— Белладонна… — нахмурился Бун. — Яды готовите?
— Готовлю болеутоляющее растирание от невралгического ревматизма. Если траву прокипятить и взять в нужной пропорции, это будет не яд, а целебное средство.
Бун, насупившись, заглянул в подсобку с химическим оборудованием и кипящими отварами.
— У вас есть лицензия или что-нибудь вроде того?
— Если вам от этого будет легче, я квалифицированная травница и имею научную степень в фармакологии. — Она его оттолкнула подальше от миски. — Это не для новичков.
— От бессонницы что-нибудь есть? Кроме белладонны… не хочу вас обидеть.
Ана сразу прониклась заботой.
— Плохо спите? Лихорадки нет? — Протянула ко лбу руку и замерла, когда он перехватил запястье.
На оба вопроса ответ утвердительный. Считаю вас причиной и средством исцеления. — Бун поднес ее руку к губам. — Даже став классной кормилицей, все-таки остаюсь мужчиной и постоянно думаю о тебе. — На запястье под его губами прерывисто зачастил пульс. — Постоянно хочу тебя.
— Очень жалко, что я не даю тебе спать. Он вздернул бровь.
— Действительно жалко? Ана не сдержала улыбку.
— Стараюсь почувствовать сожаление. Трудно не обольщаться признанием, что ты не спишь, думая обо мне. И трудно угадать, что делать. — Она отвернулась, выключила конфорку. — Я сама слегка беспокоюсь. — Ладони легли на плечи, глаза закрылись.
— Займись со мной любовью. — Губы коснулись шеи. — Я не сделаю тебе больно.
Сознательно не сделает, нет, знала Ана. Со своей добротой никогда боли не причинит. Но не причинят ли они боль друг другу, если она получит от него желаемое, жизненно необходимое, не открыв свою сущность?
— Для меня это очень серьезный шаг, Бун.
— Для меня тоже. — Он осторожно повернул ее лицом к себе. — После смерти Элис для меня никого больше не существовало. Лишь за последнюю пару лет одна-другая женщина, исключительно для того, чтобы заполнить физическую пустоту. Ни с одной не хотелось проводить время, быть с ней, разговаривать. Ты мне дорога. — Он медленно приблизил губы. — Не пойму, как увлекся так сильно, так быстро, только это действительно правда. Надеюсь, ты мне веришь.
Даже не установив подлинной связи, Ана не могла не почувствовать правдивости этих слов. И это почему-то осложнило дело.
— Верю.
— Я об этом думаю. Воображаю, лежа без сна. Времени много. — Он невольно поправил заколку в ее волосах. — А в тот вечер тебя отловил, может быть, испугал…
— Нет. — Она пожала плечами, отвернулась, слила отвар в бутылочку с уже наклеенной этикеткой. — По правде сказать, немного испугал.
— Если бы я знал, что ты… Если бы догадался, что ты никогда…
Ана со вздохом заткнула горлышко пробкой.
— Я сама предпочла хранить девственность, Бун, и это не доставляет мне никаких неприятностей.
— Да я не о том… — Он с шипением выдохнул воздух. — Очень сильно старался осмыслить.
Она взяла другую воронку, наполнила другой пузырек.
— Ты нервничаешь.
Бун с некоторой досадой следил, как Ана твердой рукой закупоривает пузырек.
— По-моему, точнее сказать, перепуган. Был с тобой груб, а это недопустимо. По многим причинам. Твоя неопытность только одна из них.
— Ты вовсе не был груб. — Она продолжала работу, скрывая нервозность, хоть нервы трепетали не меньше, чем у него. Сосредоточившись на деле, можно прикинуться уверенной и спокойной. — Ты страстный мужчина. Тут не за что извиняться.
— Извиняюсь за то, что к тебе приставал. И за то, что явился сегодня с полным намерением все легко уладить.
Губы Аны дрогнули в улыбке, она направилась к раковине сполоснуть кастрюльки.
— Этим ты сейчас занимаешься?
— Я сказал себе, что не стану тебе предлагать лечь со мной в постель, хоть мне этого хочется. Собирался только спросить, сможешь ли проводить со мной время. Поужинать, или куда-то пойти, или что там делают люди, желая поближе кого-то узнать.
— С удовольствием поужинаю, или куда-то пойду, или что-то еще.
— Хорошо. — Оказалось, не так уж и трудно. — Может, в конце недели? Вечером в пятницу. Найду сиделку. — Глаза Буна затуманились. — Кого-нибудь, кому можно вполне доверять.
— А я думала, ты приготовишь ужин для меня и Джесси.
Словно камень с плеч свалился.
— Не возражаешь?
— Думаю, мне понравится.
— Тогда ладно. — Бун обхватил лицо Аны. — Отлично. — Поцелуй немыслимо сладкий, внутри как бы что-то разорвалось пополам, но стерпеть можно. — В пятницу.
Улыбаться не трудно, хотя весь организм содрогается, словно при землетрясении.
— Я вино принесу.
— Хорошо. — Он снова поцеловал ее. — До встречи.
— Бун! — окликнула Ана, когда он шел к двери. — А сахар?
— Фальшивый предлог, — усмехнулся он.
Ана прищурилась.
Значит, тебе не надо печь печенье для всего класса?
— Надо. Только у меня в чулане пять фунтов сахара. Слушай, а трюк сработал! — И Бун вышел, насвистывая.
Глава 6
Почему Аны все нет? Когда она придет?
— Скоро, — в десятый раз ответил Бун, опасаясь, что назначенный миг приближается слишком быстро. Он опаздывает во всех отношениях. На кухне катастрофа. Использовано слишком много кастрюль и сковородок. Впрочем, всегда так получается. Непонятно, как люди готовят, не хватая каждую миску и чашку.
Тушеная курица с овощами пахнет неплохо, хотя результат вызывает сомнение. Глупо, очень глупо испробовать в такой момент новый рецепт, хотя Ана достойна большего, чем обычный пятничный мясной рулет.
Джессика сводит его с ума, что редко бывает. Слишком взволнована предстоящей встречей с Аной, беспрерывно терзает отца с той минуты, как он привез ее из школы.
Псина выбрала именно этот день, чтобы сожрать новую подушку, поэтому пришлось потратить немало драгоценного времени, гоняясь за щенком и за перьями. Перегруженная посудомоечная машина залила подсобку, и Бун, как настоящий мужчина, не подумал вызвать мастера, а разобрал ее и вновь собрал.
Абсолютно уверен, что исправил.
Звонил литературный агент с сообщением, что одна из крупнейших студий просит разрешения снять анимационный фильм по «Третьему желанию Миранды». В любое другое время это было бы доброй вестью, а теперь придется включать в расписание поездку в Лос-Анджелес.
Джесси решила вступить в младшую группу скаутов и от щедрого сердца записала отца в руководители-добровольцы.
У него кровь в жилах застыла при мысли о необходимости обучения шести-семилетних девчонок изготовлению шкатулок из яичной скорлупы.
С помощью творческого воображения и коварства можно будет как-нибудь увернуться.
— Пап, она точно придет? Наверняка?
— Джессика! — Слыша грозное предупреждение, дочка выпятила нижнюю губку. — Знаешь, что бывает с девочками, которые без конца задают один и тот же вопрос?
— Не-ет…
— Вот спроси еще раз и узнаешь. Пойди посмотри, чтобы Дэзи мебель не сгрызла.
— Ты сильно на нее злишься?
— Сильно. Ну-ка, отправляйся, иначе придет твоя очередь. — Бун смягчил приказание, мягко шлепнув дочку по попке. — Давай, дружок, или я суну тебя в горшок и съем на ужин.
Через две минуты послышался страшный грохот, означавший, что Джесси обнаружила Дэзи и они схватились врукопашную. Звонкий лай и радостный визг усугубили боль, пульсирующую в глазницах.
Надо просто принять аспирин, успокоиться на час-другой, отдохнуть.
Бун чуть не взревел, когда услышал стук в дверь.
— Привет! Вкусно пахнет.
Будем надеяться. Ана выглядит не просто прекрасно, а значительно лучше. В этом платье он ее еще не видел — текучий, как вода, шелк удивительно преобразил стройное тело. Белые плечи великолепно смотрятся под тонкими лямками. На груди квадратный золотой амулет на длинной цепочке с подвеской. На подвеске сверкают кристаллы, притягивая взгляд вместе с серьгами в форме слез.
— Назначено на пятницу, — улыбнулась она.
— Совершенно верно, именно на пятницу.
— Собираетесь пригласить меня в дом?
— Простите. — Господи боже, он ведет себя как смущенный подросток. Впрочем, подростки вообще не смущаются. — Я несколько увлекся.
Ана, вздернув брови, оглядела бесчисленные кастрюли и миски.
— Вижу. Помощь не требуется?
— Кажется, все под контролем. — Бун взял протянутую ему зеленоватую бутылку. На ней были выгравированные символы, повторявшиеся на этикетке. — Домашнее вино?
— Да. Мой отец приготовил. И… — в глазах светится тайна и юмор, — наделил его магией.
— Выдерживая в донжоне замка Донован?
— Фактически да. — Дальше Ана объяснять не стала, подошла к плите, пока Бун доставал бокалы. — На сей раз никаких кроликов Банни?
— Боюсь, все кролики погибли в смертельной катастрофе в посудомоечной машине. — Он налил золотое вино в хрустальные бокалы. — Ужас и кошмар.
Ана со смехом взмахнула бокалом, провозгласила тост:
— За соседей.
— За соседей, — согласился Бун, звякая хрусталем о хрусталь. — Я бы умер, если бы все они походили на вас. — Хлебнув вина, вздернул бровь. — В очередной раз за вашего отца выпьем. Просто невероятно.
— Можно сказать, одно из его многих хобби.
— Что тут?
— Яблоки, жимолость, звездный свет… Если пожелаете, сможете сделать ему комплимент. Он с другими моими родными приедет в канун Дня Всех Святых. На Хеллоуин.
— Знаю, что меня ждет. Джесси разрывается между желанием быть принцессой фей или рок-звездой. Неужели ваши родители проделают долгий путь до Штатов ради Хеллоуина?
— Как всегда. Нечто вроде семейной традиции. — Ана, не удержавшись, сняла крышку с кастрюли, принюхалась. — М-м-м… сильное впечатление.
— Так и было задумано. — Тоже не удержавшись, Бун забрал в горсть прядь ее волос. — Помнишь сказку, которую я рассказывал, когда Дэзи сшибла тебя с ног? Мне захотелось ее записать. До того захотелось, что отложил другую работу.
— Чудесная сказка.
— Обычно заставляю сюжет дожидаться, пока он созреет. Только мне надо знать, зачем женщина столько лет сидела в заколдованном замке. Сама себя зачаровала? Или чары заставили того мужчину взобраться на стену, чтобы ее найти?
— Тебе решать.
— Нет, я должен найти ответ.
— Бун… — Ана протянула было к нему руку и остановилась. — Что это ты с собой сделал?
— Костяшки ободрал. — Он пошевелил пальцами, передернул плечами. — Ремонтировал посудомоечную машину.
— Надо было прийти ко мне за помощью. — Она пробежалась пальцами по поврежденной коже, жалея, что под рукой нет целительного лосьона. — Больно?
Бун хотел заявить, что не больно, но осознал ошибку.
— Я обычно целую синяки и царапины Джесси, чтобы скорей зажили.
— Поцелуи творят чудеса, — согласилась Ана, покорно коснувшись ссадин губами. Всего на секунду, на краткую долю секунды рискнула вступить в связь, убедившись в отсутствии боли и возможной инфекции. Ясно, кожа просто саднит, а вот от настоящей боли разламывается голова. По крайней мере, тут можно помочь.
Она с улыбкой отбросила у него со лба волосы.
— Ты перетрудился, приводя дом в порядок, записывая сказку, пытаясь убедиться, что правильно сделал, перевезя Джесси в другое место…
— Не знал, что меня насквозь видно.
— Нетрудно увидеть. — Ана приложила пальцы к вискам Буна, принялась массировать круговыми движениями. — Сейчас избавишься от проблем и сготовишь мне ужин.
— Я хочу…
— Знаю. — Она держалась твердо, чувствуя, как его боль начинает пульсировать в ее глазницах. Чтобы отвлечь Буна, приникла к его губам, впитывая и постепенно утихомиривая боль. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — пробормотал он, целуя ее крепче.
Ее ладони скользнули с висков на плечи. Так гораздо труднее принимать боль, которая разливалась в ней ядом. Пульсация, трепет и искушение.
Слишком сильное искушение.
— Бун… — Ана осторожно выскользнула из объятий. — Мы слишком торопимся.
— Я же сказал, что не тороплюсь. Хотя это мне не мешает поцеловать тебя при удобном случае. — Он снова взял бокалы с вином, протянул один ей. — Все будет так, как ты скажешь.
— Не знаю, благодарить тебя за это или нет. Пожалуй, поблагодарю.
— Нет. Не надо благодарить даже за то, что я тебя хочу. Просто так вышло. Я иногда гадаю, что будет, когда Джесси вырастет. Горькие моменты. При этом понимаю, что, если какой-то мужчина заставит или уговорит ее сделать то, к чему она еще не готова, я его просто убью. — Он хлебнул вина и мрачно усмехнулся. — Разумеется, если она к сорока годам придет к выводу, что готова на все, то запру ее в комнате; пока не одумается.
Ана рассмеялась и вдруг осознала, что Бун стоит рядом, прислонившись спиной к грязной плите, заставленной кастрюлями, повязанный полотенцем поверх джинсов, а она в него почти влюбилась. Как только влюбится, будет готова. Ничто ее не заставит одуматься.
— Настоящий отец-параноик.
— Отцовство и паранойя синонимы. Поверь на слово. Обожди, пока у Нэша появятся близнецы. Сразу задумается о страховании их жизни и о гигиене зубов. Ударится в панику, если кто-то чихнет среди ночи.
— Моргана его образумит. Все, что нужно отцу-параноику, это чуткая мать… — Она прикусила язык, обругала себя. — Извини.
— Ничего. Лучше не обходить на цыпочках эти вопросы. Элис не стало четыре года назад. Раны затягиваются, особенно когда остаются хорошие воспоминания. — В соседней комнате послышался грохот и быстрый топот. — И когда шестилетнее существо держит тебя в спортивной форме.
Влетела Джессика, бросилась к Ане.
— Пришла! Я уж думала, никогда не придешь…
— Ну конечно, пришла. Никогда не отказываюсь от ужина у любимых соседей.
Бун, наблюдая за ними, открыл, что головная боль стихла. Странно, подумал он, выключая плиту и готовясь накрывать на стол. Даже аспирин не пришлось принимать.
Ужин не получился тихим и романтическим. Бун зажег свечи, срезал в саду цветы, унаследованные при покупке дома. Ужинали в алькове с широким округлым окном, под песни моря и птиц. Идеальная декорация для романа.
Только никто не шептал секретов и обещаний. Вместо этого звучал смех и детский лепет. Говорили не о том, как пламя свечей окрашивает кожу Аны, подчеркивает серый цвет ее глаз, а об учебе в первом классе, о сегодняшних проделках Дэзи, о сказке, еще вызревавшей в сознании Буна.
После ужина Ана выслушала рассказы Джессики о школе, о ее новой лучшей подружке Лидии, потом вызвалась вместе с девочкой навести порядок на кухне.
— Не надо, я потом сам приберу, — отказался Бун, уютно чувствуя себя в залитом заходящим солнцем алькове, отлично помня о жутком хаосе на кухне. — Грязные тарелки никуда не денутся.
Вы готовили, — заметила Ана, поднявшись и собирая посуду. — Когда мой отец готовит, мама моет тарелки. И наоборот. Таков закон Донованов. Вдобавок кухня самое подходящее место для девичьей болтовни, правда, Джесси?
Девочка никакого понятия не имела о девичьей болтовне, но сразу заинтересовалась.
— Могу помочь. Никогда не разбила ни одной тарелочки.
— А когда девочки сплетничают на кухне, мужчинам туда вход запрещается. — Ана заговорщицки наклонилась к Джесси. — Они только мешают. — Бросила лукавый взгляд на Буна. — Предлагаю вам пройтись с Дэзи по берегу.
— М-м-м… — Прогуляться по берегу? В одиночестве? — Вы уверены?
— Абсолютно. Не торопитесь. Слушай, Джесси, когда я в прошлый раз была в городе, то приметила дивное платье. Голубое, как твои глаза, с большим атласным бантом… — Взглянув на Буна, Ана умолкла со стопкой тарелок в руках. — Как, вы все еще здесь?
— Уже ушел.
Выходя в сгущавшиеся сумерки в сопровождении скакавшей под ногами Дэзи, Бун слышал из окон легкую музыку женского смеха.
— Папа говорит, ты в замке родилась, — объявила Джесси, помогая загружать посудомоечную машину.
— Правда. В Ирландии.
— В самом настоящем замке?
— В самом настоящем, у моря. В нем есть башни, бойницы, потайные ходы и подъемный мост.