- Нет, я не жалею. Не всем же быть актерами! Да и что хорошего быть актером? Слава? Ерунда это все! Знаменитые люди - самые несчастные люди на свете. Уж я это точно знаю. Знаете, кто такой хороший актер? Это - пустой человек с востребованной внешностью. Только и всего. Если у тебя есть интеллект, собственное мнение, если ты смел, добр, честен, ты актером быть не сможешь. Из тебя невозможно вылепить нужный образ. А без образа нет роли. Сегодня актер востребован? Хорошо! Он купается в славе, материальной роскоши, он всем нужен, все дорожат его дружбой. Но завтра, когда его внешность, лицо, его рост перестанут быть востребованными, он будет никому не нужен. Из театра его выкинут, не взирая на былые заслуги. А в простой жизни он ноль. Ничего другого, как только кривляться, он не умеет. Сколько великих актеров доживают в нищете и забвении! Нет, Кристина, я нисколечко не жалею, что не стал актером. Обижаться на то, что бог не дал актерской внешности и душевной пустоты, это все равно, что обижаться на дождь, когда у тебя нет зонта. Я считаю, что для настоящего мужчины рост и красивое лицо не самое главное. Мужчина должен быть преданным и верным женщине. Он должен заботиться о семье, приносить домой деньги, - сбивчиво закончил он. - Вы согласны?
Кристина отмолчалась и на этот раз. Мишель решил, во что бы то ни стало высказаться до конца.
- Конечно, есть мужчины, которые нравятся девушкам с первого взгляда. Эти мужчины, как правило, избалованы излишним вниманием. Создать с ними семью - пустая затея. А есть мужчины другого рода: у них неброская внешность, они не отличаются высоким ростом, к ним нужно
долго привыкать, зато, они умеют любить, беззаветно и преданно. Ради любви они готовы на все, даже на смерть.
- Даже на смерть? - с иронией в голосе переспросила Кристина.
- Да, даже на смерть, - серьезно подтвердил Мишель. -- Что тут такого? Вы думаете -- так не бывает?
- Ничего я не думаю. Просто я уже дома, - сказала Кристина.
- Жаль! - невольно вырвалось у Мишеля. - Может быть, еще погуляем? Такой вечер роскошный!
- Обалдели совсем! Мне завтра вставать с петухами, - сухо ответила Кристина.
- Очень жаль. Может быть, увидимся завтра после спектакля?
- Зачем?
- Не знаю... Просто так, поговорим.
- Как хочите.
- Нужно говорить не "хочите", а "хотите", - непроизвольно вырвалось у Мишеля.
Кристина окинула его надменным взглядом, и ушла, кинув через плечо:
- Чао-какао!
- До свидания, Кристина, - произнес Мишель в уже закрытую калитку и еще тише добавил. - Доброго тебе сна.
Часть 9. Конечно, дурак.
Едва Мишель остался один, как у него самопроизвольно подкосились ноги. Из последних сил он доковылял до ближайшей скамейки. Усевшись, он, морщась и отдуваясь от боли, скинул ботинки.
- Боже мой, как хорошо! - простонал он, в блаженстве закатив глаза.
Для встречи с Кристиной и Капой Петровной Мишель за бутылку водки арендовал у артиста Фалина его уникальные ботинки. Для роли Фалину не хватало собственного роста. Ему изготовили ботинки, которые внешне выглядели как обычные, а внутри имели колодку, увеличивавшей рост человека на несколько сантиметров. Идея воспользоваться этими ботинками пришла Мишелю непосредственно перед самым свиданием. Примерить ботинки, как следует, у него не было времени. Пока ждал было терпимо, но когда пошли, появилась боль, которая с каждым шагом боль стала усиливаться и под конец стала невыносимой. Если бы Кристина задержалась хотя бы на одну минуту, ему пришлось бы снять ботинки в ее присутствии.
Мишель методично разминал пальцы ног. Ступни, оживая, приятно покалывали.
Первую встречу с Кристиной трудно назвать удачной, но Мишель был доволен собою. Ему удалось высказать главную мысль о том, что для настоящего мужчины красота и рост - не главное. Авось, Кристина прислушается. Мишель прикрыл глаза.
Провинциальная ночь была тиха, тепла, воздух наполнен стрекотанием кузнечиков, запахом молока и яблок. Где-то, совсем рядом, находилась Кристина - самая притягательная девушка из всех, с кем когда-либо сводила судьба.
- Спи спокойно, моя сладкая, - прошептали губы Мишеля. - Я охраняю твой покой.
За забором, возле которого расположился Мишель, послышался шорох и женские голоса.
- Привет, соседка, - сказал голос, показавшийся Мишелю знакомым.
Мишель узнал его. Это была "вобла" - подруга, с которой Кристина приходила в клуб.
- Привет, - ответил бархатный голос Кристины. - Ты чего, соседка, не спишь?
- Уснешь тут, когда такие дела творятся. Что за хмырь тебя провожал?
- А тебе-то не все равно?
- Конечно, не все равно. Ты ведь подруга мне.
Мишель затаил дыхание. С одной стороны - подслушивать нехорошо, с другой стороны -- все вышло случайно. Грех не воспользоваться случаем, выслушать о себе мнение небезразличного тебе человека.
Послышался вздох Кристины.
- Говорить не об чём: привязался дурачок с глазами.
- Вот те раз, а мне твоя ма сказала - москвича подцепила! Москвичкой скоро станешь! Тары-бары, растабары.
- Еще чего! Удавлюсь, а за этого шибздика не пойду. Прикинь, Мишелем зовут.
- Иностранец?
- Да. Такой же, как я балерина Большого театра. У нас в клубе выступает. Начальника из себя корчит. А сам с молотком ходит. Жмется как импотент. Голосок тоненький. Ботинки чудные носит. Он в них выше делается. Больной какой-то!
- Да иди ты! -- прошептала "вобла".
- Ей-богу, не вру. Ходит, как на ходулях, ноги все время подворачивает.
- Да иди ты!
- Правду говорю. Слова в простоте не скажет. "Мне, говорит, нравится Ваш город". Прикинь!
- Совсем дурак, что ли?
- Конечно, дурак. Чуть со скуки с ним не померла.
- И что дальше?
- Ничего. На кой мне этот урод? У меня Васька есть.
- Ох, ну и дура же ты, Кристинка. Твой Васька неделями от водки не просыхает.
- Зато по-трезвому, как конь на пахоте - не остановишь!
- Ой, какая же ты все-таки недалекая! Счастья своего не понимаешь. Да трахайся ты со своим Васькой, сколько влезет, а замуж за серьезного человека идти надо. Бери москвича и не думай.
- Ты, подруга, видела этого москвича? От одного его вида стошнить может.
- Ну и что? У меня тоже был шибздик. Помнишь?
- Конечно, помню. У него изо рта воняло тухлыми яйцами.
- Ерунда, зато по этому делу ему равных не было. Говорят же : мелкий клоп, злее кусает. Господи, и как же я тосковала, когда он загремел в тюрьму.
- Пошла ты на ... , - грубо выругалась Кристина. - Скорее, руки на себя наложу, чем дам этому Мишелю.
- Глупая ты все-таки. Пойдем ко мне. Выпить хотца. У меня бутылочка есть. Потолкуем по-взрослому.
- Поздно уже.
- Кончай ерунду молоть.
- Ладно, иду. Только бы ма не узнала.
- Ма твоя к утру домой явится.
- Ты чего такое говоришь? Она же к бабульке направилась, -- удивленно спросила Кристина.
- Ой, не могу с тебя! Дите неразумное! Идем, дите, вино пить.
Послышался треск ломаемых веток и удаляющиеся шаги.
Наступила тишина. Мишель немного выждал, неловко поднялся и прошел несколько шагов. Первый попавшийся на дороге камень напомнил, что он бос. Мишель вернулся, за ботинками и, прихрамывая, поплелся в гостиницу. Там его ждала холодная кровать командированного холостяка. Скорее бы домой, в Москву!
Часть 10. Другая ...
Прошел год с лишним. По большому счету в жизни у Мишеля ничего не изменилось, если не считать того, что у него село зрение, и он вынужден был носить очки. Будто нарочно, усугубляя и без того свой непрезентабельный вид, окуляры он выбрал в толстенной роговой оправе, сделавшие его старше на двадцать лет.
Но даже за этими стеклами его сумела разглядеть хорошая женщина, правда старше его на пять лет. Звали ее Валерией. Валерия была некрасива, но обладала спокойным и покладистым характером. Нервный Мишель с другой бы и не ужился.
Они прожили, не расписываясь, как муж и жена: тихо, спокойно и размеренно - ровно двенадцать месяцев.
И вдруг, как бы ни с того ни с сего, Мишель решил бросить Валерию. Она плакала, но так и не получила ответа на свой законный вопрос.
- Ты встретил другую женщину? - спрашивала она.
- Не говори глупостей, - отвечал Мишель.
Валерия чувствовала, что Мишель говорит правду. Он действительно уходил не к кому-то, а от нее. От этого было больнее.
- Ты бросаешь меня, как бросают надоевшие перчатки, - изводила себя Валерия.
- Не говори глупостей! К тебе я отношусь с огромным уважением. Пойми, мужчине иногда необходимо побыть одному. Подвести итоги, осмыслить жизнь. Мне уже тридцать пять лет! Неужели это трудно понять?
- Я-то чем помешала? Осмысливай на здоровье, - отвечала Валерия.
- О Боже! Нет, ты не понимаешь! Прошу, оставь меня!
Валерия ушла, забрав два чемодана вещей, не забыв даже носового платка. Тотчас из другой комнаты выбежала мама Мишеля.
- Мишель, сынок, прости, но не могу молчать! Какая злая муха тебя укусила? Ты отдаешь отчет в том, что с твоей внешностью и твоими заработками лучше Валерии тебе не найти?
- Оставьте, пожалуйста, в покое мою внешность и мои заработки! -- воскликнул Мишель.
Он ушел, и не показывался дома несколько дней.
Часть 11. Театр - работа - деньги - Изюмов.
Это было время, когда российские театральные подмостки захлестнула волна западных мюзиклов. Списанным там за ненадобностью, здесь, в России, им предрекали вторую молодость и бешеный успех. Российские продюсеры рассчитывали на них заработать, как иные счастливчики зарабатывали на торговле подержанными самолетами. Из Европы пошли трейлеры, набитые старой сценической техникой, купленной за копейки. Специалистов по монтажу импортного оборудования катастрофически не хватало. Веревкин-Рохальский обратился к Мишелю с просьбой помочь монтировать декорации мюзикла "Чикаго" на сцене театра Эстрады. Все заработанное Мишелем Веревкин-Рохальский предложил держать на специальном расчетном счете.
- Не беспокойся, наличные деньги будут выплачиваться тебе по мере надобности, - сказал Веревкин-Рохальский. - Когда у тебя возникнет практическая необходимость. Тебе нужно просто подойти ко мне и сказать сколько тебе нужно. Отказа не будет. По рукам?
Во всем предложении чувствовалась какая-то странность, недоговоренность и непонятность. Но Мишель согласился. Ему было все равно, где работать и что делать. Деньги его вообще не интересовали. Главная задача для него состояла в том, чтобы не иметь свободного времени.
При наличии свободного времени Мишель неотвратимо начинал думать о Кристине. Эти мысли изводили его, не давали жить. Из-за этого он потерял Валерию, своего единственного друга. Дело дошло до того, что он стал подумывать о самоубийстве. Мишель предпочитал это называть "сведением счета с жизнью". Но умереть, тем не менее, он боялся. Спасаясь от самого себя, Мишель вкалывал с утра до вечера. Домой приходил редко, предпочитая ночевать на работе.
Однажды в театре, во время монтажа декораций, к Мишелю мягко подкатился круглый человек, представившийся деловым партнером и личным другом Веревкина-Рохальского.
- У меня мало времени, - сказал Мишель, тряпкой вытирая грязные руки.
Круглолицый человек понимающе улыбнулся.
- Десять секунд!
- Время пошло.
- Спасибо. Меня зовут Аркадием Марковичем. Фамилия моя Изюмов. Не слыхали? Странно. По основной профессии я - адвокат. Можете позвонить господину Веревкину-Рохальскому и лично удостовериться в том, что я - это я. Будем звонить?
- Не будем. Говорите дальше?
- Замечательно. Должен заметить, что выслушать меня в Ваших интересах, - сказал Изюмов и, увидев недовольную складку на лбу Мишеля, продолжил. - Дело в том, что господин Веревкин-Рохальский... ох! как мне нравится эта фамилия!.. и человек с этой фамилией, естественно, тоже ...
так вот, Веревкин-Рохальский бурно просил Вам помочь.
- Мне? Помочь? В чем?- удивился Мишель.
- По мнению Веревкина-Рохальского на Вашем счету скопилась весьма солидная денежная сумма. В нашей стране, где все так зыбко и так неустойчиво, когда позавтракав, не знаешь, придётся ли обедать, нельзя, я сказал бы, даже преступно, оставлять такие средства без движения. У меня есть веские основание полагать, что наше любимое правительство готовит нам очередную пакость по обесцениванию капиталов населения, так сказать, очередной дефолт, по силе сопоставимый с известным августовским дефолтом.
- Допустим, и что Вы предлагаете?
- Замечательно. В первую голову, я представился Вам как деловой партнер Веревкина-Рохальского, во вторую голову, как его личный друг, и только в третью -- как адвокат. Это не случайно. Много лет я оказываю вашему театру как юридическому лицу, а также многим артистам в отдельности как физическим лицам, услуги по сохранению честно заработанных капиталов, путем вложения их в недвижимость -- раз, приобретения качественных товаров -- два, размещения денег в зарубежных банках - три, а также в акции прибыльных предприятий - четыре.
Как любого еврея, Аркадия Марковича Изюмова легче было прогнать с глаз долой, чем заставить быть менее обстоятельным при объяснении сути дела.
- Нельзя ли короче, - сказал Мишель, заметно нервничая.
- Пожалуйста. Вам лично я предлагаю услуги по покупке за пятнадцать календарных дней двухкомнатной квартиры в новостройке в любом престижном районе Москвы, а также земельного участка в ближайшем Подмосковье с правом постройки дома! Каково?
Изюмов победно посмотрел на Мишеля, в надежде полюбоваться произведенным впечатлением. Но, судя по Мишелю, информация не произвела на него должного впечатления.
- Дача у меня уже есть, - сказал Мишель. - Другой мне не нужно.
Неподдельное равнодушие Мишеля сбило Изюмова с толку.
- Извините, кажется, Веревкин-Рохальский предоставил не совсем достоверную информацию. Хорошо, вместо земельного участка предлагаю прекрасную машину французского производства марки "Пежо".
- Машину? "Пежо"?-- вдруг оживился Мишель.
Изюмов и не надеялся зацепить клиента на абсолютно дохлой автомобильной теме, когда авто продаются в Москве на каждом углу!
Но, привыкший к разным чудачествам клиентов и уважавший эти чудачества, Изюмов без труда переключился и сделал вид, что все идет именно так, как он рассчитывал.
Даже Изюмову, с его огромным жизненном опытом, в голову не пришло, что весь интерес Мишеля к автомобилю состоял только в том, чтобы с его помощью покончить со своим бессмысленным существованием.
Это решение пришло Мишелю в голову после того, как он случайно услышал ответ одного известного артиста на вопрос "почему тот ездит в метро".
- Мне нельзя садиться за руль, - ответил известный артист. - У меня тут же появляется непреодолимое желание разогнаться и въехать в первую попавшуюся стену.
Этот ответ Мишель запомнил.
- Вы правы, "Пежо" - это настоящий автомобиль! - поддержал тему Изюмов. - В плане комфорта с французами никто не сравнится. У меня в салоне работает друг детства. Прекрасный, честный человек! Он сделает нам такую скидку, от которой, ей-богу, у мертвого спина пойдет кругом!
- У меня хватит денег на машину и квартиру? - спросил Мишель.
- Прелестно! Ну, конечно, хватит и еще останется на поездку в Таиланд, - заверил Изюмов.- О, Пхукет, рай на земле! Вы там были? Вижу, что нет. А я был. Три раза.
- Я согласен, - твердо сказал Мишель и поглядел на колосники, где его уже ждали друзья-монтировщики.
- Как "согласны"? - опешил Изюмов.
Легкие победы не приносили ему удовлетворения.
- Вы хотите сказать, что не станете звонить Веревкину-Рохальскому и не станете проверять мои полномочия? Может, я обыкновенный бандит!
- Я Вам верю, - сказал Мишель.
- Прелестно! Но Вы даже не спросите, сколько я желаю получить за свои услуги?