— Сколько тебе лет? — решаю уточнить, чтобы убедиться, что не тащу к себе несовершеннолетнего ребенка.
— Двадцать четыре, но ты сейчас веришь мне на слово, так почему спрашиваешь?
— Откуда ты? — решаю проигнорировать ее вопрос.
— Из Подмосковья. Я приехала сюда пять месяцев назад.
— От кого ты бежишь?
Я понимаю, что она даже имя человека, силой держащего ее в борделе, боится назвать. Может быть, считает, что он тут же появится рядом и снова заберет ее.
— От плохого человека. Тебе лучше не знать его имя, чтобы не навлечь на себя беду.
— Ты обо мне не беспокойся… И знаешь, если что, то я ее уже навлекаю, когда веду тебя в свое жилище.
Она опускает взгляд и какое-то время идет молча. Мы приближаемся к дому, где я живу, входим в подъезд, и я вызываю лифт.
— Ты точно не знаешь его. Его прозвище Аллигатор. Он ужасный человек, — говорит Эля, когда мы оказываемся одни в замкнутом пространстве.
Глаза широко раскрываются. Аллигатор. Ужасный человек. Интересно, как она отреагирует, если узнает, что я знаком с ним лично.
Глава 4. Не в своей тарелке
Оказавшись в квартире своего спасителя, так и не назвавшего имени, сразу же почувствовала себя как-то неловко. Это было очень опрометчиво — идти за мужчиной, внешность которого буквально кричала: «посмотрите-ка, я альфа-самец». Он очень хорош собой, лучше толстосумов, которые лапали меня в борделе Аллигатора.
От воспоминаний появляются тошнотворные спазмы в животе. Я стараюсь вдохнуть поглубже, чтобы справиться с нахлынувшим волнением, что не ускользает от его внимания.
— Ты не стесняйся, чувствуй себя как дома. Разделения на комнаты у меня нет, поэтому выбирай любой диванчик, который понравится.
Я смотрю на два дивана, расположенные друг напротив друга у разных стен, представляю, как лягу на мягкую постель и укроюсь одеялом, а по телу бегут мурашки. Последний раз я спала несколько часов у костра, разведенного странным беззубым мужчиной, подкатывающим ко мне. Когда я проснулась, его уже не было, а от огня остался лишь пепел, от которого веяло прохладой.
Ловлю себя на мысли, что все еще кутаюсь в пиджак своего спасителя. Снимаю его и протягиваю мужчине.
— Спасибо, — шепчу, чувствуя, что сил уже почти не осталось.
— Было бы за что, — отвечает он и бросает вещь на черное кожаное кресло, стоящее у журнального столика рядом с окном, так, словно она не дизайнерская, а куплена в каком-нибудь секонд-хэнде.
— Как тебя зовут? — спрашиваю сама, потому что иначе буду вынуждена обращаться к нему «спаситель», а звучит это слишком высокомерно.
— Ты серьезно меня не узнала? — он подходит к бару и берет бутыль с каким-то напитком. Понимаю, что это дорогой алкоголь, и внутри все сжимается от страха.
«Что, если он решит изнасиловать меня, когда напьется?»
Оглядываюсь, на всякий случай, приглядывая что-то, чем смогу обороняться. Медленно втягиваю воздух, стараясь унять учащенный пульс.
— Знаешь, а мне это льстит. Хоть кто-то не будет смотреть на меня и говорить — «О, это же офигенный дизайнер Игорь Звонарев», — отвечает он и наливает янтарную жидкость в бокал. — Тебе налить?
Я отрицательно мотаю головой.
— От скромности ты точно не умрешь. С самооценкой у тебя все в порядке, — ухмыляюсь, думая, зачем я сюда приперлась.
Вот он сейчас напьется, начнет распускать руки, затащит в постель, а наутро выгонит меня. И не станет помогать с оформлением документов.
— Ты точно сможешь мне помочь? — спрашиваю, поджимая губы.
— Не волнуйся. У меня в планах не было секса с девицей, которая явно не в восторге от меня. Я сказал, что помогу, значит, помогу, — отвечает Игорь, будто бы прочитал мои мысли.
Я немного расслабляюсь и подхожу к окну. Вид на мост открывается шикарный. На мгновение даже дух захватывает.
— Диван выбрала? — спрашивает Игорь.
— Мне все равно, — пожимаю плечами.
— Ну ладно, тогда тот, на котором лежит плюшевый коричневый плед, мой. Я привык уже на нем спать.
Киваю и оглядываюсь в поиске туалета и ванной. Хочется умыться. Кажется, что грязь въелась под кожу, а еще на ней до сих пор остались следы от прикосновений Аллигатора, жадно шарящего по моему обнаженному телу руками, пока я пыталась выкарабкаться из его хватки.
— Можно сходить в душ?
— Да, конечно. Санузел совмещенный, так что ты не заблудишься. Открой шкаф и выбирай любой халат, какой понравится больше.
Я вскидываю бровь, но ничего не отвечаю. Игорь устремляет взгляд в окно, и я понимаю, что нарушать момент интимного единения души не следует.
Открываю шкаф и вытаскиваю халат цвета горького шоколада. Мне нравятся темные оттенки. Потихоньку проскальзываю в ванную и запираюсь там. Только включив воду и забравшись под теплые обволакивающие струи, я могу позволить себе немного расслабиться и плачу.
Вспоминаю Лёню… Наши мечты о совместной жизни… И мгновение, вдребезги разрушившее их.
Обхватываю колени руками, притягиваю их к себе и прячу голову. Стараюсь не всхлипывать. Я не собираюсь давить на жалость Игоря и рассказать насколько ужасна моя история. Он знает ту часть правды, что позволит ему дышать спокойно, не опасаясь проблем с законом, большее ему знать необязательно. Хотя, если Аллигатор узнает, где я нахожусь, боюсь, что проблем Игорю точно не избежать. И мне не хочется втягивать его во все это дерьмо. Он кажется мне слишком хорошим.
Приняв ванну и более-менее смыв с себя грязь чужих касаний и темных улочек Лондона, вытираюсь полотенцем, висящим на крючке, думая о том, что им мог вытираться Игорь, и это, наверное, слишком интимно, но я не попросила у него новое, поэтому ничего другого не остается. Надеваю халат, утопая в нем и наслаждаясь нежностью бархата, облегающего тело. Жмурюсь от удовольствия и выхожу.
— Учитывая тот факт, что нижнего белья на смену у тебя нет, заказал несколько комплектов. В течение получаса курьер доставит, — произносит Игорь, бесстыдно пялясь на меня.
Щеки вспыхивают от смущения, а волоски на коже поднимаются дыбом, как у взъерошенной кошки, испугавшейся чего-то. Зря он так сказал, хотя он прав, и нижнее белье лишним не будет.
— Спасибо за то, что помогаешь мне. Когда я вернусь домой, я непременно найду возможность отблагодарить тебя.
Игорь улыбается, будто бы смеется надо мной, а затем встает на ноги.
— Моя очередь пойти в душ. А ты выбрала классный халат! Мой любимый!
Он уходит, а лицо снова заливает румянец.
Присаживаюсь на диван, который мне выделил владелец дома, и расслабляюсь. В этот момент тело напоминает подтаявшее мороженое, стекающее по пальцам.
Не знаю, сколько времени прошло, но, кажется я уснула. Слышу шуршание пакета перед ухом и открываю глаза. Игорь с обнаженным торсом, еще влажным после купания, стоит напротив меня и протягивает два пакета.
— Что это? — спрашиваю, отводя от него взгляд, потому что вид сексуального мужского тела смущает меня, пробуждает внутри тревогу.
— Вещи. Надеюсь, что с размером чуть угадал, хотя могут быть немного больше. Там нижнее белье, пижама и несколько нарядов на выход. Можешь пойти переодеться, — пожимает плечами Игорь.
Я принимаю пакеты, опасаясь, что цена за такую доброту окажется слишком высокой. Смотрю ему в глаза, чтобы понять, ну для чего ему это надо? Но ничего. В его взгляде читается лишь одиночество. И я чувствую себя подобранным на обочине щенком, о котором заботятся. Немного неприятно, но лучше так. (1bd23)
— Я пойду спать. Завтра позавтракаем и поедем к моему знакомому в посольстве. Думаю, документы тебе можно сделать раньше, чем мы думаем.
Меня удивляет его уверенность, но я решаю довериться. Поднимаюсь на ноги и с пакетами иду в ванную, чтобы надеть нижнее белье и пижаму, потому что в халате жарковато.
Меня переполняет чувство благодарности, спутавшееся со страхом. После того, что произошло у нас с Лёней, я просто не могу доверять мужчинам. Никогда больше не смогу. Наверное.
Глава 5. Утро начинается с кофе
Утро начинается с запаха кофе, настолько ароматного, что мне кажется, что я ощущаю его в реальности, а не во сне. Открываю глаза и вижу Элю сидящую за обеденным столом.
Тосты. Я ни с чем не спутаю этот запах. Так пахнут тосты с медом и свежесваренный кофе. Рад, что девчонка оправдала мои ожидания и не ограбила.
— Пахнет чудесно, — произношу, оценивая ее шикарный вид в этом платье до колен, которое заказал из своего магазина. Я придумал дизайн платья прошлым летом, но оно не понравилось мне, а вот сейчас вижу, что потрудился на славу. Оно было создано для нее! Для Эли!
— Извини, если разбудила.
Она допивает кофе и встает на ноги. Подходит к мойке и убирает со стола. А я разочарованно выдыхаю, потому что для меня порция приготовлена не была.
А я уж понадеялся. Даже как-то немного обидно.
Достаю пакетик растворимого, потому что самому лень варить кофе, хоть и имеется специальная машина, высыпаю его содержимое в стакан и заливаю кипятком. Не так вкусно, как хотелось бы, но я же не стану отчитывать девушку, что не приготовила и для меня завтрак. Подумает еще, что хочу использовать ее.
Она садится за столик напротив меня и смотрит в глаза, хлопая ресничками. Так забавно. Она мне сейчас напоминает Дюймовочку из мультика, который смотрел в детстве. Такие же большие глазища и длинные ресницы.
— Когда мы поедем в посольство? — спрашивает Эля и отводит взгляд в сторону.
— Как только выпью кофе и приму душ. Кажется, мой день начался немного не так, как обычно, поэтому я пока не могу осознать, что происходит вокруг.
— Прости! Я не хотела тебя будить! — начинает оправдываться, и меня забавляет эта искренняя реакция.
А еще нравится блеск ее глаз. Она какая-то оживленная. Вот какие чудеса с человеком может сделать надежда.
— Не в тебе дело. Просто… Обычно в это время я выпроваживаю девицу, с которой провел бурную ночь, пью лошадиную дозу кофе и сажусь рисовать эскизы… Или ложусь спать дальше. Не суть.
— Не надоело тебе жалеть себя?
Такой прямой вопрос буквально бьет в лоб. Я смотрю на нее в недоумении и едва успеваю проглотить кофе, чтобы не поперхнуться им.
— Ты о чем, вообще?
— Я о том, что ты таскаешь в свою постель новых девушек каждый раз и боишься серьезных отношений.
Знаешь, прошлое ведь оно там и остается. Надо как-то двигаться дальше. Тем более, если прошло много лет, а девушка счастлива и не вспоминает о тебе.
Она говорит все то, что я боялся признать долгие годы. Следовало быть честным с собой еще семь лет назад, когда Ксюша сказала, что любит моего брата. А я тогда наивно понадеялся, что у меня есть шанс. Думал, что она поживет с ним и одумается. Но она действительно любит Диму. А он ее. Это же видно по блеску в глазах, по взглядам с фотографий.
— Слушай, капитан очевидность, жизнь — это дерьмо собачье. И все не так, как нам этого хочется. Если жить сказочно прекрасна, то ты не попала бы в такое положение и не нуждалась в моей помощи.
Она замолкает. Понимаю, что поступил сейчас как скотина. Вонзил ей вилы между ребер. А ведь я даже не знаю, что у нее произошло такое, из-за чего такая молоденькая девочка оказалась в борделе Аллигатора.
Эля встает на ноги и уходит к своему диванчику. Садится на него, закинув ногу на ногу, и устремляет взгляд в окно. А я не могу оторваться от ее стройных ножек. Понимаю, что если сорвусь и прикоснусь к ней, буду чувствовать себя последним скотом, поэтому заставляю себя отвернуть голову.
— Ты прав, — произносит Эля, когда я делаю очередной глоток кофе. — Жизнь не такая радужная, как нам хочется, но это совсем не значит, что дальше двигаться и бороться за свое счастье не нужно. Мой жених проиграл меня в карты Аллигатору… Но я верю, что однажды встречу человека, который будет заботиться обо мне и любить меня.
От ее рассказа становится как-то совсем не по себе. Зря я попытался ужалить девочку. История, рассказанная ей, действительно душещипательная. Жених проиграл в карты… Что за жених такой ей попался? Прибил бы, честно.
— Извини, — произношу больше для самого себя и иду в душ.
— Я не буду мыть за тобой посуду! — бросает Эля мне вдогонку, заставляя улыбнуться.
Она безбашенная оптимистка. И я не успокоюсь, пока не получу ее документы и не верну ее домой, в Россию.
Глава 6. Большие сроки
— Это очень долго! — возмущаюсь я, когда мы выходим из здания посольства.
На всякий случай надеваю солнцезащитные очки Игоря, которые подцепила на тумбочке в его прихожей. Если вдруг столкнусь с одним из людей Аллигатора, то они не должны меня узнать. Иначе найдут способ вернуть туда, куда я не хочу возвращаться.
Нам назвали большой срок. Несколько месяцев на восстановление документов. Это слишком много. Не уверена, что Игорь согласится терпеть меня все это время, даже если предложу готовить ему завтрак, обед и ужин и убирать в лофте. Да он и без меня наверняка пользуется услугами уборщицы, так что в помощи не нуждается. Кроме того, он явно дал понять, что утро началось не так. Вряд ли он сможет водить в лофт девушек, если там буду находиться я. Не такой он человек.
— Я обещаю, что придумаю что-то. Возможно, кому-то просто следует заплатить. Я поговорю со своими людьми.
Это не успокаивает. Боюсь, что скоро Игорю надоест возиться со мной, а я даже не знаю как вести себя с ним и смогу ли как-то отблагодарить его за доброту.
— Игорь, если ты передумал мне помогать, только скажи, — произношу чуть глухо, стараясь изобразить саму невинность, готовую покинуть его жилище по первому требованию.
— Если передумаю, сразу скажу. Считай, что помощь тебе — это шанс искупить ошибки прошлого, — пожимает он плечами.
— Ошибки? Какие?
— Знаешь, я не такой уж хороший человек. Во-первых… — Игорь запинается и какое-то время думает, а потом замолкает. Ладно… Неважно все это.
— Ты прав, неважно, потому что сейчас ты прекрасный человек с огромным сердцем, — произношу и чмокаю его в щеку.
Ловлю на себе недоумевающий взгляд, а затем отмечаю, как на губах Игоря появляется улыбка.
— Если меня ждет такая благодарность, то я готов держать тебя в лофте хоть всю жизнь, — произносит он, и я смущаюсь.
Стараюсь отвести взгляд и не говорить о случившемся. Это был секундный порыв, желание поддержать хорошего человека.
Черт! Не следовало целовать его. На губах остается аромат его кожи. Боюсь, что если буду вести себя так необдуманно, то однажды Игорь поступит, как Лёня — возьмет мое сердце и разобьет на осколки. Не похож он на человека, который готов строить отношения с одной-единственной девушкой. По крайней мере, сейчас.
Я и сама не хочу новых отношений. После того, что пришлось пережить в борделе, долго буду шарахаться от мужчин и избегать их внимания. Наверное.
Хотя кого я обманываю? Игорь мне приятен. Очень даже. А его бескорыстие завораживает. Где-то на задворках сознания кричит внутренний голос о том, что Лёня был таким же, казался мне идеалом в свое время.
— Раз уж мы никуда не торопимся, то могли бы пообедать в ресторане. Как ты на это смотришь? — предлагает Игорь, а я чуть ежусь, потому что не могу взять и согласиться.
Он оставит там баснословные деньги за еду, которую можно приготовить дома. Уверена, что никаких изысков от божественных поваров там нет. И я смогла бы приготовить примерно то же.
— Я могу приготовить сама, если зайдем в магазин и купим необходимые продукты, — пожимаю плечами.
— Заманчивое предложение. Я сто лет не ел домашней еды. Но тебе действительно хочется заморачиваться с готовкой?
— Это малое, что я могу сделать для тебя, — отвечаю, глядя в глаза, и вижу, как на лице Игоря появляется смятение.
Почему-то я уверена, что он не договаривает что-то. Возможно, это один из скелетов из шкафа, о которых никто не рассказывает, и я не собираюсь давить на него. Я и сама не рассказала все, что творилось со мной, хотя… Была слишком болтлива и призналась о том, как со мной поступил любимый.