Я сжала зло губы, но не стала опять защищать Джейсона.
Вдруг заметила, что Кристоф с интересом рассматривает меня, вернее мое тело в нижнем белье. Его взгляд изучающе медленно скользил по нему, и ему явно нравилось то, что он видел. Причем рассматривал он довольно открыто.
— Кристоф! — искренне возмутилась я, пытаясь прикрыться руками. — Ты разглядываешь меня?! — недоверчиво уставилась на него.
Он поднял на меня лукавые темные глаза.
Я же во все глаза смотрела на него.
— Немедленно отвернись! Ты меня разглядываешь! — возмущенно прошипела я.
— Как прикажете, прекрасная лера, — шутливо откликнулся он и отвернулся, напоследок еще раз мазнув по мне заинтересованным взглядом и странно хмыкнув.
Я осторожно поднялась, наблюдая за ним, очень смущенная, подобралась к платью и кофточке.
— С одной стороны, я тебе благодарна, конечно, — недовольно ворчала я, надевая платье на не до конца высохнувшее нижнее белье. — Но, с другой стороны, ты абсолютно безнравственный и бесстыжий, как и твой брат! Нельзя было как-то по-другому мне помочь?! Без раздеваний?!
— Это первое, что пришло в голову, когда я увидел тебя в том шоковом состоянии, — насмешливо ответил Кристоф. — Испугался, что тебя удар хватит, — добавил с кривой невеселой улыбкой. — А чтобы искупать, надо было тебя раздеть. Уж извини. Не в платье же в воду заносить.
Но он не выглядел раскаявшимся, скорее каким-то странно довольным. Сидел, смотрел на озеро, на осенний невыразимо красивый лес и чему-то улыбался. Как всегда, мягко, от чего его резкие черты лица тоже смягчались.
— Почему ты такой странно довольный? — подозрительно спросила я, непослушными пальцами с трудом застегивая пуговки на платье. Руки замерзли, тряслись и теперь плохо слушались меня.
— Мы с детства вместе купаемся здесь, Лори, и ты можешь не стесняться меня, — тихо произнес Кристоф, продолжая смотреть вдаль.
Я опешила от этих слов.
— Что, значит не стесняться, Крис? Ты серьёзно? — я нервно хмыкнула. — Одно дело, когда мне десять-двенадцать лет, и совсем другое, когда двадцать! Тебе так не кажется?!
Крис смущенно рассмеялся.
— Ну, хорошо, не злись. Я сказал чушь.
Фыркая от возмущения, я все ещё пыталась застегнуть проклятые непослушные пуговицы на платье.
— Лори, тебе говорили, что ты очень красивая девушка? — вдруг спросил Крис.
— Один или пару раз, — призналась, — один парень был влюблён в меня.
Кристоф обернулся, прищурившись.
— Ты встречалась с ним? — спокойно поинтересовался, но я отметила напускное спокойствие, а черты лица снова стали резкими без признаков какой-либо мягкости.
— Недолго.
— Ты целовалась с ним? — глухо спросил Кристоф.
— Да! — я невольно рассмеялась. — Несколько раз. Что за вопросы, Крис?
— Тебе он нравился? — не отставал он.
— Мы целовались несколько раз, встречались недолго. Потом расстались. Видимо, мне тоже нужен единственный, самый лучший и родной. Там в Марилии я тоже думала о Джейсе.
Я отвернулась, закрыв расстроенное лицо волосами.
— Я наконец понял, — немного неразборчиво пробормотал Кристоф под нос.
— Что ты понял? — удивилась я.
— То, что в последние дни не давало мне покоя, — загадочно произнес Крис, плавным движением поднявшись с земли. — То, что мешало нормально спать.
— Что ты хочешь сказать?
Руки все так же не слушались, и я нервно пыталась застегнуть оставшиеся несколько пуговиц. Кто придумал этот дурацкий фасон?!
Неожиданно Кристоф оказался рядом. Я даже слегка вздрогнула. Он невозмутимо взял мои руки в свои, и теплым дыханием стал согревать их.
— Никак не согреешься, — прошептал нежно. — Сейчас я согрею.
Я хотела отобрать руки, как-то интимно это выглядело, но Кристоф удержал их, вскинув глаза.
— Я хочу сказать, что ты мне очень нравишься, — он снова дышал на пальчики и внимательно смотрел в мои глаза.
Второе потрясение за вечер я, наверно, не вынесу. Крис же, не отрывая от меня глаз, отпустил мои ладошки и стал медленно застегивать пуговки. Он их застегнул и нежно провел пальцами по выпирающим ключицам, а я задрожала от ласкового прикосновения.
Он неотрывно смотрел в мои глаза, а пальцы продолжали медленно выписывать круги на ключицах и шее.
Я завороженно смотрела на мужчину.
— Ты такая нежная, такая очаровательная, Лори, — прошептал Кристоф. — Я не сразу понял, что давно отношусь к тебе не как к маленькой девочке, не как к младшей сестренке, а как к прекрасной девушке.
— Мой голый вид в одном белье открыл тебе глаза? — тихо и растерянно прошептала я, все еще позволяя ему ласково гладить меня по шее и ключицам. Боже, как приятны его прикосновения! Я была ошеломлена непривычными ощущениями.
— Твоё прекрасное тело стало последним пазлом в головоломке, — тихо прошептал Кристоф, наклоняясь.
Я покраснела — решила, что сейчас он поцелует меня, и уже собралась испуганно отпрянуть, когда он неожиданно прошептал:
— Можно я буду ухаживать за тобой?
— Что? — я была сбита с толку.
— Я хочу, как положено, попросить у твоих родителей разрешение ухаживать за тобой, чтобы узнать получше. Вернее, чтобы ты узнала меня получше — с другой стороны — не как друга, а как мужчину, которому ты нравишься.
В смятении я смотрела на Кристофа. Если бы он сейчас полез целоваться, я бы дала пощечину и оттолкнула, нагрубила, обиделась, но он такой непробиваемо вежливый и внимательный и сейчас напряженно с ожиданием смотрел на меня.
— Я очень давно знаю тебя, а ты меня. Ты всегда восхищала меня непосредственностью, искренностью и открытостью. Ты была светлым добрым ребенком. Маленьким Светлячком. А теперь ты нравишься мне, как женщина, и я хочу ухаживать за тобой.
Я замотала головой, растерянная, — то, что я могу нравиться Кристофу, вообще не укладывалось в голове.
— Нет, нет! — прошептала потрясенно. — Я не могу тебе нравиться!
Крис аккуратно положил руки мне на плечи и чуть сжал. Не сильно, будто боялся вспугнуть.
— Чего ты испугалась? — спросил ласково, словно ребенка. — Я не хочу торопить события. Просто хочу приглашать тебя на свидания, дарить цветы, подарки. Хочу, чтобы ты привыкла ко мне и узнала.
Я отошла в сторону на несколько шагов. Кристоф не удерживал, но внимательно наблюдал за каждым движением. Я же настороженно наблюдала за свихнувшимся Кристофом.
— Я не понимаю, — я была в тихом ужасе. — Ты знаешь, как я отношусь к Джейсону, ты же все понимаешь! Я знаю, вижу, чувствую!! Наверное, ты и мама — единственные, кого я не смогла обмануть внешним спокойствием. Зачем тебе девушка, которая влюблена в другого уже несколько лет?! В твоего брата?! Зачем??
Кристоф напряженно молчал. Взгляд стал нечитаемым для меня. Он закрылся.
— Я и сам не до конца понимаю себя, — наконец проговорил он. — Но уверен, что ты мне очень нравишься. Больше, чем нравишься. Ждать, когда Джейсон нагуляется и поймет, что его счастье — ты, я не могу. Это может никогда не произойти. А ты первая девушка за много лет, которая вызывает во мне такие сильные чувства. Сейчас мне хочется схватить тебя и спрятать ото всех, утащить в пещеру, словно дракон, и там добиваться твоей любви. Чтобы никто не мешал нам. Чтобы ты смогла понять, что мы можем стать счастливыми.
Я потрясенно молчала. Никогда я не видела таким Кристофа.
— Может, пора стать счастливой? Я не зову тебя сразу замуж, но не потому, что не хочу, ты станешь прекрасной женой, а чтобы не испугать тебя. Давай попробуем встречаться, ты всегда сможешь все прекратить. Я не требую ответа сейчас.
Он повернулся и резким уверенным шагом направился к Ветру, который уже неспокойно перебирал ногами. Вскочил на жеребца и направился ко мне. Протянул руку.
Какое-то время я колебалась, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, не смотря на Криса. Но пешком идти далеко, я замерзала, да и не съест же он меня. Это же Кристоф Тубертон. Высший аристократ Тангрии. Благородный лер. Я знаю его всю жизнь. Или не знаю? Я уже ничего не понимала и совершенно запуталась.
Кристоф терпеливо ждал, когда я решусь подойти к нему, но в итоге не выдержал.
— Лори, я не съем тебя. Не будет ни одного неприличного прикосновения. Сегодня не будет больше признаний. Я отвезу тебя домой.
Это же Кристоф, сказала себе, успокаиваясь и протягивая руку, и оказалась впереди него. Одной рукой Крис крепко прижал меня к себе, другой твердо направил Ветра сквозь чащу.
А это приличное прикосновение? Но я промолчала. Рука была горячей, тело тоже, хотя его одежда тоже не до конца просохла. Но от его близости я снова стала согреваться. А ещё я поняла, что объятия Криса не пугают меня, несмотря на его неадекватное поведение
Если к озеру мы скакали галопом, то обратно ехали шагом. Я хотела поторопить его, но от охватившего смятения не могла вымолвить ни слова, и дорога обратно показалась бесконечной. Кристоф всю дорогу молчал. Я ощущала только горячее размеренное дыхание на затылке.
Когда подъехали к дому, он аккуратно и как будто нехотя спустил меня, низко наклонился и тихо прошептал на ухо, слегка дотрагиваясь до него губами:
— И все же, Лори, подумай над моим предложением. Джейсон всегда будет только другом. Возможно, он прозреет когда-нибудь и заметит, какая жемчужина рядом с ним, а, возможно, этого никогда не произойдет. Ты готова годами смотреть, как он меняет женщин, и ждать? Постоянно ждать?
Я хотела сказать, что да, готова ждать всю жизнь, но почему-то промолчала, опустив глаза.
Крис умчался, а я в смятении поднялась к себе, стараясь не попасться на глаза родителям. Мама сразу поймет, что со мной что-то произошло и замучает вопросами.
Ночью, лежа в кровати, я долго не могла заснуть и думала о Кристофе, о его нелепом предложении. Все-таки он молодец, усмехнулась я горько, поскольку поняла, что весь вечер совсем не думала о Джейсоне и Элеоноре. Вспоминала признание Кристофа Тубертона, а перед глазами стояли его темные взволнованные глаза.
Сейчас же, вспомнив сегодняшнее знакомство с Элеонорой, стало обидно и горько от поведения Джейсона. Все хороши, кроме меня, значит? Я недостаточно красива, чтобы меня полюбить? Я и умная, и хорошая, и честная, и добрая, по словам Джейсона, но все равно выходит, что недостаточно хороша, — могу быть только другом и не более.
А Кристоф? Тоже хорош. Он всегда был серьезный, насмешливый и какой-то взрослый. Всегда был соучастником проказ или покрывал их. Никогда не сдавал. Он очень любил Джейсона, а меня кружил на руках, катал на плечах, учил плавать, помогал прятаться от Джейсона. Словно любящий старший брат. Словно ангел-хранитель.
Я поняла, что с теплотой думаю о Кристофе, который словно благородный лер из романа. А теперь хочет за мной ухаживать? Нет, это бред. Наверное, он сделал это предложение, чтобы я меньше думала о Джейсоне и Элеоноре, и не стоит больше думать об этом. Завтра он скажет, что пошутил.
С такими мыслями я и заснула, совсем не думая о Джейсоне.
Мне приснился Кристоф, который признавался в любви и говорил какая я красивая и необыкновенная, а в конце поцеловал меня.
Настоящее время. Госпиталь для военнопленных.
В следующий раз военный министр Марилии пришел допросить меня без Кирстана, но в сопровождении трех менталистов. Менталисты «прочитали» сестру Таисию и ученого Стонича, попытались прочитать меня, но у них, конечно, ничего не получилось.
— Господин Стонич чист, господин военный министр, — отрапортовал старший менталист. — Сестра ордена Трилистника тоже. Пленную женщину прочитать невозможно, как и раньше.
— Ясно, — бесстрастно ответил военный министр. — Свободны. На входе в палату стоят двое караульных. «Прочитайте» их и в докладе отразите все странности, если их обнаружите.
— Разрешите идти, господин министр? — спросил один из трех менталистов.
— Идите, — прохладно ответил атер Турнович.
Дождавшись, когда за менталистами закроется дверь, он повернулся к ученому и сестре Таисии, которые настороженно наблюдали за ним.
— Вы тоже можете нас оставить, — холодно произнес министр. Когда и за ними закрылась дверь, он медленно подошел, сел в кресло ученого Стонича и стал изучать мое лицо.
— Вам становится лучше, — заметил нейтральным тоном. — Главный целитель поведал, что через неделю снимут гипс. Вы рады?
— Безумно, — спокойно ответила, настороженно наблюдая за ним.
— Ну-ну, посмотрим, — задумчиво проговорил военный министр. — Как успехи в нужном русле?
— Никак, — хмуро ответила я.
— Жаль, — недовольно поджал он губы. — Очень жаль.
— Я хотела спросить вас. Можно?
— Попробуйте, — к моему облегчению согласился атер Турнович.
— Я хочу узнать о судьбе моих родных, — с невольной надеждой я заглядывала в лицо министра.
— Похвальное желание, — сухо процедил министр со скрытой издевкой. — Но пока ничего не узнаете, хотя мне есть, что рассказать, поверьте на слово.
Я жадно впилась глазами в его самодовольное лицо, полное превосходства.
— Почему не узнаю?
— Потому что пока я не получу нужную МНЕ информацию об артефакте и документах, вы тоже будете томиться в неведении относительно судьбы родных. Будете переживать и мучиться. Полагаю, что это честно.
— Это жестоко, — прошептала я.
— Зато справедливо. И уверен, что такое положение дел будет стимулом все вспомнить побыстрей.
— Побыстрей? — переспросила гневно. — Вы действительно не понимаете, что это не от меня зависит?!
— Частично, — слегка кивнул министр. — Я это признаю, учитывая вашу амнезию, — холодно добавил. — Но вы и сами не желаете вспоминать все, что связано с похищенным артефактом!
Он резко встал.
— На сегодня все. Учтите, что мое терпение не безгранично! — он вышел из палаты, на первый взгляд совершенно спокойный и сдержанный, но я видела его полные разочарования глаза.
Глава 3Тангрия. Зарданский округ. 3200 год.
Учеба в Академии и подготовка к зимней сессии сильно заняли меня. Мысли о Джейсоне и Элеоноре, о Кристофе и его неожиданном предложении отошли на задний план. Тем более, что я специально старалась не думать о последних событиях в жизни.
Предложение Кристофа я серьезно не восприняла, а о Джейсоне старалась вообще не думать, убеждая себя, что я смогу жить без его любви, что мне достаточно того, что я его любила.
В своей группе в ЗАМе я подружилась с двумя девушками, и мы вместе готовились к сессии. Джессика Симлер была младшей дочерью советника герцога нашего Зарданского округа, одного из богатейших людей Зардана лера Патрика Симлер, а Мэрини Бэрнстон была единственной дочерью обедневшего барона лера Бэрнстона, четыре года назад переехавшего из столицы в Зардан после почти полного разорения.
Джессику отдали учиться на мага, потакая капризу младшей любимицы в семье. Кроме Джессики, в семье советника герцога было пять сыновей, некоторые из которых уже отучились и женились, другие продолжали учиться в нашей академии. Джессика была хорошенькая кареглазая шатенка с веселым нравом и паршивым характером. Именно она всегда язвила, когда Джейсон появлялся, чтобы увести меня куда-нибудь. Я была уверена, что он ей нравился, но она молчала, как рыба, и только отпускала ехидные замечания. Несмотря на это, мы подружились.
Мэрини была стеснительной тихоней, непривлекательной бледной блондинкой с белесыми бровями и ресницами. Родители отдали ее учиться на магиню, потому что у нее не было приданого, чтобы выйти замуж. А так она всегда сможет заработать на жизнь, даже если не выйдет замуж. И (как насмешливо шептала Джессика) в группе, где на одну девушку приходится по восемь парней, Мэрини в академии легче найти жениха, чем на балу или светском приеме.