На площадке третьего этажа скучал на столом квадратный детина в синей форме цвета халата мастера дяди Васи, с непонятными нашивками. При виде постороннего детина принял умеренно угрожающий вид, который, правда, не произвел на Инну впечатления. Ей не особенно хотелось, чтобы ее пустили, и она была бы даже рада лишнему препятствию, чтобы иметь возможность с чистой совестью развернуться и уйти.
-- Извините, - сказала она. - Мне к Вадиму Александровичу.
-- Пропуск есть? - осведомился детина, двигая мускулами.
-- Не знаю, - сказала Инна. - Я новый сотрудник.
Детина задумался.
-- Пропуска нет, - сказал он, переворошив для вида какую-то замызганную тетрадку. - Не заказывали.
Инна пожала плечами.
-- Мне сказали сегодня с утра приступать к работе, - раздраженно сказала она, пожав плечами и сделав движение, будто собиралась уходить.
-- А вы новый сотрудник? - спросил детина, как будто не слышал этого две минуты назад.
-- Вроде бы, - сказала Инна.
Детина еще подумал.
-- Ну, вы пойдите сами спросите, - сказал он, указывая на стеклянную дверь за своей спиной. - Прямо по коридору, комната тридцать пять.
-- Спасибо, - сказала Инна разочарованно, что ей не дали улизнуть.
Она прошла через стеклянную дверь в отремонтированный светлый коридор. Дверь в тридцать пятую комнату была открыта. - Хорошо в Таиланде, - доносилось оттуда. - Тепло, море... Люди только дикие. И японцев много... - Инна нерешительно остановилась на пороге. Напротив сидела за компьютером и барабанила по клавиатуре молодая очень сильно загорелая девушка с остреньким лисьим лицом. Она как елка была увешана золотыми цепочками - штуки три висели у нее на шее, и по несколько на руках. У стены, на кожаном свином диванчике помещался, обнимая портфель, приятного вида человек лет пятидесяти в ярко-зеленом пиджаке, с седым, поднятым дыбом аккуратным ежиком на голове. Пахло какой-то парфюмерией, но непонятно от кого. Инна попятилась было в коридор, но оба уже посмотрели на нее, и мужчина в зеленом пиджаке кивнул, изобразив предупредительную улыбку.
-- Вы к кому? - спросила девушка подозрительно.
-- К Вадиму Александровичу, - ответила Инна.
-- По какому вопросу? - спросила девушка, окинув Инну мимолетным взглядом, раздражив при этом тем, что взгляд, несмотря на мимолетность, был абсолютно исчерпывающ, с головы до ног, и достаточен для составления определенного мнения об Инне на вековечные времена.
-- Я новый сотрудник, - сказала Инна.
-- Ааа... - протянула девушка многозначительно, а мужчина в зеленом пиджаке, еще раз улыбнувшись Инне, понимающе вздохнул и спросил у девушки: - Это вместо Павла, да?
Видимо, он претендовал на хорошее знание окружающей обстановки.
-- Присядьте, - сказала девушка, указав на место рядом с зеленым пиджаком, и сняла трубку. - Вадим Александрович. Новая сотрудница пришла. Да. И, - извиняющимся голосом, как будто напоминая шефу, о чем он забыл, - вас Комаров ждет.
Не успела она повесить трубку, как боковая дверь рывком распахнулась, и выскочил человек лет тридцати в сером с отливом костюме и красивом узорчатом галстуке. Зеленый пиджак тут же подпрыгнул и вытянулся по стойке смирно.
-- Приветствую, - бодро сказал серый костюм (его и звали Вадимом Александровичем) и энергично потряс зеленому руку. - Прошу! Надя, чаю сделай. (Надя включила где-то кнопку импортного чайника, и тот зашумел). Или, может, чего покрепче? Кофе с коньяком хочешь? - последнее обращение было уже вглубь кабинета, куда охотно проследовал зеленый пиджак.
-- Да что ж, - ответили оттуда. - Коньяк дело хорошее. С утра выпил - весь день свободен.
-- Какой у тебя коньяк? - спросил Видим Александрович Надю. - Хенесси будешь? (это зеленому). В общем, приготовь тут... (это Наде). Ну что, - он повернулся наконец к Инне. - Здравствуйте! С раннего утра? Я даже еще пропуск не заказывал... Надя, ты заказала?
-- Нет, Вадим Александрович, - по-военному отозвалась Надя.
-- А кто пустил?
-- Не знаю, Вадим Александрович. Олег, наверное, кто ж еще.
-- Вот кретин! Уволить к чертовой матери (Инна вздрогнула и попыталась что-то возразить, но Вадим Александрович ее не слушал, а уже кричал в открытую дверь кабинета) - А вот менеджер, который через любую охрану пролезет это правильный менеджер, я верно говорю? (Веерно, - протянул невидимый Комаров, пока Вадим Александрович снимал трубку с Надиного телефона и набирал номер). Нам такие менеджеры и нужны... Алло, Таня, здравствуй. Есть там кто у вас? А кто есть? А где они лазают, время десять часов! Рабочий день давно идет! Тогда ты зайди. Давай... - он повесил трубку и веселыми глазами уставился на Инну, которая готова была провалиться сквозь землю. В отличие от Надиного, взгляд Вадима Александровича был откровенный, продолжительный и в своем праве. - Хорошие менеджеры нам нужны, - повторил он. - Особенно умные. Ты диссертацию пишешь? (Надя при этих словах тоже посмотрела на Инну и поджала губы). Это правильно. Ты садись.
-- Он не хотел пускать... - выдавила наконец Инна, пораженная таким быстрым и решительным действиям своего нового начальника.
-- Ты ему пистолетом пригрозила? - серьезно спросил Вадим Александрович.
-- Нееет...
-- Я почему-то так и думал.
Зазвонил телефон, Вадим Александрович замолчал, развернув ухо в сторону звонка, а Надя сняла трубку.
-- Алло! - сказала она. - Его нет. Он еще не приезжал. Да, попозже.
Трубка легла обратно на рычаг.
-- Кто? - спросил Вадим Александрович.
-- Вологда.
Вадим Александрович замахал руками, отмахиваясь от невидимой мошкары.
-- Правильно. И вообще: ты меня с разными дураками сейчас не соединяй.
-- Хорошо, - послушно сказала Надя, доставая из шкафа посуду.
В дверях за Инниной спиной неслышно появилась крупная высокая девушка в очень короткой юбке, вишневой блузке, расстегнутой до самой ямочки на пышной груди, и с темными распущенными, чуть спутанными волосами. Глаза у девушки были припухшие - то ли от слез, то ли со сна.
- А, Таня, - проговорил Вадим Александрович, указывая на Инну. - Это вот наш новый сотрудник. Возьми, ознакомь там... ну и так далее.
Он быстро скрылся в кабинете, оставив Инну с открытым ртом.
-- Как там у вас? - спросила Надя у Тани в ответ на приветственный кивок.
-- Ох, я прям не могу, - вздохнула Таня, приложив руку к полураскрытой блузке и покачала головой, как бы показывая, что у нее нет слов на ту тему, которая подразумевалась в Надином вопросе. - Пошли, - сказала она Инне меланхолично.
Инна перехватила пальто, упорно выскальзывавшее из-под мышки на пол (саржевая подкладка никак не держалась на месте) и проследовала за Таней по коридору, по прокуренной пожарной лестнице, этажом ниже в какую-то дверь, за которой оказалась большая комната, почти зала, разделенная высокими перегородками на несколько помещений. Таня жестом пригласила Инну в ближайший к двери закуток, где находились шкаф, стол с компьютером, книжная полка над столом, деревянный стул с драной обивкой и телевизор "Рубин" на полу, не включенный в розетку, на котором лежала груда бумаг.
-- Вот, - сказала Таня. - Вот здесь твое место. Ты знаешь компьютер? Вот смотри, включаешь... - голос у нее был тихий, как будто шелестящий. - Эксел включаешь... Вот здесь табличка, называется "отгрузки". Смотри, берешь накладную... - она взяла один лист с телевизора. - И набиваешь по порядку, вот, смотри: номер... дата... станция... номер вагона... вес... Видишь, так вот все надо, их уже вон сколько накопилось. Если что-то неясно, ты зови, я здесь буду.
Она ушла куда-то за перегородку. Инна осмотрелась по сторонам. Потом открыла шкаф и, мазнув пальцем по полке (пыли вроде не было), запихнула туда пальто. Посмотрела на потолок - там оказался кусок лепного узора, уходившего куда-то за перегородку. Посмотрела в окно - там в дымке морозного инея, на детской площадке, сидели две личности с бутылками Балтики N9 и наблюдали за собакой, похожей на обрубок с короткими ножками. Собака тупо прыгала вверх, пытаясь достать зубами висящую на ветке пластиковую бутылку, а личности так же тупо следили за процессом, двигая головами вслед за собачьим местонахождением в воздухе, и периодически прикладывались к бутылкам. Инна осмотрела стол. Клавиатура была грязная. На корпусе монитора - остатки каких-то содранных наклеек. На углу стола лежала картонная папка с непонятной надписью "ИНКОТЕРМС". Инна изучила книжную полку. Там стояли англо-русский словарь деловой лексики, справочник МПС, старый засаленный сборник ГОСТов, Фигурнов, книга по Windows 3.11, основы делопроизводства, орфографический словарик с оторванным переплетом и хрестоматия по русской литературе для 8 класса средней школы. Удивившись присутствию хрестоматии, Инна сняла ее с полки и заглянула внутрь, ожидая обнаружить там тайник для пистолета или что-нибудь в этом духе. Но хрестоматия была настоящая, из раскрытого разворота выскользнул оторванный листок, спланировал в воздухе и упал на пол. Инна подобрала его, и ей бросились в глаза строчки "Роняет лес багряный свой убор". Инна посмотрела в окно на засахаренные инеем ветки, морозный пар вокруг собачьих наблюдателей и подумала про себя со вздохом, что лес уже все давно обронил. Она захлопнула книгу и обнаружила на обложке четкий вдавленный след от какой-то мебельной ноги - книгу подкладывали под шатающийся предмет обстановки, и таким образом ее присутствие логически объяснялось. Инна поставила хрестоматию обратно и поморщилась от неудобства - ей уже было жарко в сапогах, она не взяла с собой сменной обуви. Из закутка была видна перегородка напротив - больше ничего. Инна осторожно раскрыла дверь шкафа, установив внутреннее зеркало таким образом, чтобы ей из сидячего положения было видно входную дверь. Потом села, протерла носовым платком клавиши и принялась делать то, что показала ей Таня.
Через некоторое время раздался звук открываемой двери. Инна посмотрела в зеркало - ее система сработала. Она увидела, как, снимая меховую шапку и расстегивая на ходу дубленку, вошел человек с широким лицом и короткой светлой бородкой.
-- Привет, - сказал он, уже пропав из поля видимости (очевидно, Тане). - Влад подъехал?
-- Нет, - ответила невидимая Таня.
-- Звонил? - деловито сказал пришедший.
-- Звонил, - сказала Таня со вздохом. - Сказал два неприличных слова, и связь оборвалась.
-- Значит, в дороге, - бодро сделал вывод пришедший. Слышны были его шаги по скрипящему полу. - Уже? - спросил он после паузы, понизив голос. Инна подумала, что, скорее всего, он в этот момент показывает на закуток, где она находилась.
-- Уже, - согласилась Таня.
-- Быстро. Ну, ясно, - послышались еще несколько шагов, и пришедший продолжал. - Сегодня приедет Лада. При ней не рыдай. И приведи себя в порядок. Вот это вот все убери... и вообще, сделай прическу нормальную. Сдержанность и достоинство, Таня! Сдержанность и достоинство. Поняла?
-- Поняла, - согласилась Таня. - Только вот... Ыыыы... - к Инниному ужасу, из-за перегородки послышались рыдающие звуки.
Если Инна испугалась, то на пришедшего эти рыдания никак не подействовали.
-- Тише, тише, тише, - сказал он наставительно. - Ну, успокойся. Валерьянки дать?
-- Нет...
-- Смотри. (Раздался телефонный звонок). Успокойся и подойди!
-- Сейчас... - Таня сняла трубку и тихим скользящим голосом спросила: -Да? Кого? Минуту... Толя, тебя.
Изо всего услышанного Инна сделала вывод, что пришедшего зовут Анатолием, и попыталась осмыслить, что все это значит, но тут дверь снова открылась, и на пороге оказался следующий визитер - худенький, щуплый, с темными, мокрыми, размазанными по голове прядями волос. Он немного боязливо осмотрелся по сторонам, немедленно заметил Инну и вежливо кивнул. Инна обернулась и поднялась навстречу.
-- Здравствуйте. Я Максим, - проговорил новоприбывший, внимательно осмотрел Инну, сделал какую-то скорбную физиономию и тихо исчез. Из-за перегородки донеслось: - Макс, где тебя носит!
-- Я на метро, - сказал Макс. - Думаешь, на метро так быстро? Попробуй доедь! Эти козлы задержали поезд на пять минут, и на станции было битком народу, я думал, меня на рельсы спихнут...
-- А по-моему, ты пешком шел, - сказал Толя недовольно. - Ты на время посмотри!
-- Ничего, - сказал Максим. - Целей буду.
-- Ты что, на машине теперь не ездишь? - спросила Таня.
-- Нет уж, рисковать... извините, - сказал Максим. - Скользко сейчас! Вся вода замерзла, сегодня вообще день жестянщика будет... А пьяный я вообще зарекся! Пьяный я еще осенью зарекся. Когда ночью домой ехал. Встал на светофоре, отключился. Очухался - чувствую, щеке мокро. Открываю глаза - лежу в луже, на том же светофоре, из двери вывалился, и смотрю, ноги гаишные ко мне топают. Я тут обратно вскочил, говорю "здравия желаю, товарищ старшина!", и по газам. Он за мной не погнался... С тех пор - ни-ни! А сейчас вообще... брр... как подумаю...
Дверь широко распахнулась, как от удара ноги, в зеркале быстро пролетел кто-то довольно большой, в распахнутой одежде. Лица Инна разглядеть не успела.
-- Холодно! - рявкнул громкий голос. - Таня, чаю подогрей! Ты что делаешь? Что ты сидишь? А кто отгрузками занимается? Что, работать мы прекратили? - слышно было, как он с хлопаньем пожимает руки присутствующим.
-- Новый сотрудник занимается, - ответил Макс. - Не ори.
-- Какой еще к бесу новый сотрудник?! - Инна подскочила от испуга, а за перегородкой тем временем происходила какая-то игра мимики и жестов, Инне невидимая.
Через несколько минут рядом с Инной возникла мощная фигура, обтянутая коричневым свитером, с внушительным животом, висящим над поясом брюк. Пояс каким-то чудом держался на том месте, откуда уже начинали расти ноги.
-- Влад, - решительно сказал обладатель живота, протягивая руку, которую Инна, назвав свое имя, неуверенно пожала. - Очень приятно, - добавил он. - Тебе все объяснили? Хорошо. Если что - обращайся.
И он исчез за перегородкой. Инна, чувствуя себя чрезвычайно неуютно, взяла с телевизора новую стопку накладных.
Послышалось какое-то Максово бормотание ("там Комаров приперся...") и хихиканье, но тут зазвонил телефон.
-- Что, Леша? - спросил Толя громко. - Что? Опять большая и чистая любовь? Да-да, Лех, ты все-таки только выпроваживай ее скорее и приезжай. По дороге возьми хлеба... и ветчины какой-нибудь... мяса по-татарски возьми! И еще возьми на вечер... Ну... Урсуса возьми, и шампанское. (Толя, - сказала Таня, щелкая чем-то, кажется, клавишами на калькуляторе. - Шампанское у нас есть.) Вот меня тут поправляют - два Урсуса и шампанское...
-- Пусть мне журнал "Огонек" привезет, который у него в туалете лежит! - закричал Макс. - Я не дочитал.
За перегородкой еще послышались шаги, кто-то переходил из одного помещения в другое, где-то рядом пискнул компьютер, в другом месте затарахтел факс. Из дальнего угла послышались негромкие голоса, и Инна отчаянно напрягла слух.
-- Вадик что-то поторопился... - говорил Толя задумчиво. - Взял бы кого-нибудь из наших... А то гляди: аспирантка ему понадобилась. На отгрузки... Свихнулся совсем на этом образовании. Сам до десятого класса был двоечником, это его отец потом с репетиторами вытащил. Нужно оно? Я сейчас пять дипломов себе куплю. Я вон уборщиц найму с двумя высшими образованиями, и рассекать будут как миленькие... - А кого? Ну кого наших? - отвечал Влад. У него был низкий рокочущий басок. - Не знаю. Кольку хотя бы. - Да не возьмет он Кольку. Что он, ненормальный? Мало мы с ним - и с тобой, кстати - этого Кольку вытаскивали из ментовок, из притонов, отмазывали от суда, лечили от триппера... И где он сейчас? Я о нем уже полгода не слышал. Может, он уже на зоне, или у бандитов, да мало ли где... - Зато Колька, - возразил Толя, - когда в здравом уме, он тебе все, что надо, сделает, и спокоен будешь... - А много он пробудет в здравом уме? Недельку продержится, потом сорвется, месяц мы останемся без отгрузок, и Аркадий потом на пересылке будет рассказывать, как у него обстоятельства сложились. - Да Аркадий-то... Он и так сидеть будет столько, что сидеть устанет. - А кого еще? - Ну, может, вон, Ладу, мало ли, вдруг она бы захотела...- Влад как-то странно рассмеялся. - Да брось ты. Здесь она будет меньше получать, чем в своей дизайнерской студии. И зачем?.. Да и не пойдет она. Прошли те времена...
Инна про себя уже возненавидела Толю. Новая работа ей совершенно не нравилась, но попытки лишить ее этой работы она уже воспринимала болезненно.
-- Мало ли... - продолжал Толя, не спеша. - Может, Павлик сам бы захотел... - Слушай, ну чего ты, - пророкотал Влад. - Я, конечно, понимаю, любимая, и все такое... - Да где там... - Ну вот. Она же к тебе всегда тянулась больше, чем к остальным. Только ты не женился на ней, а Павлик женился. А ты женился бы?... - Да что я, дурной? И потом брак... брак это святое. Я когда Ленку увидел, то сразу понял, что это раз и навсегда. Это на небесах совершается. - Вот видишь, а он не испугался. И жили себе хорошо. И не надоедали друг другу, и все друг про друга знали... и иногда разнообразили себе жизнь. - Я знаю. - Ну и я тоже знаю. Самое главное, парень у них хороший растет. - Хороший парень, - подтвердил Толя. - Правильный парень, и никаких подробностей он о родителях не знает, да и твои дети тоже не знают, и никаким детям о родителях лучше подробностей не знать... Ну, так какая разница тогда?.. Из Вологды звонил кто с утра? - Из Вологды нет, из Юхнова звонили, я им долго пытался объяснить, что такое диэйчэль, они не поняли, потом спросили тебя... они тебя вообще сильно зауважали, с тех пор как я им сказал, что ты в Макдональдс обедать поехал, - Толя захихикал, - для них это верх шика... - Когда это я в Макдональдс ездил? Я такого не помню. - Может, и не ездил, а кто-то по телефону сказал. - Да я вообще не езжу в Макдональдс! Чтоб я платил свои деньги за бутерброд с котлетой, пусть он даже черт знает как зовется? Из него вечно все высыпается... и еще рот открывать надо... не барское это дело. А этот их Геннадий Андреевич он вообще с приветом, он тогда приезжал, все Макса норовил за талию обнять, потом в ванную к нему чуть не залез... - захихикали оба, Таня крикнула: "Влад, будешь с автобазой разговаривать?", Влад взял трубку и принялся так ругаться, что Инна вздрогнула и со всей силы постаралась не прислушиваться к тому, что говорят. Потом еще кто-то ходил, хлопал дверью, еще звенели телефоны, а Инна собралась с мыслями и, стараясь не обращать внимания на окружающее, как заведенная принялась забивать данные в компьютер. Накладная... еще накладная... еще накладная... Она оптимизировала свои действия до самого легкого движения. Пачка бумаг на телевизоре быстро таяла, в то время как пачка на подоконнике - прошедшая через Иннины руки - росла. Часа через полтора у нее заболела правая рука - та самая, которую она протягивала, чтобы взять очередной листок. Инна взглянула на часы и выделила себе десять минут на отдых. За окном уже не было ни собаки, ни ее наблюдателей, на скамейке мирно сидела бабушка в сером платке, а ребенок лет пяти в двух метрах от нее со всей силы топтал ногой алюминиевую банку. Банка не поддавалась, но ребенок был терпелив. Входная дверь открылась - как-то неуверенно - и Инна мельком заглянула в зеркало. На входе стояла бледная молодая женщина в коричневой нутриевой шубе, без шапки, с темным коротким каре, и покусывала обветренную нижнюю губу. Лицо у нее было спокойное, под глазами и в уголках губ - темные тени.