— Кто-то нашёл потерянную вещь и воспользовался ей.
Эрен кивнул.
— Тогда это сужает круг подозреваемых. Конечно, может быть, что ключ оказался потерян где-то в дороге, но место, где ты и твой друг проводите больше всего времени, — это общежитие и университет. Возможно, он и вовсе не терял ключ.
— На что вы намекаете? — нахмурился Эрен.
— Ключ могли просто забрать. Вы, словно в школе, думаете, что те, с кем учитесь — хорошие и добрые ребята, начинаете общаться и быстро входите в доверие. Наверняка даже не следите за личными вещами. Но откуда ты знаешь, что люди действительно такие, какими пытаются казаться? Университет как новая жизнь. Здесь тебя никто не знает, и можно сыграть ту роль, какую захочется.
Выдержав долгий и мучительный зрительный контакт, Эрен шумно выдохнул и отвернулся к окну.
— Вы же считали меня взрослым.
— Я считал тебя самостоятельным и способным принимать решения в одиночку, и поэтому — взрослым. Но ты ещё не видишь всей картины полностью.
— То есть намекаете на то, что я сам виноват во всём? — обиженно, но с готовностью вступить в спор отозвался Эрен.
— Ты не слушаешь, — покачал головой Ривай.
— Слушаю! И что с того? Много полезной информации услышал? — чересчур резко вскинулся Эрен, вцепившись пальцами в колени.
Взгляд Ривая был глубоким и удивительно спокойным.
— Может, не стоило тебя целовать? Выглядит так, словно я поклялся вечно прислуживать, гладить по головке и говорить ласковые слова.
Эрен озлобленно засопел; появилось жгучее желание ударить Ривая. Он вёл себя так, будто сделал это не по собственной воле, а из жалости. На губах Ривая появилась лёгкая усмешка, которая окончательно выбила Эрена из колеи.
Он смеялся над ним? Неужели его забавляло наблюдение за душевными терзаниями? На мгновение Эрену показалось, что он ещё не встречал настолько жестокого человека.
— Вы не сможете, — процедил он сквозь зубы. — Мне жаль, что с вами случилось такое, но я ведь тоже не во дворце жил. Но я почему-то не издеваюсь над людьми вокруг!
Последние слова Эрен выкрикнул так громко, что Ривай в шоке отпрянул назад.
— Я не издеваюсь над тобой.
— Издеваетесь. Смеётесь, по крайней мере. Так ведь было с самого начала? Вы сочли меня за глупого ребёнка, который тоже пережил травму, и решили, что в моих глазах будете казаться сильнее, чем есть на самом деле. Это ведь ваши слова о том, что Фрайхайт создан для тех людей, которые не нашли себе места в жизни. Вы не сильный — вы слабый. И помогаете людям не из добрых намерений, а из желания потешить самолюбие и самоутвердиться. — Эрен сглотнул, чувствуя, как глаза неприятно зажгло. — В мою мать стреляли, а в мою комнату уже дважды кто-то проникал. И знаете, что? Обойдусь без ваших поцелуев. Я просто хотел помощи, так как это ваша работа, а в итоге я же оказался наглым и неблагодарным. Я думал, что вы просто меня поймёте.
Закончив утомивший его монолог, Эрен резко распахнул дверцу и выскочил под холодную морось, на ходу одёргивая куртку. Через пару секунд сзади послышались ответный хлопок и быстрые шаги.
— Хочешь заболеть? — Ривай попытался остановить его, схватив за руку.
— Да не нужна мне ваша забота! — вырвался Эрен. — Не утруждайтесь. Я всего лишь надоедливый клиент, ситуация которого только всё усложняет.
— Тебе обидно не потому, что я посмеялся над твоими чувствами, хотя такого не было, а потому, что не посчитал тебя равным себе. Но ты сам считаешь меня выше, потому что так и есть. Я старше и опытнее, пусть у меня и остались проблемы в прошлом. Но я никогда не считал тебя ребёнком.
Эрен замер в сомнениях, не решаясь идти дальше, хоть Ривай его больше не останавливал.
— Я повторюсь, раз ты не услышал. Ты взрослый, но не можешь здраво оценить всю картину и нормально реагировать, так как тебе не хватает опыта. Ты много пережил для своего возраста, но застрял в прошлом. Это мешает двигаться вперёд, знаю. И не думай, что я тебя не понимаю.
Ещё минуту назад Эрену хотелось избить его. Да, он прекрасно помнил, что Ривай не из тех, кто даже из лучших побуждений позволит кому-то ударить себя. И Эрен знал, что в ответ получит не менее сильный удар, который, возможно, будет призван встряхнуть мозги, если не выбить их полностью. А сейчас он смотрел на Ривая и медленно поддавался его словам.
Ривай действовал гипнотически. В какой-то момент Эрену стало страшно — что же это такое? Он никогда не поддавался уговорам, особенно уговорам матери или Микасы, а это те люди, с которыми он проводил много времени и которые имели для него авторитет.
А Риваю не потребовалось времени. Однажды он появился в жизни Эрена и прочно занял в ней место.
— Так что же мне делать?
Напряжённые плечи Ривая опустились.
— Найти ответы и отпустить.
И после Эрен нехотя вернулся в машину, отряхнув успевшие намокнуть волосы и плечи.
Машина плавно двинулась с места, и Эрен уже на автомате потянулся за ремнём безопасности. В какой-то степени он успел привыкнуть к тому, что если уж он оказывался с Риваем, то его непременно довезут до общежития, словно давняя причина — следить за хулиганом, громящим магазины — до сих пор продолжала действовать.
— Из комнаты пропала не только пуля, — решился на признание Эрен, когда до общежития оставалось всего ничего. — Ещё тетрадь. Важная тетрадь, которая…
— Тетрадь? — недоверчиво переспросил Ривай. — Зачем кому-то красть тетрадь с неразборчивыми учебными лекциями?
— Там были не лекции, а… мысли. Мои чувства, — Эрен поморщился — настолько странно было говорить правду. — Я писал о вас в течение нескольких недель. Наблюдения, заметки, мнения. Это было что-то вроде дневника. Когда я понял, что тетради больше нет, то решил, что из-за меня могут причинить вред вам.
Ривай всё ещё с подозрением смотрел на него, но потом его взгляд смягчился. Последний поворот остался позади, и автомобиль притормозил на том же самом месте, где и всегда — напротив дверей.
— Вот почему ты захотел встретиться.
Эрен спрятал подбородок в воротнике куртки. Стало неловко, и он уже знал, что алеющие уши снова скажут всё за него.
— Так… каково ваше мнение? — Эрен говорил медленно, стараясь дышать размеренно.
— Не знаю, — Ривай медленно покачал головой, отстранённо глядя в сторону. — Я списал бы всё на дурацкую шутку твоего недоброжелателя, если бы не связь между этими нацарапанными черепушками. Ты уверен, что в прошлом не нажил себе врага?
— Такого, чтобы он стрелял в мою мать?
— Не только. Он ведь уже дважды проникал в твою комнату, давая понять, что всё ещё рядом.
— Это может быть только один человек.
— Твой похититель, — закончил Ривай. — Но если это он, то зачем ты ему? Он тебя отпустил, а теперь заинтересовался снова?
— Это он! — выкрикнул Эрен с истеричными нотками, хватаясь за голову. — После тех нескольких недель темноты я боюсь людей. Боюсь толпы. Мне всё время кажется, что он где-то рядом. Это ведь идеально — прятаться у всех на виду. И я… понятия не имею, когда ко мне снова подкрадутся со спины и накинут на голову мешок. Я ничего не смогу сделать! Я не слепой, я всё вижу, но одновременно не знаю, куда смотреть. Как беспомощный ребёнок, — он обхватил себя руками, дрожа от стыда и отвращения. — Сбежал из родного города, сбежал от отца, но так и не нашёл спасения.
— Эй, — Ривай спешно провёл большим пальцем по его подбородку, — даже не вздумай. Если решил жалеть себя и реветь в уголке, я тебе не помощник.
Эрен шмыгнул носом и с запозданием кивнул. Нет, нельзя впадать в отчаяние. Он ведь уже решил, что узнает правду любой ценой.
— И не собираюсь, — сказал он чересчур громко и уверенно, но, судя по всему, Риваю такой настрой пришёлся по душе.
— Уверен, что хочешь остаться сегодня здесь?
Эрен не сразу уловил суть вопроса. Ему показалось, или Ривай только что предложил ему переночевать в другом месте?
— Я не могу оставить Армина. Ему тоже не по себе после сегодняшнего, — он заставил себя не улыбаться.
Ривай долго смотрел на него, но потом отвернулся, повернул ключ в замке зажигания и включил в машине отопление. Звенящую тишину нарушил негромкий рокот мотора. Эрен поёжился, пряча руки в рукавах куртки. Сидеть рядом с Риваем было уютно и спокойно. Будь у него выбор, он бы остался здесь навсегда. Быть может, даже бросил бы учиться, съехал из общежития, нашёл бы работу — более серьёзную, чем продавец мороженого, чтобы можно было оплачивать съёмную комнатушку в недорогом районе.
План возможной жизни пронёсся с высокой скоростью, оставив неизгладимый след. Эрен почувствовал, как быстро забилось сердце, как накатило возбуждение, порождая глупые, но вполне объяснимые желания.
Он до сих пор не знал, чего хотел от будущего. До этого момента. Внезапно всё сложилось в чёткую картинку, приведя Эрена к одному простому выводу: вот уже несколько недель он точно знал, чего хотел, но постоянно сопротивлялся.
— Простите за тетрадь.
— Мне её не жаль.
— А мне да.
Ривай вопросительно взглянул на него, и Эрен продолжил:
— Мне невыносимо думать о том, что кто-то открыл её. Как будто залезли в душу насильно. Меня от этого тошнит.
— Хочешь совет? — и когда Ривай получил кивок в знак согласия, то сказал: — Никогда не доверяй бумаге своё сердце. Знаешь, почему я ненавижу людей, которые пытаются покончить с собой?
— Почему? — вытянулся Эрен, готовый слушать.
— Когда мне было лет десять, девочка из дома по соседству покончила с собой, оставив матери прощальную записку. Вроде ничего особенного — обычная смерть обычного депрессивного ребёнка, слушающего грустную музыку и переживающего переходный возраст. В местных новостях, разумеется, несколько дней передавали о случившемся. Так вот, — Ривай сделал паузу. — Записку зачитывали вслух. Во всех эфирах. Не помню, что точно в ней было, но адресована она была только матери, но из прощальных слов решили сделать всеобщее достояние. Иногда я думаю о том, как бы отнеслась к этому сама девочка, если бы с того света можно было наблюдать за живыми. Вряд ли положительно.
— Это глупо, — ответил Эрен несколько секунд спустя, откинувшись на спинку сидения и нервно рассмеявшись. — Оказывается, бумага не самый надёжный хранитель информации. А я-то считал…
— В следующий раз будешь знать.
Эрен, перестав смеяться, уставился в низкий потолок автомобиля.
— Следующего раза не будет, — сказал он вслух. — Этот единственный.
В салоне стало ещё теплее, и Эрен, понуро посмотрев в сторону сияющей лампочки над входом в общежитие, стиснул руки в кулаки.
— Если… — начал Эрен, сразу исправившись. — Нет, когда всё закончится, вы уйдёте?
Ривай молчал долго, пока наконец не спросил в ответ:
— А ты хочешь?
Эрен не поворачивался, упрямо смотря на лампочку в боковое окно. Он не хотел видеть то, с каким выражением лица говорил Ривай. Не хотел всматриваться в его глаза, ища там подтверждение или опровержение словам, потому что боялся того, что он уйдёт.
— Не хочу, — замотал Эрен головой. — Хочу остаться рядом. Хочу быть с вами, сидеть в вашей квартире и целоваться, чёрт побери. Я один не смогу дать отпор. Прошлое-то моё, но я один не смогу. Знаете, когда я впервые посмотрел на вас иначе?
Он услышал, как Ривай тяжело вздохнул.
— Когда вы похвалили меня после спасения Хистории. Это было важно. Мой отец никогда не хвалил меня, никогда не говорил, что я ему важен. А потом я понял, что вы чем-то похожи на него. Характером. С вами мне легче.
Высказав давно терзавшие его мысли, Эрен и сам не заметил, как начал дрожать. Не от холода, а от волнения. Когда он не смотрел на Ривая, говорить было проще. Он знал, что его всё равно слушают.
— Но вы совершенно разные. Теперь я понимаю, — он прикрыл глаза, не веря, что собирается сказать ещё не проверенные временем слова. — Вы мне дороги.
Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Эрен заставил себя повернуться. Столкновение со взглядом Ривая вызвало новый прилив волнения. Однако волнение сменилось удивлением, когда Эрен заметил на его лице нечто похожее на улыбку.
— Что ж… — поманил его пальцем Ривай, и Эрен с трепетной детской радостью подался вперёд, с готовностью приникая к тёплым губам для поцелуя.
Эрен чувствовал, как Ривай поглаживает пальцем уязвимое местечко за ухом, там, где заканчивается рост волос. Поцелуй был похож на прошлый, только более уверенный. Эрену не хотелось уходить и возвращаться в ту реальность, в которой где-то поблизости гуляет неуравновешенный психопат, пытающийся то ли просто напугать, то ли сделать больно, то ли развлечься.
Ривай целовался тепло.
После каждого нового медлительного движения внутри Эрена что-то подскакивало, заставляя сердце делать громкие удары, из-за чего он задыхался и в любую свободную секунду хватал воздух ртом.
— Ты как загнанная лошадь.
Открыв глаза, Эрен увидел глаза Ривая — прямо напротив, в опасной близости. Он всё ещё не мог привыкнуть к тому, что может находиться рядом с ним, держать за плечи, ловить пальцы и касаться носом его щеки.
— Когда-нибудь исправлюсь.
— Когда-нибудь, — эхом откликнулся Ривай беззлобно.
Они просидели в машине ещё добрых полчаса, пока Эрен не взглянул на часы и не всполошился. Нужно было возвращаться. Распрощались на твёрдом обещании Ривая связаться с ним завтра по поводу дальнейших действий. Эрен же ещё раз подтвердил своё решение вернуться в общежитие, хоть идти туда совершенно не хотелось.
Он бегом преодолел расстояние от автомобиля до крыльца, не устояв перед желанием обернуться напоследок — Ривай выжидал, пока он не переступит порог.
Эрен проскочил мимо вахтёрши, специально не смотря в её сторону, потому что знал: одобрения, как и всегда, он точно не увидит. Он остановился около лестницы, постоял немного и неожиданно для себя вернулся. Женщина подняла заинтересованный взгляд, граничащий между удивлением и отторжением.
— На лестнице без света опасно. Может, вкрутите хотя бы лампочку?
На душе почему-то сразу стало легче, и Эрен, улыбнувшись, вернулся обратно. Однако облегчение длилось недолго: уже в коридоре пятого этажа он столкнулся нос к носу с Райнером, который только что вышел из их с Армином комнаты. Улыбка от уха до уха тут же слетела с его лица, когда он понял, что окна комнаты выходят как раз на то место, где постоянно паркуется Ривай.
— Любовничек явился, — бросил Райнер вместо приветствия.
Эрен поначалу даже не обратил внимания. И только когда его рука коснулась двери, он обернулся. Райнер уже стоял около своей комнаты и ждал. Ждал именно такой реакции — реакции сбитого с толку человека, потому как он удовлетворённо хмыкнул, явно довольный полученным. Мысленно Эрен успел сосчитать ровно до трёх, когда дверь его комнаты захлопнулась, заставив вздрогнуть и отчего-то поёжиться.
Вряд ли Райнер мог увидеть то, чем они занимались в салоне автомобиля, но от одной мысли стало неприятно.
Войдя в комнату, Эрен увидел Армина, который тут же поспешил отвести взгляд в сторону, смущённый чем-то. Он немного потоптался на пороге, а после добрался до своей кровати и лёг поперёк неё так, что ноги всё равно касались пола.
— Я мог бы и сам прибрать свою половину.
— Мне хотелось поскорее вернуть всё к прежнему виду. Ты ведь не остался помогать, а исчез куда-то. Или мне нужно было сидеть и смотреть на устроенный бардак?
Эрен услышал в голосе Армина обвиняющие нотки. Впрочем, он был прав, и Эрен не имел права вступать с ним в спор. Вместо этого Эрен тяжело вздохнул и сказал:
— Наверное, нам пора поговорить. Обо мне.
Он услышал, как завозился Армин, и краем глаза увидел, что тот поменял положение и сел так, чтобы быть к нему лицом.
— Ты сам на себя не похож после того, как я вернулся, — тихо начал Армин. — Сначала я решил, что это обычная вежливость, что ты не хочешь лишний раз беспокоить меня из-за случившегося. Но я ведь ошибался? Ты… отдалился. Ты ничего мне не рассказываешь. А сегодня, когда узнал про комнату, бросился рыться в разбросанных вещах, а потом и просто ушёл, — Армин говорил сбивчиво и быстро, явно на ходу подбирая слова.