– Кир Алан, – догнал его уже у порога голос слуги. – Я…
– Что Саш?
– Можно потом с вами поговорить не о книгах?
Виктория про себя улыбнулась. Неужели созрел и решил просить разрешения на свадьбу? Она уже давно замечала, как переглядываются Мила и Саш, когда думают, что их никто не видит.
– Вот вечером и поговорим.
Она вышла в коридор и направилась в сторону покоев Турена, ей хотелось успеть переговорить со старшим сыном до завтрака.
Саш подождал, пока за герцогом закроется дверь, а затем дал волю эмоциям. Он несколько раз подпрыгнул, помахал руками и, наконец, опустился на колени у портрета Ирия.
– Спасибо, спасибо, спасибо! Я мечтал об этом так долго, – он вытер глаза и осенил себя кругом Ирия.
Дверь, ведущая на половину слуг, бесшумно отворилась, и в кабинет проскользнула Мила.
– Я все слышала, – зашептала она. – Не смей признаваться! Сейчас, когда весь ужас позади, нам не следует вмешиваться в дела господ.
– А если его убьют? – так же шепотом ответил ей Саш и поднялся с колен. – Что тогда?
– Не говори! Он убьет нас! Пусть все идет, как Вадий задумал! Миленький, дорогой, молчи! Ирием светлым заклинаю! – Мила расплакалась.
– Не плачь, я не скажу, – едва слышно угрюмо ответил Саш.
– Все будет хорошо!
Девушка поцеловала его в щеку и, подхватив корзину с грязным бельем, ушла.
Саш некоторое время еще сидел на полу, невидяще уставившись на лицо Ирия, а затем, решившись, направился к столу, возле ножки которого стоял деревянный поднос. На нем углем был нарисован портрет улыбающегося Лиса. Слуга взял небольшой перочинный нож и нацарапал на подносе несколько букв, затем водрузил поднос на камин портретом Лиса вперед и продолжил уборку.
Мила, прижимая к животу корзину, быстро шла в сторону прачечной, по ее щекам текли слезы. Так как этим коридором пользовались только слуги, то и факелов здесь было не больше, чем требовалось, чтобы едва освещать проход. Поэтому убийцу она заметила, только когда ладони сомкнулись на ее шее.
Турена Виктория перехватила, когда он шел в свои покои после тренировки. Красный, потный и расстроенный до дрожащих в голубых глазах слез.
– Что случилось?
Алан нахмурился и, остановившись напротив сына, положил обе руки ему на плечи. Тот только головой мотнул и отвел взгляд.
– Турен Ли Алан! Что случилось?
– Они меня не понимают, – он поднял глаза. – Не понимают, что я говорю. – Тур нервничал и, как всегда в такие моменты, во рту у него была «каша». – Мы тренировались пять на пять, капитан поставил меня командиром, а они не понимали мои команды и… смеялись.
– Смеялись? – нахмурился Алан.
– Не в глаза. Потом, в бане, я слышал.
Виктория сильнее сжала его плечи, в очередной раз проклиная бандитов, которые отрезали мальчишке кончик языка.
– Сын, – Алан постарался говорить спокойно и убедительно. – Ты самый смелый и достойный человек из всех, кого я знаю. Но людям свойственно видеть только то, что сверху. Ты никому ничего не должен доказывать.
– Я не хочу, чтобы ты во мне разочаровался.
– Турен, мне ты уже все доказал. – Алан на мгновение прижал сына к груди. – То, что нас не убивает, делает сильнее. Запомни это. Знаешь, что я подумал, – он увлек Турена за собой в сторону покоев Валии. – Тебе нужно тренировать выдержку, чтобы ничто не могло заставить сильно нервничать. Есть всевозможные практики. Плюс упражнения для речи.
Виктория кое-что еще помнила. Средний сын долго не выговаривал некоторые звуки, и они много занимались с логопедом и дома.
– Хочешь, я поговорю с Алвисом, чтобы он позанимался с тобой?
Турен отрицательно помотал головой.
– Я лучше кира Мэтью попрошу. – Парень постепенно успокаивался. – Брата Алвиса я боюсь.
– Я тоже.
– Правда? – Тур недоверчиво смотрел на герцога.
– Правда. Он умен, непредсказуем и ведет игру на нескольких направлениях. Я не могу его просчитать, и это меня пугает. Он опасный противник. Очень опасный.
– Он не предавал отца, – тихо произнес Тур. – Мэтью Гарнер ошибается. Брат Алвис бился на стенах рядом с отцом. Когда провожал нас, он был ранен, но не ушел.
«Значит, ему что-то было нужно», – подумала про себя Виктория, но вслух этого не произнесла.
– Ты хочешь проведать кирену Валию?
Алан задумчиво посмотрел на сына, останавливаясь у покоев герцогини.
– Тур, а отчего ты не называешь ее мамой?
Парень замялся и словно нехотя ответил:
– Я называл, когда был маленьким и она возилась со мной, а потом у меня появилась нянька, наставники. Мы стали меньше общаться, и я начал называть ее как они. Привычка.
Он пожал плечами, а затем остановился и, не глядя на герцога, добавил:
– Знаешь, я ведь путешествовал с отцом, к нам приезжали гости, никто не относится к детям как ты.
– Как?
– Как горец или селянин. Среди аристократов это не принято. Отец всегда говорил, что сильная любовь делает слабым и уязвимым.
Виктория усмехнулась. Да, герцог был прав, но… она такая, какая есть, и ничего менять не собирается.
– Смирись, – зловеще прошипел Алан, выпячивая глаза и оскалив зубы. Он протянул дрожащие руки к шее Турена. – Я буду вечно находиться рядом и любить тебя…
– Я смирился, – озорно сверкнул глазами Тур и хихикнул.
– И попробуй все же сказать «мама».
– Кир Алан! – к ним бежала Светика. – Утречка доброго! Что же вы не предупредили? Я распоряжусь, чтобы принесли напитки! А кирена Валия уже встала! Тур, она всегда такая молчаливая? Ой, кир Турен! – она добежала и присела в реверансе.
Алан и Тур улыбнулись.
– Доброе утро, Светика. Доложи о нас кирене. Как у тебя дела?
– Ужас! Слуги совсем разбаловались! Но я их быстро научу строем ходить и песни петь!
Турен прыснул, а Алан рассмеялся, услышав из уст Светики любимую фразу Хвата.
– Кирена тебя хорошо приняла?
– Да я ее вчера и не видела, а сегодня утречком вот только воду принесла, но мне кажется, она меня и не заметила. Смотрит, словно мимо, – шепотом закончила она.
Вот и повод!
– Я вас познакомлю.
– Совсем она бедненькая, кир Алан. Ее подкормить надобно, что же это за кирена такая худая? Вот кирена Литина, та настоящая женщина! И, – она понизила голос, – нарядов бы ей поболее. Да прикажите дров выделить.
– Светика, для этого есть управляющий крепостью. С ним и договаривайся. А насчет нарядов я распорядился, – нахмурился Алан.
– Ага, вы такой щедрый! Кир Алан, а на свадьбу ко мне придете?
– Светика! Какая же свадьба и без меня? Мы все придем!
Турен серьезно кивнул, и девушка засияла пуще прежнего. Она распахнула двери, и они вошли в большую комнату с камином. Было тепло, потрескивали дрова, горели свечи. Диван, стол, два кресла, синий ковер на полу, тяжелые плотные шторы на окне. Чистенько и уютно.
– Садитесь, садитесь, – засуетилась Светика. – Турен, а ты к огню сядь, а то потный весь, еще застудишься. Я сейчас, я быстренько!
– Какая она… шумная, – тихо проговорил Турен, подтаскивая кресло к огню. – Я уже и забыл.
– Да, Светика всколыхнет местное болото.
Алан вытянул ноги и задумался. Разговор предстоял непростой, и как его начать, он не знал.
– Турен, твою мать хочет сватать брат Чех.
Тур молчал, глядя на огонь.
– Я не буду давить, но если она согласится…
– Соглашусь на что, кир Алан?
В комнату вошла Валия, и мужчины поднялись. На ней было надето все тоже зеленое платье, но поверх него накинута длинная меховая безрукавка, на ногах – меховые полусапожки, такие же, как носил дома Алан. Герцог склонил голову, Турен подвинул матери кресло, в которое она грациозно опустилась.
– Доброе утро… мама.
– Доброе утро, кир Турен, – Валия нежно улыбнулась.
Неисправима! Неужели не видит, как мальчишке не хватает ее объятий? Виктория едва сдержалась, чтобы не высказаться. Это было неправильно! Нельзя отталкивать ребенка, когда он в тебе нуждается. В груди вновь поднялась неприязнь к этой холодной красавице. Пусть бы она вышла замуж за Чеха и исчезла из их жизни!
– Я зашел узнать, как ваше драгоценное здоровье, – не удержался Алан от шпильки. – Вы вчера пропустили ужин, Эвелин сказала, что вам нездоровится. Лекарь приходил?
– Ничего страшного, общая слабость.
«А может, у нее проблемные дни? Господи, какое счастье, что я мужчина, – подумала Виктория. – Хоть об этом не надо думать в чертовом средневековье!»
– Вы довольны апартаментами?
– Своими покоями, – перевел Тур.
Он сидел набычившись и смотрел на огонь.
– Да, благодарю вас. И за ткани спасибо, но не стоило…
– Мама! – Тур вскочил на ноги. – Может, хватит уже притворяться… обиженной приживалкой? Если тебе здесь так с нами плохо, то выходи замуж за брата Чеха! Надоело!
Он выскочил из комнаты, с такой силой хлопнув дверями, что на камине погасли свечи. Валия дернулась, но не встала, опять застыв мраморной статуей.
– Вы действительно так глупы, кирена? Или это маска, которую вы носите, чтобы вызвать у окружающих жалость? – не выдержал Алан. Ему хотелось удушить эту непрошибаемую ледышку. – Неужели вы не видите, что он ждет от вас любви? Или вы не способны даже на это, любить своего ребенка? Не способны или не хотите? – задумчиво продолжил он. – Вы не замечаете, что Турен хочет видеть вас другом, хочет, чтобы вы блистали, чтобы он мог гордиться вами, стоя рядом? Не видите, что вы отталкиваете его своим глупым поведением?
Алан сидел на диване и наблюдал за женщиной. Она, выпрямив спину и не мигая, смотрела в стену. Она хоть слышит, что он говорит?
– Если бы не Тур, я бы палец о палец не ударил ради вас. Вы словно вмерзшая в лед статуя, которой не нужны ни помощь, ни любовь, ни дружба.
В комнату вошла Светика с подносом. Румяная, улыбающаяся, живая. На ее фоне Валия показалась Виктории еще более чужой и отдаленной.
– Ой, доброго утречка, кирена Валия. Что же вы не позвали помочь вам одеться? А где Турен? Ой, то есть кир Турен?
Она поставила поднос на столики, споро налив в чашки горячий напиток из медного чайника, подала одну чашку Алану, а вторую поставила перед Валией. Затем, бросив на нее жалостливый взгляд, поставила рядом с чашкой тарелку с маленькими булочками.
– А может, вам молочка? Тепленького?
Валия подняла на нее удивленный взгляд и отрицательно покачала головой.
– Вам кушать надо! А то от голода и головокружения и малокровие бывает. Брат Турид всегда велел кирене Литине горячее молоко по утрам пить. С маслом и медом!
– Оставь нас.
– Это Светика, ваша управляющая, – проигнорировав ее слова, произнес Алан. – Пока вы живете в крепости, она будет следить за вашим благополучием, питанием, гардеробом и здоровьем…
Валия нехорошо сузила глаза. Ага, не нравится, что к тебе приставили соглядатая? Ну возмутись, скажи хоть что-нибудь. Но женщина промолчала, лишь кивнула.
Светика бросила на Алана очень красноречивый взгляд и едва заметно укоризненно помотала головой.
– Светика, милая, сходи к Зире, скажи, что мы ждем ее к завтраку. И передай Райке, что через полрыски мы спустимся в столовую. Пусть накрывает на… семерых. И пошли Берта за Ивертом. – Светика закатила глаза. – Молчу, молчу! Ты умница и сама все знаешь. Ступай!
– А вы кушайте, кушайте, пока тепленькое, – Светика подвинула булочки чуть ближе к Валии. – До завтрака надо, чтобы живот заработал, так всегда брат Турид говорит!
– Кто такой брат Турид? – словно продолжая прерванный разговор, произнесла Валия, когда за Светикой бесшумно закрылась дверь.
– Был в Крови взывающим. Сейчас женат на моей бывшей жене.
– У вас была жена?
– Угу. А вы не знали?
– Нет. Турен не говорил. Отчего вы расстались?
– Мы не любили друг друга.
– А разве это так важно для семейной жизни?
– Для меня важно.
– А вашу… горянку вы любите?
– Я к ней привязан, – уклончиво ответил Алан, поставив пустую чашку на стол. – А какие планы у вас, кирена Валия? Не собираетесь замуж?
– За вас?
Вот и язвительность проклюнулась. Алан довольно усмехнулся. Не так уж тебе все безразлично, дамочка. Быть может, еще не все потеряно?
– Брат Чех просил вашей руки.
– И что вы ему ответили? – Валия заметно напряглась.
– Я же не деспот, кирена. Спрашиваю вас, хотите ли вы замуж за брата Чеха? Мне он показался очень достойным человеком.
– Да, он человек достойный, – тихо произнесла женщина. – И я должна буду переехать к нему?
– Обычно жены живут с мужьями.
– А…
– А разве вас здесь что-то или кто-то держит?
Алан постарался, чтобы в голосе не сквозило ничего, кроме легкого интереса.
Он ждал взрыва, истерики, скандала, но Валия сдержалась. Только вздохнула и опустила плечи, словно стержень, который держал ее тело, вдруг согнулся.
– Знаете, я не глупая и очень люблю сына, но…
– Но?
Валия встала с кресла и отошла к окну, отодвинула штору и застыла, глядя на улицу.
– Я не глупая. Поэтому прекрасно понимаю, что в любой момент вы можете избавиться от меня, – не поворачиваясь, произнесла она ровным и бесстрастным голосом. – Выдать замуж или просто устроить несчастный случай. Поэтому я не хочу, чтобы Турен привязывался и потом страдал.
– Все же вы дура, кирена.
Женщина резко обернулась.
– Что такое? – с издевкой произнес Алан. – У вас наконец-то появились эмоции? Румянец на щеках, гнев в глазах. Да вы красавица, когда злитесь, кирена!
– Извинитесь!
– За что? За правду? Или вы считаете это умным поступком – оттолкнуть от себя сына, когда он больше всего в вас нуждался? Настроить против себя меня, человека, от которого зависит ваша жизнь? Вести себя, как… зомби? Это вы находите умными поступками?
– А что мне было делать, когда вы отдалились и даже не разговаривали со мной? Что мне оставалось думать?
– Поговорить с сыном! Эта мысль не пришла в вашу прекрасную головку, кирена? Или вы ее используете ее, только чтобы ею есть?
– Я не хотела, чтобы он волновался обо мне!
– О да! Вы хотели, чтобы мы читали ваши мысли! Так вот, кирена, люди обычно разговаривают, чтобы узнать друг друга!
Алан встал с кресла, и теперь они орали друг на друга, стоя на разных концах комнаты.
– Вы считаете, мне следовало бегать за вами по крепости и просить поговорить со мной?
– Могли бы и побегать, коль нуждались в разговоре!
– Да вы, кир, просто заносчивый, самовлюбленный хам!
– А вы, кирена, интриганка и манипулятор!
– Ну знаете…
– Завтракать пойдете? – совершенно будничным, спокойным голосом поинтересовался Алан, с удовольствием следя, как беззвучно двигаются губы растерявшейся от резкой смены разговора Валии.
– Вы…Вы… Вы невыносимый человек, кир Алан!
– А вы очень интересная женщина, кирена. Особенно когда прекращаете притворяться.
– Я слишком привыкла прятаться, – тихо вздохнула Валия и приняла руку герцога, позволяя увлечь себя в коридор.
За дверью стояла бледная Светика и довольный Лис.
– Светика решила, что вы убиваете кирену Валию, и позвала меня, – улыбаясь, заявил послушник. – Наверное, чтобы я помог вам труп прятать.
Алан улыбнулся в ответ, пропуская Валию вперед и подмигивая теперь пунцовой Светике. Лис научился шутить, это было очень здорово.
– Как дела?
– Учитель Крамер и мастер Семон в таком восторге от библиотеки, что собираются перенести туда кровати.
– Я не позволяю! – испугался Алан за свое богатство. – Я отправил туда Саша, чтобы он следил за порядком.
– Когда Светика за мной прибежала, его еще не было.
– Придет. Ты голоден?
– Нет. Тетка Райка накормила нас.
Лис склонил голову и пристроился позади, враз став серьезным и собранным.
В столовую они пришли последними. Алан провел Валию к свободному месту и помог сесть на стул под очень любопытными и красноречивыми взглядами. Он просто ощущал эти взгляды кожей.
– Это Зира, моя женщина. А это Валия, вдова герцога Ли Вас’Хантера, – представил он женщин. – Доброе утро, Ласка. Как наш малыш? Еще не нашептал тебе, кто он – мальчик или девочка?