— И только-то? — А я-то боялась, что речь идет о превращении меня в вампира, — Господи, дай мне нож, сделаем это сразу.
Он улыбнулся, не выпуская моей ладони:
— Нужны свидетели, одного Люциуса мало. Кроме того, это неподходящее место для нашего первого соединения, а я, как только ты станешь моей, хочу тебя, не откладывая.
Перевода не требовалось. Ну, учитывая альтернативу, я готова заплатить эту цену.
— Значит, это вроде вампирской… помолвки, если мы скажем, что принадлежим друг другу? — потупившись, проговорила я. Слишком уж быстро все происходило.
Грегор помолчал, как будто подбирая слова.
— У вампиров такого нет. Если тебе нужна человеческая аналогия, это будет считаться браком.
Браком? У меня хватило ума не брякнуть: «Я же несовершеннолетняя!» Тут действовали не человеческие законы, а законы неумерших.
— Значит, подписывать ничего не придется и фамилию я менять не буду? — нервно хихикнула я. — Просто вампирский брак?
Люциус оглянулся на нас. Грегор рыкнул на него, и он снова уставился на дорогу. Грегор улыбнулся мне:
— Вот именно. В твоей религии и традиции это ничего не значит.
— Ну и хорошо. — Теперь я уже торопилась спастись, от преследующего меня демона и расстаться с девственностью. — Тогда хорошо.
Двое из людей Грегора ввели нас в роскошный отель. С Грегором прибыли еще шестеро вампиров. Меня отослали разглядывать платья в ближайшем магазине. Грегор очень тихо заговорил с обступившими его вампирами. За общим шумом я не расслышала ни слова.
Я пощупала первое попавшееся платье. Шелковистое, синее, с отливом павлиньего пера, с бисерной отделкой. Молодая блондинка рядом тоже разглядывала платья, только проявляла куда больше энтузиазма. Она, перебирая платья, сбила несколько штук с вешалок.
— В спешке никогда не подберешь подходящего, — заметила она по-английски.
Я подняла взгляд:
— Вы со мной говорите?
Она засмеялась:
— Конечно. По-французски я не говорю, и я слышала, как тот парень велел тебе ждать здесь по-английски. Я тоже американка. Ты давно во Франции?
Она выглядела безобидной, но я понимала, что Грегор не одобрит моей болтовни с незнакомыми. Мне полагалось держаться незаметно.
— Недавно, — односложно отозвалась я, притворяясь, что увлеклась платьями на соседней стойке.
Блондинка прошла за мной.
— Ой, это оранжевое очень ужасно смотрится с моими волосами?
Я взглянула на платье и честно ответила:
— Да.
— Так я и думала. — Она укоризненно взглянут на продавщицу. — Эти французы терпеть не могут американцев. Она бы посоветовала мне купить мусорный мешок, да еще с наценкой.
Краем глаза я заметила направлявшегося к нам Грегора. Он выглядел недовольным.
— Ну, мне пора. Вон мой жених. Мы, гм, опаздываем на репетицию банкета.
Она разинула рот:
— Ты собираешься замуж? А на вид слишком молода.
Я поспешила навстречу Грегору, бросив на прощание:
— Крем «Олэй». Источник юности.
— Идем, Кэтрин, — нетерпеливо махнул рукой Грегор, послав девушке раздраженный взгляд.
Уходя, я слышала, как она бормочет:
— Чертовы грубияны эти французы.
Мы, сопровождаемые охраной, направились к лифту.
Наш номер был на верхнем этаже. Едва мы вошли, охранники задернули все шторы, отрезав нас от изумительного вида на Париж. За открытой дверью я увидела спальню и вздрогнула. «Конечная остановка», — насмехался кто-то внутри меня.
— Дайте нож, — не теряя времени, приказал Грегор.
Ему передали маленькое серебряное лезвие с узором на рукоятке. Грегор тотчас резанул себя по ладони и поднял руку:
— Клянусь моей кровью, она моя жена. Кэтрин, — он отдал нож мне, — делай, как я. Повтори мои слова.
На секунду я заколебалась. На меня были устремлены семь пар глаз. Грегор зловеще поджал губы. Я мысленно встряхнулась и разрезала себе ладонь, пока он не взорвался.
— Клянусь моей кровью, я его жена, — как попка, повторила я, с испугом и облегчением видя, как расслабляется лицо Грегора.
Он сжал мою ладонь, и я поразилась, ощутив вибрацию в ней, когда его кровь смешалась с моей.
Шестеро мужчин разразились приветственными криками. Они обнимали Грегора и целовали его в щеки, потом проделали то же со мной. Он тоже улыбался, не выпуская моей руки, в его глазах разгорались изумрудные точки.
— Хватит, mes amis, — остановил он их. — Этьен, Марсель, Люциус, известите всех о нашем союзе, Франсуа, Тома, следите за вестибюлем. Бернар, ты остаешься на этом этаже.
Они немедленно вышли, и Грегор повернулся ко мне. Я попятилась.
— М-моя рука… — с запинкой выговорила я. — Надо бы перевязать.
— Не нужно, — перебил он. — Она зажила, Кэтрин, и не заговаривай мне зубы.
В его голосе слышался такой голод, что я похолодела. А он уже сбросил ботинки и снимал рубашку. И двинулся ко мне, перешагнув через свои брюки, оставшись голым.
Он был большой, все тело до самых пят мускулистое. И все напряжено. Увидев это, я упала бы, не поймай он меня. Он подхватил меня на руки, шагнул в спальню и всем телом прижал к кровати.
Я попробовала вывернуться из-под него, но он меня остановил.
— Не ерзай, cherie, — велел он, расстегивая на мне платье. — Ты же знаешь, ты теперь моя, так что ты брыкаешься?
— Нельзя ли нам, э-э-э, подождать немножко?
— Ждать? — Он как будто впервые услышал это слово. — Ты хочешь отказать мне в брачную ночь?
Казалось, он вот-вот взорвется.
— Я правда нервничаю, — призналась я.
Его ладонь погладила мне бок, одним бедром он прижимал мне ноги. Рядом с ним я казалась совсем крошечной. Господи, какой он большой!
— Естественно, перед первым разом ты нервничаешь. Расслабься, ma femme.
Он был так силен, что мне ничего другого и не оставалось. Я кивнула, закрыла глаза и постаралась расслабиться. Грегор опять целовал меня, расстегивая оставшиеся пуговицы. Скоро я почувствовала, что он совсем стянул с меня платье.
— Красивая, — прошептал он, проводя рукой по животу и накрывая грудь.
Я дрожала, чувствуя себя беззащитной, как никогда.
Вдруг Грегор громко выругался и вскочил на ноги. Я моргнула и с криком откатилась. В открытую дверь спальни входили двое. Один излучал такую силу, что я задохнулась.
— Глупое дитя, — сказал похожий на иностранца незнакомец.
Я подумала было, что он обращается ко мне, но тот смотрел на Грегора, будто меня здесь и не было.
— Менчерес, — с вызовом проговорил Грегор, — ты опоздал.
Вампир покачал головой. Я тем временем барахталась, пытаясь прикрыться.
— Грегор, ты вмешиваешься в дело, которое тебя не касается.
— Ты занимаешься этим постоянно, — огрызнулся Грегор.
— Я пользуюсь Провидением, чтобы предотвратить смерть, а не для приобретения новой силы. Ты знал, что поступаешь дурно, иначе не таился бы так.
— Она нужна тебе затем же, зачем и мне, но она теперь моя. Я связал ее с собой. — Грегор выдернул меня из угла, куда я забилась. — Видишь кровь у нее на руке? И на горле у нее моя метка.
Второй вампир зашел в ванную и вернулся с халатом. Он подал мне одежду и впервые с тех пор, как вошел в комнату, заговорил:
— Вот, накинь.
Я осталась в одном лифчике и трусиках и рада была чем-то прикрыться, но Грегор отшвырнул халат через всю комнату.
— Она останется как есть перед человеком, который хочет принести ее в жертву своему кровожадному развратному отродью.
Я догадывалась, что перед нами союзники охотившегося за мной вампира, но, когда этот факт подтвердился, мне стало совсем худо.
— Не делайте этого, — лихорадочно забормотана я. — Я хочу остаться с Грегором. Почему вы не оставите нас в покое?!
Я вцепилась в плечо Грегора, уставившись в их непроницаемые лица. Грегор бросил на них победный взгляд:
— Она собственными устами подтвердила свои намерения. Она теперь моя жена, и тебе этого не изменить.
Меня отшвырнуло назад, на кровать, ударом силы. Минуту в полубеспамятстве я думала, что удар обращен на меня. Но вид Грегора, боровшегося с невидимыми узами, объяснил, кто был его целью. Грегор двигался неестественно, словно в замедленной съемке. И наконец совсем замер.
— Что вы с ним сделали? — в ужасе прошептала я.
Менчерес протянул ладонь к Грегору. Я не видела потока выплеснувшейся из нее энергии, но почувствовала ее как удар молнии. Грегор не мог даже говорить как следует.
— Ты будешь наказан за вмешательство, — сказал Менчерес. — Ее вернут домой. Ты проиграл, Грегор. Она не для тебя предназначена.
— Полная чушь! — взорвалась я. — Не собираюсь превращаться в какую-то кровожадную девку, и если когда-нибудь встречу того убийцу, Кости, то убью его или себя. Лучше быть покойницей, чем игрушкой психованного кровопийцы.
Вдруг преисполнившись решимости, я метнулась в соседнюю комнату. Оба незнакомца смотрели на меня с любопытством, но изменились в лице, когда я схватила серебряный ножик, которым недавно пользовался Грегор, и приставила его к своему горлу.
— Если кто-то из вас двинется с места, вскрою себе сонную артерию, — предупредила я.
Те двое переглянулись. Я многозначительно прижала нож к коже. Я не блефовала. «Он убьет твоих родных, чтобы тебе не на кого было опереться, кроме него», — говорил Грегор об этом Кости. Не убьет, пока я могу что-то сделать.
И вдруг мою руку словно окатили жидким азотом. И мои ноги, и вторую руку. Мне еще повиновались только шея, голова и туловище. Я застыла как пень. Могла дышать, говорить — и только. Менчерес подошел ко мне, и я в него плюнула, раз больше ничего не могла. Он вынул нож из моих парализованных пальцев.
— Видел? — обратился он к Грегору. — Ты можешь увезти ее из дому, отравить ее мысли ложью, убедить ее, что ты — ее спаситель, попытаться полностью ею завладеть… но внутри она остается той же. Что она делает при угрозе? Хватается за нож. Вот мое доказательство, Грегор. Твои — так же пусты, как твои намерения.
— Я тебя ненавижу, — сплюнула я. — Можешь отправить меня домой, но я знаю правду. И моя мать знает. Мы сбежим от вас с Кости.
Менчерес глядел задумчиво:
— Я тебе верю…
— Ты… не можешь… — выдавил из себя Грегор. Менчерес с интересом глянул на него и прищелкнул пальцами. Как будто снова включил ему голос. — Ты не можешь манипулировать ее мыслями, — объявил тот, бросая слова с диким торжеством. — Я пробовал, но с ее происхождением это невозможно. Она ни за что меня не забудет.
Манипулировать моими мыслями? Грегор пробовал?
Менчерес поцокал языком:
— Если ты чего-то не умеешь, это не значит, что такое невозможно.
Он отвернулся от Грегора. Новый щелчок пальцев оборвал его протестующий вопль. Теперь Менчерес оглядел меня как неоконченную работу.
— Не тронь меня, — прошипела я.
Его угольные глаза уставились в мои. На мгновение мне померещилось в них сочувствие. Потом он шагнул вперед.
Я пришла в ужас. Что он хочет со мной сделать? Заберет к вампиру, который потом убьет моих родных? И Грегора они тоже убьют? Неужели я никак не могу им помешать?
Я обратила взгляд к Грегору и выговорила последние слова, перед тем как холодные руки легли мне на лоб:
— Если меня заберут, я вернусь к тебе. Если тебя заберут, обещай мне вернуться.
И больше я ничего не чувствовала и не видела.
16
Его глаза — первое, что я увидела, придя в себя. Серо-зеленые, подсвеченные изумрудом. Потом его лицо, расплывавшееся, но узнаваемое, его черты с каждой секундой становились отчетливее. Наконец, его тело и руки, обнимавшие меня так крепко, словно я никогда не покидала его объятий. Обрывки возвратившейся памяти уверяли меня, что так и было.
— Грегор, — выдохнула я, ошеломленная потопом воспоминаний.
— Да, cherie, — шепнул он. — Мы снова вместе.
Его рот впился в мой. Меня захлестнуло облегчение, и я обняла Грегора, отвечая на поцелуй. Он прижимал меня все крепче, я дрожала, вспоминая последние мгновения, когда думала, что его сейчас убьют, и тут щелчком вернулась остальная моя жизнь. Кости.
Все мои чувства к Грегору накрыло лавиной. Правда, воспоминания о Грегоре прокрались в мое сердце, но его уже полностью занял Кости.
Я отвернулась, оборвав поцелуй:
— Нет.
Он застыл:
— Нет?
Я твердо оттолкнула его:
— Нет.
Брови его сошлись, шрам угрожающе растянулся, и следующие слова превратились в недоверчивый рык:
— Ты мне отказываешь?
Первой моей реакцией было съежиться перед его гневом. Грегор принял это как знак покорности и снова повалил меня на подушку. Я сидела, когда начинала путешествие по аллеям воспоминаний, но он успел сдернуть с меня покрывало и удобно устроиться поверх меня.
Он снова принялся меня целовать, и тогда я ударила. Может, он мне и небезразличен, но этого не будет. Напрасно Грегор забыл, что у меня в руке остался нож.
— Позволь сказать тебе кое-что, чего ты не узнал за последние сотни лет: нет — значит нет. Советую не делать резких движений, Грегор.
Серебряный нож, тот самый, который, как я теперь знала, связал нас, торчал у него из спины. Моя рука твердо обхватила резную рукоятку. Я ни за что не изменю Кости с Грегором, какие бы чувства не остались во мне.
Клинок не пронзил его сердца, но прошел близко. Грегор, верно, почувствовал это, потому что застыл.
— Ma femme, зачем ты обижаешь меня, — гораздо мягче заговорил он. — Если ты действительно не хочешь меня любить, конечно, я не стану тебя принуждать.
— Конечно? — фыркнула я. — Ты что, думаешь, я не все вспомнила? Клинок останется на месте.
— Тебя одолевали девичьи страхи, и любой мужчина на моем месте действовал бы так же, — принялся оправдываться он.
— Чушь собачья. Ты поступал не как любой мужчина. Ты поступал, как тебе хотелось, по своему обыкновению. Не хочу причинять тебе вред, Грегор, но и не доверяю настолько, чтобы вынуть нож. Давай договоримся. Я все вспомнила, чего ты и добивался… А теперь я хочу уйти.
Грегор выглядел потрясенным.
— Вернуться к этому мужчине? — процедил он. — Вернуться к Кости, который сделал из тебя… Рыжую Смерть?
— Кости ничего из меня не делал. Ко времени нашего знакомства я убила шестнадцать вампиров. Кости просто усовершенствовал мои умения, и вовсе он не сделал из меня шлюху. Ты куда распутнее меня: ты со сколькими переспал?
Он бросил на меня возмущенный взгляд:
— Я — мужчина. Это другое дело.
— Вот именно поэтому у нас с тобой ничего бы не сложилось независимо от Кости, — пробормотала я. — Вызывай Люциуса, пусть идет сюда. Хотя это решило бы многие проблемы, я не хочу тебя убивать, Грегор. Но если ты попробуешь что-нибудь выкинуть, это выйдет само собой.
Мне следовало бы убить Грегора первым же ударом. Вернувшиеся воспоминания показали, что он мне лгал, манипулировал мною и обманом заставил связать себя с ним. Плюс он представлял угрозу для меня и Кости, поскольку с отказом явно не смирится.
Но, во-первых, я была не в том состоянии, чтобы, убив его, сражаться с его людьми, — у Грегора наверняка был здесь не один Люциус. Во-вторых, наш договор не включал убийства.
И, в-третьих, что-то от прежней влюбленной девчонки мешало мне убить его, даже если мое взрослое «я» понимало, что он заслужил это. Но и вынимать нож я не собиралась. Если Грегор затеет двойную игру, я воспользуюсь клинком.
— Люциус! — взревел Грегор наконец. — Быстро сюда!
Через несколько секунд дверь отворилась. Люциус встал как вкопанный, увидев на мне голого Грегора с торчащим из спины ножом.
— Мастер? — начал он. — Что?..
— Слушай, Люциус. — (Я не отрываясь смотрела на Грегора и второго вампира видела только краем глаза.) — Ты сейчас раздобудешь телефон и принесешь сюда. Сейчас же. Любые другие идеи сделают тебя следующим покойником, старина. Ясно?
— Monsieur?
— Выполняй, — преспокойно приказал Грегор. Он успел овладеть собой. — Как-никак, я дал жене слово.
Я скривила губы, услышав подчеркнутое «жена», но перепалку отложила до другого раза.
— Рада, что ты намерен сдержать слово. Если повезет, через несколько часов ты избавишься от этого ножичка.