с некоторыми новыми впечатлениями.
- Всегда хорошо, когда впервые. Запомнится на всю оставшуюся жизнь. Вот когда вернемся к нашим троглодитам...
- А я почему-то всегда думал, что троглодиты обитают как раз в преисподней.
- Вот именно здесь я их что-то не встречала.
- Ты имеешь в виду, в Озере Любви?
- Да никакое оно не любви. Просто водоем с питьевой водой. Создано было специально на случай осады Москвы. Между прочим, невдалеке были палаты Малюты Скуратова, и некоторые ходы были построены по его приказу.
- И там конечно горы скелетов.
- В те времена к человеческим останкам принято было относиться уважительно - потому что Бога боялись. Но вот старые погосты, скрытые культурными слоями, действительно существуют и их много. Старая Москва вся на костях - но это нормально. Только и кладбища выше нашего уровня.
- Что же тогда - ниже?
- Метрополитен. Но по сути метро - защищенные от подземной Москвы трубы, с вентилляционными шахтами. Но мы ниже спускаться не будем, продвинемся вперед. Готов?
- Не вполне. Но, кажется, уже поздно вертать взад.
- Отлично. Сейчас придется реально попотеть, потому что мы пройдем под руслом реки Неглинной.
Довольно долго шагали то белокаменными катакомбами, то узкими коридорами с кирпичными сводами. Дважды пришлось промокнуть - преодолевали препятствия по колено в воде. На привале, в сухом каземате, в который вела тесная прореха, Сергей спросил:
- У нас есть конкретная цель?
- Их много. - Ответила «сталкерша», освобождая бутерброды от фольги. - Одна уже достигнута: ты убедился в том, что под городом есть другой город. Кстати многое здесь открыл именно Денис.
- Какая же цель следующая.
- Потерпи. Всему своя череда.
- Кто-нибудь еще здесь бывает?
- Здесь - нет. Опасаются. Поэтому нам бояться некого.
- Зачем тогда все это строили, если не для кого...
- Я тоже задавалась этим вопросом. Ты заметил, что Старая Москва - та, которая на поверхности - сумбурна? Но в ней хотя бы были векторы развития. А здесь так: московская цивилизация в период подъемов принимается строить и копать, а в депрессивные годы - забрасывать и забывать. Если в надземном городе ломают и на старом месте строят что-то для того времени более нужное, в подземном же просто прокладывают новые коммуникации, а старые стараются либо обойти, либо замуровать. Жаль мы не сможем попасть в недра Боровицкого холма: там есть великолепный подземный храм. Его тоже забыли.
- Вот откуда ты знаешь. Видела?
- К сожалению, нет. Но его подробное описание есть в том самом красном альбоме.
Поднявшись чуть выше, цепляя серые выступы, они очутились в объемистой трубе с деревянными сводами. Здесь было совершенно сухо и свежо.
- Мы сейчас под Красной площадью. - Торжественно доложила девушка. Обнаружив этот ход лет пятьдесят назад, его попытались залить бетоном. У властей только один метод: изолировать все непонятное и потенциально опасное. Хотя могли бы изучить. Ход очень древний, а хорошо сохранился потому что был грамотно продуман дренаж.
- Все ходы куда-то ведут. А этот?
- К Лубянке. Для эвакуации казны. Но не для хранения.
- И что… про него не знают в фээсбэ?
- Знали. Но там сейчас не до этого, они ж целиком поглощены проблемой сохранения политического режима. Свои исследования они забросили, материалы отправили в архив.
Тащиться по прямой было утомительно. Сергей проворчал:
- Как-то скучновата твоя эта подземная Москва. Ходы, ходы... Где, чёрт возьми, сокровища.
- Сама подземная Москва и есть сокровище.
Чтобы меня впечатлить, тебе надо было эту свою экскурсию окончить - возле Озера Любви.
- Опять любви...
- Отличный бренд для туризма.
- Как раз сейчас и будет отлично!
"О-о-о, о-о-о, о-о-о, о-о-о-о..." - Отозвалось эхо подземелья. Двое стояли перед разверзшейся пастью. Сергей подумал: когда стоишь у входа в пещеру, там, в темноте скрывается тайна, это все равно что в метро пред тобою сидит симпатишная девушка в мини-юбке и чуть раздвинула ножки. Когда фонарики осветили пространство, свет выхватил какие-то рисунки на стенах, какие-то детские: звери, причудливые существа. Пространство было столь обширным, что свет терялся в углах.
- Инопланетяне? - Едко спросил Антонов.
- Есть разные версии. - Пояснила девушка. - Самая вероятная, ну, согласно бритве Оккама: здесь, в этой пещере было священное капище какого-то очень древнего народа, жившего на Москве-реке еще до вятичей и даже угро-финнов.
- Неандертальцы?
- Возможно все.
- Значит, библиотеки Ивана Грозного здесь не найти.
- Если она где-то и есть, то еще в неоткрытых полостях. Денис проверял версию и о якобы спрятанном где-то идоле язычников, «Золотой Бабе», но не успел. Не успел…
- О, сколько нам открытий чудных готовит подземелья дух.
- Чтобы в этом мире что-то действительно открыть, надо копать, исследовать.
- Не намекаешь ли ты, что хочешь нанять меня в качестве рабсилы.
- Во всем ты видишь намеки. Пошли уж...
- Нет, погоди. - Сергей решился. - Ты почему меня прописала в этом своем... рассказе.
- Давай потом.
- Сейчас. Пока не ответишь, дальше не пойдем.
- Зачем, зачем... Сережа... это лишь слова, не относись к ним слишком серьезно.
- Слова способны убить. Разве ты не знаешь?
- Убивают люди. Там - наверху. Как раз та разновидность людей, которая придает значение буковкам.
- Ты уходишь от ответа. Говори: я для тебя лишь объект для экспериментов?
- Ну, знаешь... я не ученый, чтобы опыты ставить. Вот. - Девушка осветила свое лицо, снизу, получилась гримаса ужаса.
- А намек на то, что я для тебя должен отыскать машиниста.
- Он ведь тоже человек подземной Москвы. Но вообще мне интересно, что он тогда испытывал.
- А ты?
- Что - я...
- Что испытала ты?
- Ничего особенного. Прошлой жизни уже нет.
- Неправда. Не бывает прошлой жизни, если ты еще в этой. Ты запуталась - вот что я тебе скажу.
- А ты.
- Только еще начинаю впутываться. Ладно. Веди.
И они потащились дальше. Снова череда коридоров, пролазов, белокаменных катакомб, паттерн. Если бы не звуки капели с потолков и журчание ручейков, можно было бы сойти с ума от тишины. Трудно поверить, что там, наверху, кипит муравейник Третьего Рима. Однажды Сергей задержался в очень-очень узком пролазе. Пришлось втискивать не только себя, но и рюкзак. Надежда, обернувшись, ехидно произнесла:
- Ну, да... рожденный ползать летать не может. Но ползать он должен научиться половчее как-то.
- Конечно. - Отозвался Антонов. - Ты как раз рождена для этого.
- Я рождена, чтоб сказку сделать былью.
- Хорошо что не болью.
- Каламбурист хренов…
На новом привале Сергей высказался:
- Знаешь, что... если ты думаешь, что подземный мир - это супер, напомню: из-под земли не видны, например, звезды.
- А между прочим, - мгновенно ответила Надежда, - отсюда не видно еще очень-очень многое из тог, на что лучше и не смотреть.
- Но мы же не кроты.
- Вот видишь, - удовлетворенно произнесла проводница по подземному миру, - ты совершил очередное открытие. Мы не кроты, кроты немы.
Сергей промолчал. Уже напоминает словесный понос, лучше уж быть немым, чем зведоболом. Антонов уже давно понял, что с этой женщиной общаться надо очень умеренными порциями. Прошагав, наверное, еще минут семь (оказалось, в условиях замкнутого незнакомого пространства время течет слишком уж приблизительно), уткнулись в металлическую дверь.
Сергея пронзила догадка:
- Слушай! Уж не та ли эта железная дверь, которую обнаружил твой этот антидигер...
- Дверей много. Вот, попробуй... - Надежда, наклонив Сергея, вынула из рюкзака изящную монтировку.
- Нас ждут сокровища графа Юсупова. - Провозгласил Антонов, взвешивая железяку. – И уж наверняка найдем эту долбаную скрипочку Страдивари, продадим, наварим…
- Князя. - Поправила девушка. - И вполне может быть. Денис был близок к этой тайне, но...
Засов сдвинулся от двух ударов. Дверь с трудом - но подалась. Из нее брызнул свет, который поначалу ослепил. Более-менее адаптировавшись, они вышли на поверхность. Сергей узнал Большой Харитоньевский переулок. Но многое было не так, например, вместо помпезного здания-сундука на углу с Малым Харитоньевским красовалась блистающая белизной церковь. Она как будто светилась, аж заболели глаза.
- Уж не тот самый Харитоний ли? - Спросил Антонов.
- Подозреваю, здесь альтернативная реальность! - С восторгом провозгласила Надежда.
- Это же бред.
- А вот Денис...
И тут Антонов сорвался:
- Слушай! Достал уже твой Мудянов подземный троль...
Возле них остановился черный лимузин. Дверь отворилась, из нее выскочили двое амбалов в черных костюмах. Миновав Антонова, они схватили Надежду. Девушка попыталась завизжать, но ей зажали рот. Сергей нелепо приобнял одного из напавших и пытался оттащить. Достал из кармана свисток, что есть сил в него дунул. Звука не было.
Вдруг по ушам звонко хлестнуло.
...Открыв глаза, Сергей увидел, что по зеркалу, которое висит в его комнате, кажется, еще с тех времен, когда Антонова еще и не было в проекте, змеей протянулась извивающаяся трещина. Сергей встал, потирая затылок, по которому, похоже, действительно вмазали. В свете полной Луны, пробивающейся через замутненное окно, посмотрел на свое отражение. Оттуда, из Зазеркалья на него глянул пожилой усталый мужик, явно не исполненный счастья.
- И приснится же... - Произнес он вслух. И все же воспоминания о грезах ему были приятны.
Его как кипятком ошпарило, аж покрылся испариной: он бросился искать файл с последними рассказами то ли Муянова, то ли незнакомки, представившейся во сне Надеждой. Таковой не обнаружился.
...Подождав сверх назначенного времени двенадцать минут, Антонов вспомнил: а ведь где-то там, во дворах есть и второй Гоголь. Тот самый, что не пришелся по душе товарищу Сталину. Формально оба Гоголя - у Арбатских ворот. Вот ч-чорт.
Быстренько перебежав на красный проезжую часть, нырнув в подземный переход и выскочив оттуда, как будто подземная Москва выплюнула инородное тело, уже через две минуты Сергей был у Гоголя Согбенного. На скамеечках сидели люди, но незнакомки... Анны... Надежды... да какая, блин, разница! Ее не было.
- Пипец. - Спокойно произнес Антонов. Все одним разом повернули свои головы в сторону Антонова и посмотрели на него как будто он городской сумасшедший.
Сергей понесся к Гоголю Стоящему. Там вообще никого не было. Вот если бы сейчас Антонову попался череп Гоголя, он бы с удовольствием его бы пхнул - со всею силой. Мужчина ненавидел себя, Старую Москву, всех этих истуканов. Сидящий в Сергее антипод сказал: "Наваждение кончилось. Все пришло в норму".
- Да! - Воскликнул логист. - Да-а-а-а-а! - "Ну, да, - вторил антипод, - иди уж, страдающий неюный Вертер, не пугай москвичей".
Антонов легко дыша зашагал в сторону "Кропоткинской". Глаза невольно отыскивали черты незнакомки, чье подлинное имя он так и не узнал, в каждой из встречных женщин.