— Билл, это похоже на блядство! Хоть бы инструкцию по эксплуатации оставил, что ли?
Просидев еще несколько минут, она решила все-таки сменить место обитания, пока не клонировала вид сидящего перед ней друга. И, попросив о небольшой помощи у двух заседателей бара, благополучно загрузила в такси тело, кое-как дошедшее до машины с чужой помощью. По прибытии на место проживания Рэй, предоставить свою неоценимую помощь согласился таксист, которому она с небывалым усердием всю дорогу строила глазки, вкладывая в это дело всю свою душевную обаятельность. Ну, разве мог он ей отказать?
Уложив кое-как довезенное тело в кровать, она заботливо поставила на прикроватную тумбочку стакан воды и таблетки на утро. Со спокойной совестью после выполненной миссии Рэй проследовала в гостиную, где, расположившись уютно в кресле перед монитором компьютера, решила дожидаться пробуждения Билла. Ведь причина такого несвойственного ему поведения еще не выяснена, а ее внутренности пожирало любопытство вперемешку с волнением. Для Рэй это убойный коктейль.
Пробуждение Билла, как и планировалось организмом, было отвратительным. Но когда он увидел комнату, в которой находился, то ему стало еще хуже. Убийственно ядовитые цвета заставили вновь закрыть глаза. В сознание небольшими дозами вернулись воспоминания, и он решил, что комната не настолько плоха. Да и цветовая гамма сейчас успокаивающе действует в соотношении с его внутренним протестом. Наконец взгляд зацепился за спасительные средства на тумбочке. Быстро опрокинув все содержимое внутрь, он направился на поиски хозяйки дома, которая обнаружилась на мягком диване в гостиной.
Он тихонечко расположился в кресле напротив и, поджав под себя ноги, прикрыл глаза. Сколько прошло времени, никто не считал, но проснувшаяся Рэй быстро заставила его двигаться.
— Билл, ты еще спишь или уже проснулся? — не особо тихо, но и не так громко, как хотелось бы, спросила она.
— Нет, уже не сплю.
— Тогда выкладывай все подробности такого расслабления! — все еще находясь в горизонтальном положении, она дотянулась до пачки сигарет, оставленной вчера на полу.
— Нечего рассказывать… Все банально и просто. Том вчера устроил цирковое представление и в показательных целях трахнул Клауса. Вот и все.
Восторгу Рэй не было предела:
— Он мне все больше и больше нравится! Молодец! Был бы у меня член с яйцами, я бы тоже уже давно его трахнула! Все в тех же показательных целях!
— Вам всем что, мешает мой счастливый фейс? — Билл скривился от возмущения.
— Билл, это мнимое счастье. Ты просто видишь только то, что хочешь, но есть благородные люди, которые тебе показывают оборотную сторону золотой медали. А она совсем не блестит.
— Ебал я такое благородство по всем пунктам. Я лучше предпочел бы мнимое золото, чем вашу охуительную заботу, — злость начала заполнять все пустое пространство.
— Не психуй! В тебе сейчас обида разговаривает. Ладно, давай оставим эту тему. Я уверена, ты сам поймешь, что был не прав.
Билл лишь вымученно посмотрел на нее, не став ввязываться в спор. Ему сейчас вообще хотелось забыть вчерашний день, как кошмарный сон. И предложение оставить тему приветствовалось.
— Как спалось?
— Замечательно, если не брать в расчет твою ужасную комнату.
— Я понимаю, о чем ты. Меня тоже выворачивает, когда я там просыпаюсь после спиртных возлияний, — сочувственно произнесла Рэй.
— А перекрасить стены? Тебя такая мысль не посещала?
— Позавчера приходила, постучала и ушла. С одной стороны, мне жалко портить такой шедевр, он иногда поднимает настроение.
— Сдохнуть от такого позитива можно.
— Согласна, можно. Поэтому если я в состоянии соображать, я никогда там не лягу.
— А меня туда положила в отместку?
Обсуждение комнаты заняло еще полчаса, прежде чем Рэй клятвенно пообещала сделать банальный ремонт, который обещал не шокировать своей цветовой гаммой. Затем общение перешло на менее бурные обсуждения. К обеду они вспомнили о пустых желудках, которые жалобной мелодией урчания давали о себе знать в полной мере. И, даже не пытаясь отыскать провизию в не предназначенном для этого холодильнике Рэй, поехали в ближайшее кафе. Там она заказала рекордное количество съестного. Билл лишь скептически выгнул бровь, в очередной раз поражаясь ее прожорливости и умению все это утрамбовать в нужном порядке.
Мысли приняли свой привычный оборот, а присутствие полной противоположности восстановило баланс. Глядя на Рэйчел и попутно кое-что решив для себя, он понимал, что все не настолько плохо.
========== Часть 8 ==========
Уже третий день Билл не выходил на работу и не брал трубку телефона. Том как мог выгораживал его перед Алисой, которой, как назло, он понадобился именно на этой фазе развития их междоусобиц. Вина давила тяжелым грузом, и это, пожалуй, самое меньшее, что Том мог сделать в данной ситуации. Искренне сожалея о случившемся и кусая локти, он принял решение сегодня съездить домой к Биллу. И если понадобится, то пойти на крайние меры, попросить прощения. Ну, это уж в совсем крайнем случае.
Но, видимо, смотрящие сверху сжалились над такими угрызениями совести, и Билл сам вышел из состояния безответственного отношения к работе. Внешний вид не выдавал никаких видимых изменений и переживаний, но Том знал, что на подобное полагаться не стоит.
Видеть сейчас Билла он не горел желанием, но, видимо, и тут всё решили за него. Билл просто зашел в кабинет, застигнув Тома врасплох своим неожиданным посещением и положил перед ним лист бумаги, не говоря при этом ни слова. Повисло немое молчание. Том мимолетно кинул взгляд на листок, медленно переводя его на предъявителя, который с невозмутимым спокойствием смотрел в глаза, стараясь сделать взгляд как можно жестче.
— Что это?
— Заявление о переводе на прежнее место работы, тут даже указано, что я не справляюсь с поставленными задачами.
— Я не подпишу.
— Тогда я пойду к Алисе.
— Можешь сходить, прогуляться, но перевода все равно не получишь, — он медленно встал со своего места и, не отрывая взгляда от Билла, направился к двери, повернув в замке ключ. Возникло невидимое напряжение.
— Будешь держать меня здесь, пока не передумаю?
— Есть другой вариант… просто трахну тебя и подпишу! — он стал не спеша подходить, словно хищник на предполагаемую жертву.
— Том, ты что задумал? Проблемы ведь никому не нужны? — Билл медленно встал со своего места, делая несколько шагов назад. Но Том, предвидя подобный маневр, быстрым движением оказался возле него, пытаясь схватить за руку. Но вместо этого получил коленом в бедро и, согнувшись от болевых ощущений, но быстро взяв себя в руки, все-таки смог дать Биллу кулаком в живот. Жертве это тоже расслабляющим массажем не показалось, и, не успев придти в себя, он был резким движением опрокинут животом на стол, со скрученными руками за спиной. Все произошло с поразительной быстротой. Билл даже как-то не сразу среагировал на позу, в которой оказался.
— Том, ты что, блядь, творишь? — но в ответ стояла пугающая тишина и сбивчивое дыхание после непродолжительной борьбы. — Ты меня слышишь? Что ты от меня хочешь? Давай поговорим и разойдемся….
Одно дело оказаться в туалете многолюдного клуба и отстаивать свои права с последующей демонстрацией своих силовых возможностей. Но совсем другое, когда в запертом кабинете ты находишься с психически неуравновешенным начальником, который секунду назад заявил права на полностью обездвиженное тело.
— А что мне нужно, Билл? Как ты сам то думаешь? Заебало меня это все уже!
— А конкретная констатация факта имеется…
— Имеется, блядь, не умничай! — повышая голос на два тона, оборвал его Том, но тут же меняя его снова на жгуче-нежный, продолжил, — я вот тут подумал, а почему, собственно, недалекому Клаусу можно иметь твою попку, а мне НЕТ? Ты не думаешь, что это как-то дискриминацией попахивает?
— Ты что, придурок, обкурился? — замысловатая поза и не совсем нормальный диалог заставили Билла серьезно задуматься о нравственной стороне данного процесса.
— Что, Билли, нервничаешь?
— Том, это ведь не то, о чем я сейчас подумал? Ты ведь этого не сделаешь?
— А что сейчас в твоей голове, поделись со мной? Может, придумаем игру получше?
— Том, давай поговорим…
— Мне от твоих разговоров теплее не становится. Давай не будем терять драгоценное время? — с этими словами он просунул руку ему под живот и не совсем тактично стал расстегивать ремень на его джинсах. Преодолев преграду из ремня, Том принялся за пуговичку, и далее по списку. Паника Билла усилилась ровно в несколько раз. Попытавшись дернуться и поняв всю бесполезность этой миссии по высвобождению, он вернулся к попыткам наладить цивилизованный диалог, в успех которого верилось с каждой секундой все меньше и меньше.
— Том, если ты сейчас не прекратишь, то я буду кричать…
— Ага! Давай, Билл! Симпатичную картину увидят ворвавшиеся спасти тебя! Билл Каулиц лежит в эротической позе, а из его задницы торчит член его шефа! Ты уже сложил в уме все последствия? Или давай пофантазируем вместе? — нахальная улыбка сверкнула на губах, в то время как рука уже приспускала штаны. — Ну что, малыш? Сотворим острый и запоминающийся кайф? Думаю, что со смазкой будет все более размыто, так что предлагаю начать процедуру без нее.
— Том, пожалуйста… — голос отказывался повиноваться, выдавая заметную дрожь. Его начинало трясти. — Послушай меня… я никогда не делал… этого… Том, у нас с Клаусом была связь в одну сторону… я не ложился под него… Том…
Воцарилось глубокое молчание, все движения касательно Билла были прерваны. Том сейчас стоял в полнейшей прострации. На несколько минут в голове сложилась яркая картинка с последствиями того, что он пытался сотворить. Ведь он всегда в своем воображении видел только обратное и теперь, если верить словам Билла, то из мельчайших частиц складывается паззл, о котором Том даже и не предполагал. И представив на мгновение, что вот из-за таких необдуманных проступков во имя собственного эго он мог бы безвозвратно потерять значимого в его жизни человека, ему стало невыносимо больно и за себя, и за Билла. Все их скомканное знакомство пронеслось в голове единым кадром, заставляя Тома осознать всю глупость и бессмысленность собственных действий. Он от нахлынувших чувств медленно опустился на лежащее тело, зарываясь носом в район шеи, нашептывая слова сожаления:
— Билл, какие же мы с тобой дураки… прости меня… пожалуйста, прости…
Мягкие поцелуи ложились вслед за произнесенными словами, обжигая кожу то жаром дыхания, то теплотой губ. Руки ослабили хватку и выпустили плененные кисти рук, давая Биллу полную свободу в действиях.
После произнесенных слов в состояние полного оцепенения впал не только насильник, но и сама жертва, причем оба в душе испугались сказанного, которое вылетело совершенно спонтанно, причем не в качестве успокоительного, а как интимное признание. И в данном случае в мозгу Билла в принципе происходило почти идентичное осознание происходящего, лишь только с небольшой разницей.
Получив неожиданную свободу, такую желанную еще минуту назад, он теперь не знал, что с ней сотворить. Поведение Тома вывело из привычной колеи, мягкие губы, соприкасаясь с кожей, давали такой убойный эффект, что созданное напряжение из тысячи маленьких иголочек, сосредотачивалось приливной волной наслаждения в паху. Здравый рассудок в воспаленном мозгу сбивчиво шептал о глупой ситуации и возможности покинуть кабинет, но тягучее желание, от которого затуманивались глаза, настойчиво заставляло остаться. Проходящая в замедленном режиме борьба нравственности не давала действовать решительно, вынуждая Билла лежать все в том же положении, лишь позволив себе изменить неудобную позицию рук.
Меж тем Том легкими и едва уловимыми касаниями ладоней продолжал мягкие поглаживания, чередуя их с ласковыми поцелуями. Он спускался все ниже, заставляя тело под ним напрягаться и часто дышать, как от быстрой пробежки. Том практически отключился от взаимодействия с внешним миром, утопая в таких желанных прикосновениях. Низ живота ломило, и до одури хотелось ласкать, целовать и просто обнимать. Ладони ласковыми прикосновениями проникли под футболку Билла, прошлись по всей спине, невесомо, до дрожи в руках скользнули по выступающим ребрам на боках и вместе с поцелуями спустились к оголенной части.
Том встал на колени, с вожделением разглядывая то, что находилось на уровне его глаз. Руки медленно прошлись по округлым половинкам пятой точки. Нежные губы коснулись каждой в отдельности. Затем последовал более смелый поцелуй с применением языка, от которого Билл, лежа на столе и упираясь ладонями в него же, выгнулся и издал шумный выдох, оповещая Тома о том, что недовольных тут нет. Реакция произвела эффект удара, от которого губы медленно направились в самый центр попы, где пульсация заставляла бить по мозгам отбойными молотками.
— То… Том… что ты тво… ришь? — шумный вдох сквозь стиснутые зубы и рваный диалог вынесли последнему мозг, даже не дав попрощаться с рассудком.
Здравые мысли покинули пределы сознания, и Билл с головой окунулся в предложенный рай. Мокрый, влажный язычок ласкал теплое колечко ануса, а учащенное дыхание через раз выдавало обоих. Костяшки пальцев на руках побелели, впиваясь в поверхность стола. Язык Тома в последний раз по-хозяйски прошелся по колечку сжатых мышц и он, взяв ладонями оголенные бедра, заставил Билла развернуться передом, где степень возбуждения не надо было доказывать. Как говорится, факты налицо!
Не сводя обволакивающего взгляда, он смотрел на Билла, пытаясь предугадать его противодействие на свое дальнейшее действие. Но там он лишь нашел зеркальное отражение своих же глаз, с таким же детальным изучением данной ситуации, насколько это было возможно, если учесть их состояние. Все также, не размыкая зрительного контакта, он медленно дотронулся влажными губами до головки члена и все, Билл сдал свои позиции в полное распоряжение мягким губам, запрокинув голову и издав шумный выдох.
Обласкав нежную головку члена, Том медленными движениями спустился вниз по стволу, позволяя рукам тем временем гладить внешнюю сторону бедер. И точно таким же тягучим манером он вернулся на исходную, оттянув мягкую кожу и лаская уздечку. Билл по мере продвижения тех или иных действий уже практически не искал контроля над своими ощущениями, поддаваясь с каждым разом все больше и не сдерживая возгласов наслаждения.