- Где гоняешь? - неприветливо встретила его Рита. - Девочек катаешь в чужой машине?
- Ага, - ответил ей в тон Кирилл. - Конечно... От этой машины все девочки как от огня шарахаются...
- От тебя шарахаются, - сказала Рита. - А не от машины. Нечего на технику наговаривать...
Кирилл покосился на Ларису. Она радостно запустила руку в пакеты с едой и намазывала себе большой бутерброд с маслом и плавленым сыром. Кирилл, вспомнив Ритины слова, невольно отметил, что Ларисино стремление кого-то накормить ограничивается одной Ларисой. Вздохнув, он отломил кусок хлеба, взял банку тушенки и отправился на крыльцо. Рита время от времени прерывала его одинокую трапезу любезными замечаниями:
- А тридцать шесть рублей это что такое? Да еще два раза? Понятное дело, деньги не свои, что их жалеть...
Кирилл не снисходил до ответа. Он молча уничтожал тушенку, когда возникло ощущение некомфорта. Словно чей-то взгляд... Он поднял глаза и увидел напротив, за забором, косматого, заросшего седой щетиной мужика, который весело наблюдал за Кириллом, симметрично держась за штакетины. От неприятного чувства Кирилл чуть не выронил банку.
- Лешк! - сказал мужик бодро.
- Это ты мне? - спросил Кирилл утомленно.
- Ну, кто у нас Лешка? - в тон ответил мужик.
- Не знаю, - сказал Кирилл, раздумывая, не приступ ли это белой горячки.
- Ты и есть, - продолжал мужик убежденно.
Кирилл облизал вилку. Похоже, дурдом продолжался.
- Ты когда приехал? - продолжал мужик.
- Позавчера, - ответил Кирилл, вздохнув. Он смирился с тем, что он Вася, теперь предстояло быть еще Лешей... Он подумал, что именно так получают раздвоение личности - это в лучшем случае, не схлопотать бы растроение...
- Ага! - сказал мужик глубокомысленно. - Я и смотрю. На той неделе-то вас не было.
Кирилл кивнул, не собираясь продолжать философский разговор.
- Как в Швейцарии? - спросил мужик.
- В Швейцарии-то? - проговорил Кирилл, задумчиво ковыряясь в банке. - Все не так, как у нас.
Мужик отчего-то обрадовался.
- Ну! Это понятно! - проговорил он с довольным смешком.
В оживленном разговоре опять возникла пауза.
- Ты это... Лешк, - проговорил мужик, понизив голос и навалившись на забор с опасностью развалить некрепкое строение. - Ты потом... от матери тихонько... зайди?
Провожая глазами сутулую кособокую спину, Кирилл думал, что вот он, искомый мужик, о котором он мечтал, проснувшись утром. Сам идет в руки... Одна беда - психическим здоровьем не пахнет... На всякий случай он проследил визитера - тот скрылся в зарослях дикого винограда на соседнем участке, по диагонали через дорогу.
Интересно, как его зовут, подумал Кирилл. Учитывая указание "потихоньку от матери" - лучше даже не спрашивать...
Он уныло выгребал жилистую тушенку и думал о Яне. Пытался не думать, но не мог. Еще одна психованная... Вчера на нее одно нашло, сегодня другое... Зять, видите ли, давно не бывал... Какой там зять! Сойдет любой пьяный бульдозерист из соседнего колхоза. Счастлива будет... Но хороша... Кирилл против воли признал, что хороша. Впрочем, подальше от нее. Не смотреть на юго-восток... исключить эту сторону света из личного компаса...
День раскачивался медленно. Рита опять прилипла к факсу, Лариса напялила очки и ушла в мемуарные глубины, а Алина, внезапно появившись на улице, сказала, что идет гулять.
Это заявление почему-то обеспокоило Риту.
-- Подожди! - сказала она, раздраженно играя пальцами. - Видишь, я сейчас не могу?.. Подожди меня. Что тебе приперло!.. Подожди, я мне надо важную бумагу получить!..
-- Я сама пройдусь, - ответила Алина безмятежно. - Или у вас гулять небезопасно?..
-- Мало ли... подожди, - настаивала Рита. - Одна не ходи. Тут кого только нету: и молдаване, и таджики... и украинцы... и местный контингент не лучше.
Алина немного подумала.
-- Я возьму палку, - сказала она. - Или хочешь, я возьму топор?
Предложение Риту не обрадовало.
-- Что вы все такие неуправляемые!.. - она, покачиваясь, не сводила косящих глаз с факсового аппарата. - Тогда тебя мужчина проводит.
Лариса подняла глаза от тетрадки, но ничего не сказала, погрызла ручку и возобновила творчество. Кирилл очнулся от мечтаний и безнадежным взглядом изучил стоящую посреди двора Алину. Она одела на прогулку длинную льняную рубаху, просторные льняные брюки, панаму и черные очки. Как заранее ни настраивался Кирилл против незваного поручения, он вынужден был признать, что она выглядела замечательно. Даже Яна улетучилась из Кирилловой головы. Примитивная вульгарная девочка... ну молодая, ну энергичная... больше-то ничего. А здесь была зрелая безупречная красавица с правильным выговором, достойными манерами и умением одеваться. Мучаясь от стремительной смены впечатлений, Кирилл согласился.
-- Конечно... провожу.
Алина тревожно оглянулась на него, словно ей было неприятно внезапное вмешательство, но, справившись с собой, рассеянно согласилась:
-- Да... ну хорошо.
Отчаянно гримасничая, Рита втащила Кирилла в дом и, по-прежнему глядя не на собеседника, а на факс, прошипела:
-- Присматривай за ней... в оба гляди. Варежку не разевай. Слышишь?
-- Что это у вас, - сказал Кирилл неохотно. - Озоруют? Строители шалят? Или из колонии бегают?..
Забыв про факс, Рита повернулась и принялась сверлить его в упор подозрительными глазами.
-- Ты с чего это взял?
-- Что? - не понял Кирилл.
-- Про колонию?
Кирилл простодушно пожал плечами.
-- Не знаю.. слышал где-то.
-- Где? - Рита наступала на него. - Где ты слышал? Из воздуха напитался?..
-- Не помню, - сказал Кирилл. - В магазине говорили.
Рита сделала значительную паузу.
-- Знаю я этот магазин, - проговорила она. - И чем там торгуют, тоже знаю...
-- Она уходит, - напомнил Кирилл, кивая на исчезающую в калитке Алинину спину. - Мне за ней или как?
-- И быстро! - рявкнула Рита.
-- Как ты не устаешь, - проговорил Кирилл укоризненно.
Спускаясь с крыльца, он услышал, как Лариса манерно и озабоченно спросила:
-- Как ты думаешь, хорошо звучит: "Мне хотелось поскорее покинуть свой родной дом, но меня огорчало, что я надолго расстанусь с нашей вечно молодой и вечно любимой Москвой".
-- Я не устаю... - прорычала Рита. - Да я вся комок нервов... Хорошо! Замечательно!..
Кирилл поспешил догнать на улице Алину, но она обернулась с предостерегающим видом. Он удалился на расстояние приличной дистанции и пошел, молчаливо сопровождая ее, сзади. Он думал, что, пожалуй, такую красавицу действительно стоит охранять. Она двигалась медленно, величественно, что отчасти нелепо смотрелось на пыльной дачной дорожке, засыпанной гравием и заросшей по канаве мятликом и крапивой. Вероятно, Алина хорошо знала местность - пройдя немного вдоль забора, она нырнула в еле заметный проем между кустами ирги и ольхой. Кирилл последовал за ней, и оба оказались в поле. Алина направилась по протоптанной в стерне тропинке. Кирилл молча шел за ней. Кое-где посреди скошенных стеблей попадались сорняки, и среди них - синие пятнышки васильков. Кругом, сколько хватало глаз, не было никого вообще - не то что желающих напасть на беззащитную женщину - поэтому Кирилл слегка отвлекся. Он вспомнил, как Лариса говорила ему про васильки и, осторожно пробираясь по сырым местам, принялся по одному вырывать их крепкие стебельки с корнем из мягкой земли. Потом он обнаружил, что Алина, остановившись, ждет его, рассматривая с интересом, словно неизвестного науке зверя.
-- Ты собираешь букет? - спросила она серебряным голосом.
-- Да, - ответил Кирилл, повертев в воздухе цветочным пучком.
Алина заинтересовалась настолько, что сняла темные очки.
-- Это для Ларисы? - спросила она.
Кирилл удивленно промычал что-то утвердительное. Не рассказывать же ей, что, собирая синие цветы, он невольно думал о Яне, и представлял, как бросит букет через забор или положит у калитки. Потом он спохватился и вспомнил, что в Алининых глазах он Ларисина собственность, и больше ему не пристало ни о ком думать.
-- Ну да, - подтвердил он.
Алина медленно двинулась дальше.
-- Счастливая Ларка, - проговорила она. - Ей все само валилось в руки... Как по-твоему, она красивая?
-- Ну... да, - повторил Кирилл, но, вызвав перед глазами незримый Ларисин образ, он понял, что получилось неубедительно, и добавил: - Она хорошая женщина. Добрая... душевная...
-- Да? - спросила Алина изумленно, словно речь шла о чем-то, ей незнакомом.
-- Ну да, - повторил Кирилл в третий раз.
Алина вздохнула полной грудью, подставила лицо ветерку и зажмурила глаза.
-- Она говорит, что дышать вредно, - произнесла она напевно. - Говорит, что организм окисляется... Как ржавый болт... Это ей Вася рассказал... Между трансляциями со съезда народных депутатов и препарированием обломков летающей тарелки...
-- Умный, видать, сильно был Вася, - сказал Кирилл с некоторой долей раздражения.
-- Вася, может, и умный, - проговорила Алина. - А она дура... - посмотрев на Кирилла с сожалением, она огорченно добавила: - По-моему, и ты дурак...
-- Добрые вы, - сказал Кирилл неприязненно.
-- Не обижайся, - сказала она нежно звенящим голосом. - Но ведь так и есть... Дураки всегда друг друга находят... и живут счастливо...
Кирилл вздрогнул, вообразив счастливую жизнь с Ларисой. Алина между тем продолжала идти по дорожке, опустив голову.
-- А мне никто не дарил цветов, - сказала она печально. - Никто... Никогда...
-- Я думал, ты замужем, - сказал Кирилл неуверенно. Он решил, что имеет основания высказать предположения вслух: во-первых, на Алинином пальце прочно сидело солидное обручальное кольцо шириною в сантиметр, не меньше, а во-вторых, мужчина, который ее привез на видавшем виды Фордике, имел добротные замашки мужа с многолетним стажем.
-- Муж... - проговорила Алина. - Муж не считается...
-- Ничего себе, - сказал Кирилл. - Не считается... Хорошая логика. Вот и женись после этого.
Он оглянулся в поисках синих цветочных пятнышек.
-- Я соберу большой букет, - сказал он. - И подарю вам всем. И тебе, и Рите.
Алина отрицательно потрясла кудрями.
-- Так неинтересно... - сказала она. - И не нужно... Это только вежливость.
Кирилл недовольно подумал, что ей не угодишь.
-- Разве вежливость плохо? - спросил он. - По-моему, хорошо. Мне казалось, женщины любят вежливость.
-- Хорошо, - согласилась Алина, думая о чем-то своем. - Только скучно...
Все они скучают, думал Кирилл. Занятий у них нет. Тут жрать нечего - а они скучают... Яна тоже скучала... развлечений ей требовалось. Сегодня не требуется... или тянет на разнообразие.
-- А что не скучно? - спросил он неприязненно. Почувствовав что-то угрожающее в его голосе, Алина, посмотрела на него испуганно и отдалилась на несколько шагов.
-- Не скучно, когда не чувствуешь себя одинокой, - произнесла она. - Ты вот, наверное, не чувствуешь одиночества?..
-- Нет, - ответил Кирилл, выравнивая цветы в букете, так, чтобы головки находились на одном уровне. - Мне некогда.
Он вкладывал в эти слова совсем не тот смысл, который разглядела Алина.
-- Такие занятия - это только иллюзия общения, - сказала она. - Можно иметь сотню любовников, и быть при этом совершенно одинокой. Господи, мне иногда кажется, что я в пустыне. В совершенной пустыне, и до ближайшего человека тысяча лет и миллион километров... Никого. Безвоздушное пространство... - она опять жадно вдохнула воздух.
Кирилла подмывало язвительно спросить "Несмотря на сотню любовников?" - но он сдержался. Любовники его не касались. Своих проблем доставало...
-- Тебе люди просто неинтересны, - сказал он. - Вот мы с тобой гуляем... - Кириллу показалось, что Алину покоробили слова "мы с тобой". - Давай найдем какую-нибудь тему, которая обоих интересует. Тогда не будет одиноко.
Алина снова покачала головой.
-- Нет, - проговорила она. - Ты пошел со мной оттого, что Рита сказала... Без интереса... Так бы не пошел... и зачем чего-то искать?..
-- Ладно, как скажешь, - согласился Кирилл. Ему не хотелось спорить. Каждый волен придумывать проблемы на ровном месте, как ему хочется. Тогда пусть сам их и решает... Он замолчал и занялся поиском цветов. Ему удалось набрать довольно большой букет, но теперь он понимал, что его придется раздарить его хозяйкам. Яне нужны были отдельные цветы, не те, какие великовозрастным сумасбродкам. Возвращаясь следом за Алиной обратно, он приглядывался к окрестным участкам и канавам. Между прочим, его привлекли буйные заросли у пожарного пруда, где в гуще травы он разглядел левкои, таволгу, фиолетовые колокольчики и гвоздичку.
На минуту, продолжая следить за Алиной, Кирилл отошел в сторону, и из-за травяной стены раздались тихий плеск и голоса.
-- Раньше надо подсекать... - благодушно произнес мужской голос. - Ты ее возишь туда-сюда... сорваться может.
-- А это карасик? - спросил звонкий детский голос.
-- Плотвичка, - ответил мужской. - Давай в банку сажай... осторожно. Сам на крючок не попадись. Отцепляй... вот так.
-- Дядь, - сказал другой детский голосок, еще нетвердый и с трудом выговаривавший слова. - Можно я туда лягушку посажу?
-- Зачем же к рыбе лягушку, - сказал мужской голос рассудительно. - Ты ее куда-нибудь отдельно... А лучше отпусти совсем. Пусть себе прыгает.
-- Нет, - сказал ребенок непреклонно. - Я ее принесу. Пусть на участке живет. Бабушка говорит, она в клубнике вредителей ест.
-- Ну ладно... - сказал мужчина. - Тогда в ведерко ее пусти...
-- А ты скоро на Волгу поедешь?.. - спросил старший ребенок.
Кирилл, подойдя ближе к зарослям цветов, раздвинул высокие травяные заросли, и за ними открылась картина: мужчина с двумя мальчиками - лет семи и пяти. Старший держал над водяной поверхностью удочку, а младший, присев на корточки, заглядывал в сложенные ладошки. Мужчина поднял голову на пришельца, и Кирилл по касательной быстро встретился с ним взглядом. Чего-то мужику не хватало, заметил он про себя. Непонятно чего... Ага. Телефонной гарнитуры за ухом. В секунду у Кирилла выскочила из памяти и сложилась перед глазами картинка: старенький Форд, въезжающий во двор, водитель, который вытаскивает из багажника сумки и, открыв дверь, выводит Алину... От неожиданности открытия Кирилл остановился и потряс головой. Хотелось вернуться и проверить догадку, но было неловко. Что он скажет мирным рыболовам?.. Но с другой стороны, что здесь делать Алининому мужу?..
Алина пока шла, не оглядываясь, и была далеко впереди. Кирилл проследил взглядом, как она вошла в калитку, и решил, что на этом его миссия сопровождающего завершена. Можно расслабиться... Он неуверенно посмотрел несколько раз в сторону пожарного пруда, но потом, передумав, отправился к участку косматого мужика, назвавшего его Лешей.
Хозяин, в испачканной машинным маслом майке, подвязывал у забора лозу дикого винограда, одновременно прореживая буйные заросли. Рядом едко-белым дымился костер, в котором тлела горка свежих стеблей.
-- Пришел! - радостно воскликнул косматый, заметив гостя. - Ну молодец... А я вот, видишь... ухода требуют посадки, иначе зарастет... Пошли, - он скинул полотняные варежки и, обняв Кирилла за плечи, повел в дом. Следующие полчаса Кирилл угостился вместе с хозяином вкусным пшенный кулешом с сахаром, выяснил, что Рая (жена, наверное) в городе с заболевшим внуком, что скоро хозяин поедет в Москву... несколько раз он пытался объяснить, что никакой не Леша, но объяснения не принимались. Наконец Кирилл оставил попытки представиться, вспомнив, что если его спросят, кто он на самом деле такой, может выйти неловкость... хозяин казался человеком старой закалки и свободных нравов мог не терпеть...
-- Ты-то здесь, наверное, лет десять не был, - говорил косматый, заваривая чай. - Я думал, забросила твоя мама дом... Меня-то помнишь?
-- Нет, - ответил Кирилл честно. - Не помню.
-- Еще бы, - сказал косматый. - Где тебе помнить... Хорошо, сейчас хоть стали ездить... не забываете. Твой дед с бабушкой столько в участок вложили... и в дом...