Но на переговорке с интернетом миллионов себе не заработаешь, ведь так? Только если открывать сеть. А сеть «И-Зи Коллов» они делать не собираются. И империй строить. Им обеим хватает «И-Зи Колла» и друг друга. А то ж иначе, если им делать филиал, типа, например, на Стефни-Грин или еще где, то надо искать, кто там будет работать и все прочее, только тогда все станет не так, как девчонкам нравится. А нравится им быть вдвоем у себя дома, он же переговорка, потому что в противном случае в основной массе Руджи-Бэйбз придется все время торчать в другой переговорке, типа разбирать бумаги, платить счета и прочее, а Фокси-Ти смотреть за всеми другими этими там компами. Даже других людей можно найти, но знаешь, что другие люди так въезжать, как ты, начинать не будут, ведь так? Плюс от этих других можно ждать, что они у тебя решат подворовывать, а Руджи-Бэйбз с Фокси-Ти такие расклады точно не нужны, и они вообще сомневаются, верить этим работникам или нет. Стреесуют здорово такие вещи, вот клянусь.
И знаешь, видимо, один раз двоюродный брат Руджи-Бэйбз, должно быть, специально зашел, а то ж у него возникла идея, как можно заколачивать еще больше бабла, ведь папа его на этот счет нормально натаскал и он шире представляет, чего происходит с деньгами, и как они делают обороты, и чего надо людям для этого сделать, и что как и куда. И короче он сказал: «Знаешь, Рудж, я тут про себя подумал, а не заняться ли нам «Мани-Грам», чего скажешь? Я говорил с ребятами из «Телеинтернэшнл» на Майл-Энд, и они нормально сшибают на этом. Рассказывали, что просто подписали контракт на бизнес и все в доле». А Руджи-Бэйбз осторожная, если насчет ихнего бизнеса и сколько нужно вложить в эту его новую идею, и отвечает, типа: «Дай-ка, чтобы я подробнее посмотрела, а то я так сразу решить и не могу. Очень ответственный франчайзинг». И все верно, а то ж она осторожная, они ж тут сначала деньги зарабатывают, и ее брат все прекрасно знал и уважал, чего она скажет. Но все равно по-любому, когда она так себя вела, смотрел в сторону, где Фокси-Ти, и закатывал глаза, чтоб Руджи-Бэйбз не видела, пока она еще над чем-то засокращалась, и такой говорит: «А ты как считаешь насчет «Мани-Гра-ма», Ти?» Но Фокси-Ти, онажнедура, и такая: «Слышь, чувак, решайте с Руджи-Бэйбз вы сами. Мне ж откуда знать». И потом снова возвращается к тому, чего до этого раньше делала. Или другой раз его водитель привез, и братец Руджи-Бэйбз зашел и говорит. «Слушай, Рудж, я тут место приобрел на Валланс-роуд, ну знаешь, где «Сари-центр», напротив «Снэк-паласа» и сто процентов можно зашибать побольше если б мы и там сделали «И-Зи Колл», чего скажешь по-твоему?»
А Руджи-Б с понтом оглядится, а вокруг клиенты болтают или мыло смотрят в интернете и все дела, и отвечает ему: «Слушай, у нас и тут дел невпроворот. Плюс все тамошние уже ходят в «Уэйтчепел». Потом, наверно, изучила его новые шмотки и добавила: «Кстати, мужик, хороший костюм*.
И Руджи-Бэйбз не шутила, когда сказала, что у них уже дел нормально, а то ж, кстати, особенно летом, они до девяти, бывает, работают. И даже тогда у них не сразу время находится для себя, пока они переговорку не закрыли, и не уходят наверх, а это в десять, бывает в десять тридцать. Не к тому, что им больше нечем занять себя, потому что они обе прекрасно понимают, жизнь не сводится к одной работе для денег. Обе девчонки понимают, что это многое еще, ну, например, скажем сидеть и болтать друг с другом или чего-то вкусное есть у телека, вот еще что значит жить, а к тому ж обоим на пару ихняя работа нравится и все такое. Это еще, плюс ко всему то, что знаешь, еда есть всегда постоянно в холодильнике и жилье неплохое, и ты без напрягов и гемора, потому что все главное у тебя есть, и можно расслабиться, потому что в курсах, что все у тебя под контролем.
Или типа того, что, наверно, Фокси-Ти нравилось сидеть у себя наверху вечером и играться со всякими компьютерными прибамбасами, которые она придумала, и как их можно присобачить или как сделать, чтобы они лучше работали. И с ними она какое-то время будет играться, например со своим ноутом, и все такое, и напевать про себя часами. А Руджи-Бэйбз сделает ей чаю и тому подобное, потому что в курсе, что раз Фок-си-Ти сейчас что-то себе задумалась, с ней нельзя разговаривать, из нее слова не вытянешь, пока она не разобралась окончательно или хотя бы не начало получаться. А большую часть времени она мучается, чтоб эти дебильные компы внизу хоть как-то заработали, а на свои железки, как она их называет, особо и руки не доходят. А если вдруг они решат делать сеть «И-Зи Коллов», тогда вообще времени на свои железки не останется, оно уйдет на то, чтобы следить в другом месте за техникой, а им лучше отдохнуть, чем всякое такое дополнительное напряжение.
Правда, в здешней местности имеется одна большая проблема у Руджи-Бэйбз с Фокси-Ти в том, что у них нет хорошей охраны, а на улице ночью народу особо нету. Ни один кондитерский или магазин с курами гриль всю ночь не работают, и где-то примерно после одиннадцати улицы как вымерли на Кэннон-Стрит-Роуд и даже на Коммершиал-роуд, хоть она одна из основных улиц в Лондоне. Не то что в западном Лондоне, где на каждой большой улице и магазин, и бар с рестораном, понятно да? Даже несмотря на то, что сейчас Макдональдс сделал стоянку на Коммершиал-роуд в старом авиагараже напротив Уотни-маркет, ничего нет, кроме моря модных магазинов, они работают весь день, но после пяти их закрывают. И там, как я уже говорил, достаточно темно, и народу нет, и можно ждать, что всякие грабители и вся фигня. А теперь повесили кучу желтых значков, висят на каждом столбу и написано: «Полиция предупреждает: в данном районе действует банда грабителей. Пожалуйста, не оставляйте свою машину открытой и спрячьте оттуда все ценности и мобильный телефон», но на них никто не обращает внимания, кроме самих грабителей. Но их ж не испугаешь парой предупреждений. А еще за последние года два здесь грабители вообще по страшному обнаглели. И не только по ночам. Они обе, например, сидят в своем «И-Зи Колле», а кто-то такой: «Ты смотри, этот телефон не пашет, братишка», и в таком духе или еще: «Не поглядишь, что с этим компом, по-моему, он сдох окончательно». И кто-то из них, кто на рабочем месте, отвернулся на секунду, кто-нибудь другой просто подошел и взял пачку каких-то телефонных карточек и тому подобное. Например, в один день увели все карточки «Позвони и сэкономь 10J». Или попытаются спереть все водафоновские карты или еще чего прям у них под носом. А они потом вернулись за прилавок, а вор давно испарился, только пустая коробка на полу осталась с витрины и никого нет, и машина уже успела повернуть за угол на Коммершиал-роуд и типа все.
Они здорово злились и пробовали по-всякому, чтоб бороться с ворами. Сперва Руджи-Бэйбз сверялась по книгам и вычисляла, сколько денег у них оставалось в прошлом месяце после того, когда они заплатили все ставки и аренду со счетами и все такое. Оказалось, что в плане денег с ними все отлично, и сказала что-то типа: «Слушай, Ти, нам надо взять запирающийся шкаф. Такие есть стеклянные, и туда мы станем убирать карточки, пока не понадобятся». А покупать такую витрину значило, что у Руджи-Бэйбз не останется денег ставить типа автомата с напитками, чего она планировала. Но она, наверно, прикинула, что зачем брать автомат с напитками, пока у них в магазине все время постоянно таскают. Тогда они сходили в мебельный для магазинов на углу Нью-роуд посмотреть разные витрины, вырыли и затарились тем бэушным шкафом, который из того магазина убрали, когда на перестановки замо-рочились или чего. А то ж он бэушный, возможно, им на него немножко подешевше скинули, и вот, видите, Руджи-Бэйбз, раз речь зашла о делах, совсем не дура. И как только его привезли в ихний «И-Зи Колл» и он встал возле окна, они поскладывали туда в него все телефонные и интернетовские карты. Но все не так просто, ведь так, потому что не будешь весь день держать эту штуку на замке, разве я не прав, мужик? Вот, например, кто-то пришел и просит: — «Дайте мне «Разговор недорого» за двадцать один фунт» или типа поинтересуется про, скажем, «позвони мне» за двадцать фунтов или «говорящие катушки» по пять фунтов и тому подобное. И ходишь, показываешь, а тут другой клиент влезет с: «У вас есть «Почему ты никогда не звонишь?» Мне, пожалуйста, за двадцать фунтов». И что, братишка, тогда мы делаем? Не станешь ж каждый раз запирать-открывать шкаф после всякого клиента, а то тогда клиенты элементарно сходят в соседнюю точку и будут брать карточки и все прочее в «Одной остановке». По крайней мере, наверно, пойдут за интернет-карточками в «Остановку», потому что там есть вода-фоны и т-мобайл. А тебе ж не нужны клиенты, которые к тебе заходят за телефонными карточками, лишь бы деньги разбить, ведь так. И короче, в основном ихний шкаф так и стоит открытый, и красть продолжают. А что если придет кто-то, типа агрессивный малолетка с ножом или чем-то вроде, начнет выделываться, тогда по-любому карточки заберет, хоть запирай шкаф, хоть не запирай. И прям средь бела дня, когда вокруг народ и прочее. А то ж на Кэннон-Стрит-Роуд днем вечно всякие шатаются. Но ночью это уже совсем, и даже несмотря на то, что у них есть что-то типа подъемного ставня на парадной или как там ее, но ставень старый и хилый, он там еще до «Автомобилей на Кэннон-Стрит» был, а у дядьки Руджи-Бэйбз так руки и не дошли его починить, когда сперва он эту точку купил, и так руки не дошли его и починить, когда он решил открыть там «И-Зи Колл». Короче, тот ставень, конечно, опускается, но сразу видно, что закрывает кое-как. Там сверху дырка для висячего замка, так ее нормально не подогнали и вообще, и как следует не закрывается, а опора снизу вся обросла всякими растениями и листьями. Ставень там только для виду, если не присматриваться. Вроде они сделали так, что с виду у них нормальный ставень, такие ж вещи еще стоят ахи сколько, мужик. Примерно пять тысяч фунтов, плюс какие-то железные жалюзи и створки на переднем окне. И даже не самые хорошие, а лишь бы были. И при любых раскладах Руджи-Бэйбз подсчитала, они на новые ставни себе не зарабатывают, ведь так? И так сложилось, воры от них никуда не денутся. Хотя они и у себя за прилавком держут какую-то бейсбольную биту, а за дверью наверху большое мачете, позаимствовали его у мясников напротив. Но ни одна из них не умеет толком обращаться с каким-либо оружием. Правда, иногда Фокси-Ти, бывает, стоит за верхней дверью с ее тяжелым мачете в руках и прислушивается, как воры перешептываются и с чем-то там ковыряются в надежде, что ей систему не сломают, или сервер не уведут и никаких шнуров из розетки не повыдергивают. И про себя надеется, что воры наверх не полезут смотреть, есть ли там чего взять. Но обычно они никогда с ворами не связывались. А то ж в основном грабители тащили из «И-Зи Колла» по мелочевке, чего легко продать и чего они заметили в прошлый раз, когда заходили взять маленькие водафоны за пять фунтов или поинтересоваться у Руджи-Бэйбз, есть ли марки и так далее, насчет чего она отвечала: «Нету, но, правда, в «Экоте» продаются листы по шесть штук, тут недалеко». И, примерно, на это посетитель говорил: «Хорошо, въехал, будьте, ребята» или чего-то типа. Но в реальности вор приходил не марки покупать и прочее говно, а только компы присмотреть или то, чего заперто в шкафу. И в конечном итоге они стали убирать телефонные и интернетовские карточки на ночь в шкаф, но компьютер ж со всеми делами в шкафе не закроешь, ведь так? А еще они старались не запирать все карточки в шкафе, потому что в таком случае тогда вор больше поломает, когда полезет, и взломает шкаф даже ради маленькой коробки с карточками. И тогда они стали кое-что оставлять так. Например, в одну ночь оставят все «Говори и экономь» или, например, «Грязные разговоры», так что с этих карточек можно сшибить пару сотен фунтов и тогда понятно, зачем всякие хамы решили их увести.
Короче, я уже говорил, Руджи-Бэйбз с Фокси-Ти лучшие подруги со школы. И они обе привыкли еще тогда всегда ходить вдвоем, чтоб никакие уроды не лезли и не приставали, всегда только вдвоем. И пускай Руджи-Бэйбз немного дохловатая, зато Фокси-Ти довольно крепкая, хотя у нее, пускай, большие буфера и все такое. Она достаточно крупная для своего возраста, и большинство ребят знали, она им в легкую вломит и к ним на пару лучше не соваться. И когда они не работали или в этом роде, или если они обе вместе на уроки забивали, на пару сидели на порожке у одной из ихних квартир, курили, трепались и писали ихние имена. Или еще может сидели на лестице в районе Бигленда. Может, ты даже слышал, как они лазают по скрипучим планкам этого самого манежа, когда ланч, или перед уроками и еще ржут и переговариваются из своих квартир, если вдруг окно открывал или на балконе был. Или находили бычки от сигарет на лестнице рано утром, пока они гуляли перед уроками. Или что они свои погоняла нацарапали рядом с мусоропроводом. Никто из них стенку не попортил, а дело в том, кто-то из девчонок, наверно, утащил в школе синий маркер или что-то типа. Короче, валяется пустая пачка от «Би Аш» и написано «Фокси-Ти» и «Руджи-Бэйбз» синим цветом, так аккуратненько, сразу видно, что девочки писали.
И, как я уже говорил, они были лучшие подружки, и, как сейчас помню, у нас еще тогда все знали, что они лесбиянки, хоть они, может, сами того не сознают, и мы на все сто не знали, правда, наверно, они не так, чтобы конченные лесбиянки, а только в том смысле, что парней у них не было, несмотря на то, что всегда многие мужики мечтали на сиськи Фокси-Ти потаращиться или чтобы дать ей отсосать и все дела, вот клянусь. Потому что уже по погонялу понятно, какая она клевая. Вообще, они не совсем настоящие лесбиянки, может, наверно, немножко лесбиянки, но чтоб они целовались и все такое, никто не видел. И хотя Руджи-Бэйбз, как я уже сказал, немного дохлая, но она всегда носится с Фокси-Ти, и у Фокси-Ти, хотя ей иногда и случается примечтаться, всегда найдется время уделить минутку этой своей Руджи-Бэйбз, даже пускай у нее постоянно вечно не было времени для других девочек в ихних на пару классах.
Но хотя они, конечно, лучшие подруги, все равно бывает иногда по вечерам, когда они вдвоем и больше никого не осталось в «И-Зи Колле», и уже кажется, что из посетителей больше никто не придет, и шести даже еще нет и все такое, и с деньгами небольшие напряги, и тогда они, бывает, ссорятся или начинают немножко собачиться. И особенно, вдобавок, тот факт, что Фокси-Ти иногда начинает казаться, что это она все на себе одна тащит, чтоб компы и телефоны не глючило, а Руджи-Бэйбз только сидит, как вывеска, и треплется с постоянными клиентами, а на самом деле ни фига не сделала. Или если вечером зимой такое ощущение, что все хором ломается. И Фокси-Ти как бы всем реально за-морачивается, но конца и края не видно, и она, видимо, начинает злиться просто по пустякам, мужик, или на лице типа написано: «Руджи-Бэйбз, тебе лучше сейчас ко мне не лезть со своими дебильными вопросами». А Руджи-Бэйбз хотелось бы потрепаться с Фокси-Ти и поинтересоваться, как она, к тому ж она реально измотана, а из-за мешков под глазами у нее здорово нервный и раздраженный вид, но заставить себя замолчать не получается, чтоб не лезть к Фокси-Ти насчет того, чего случилось. И сам понимаешь, Фокси-Ти в конце на нее обязательно наорет и все такое, ведь так?
И в такой вот вечер им начинает казаться, что они все за зря пашут, и страшно по этому поводу делаются смурными, мужик. Впечатление, что они одни хотя бы как-то пытаются себе более-менее честно заработать, потому что иначе только в «Уайтчепел», а там, повиди-мости, не будет хватать на «Тайиабз» похавать кебаб с нааном и дэлом, и чего еще они там любят. Кажется, у них кроме друг друга в этой жизни больше никого. И иногда им, наверно, начинает казаться, что хорошо хотя бы они вместе, но когда темно и вечер, бывает поневоле задумаешься, а на фиг и какого черта.
И хотя даже если им кажется, что все впустую, трата сил, это не то, чтобы случается часто, из-за воров они готовы волком выть, честное слово. Было так иногда, когда внешне причин вроде бы и никаких, но предчувствуется, что нечто вот-вот произойдет. Они как нутром чуют. По подобным дням обязательно стоит парилка, йе, народ на улице ходит напряженный, полно всяких злобных и орущих, непременно пробки по всей Кэннон-стрит-роуд, как будто идет ремонт дорог где-то у Кэллэнс-роуд, или какая нибудь фура припаркуется рядом с мясной лавкой, типа объезд на Кэйбл-стрит закрыт, водители гудят в воздушку и вообще всеобщее мозгоебство. А весь тротуар рядом с мясниками сплошь завален мусорными пакетами с костями и кожей и все прочее, и от вот этих синих мешков стоит жуткая вонища, честное слою. Вдобавок толпень общажных наркотов вывалила на улицу, выстроилась у старого монетного телефона. В такие моменты целый день Руджи-Бэйбз всегда сидит за прилавком, бейсбольная бита в руке, и Фокси-Ти, по всей видимости, свое мачете прячет внутри «Метро» у компьютера, с которым она на тот день колупается. И вот так вот целый день, потому что в такое время оно тянется и никогда не знаешь, вдруг какой-то хам заявится чего-нибудь у тебя спереть. И, честное слово, эти воры такие быстрые бывают и настолько мгновенно умеют смешаться в остальном народе, типа они как приличные люди шли по делам и зашли на переговорку, и все дела, по каким-то очень ответственным надобностям. Если наступает подобный такой день, Руджи-Бэйбз просто колотит от нервов по любому поводу, а Фокси-Ти вообще готова зарезать любого, кто не так на них в окно случайно посмотрел, пока шли мимо. Причем, как правило, по таким дням как раз ничего и не происходит, хотя они сразу почуют, что кто-то решил у них чего-то стащить. Причина неизвестна, но так всегда. Как будто хам в последнюю минуту передумал и все такое, ведь так? Но вот, клянусь, черта с два бы они позволят, правильно? Ни на минуту не расслабляться, если сидишь в магазине, а то ж никогда не знаешь, когда вдруг заявится непонятный воришка.
Днем бывает такая ситуация: Руджи-Бэйбз уехала в банк вместе со своим братом делать там какие-то дела, потому что он заехал после того, как снял процент с остальных своих точек, а затем они планируют заехать в оптовку взять там несколько коробок карт или не знаю чего-то еще, и Фокси-Ти остается в «И-Зи Колле» одна одинешенька. И вот она сидит за кассой, засунув мачете под газету или в таком духе, а солнечный свет стекает на крышу кондитерского центра «Наджай-на», и такое ощущение, что его густая золотая дымка повисла в воздухе и можно ее рукой потрогать. А она размечтается, и по большому счету особо не следит, чего вокруг происходит, а то ж, наверно, думает про чего-то, связанное с компами или может еще чего. Фок-си-Ти, она всегда немного вот так, не очень-то обращает внимание на внешние вещи. Будто она за много километров далеко. И не знаю, чего она думает, вполне может слушает, что болтают на улице и в таком духе. А нормально из «Кэннон-видео» играет музыка, они ставят запись из фильма какого-нибудь, и она начинает думать про фильм, потому что его знает и знает, из какой сцены эта музыка, где мужик с теткой играют в прятки в саду. А возможно, она как бы в пол-уха слушает, о чем болтают в одной какой-то кабине, однако ж даже не воспринимает, про что разговор, а только тембр голоса и так далее. Или ж Фокси-Ти еще может слушать звуки, которые издает пацан на заброшенном заводе напротив, играет в баскетбол, как он обычно делает по утрам, и точнее звук, когда его мяч там стукается об бетонный пол. И в воздухе просто кишит звуками, плюс еще золотой свет выхватывает из воздуха всю пыль, а она глядит, как на волокна оберточной бумаги ложатся длинные тени от того же самого низкого золотистого солнца или на тени от постера с телефонными картами в окне, как они падают поверх ихнего запертого шкафа, и вот так она сидит, и в голове думается только про мужика с теткой из фильма.
Не знаю, может, она просто на секунду огляделась, и прям перед ней стоял вор. Она даже не понимала, сколько он так уже стоит, минут уже пять или ж больше. А она этого хама до этого в глаза не видела, а он встал и смотрит на Фокси-Ти, будто пытается что-то из ее лица вычитать, и почему-то девчонка решила, ему от этого чувствуется неловко. А он встал и смотрит ей в глаза, представь себе. И ощущение, что этот хам видит всю ее насквозь, как она умеет с компьютером обращаться или чего-то типа насквозь видеть, и знать чего внутри его оболочки происходит. Ну и вот также тот вор на нее уставился и как бы вроде забыл, что он думал чего-то спереть, й они ж на пару застыли и глядят друг другу в глаза, им показалось, прошло несколько часов, но на самом деле, наверно, пробежала примерно минута. И музыку Фокси-Ти больше замечать перестала, ведь так, только его видит и замечает на грабителе классные джинсы, майка от «Джорджио» и сверху короткая кожаная куртка, но хорошего качества. Причем хоть она одну руку держит на мачете под «Метро», оно лежит сложенное на запертом ящике, но Фокси-Ти даже не пошевелиться не в силах, ничего, и чувство у нее такое, что ее раздевают и выставили на всеобщее обозрение этому молоденькому воришке и его взгляд внутрь нее проник, и держит так, что ей продохнуть невозможно. А вор продолжает стоять, и ее не боится ни капли, вот клянусь. И все это время Фокси-Ти очень на своем месте неспокойно, ведь так? Впечатление, будто она продолжает про себя мечтать и, наверно, пробовала себя заставить схватиться за мачете и сказать ему, дескать, уебывай, но она не успела даже пошевелиться и внятно подумать и все прочее, он взял, повернулся и медленно вышел из переговорки. Причем вышел именно медленно, сквозь ту пресловутую золотую домку, будто у него времени в запасе немерянный вагон, а она, пусть хоть расшибется, не заставит его поступать, как ему неохота. И это потрясло Фокси-Ти так, что просто жуть, она поняла, что он как раз про это думает, и собразила, что он прав. Она б ничего не сделала, даже если бы захотела, и самое ужасное в этом, что она б по-любому ничего б не стала делать. Вот, клянусь, девка вообще забыла, как драться. И к моменту, когда она как бы собралась и кинулась к выходу, он был на полдороге к «Одной остановке», и она смотрит, как он на нее обернулся, потом залезает в свой «гольф» или что-то в этом роде и медленно отъезжает. И он уехал, а Фокси-Ти так и продолжает стоять и смотрит на Кэннон-стрит-Роуд, как он фарами мигнул, когда свернул на Бигленд-Стрит, а ни номер запомнить, ничего даже в голову не пришло. Ей хотелось за ним погнаться, но она понимала, что сейчас уже не получится, потому что он далеко уже уехал и кассу без присмотра нельзя ей оставлять, а то еще какой-нибудь вор придет чего-нибудь стащить, ну в этом роде. Короче, она так и стояла, думала, как бы ей поступить, если вдруг на его наткнется или если начать бы за ним гнаться. Но знала, если он ни с того ни с сего вдруг снова вернется в то время, когда она в магазине, сама по себе она опять ни на что не решится. Все в том, что этот воришка заглянул ей в нутро и знает, и она также знает, что ничем ему помешать не сможет. И если кто-то ее в тот момент видел, наверно, подумал, вид у нее больше, чем обычный немного замечавшийся, и шея кое-где пятнами пошла, и взгляд ошалевший, типа он только что ушел и ей страшно, чего вообще могло случиться, или то, как ей бы хотелось, чтобы случилось. Именно то, как она знала, чего бы ей действительно хотелось.