Но я-то не глупая. Зачем малышне рыться в моих бумагах, если они и читать толком не умеют.
— Я с тобой еще разберусь, поганка, — рыкнула в ее сторону и, хлопнув дверью, подперев ее стулом, закрылась в комнате.
Усевшись за стол, принялась листать свой ежедневник. В нем я иногда записывала стихи. Бывали моменты, когда переживания складывались в рифму. И все бы ничего, пока я не наткнулась на место, откуда вырвали листок.
Здесь было оно, признание. Да, пара четверостиший о признании в любви. Влюбилась как дурочка в последнем классе, в новенького. И понимая, что мне ничего не светит, написала его. Даже легче стало. А потом и вовсе погрузилась в учебу, чтобы закончить на отлично. После поступления и учебы, вперемешку с работой я остыла. Чувствами. Смешно было вспоминать, но как страдала. И еще тогда дала себе зарок, не обращать внимание на популярных мальчиков. Собственно наверное после того раза и выработалась аллергия на мажоров. А теперь оно пропало. И я знаю, что это Сашка сделала. Она еще найдет способ надо мной посмеяться. Вот уверена.
За последние несколько дней начинаешь привыкать к постоянным раздражителям. И в момент, когда на первом этаже снова раздаются детские недовольные возгласы я уже минут как пятнадцать пялюсь в потолок. Переворачиваюсь на бок и беру в руки телефон. Проверяю, есть ли ответы на подходящие мне вакансии, куда вчера разослала резюме. Но то ли рано жду результата, то ли его вовсе не будет.
В комнату стучат и дверь открывается.
— Дочь, с тобой все хорошо? — в комнату зашла мама. — Ты не заболела? — ловит мой взгляд и прикладывает ладонь ко лбу. Садиться на край постели.
— Все в порядке. Просто сделала себе выходной, — не стала рассказывать о своих проблемах. Да и не проблемы это же.
— Ну и хорошо. Отдыхай. Сегодня кстати придти должен слесарь, сделать тебе замок нужно. Может, и дождешься его. А то отцу некогда. Он весь в работе, — устало улыбается.
— Мне кажется, он просто бежит от этого шума.
— Да я понимаю. И не собираюсь его упрекать. Ему хочется тишины после трудного рабочего дня. А тут вон что творится. Но мы же не можем выставить родню, правильно?
— Но совесть тоже нужно иметь. И хоть изредка да давать нагоняй девочкам. Наши же нормальные мальчишки. Не орут день и ночь. Это же просто ужас. Как ты вообще их терпишь?
— Да мне не сложно. Правда. Катя помогает мне на кухне. А Саша присматривает за близняшками.
— Сама-то в это веришь? Я боюсь, что к их отъезду от дома останутся одни кирпичи, — мама смеется.
— Не сгущай краски.
— Еще и поганка останется. Мам, ты вообще понимаешь, что она от нас просто так не отстанет?
— И что в этом плохого? Хочет учиться, отец твой поможет ей попасть в универ. Если она сможет, то и по совместительству пойдет работать.
— У девочки слишком большие амбиции или наоборот слишком много хитрости.
— Все, давай не будем об этом и просто дадим ей шанс, хорошо? А теперь я пойду. А ты отдыхай.
Но какой отдых? Я через пару минут вскочила с кровати. Умылась, привела себя в порядок и кинулась в бой с этой кричащей мелочью, чтобы хоть немного помочь маме. Сашка же оккупировалась в выделенной для нее комнате и носу своего не показывала.
А к вечеру я устала больше чем после работы и учебы вместе взятыми.
Мне, наконец-таки, починили дверной замок, и после ужина я закрылась в своей спальне. И до поздней ночи проболтала по телефону со Снежкой.
А утром следующего дня бабуля попросила меня сопроводить ее до города.
Вы когда-нибудь задавались вопросом, куда может ехать бабушка в раннее утро в центр города? Зачем ей это? Час пик, толкотня. Нет, ей зачем-то приспичило. Причем, это не раз в неделю. Она частенько катается на автобусе в город. Зачем? Подальше от шума?
— Ну и куда тебе сегодня нужно? — интересуюсь я уже ближе десяти утра.
— Скажи спасибо, что я вытащила тебя из этого дурдома, — подмечает бабуля.
— Спасибо. И все-таки?
— Да просто прогуляться. Люблю я город, знаешь ли. Тут много интересных людей. За всеми наблюдать можно. А в поселке, ну что там? Все огорожено, все под охраной. Все чопорные. Ни один не улыбнется, — бубнит бабуля.
— После того как ты парочке соседей рассказала что их ждет в ближайшее время? Ха, они же тебя ведьмой или колдуньей считают, — смеюсь от души, вспоминая взгляды людей.
— Я предостерегла одних от разорения, а вторых от кражи. Что плохого в том, чтобы помогать друг другу?
— Ба, ты словно недавно на свет появилась, — вздыхаю. — Люди не любят когда есть кто то кто знает больше их. Так что лучше лишний раз промолчать, — мы присели на лавочку в парке.
— А я не люблю молчать и тебе не советую. Можно упустить свое счастье, знаешь ли, — снова появилась загадочность в словах бабули.
Пока мы с ней наслаждались тишиной парка, зазвонил мой телефон. Да так неожиданно, что я вздрогнула.
— Да, Жень, — отвечаю удивленно на звонок двоюродного братца.
— Ты еще не нашла работу, Любаш? — говорит парень, а я слышу мужские голоса на заднем фоне. На тренировке, наверное.
— Нет еще, в поиске, — ловлю бабушкин пронзительный взгляд.
— Так вот, нужна твоя помощь. Нашему капитану нужна помощь с ребенком. Его сегодня на день отпустили разобраться с этим вопросом. А завтра он нам нужен как штык.
— Подожди-подожди, — вскакиваю со скамьи и начинаю ходить туда-сюда. — А сколько ребенку? И что от меня будет требоваться? Жень, блин!
— Ничего не знаю. Скидываю адрес, там, на месте с ним договоришься! Выручай парня, на тебя вся надежда. На крайняк, у него хоть будет время найти няню, — тараторит брат.
— Хорошо, хорошо, скидывай адрес. Я приеду, — и Женька отбивает звонок, а я удивленно смотрю на бабушку.
— Я сама доберусь до дома. Не переживай. Езжай, помоги, раз просят, — словно что-то знает, говорит бабуля.
— Ба, ну как же? — возмущаюсь я и разрываюсь, не понимая, что мне делать.
— Езжай-езжай, — хмурит брови бабушка. — Я сама прекрасно доберусь, — и машет мне рукой.
И я мчусь по указанному адресу. На автобусе.
Дохожу до нужного дома, поднимаюсь в лифте на четвертый этаж и нажимаю кнопку звонка, ожидая ответа.
Слышится какая-то возня, а затем открывается дверь и при виде хозяина квартиры мое сердце подпрыгивает к горлу, словно делает кульбит и начинает колотиться с бешеной скоростью. Да не может этого быть. Видимо не я одна впадаю в ступор, потому что спустя мгновение вместо приветствия прилетает:
— А ты как меня нашла?
Глава 9. Павел
Стою с ребенком на руках и наблюдаю за меняющимися эмоциями на симпатичном личике. Девушка отходит от состояния шока и лезет в телефон. Смотрит на дверь, сверяя номер квартиры.
— Так это ты что ли капитан команды? — переминается с ноги на ногу. А в это время в руках завозилась мелкая, явно привлекая к себе внимание. — Ой, кто это у нас тут? — подходит ко мне и рассматривает девчушку, которая надумала одарить незнакомку слюнявой улыбкой.
— А тебя значит, на помощь Женек прислал? — наблюдаю, как девушка раздевается на входе, закрыв входную дверь, и оглядывается.
— Ага, он самый. А где можно руки помыть?
— Вон туда, — указываю рукой на ванную комнату, куда она тут же и направляется.
Девушка быстро возвращается и осматривает гостиную.
— Как давно у тебя ребенок? — усмехается она, явно подмечая отсутствие детских вещей.
— Вот только не надо надомной смеяться, — тут же остужаю ее пыл, понимая, что издевок мне не избежать. — Только вот привезли.
Мелкая начинает капризничать, забавно сморщив нос.
— Иди ко мне, куколка, — тянет руки, и девчонка тут же поджимает обижливо губки и тянется к ней на встречу. — У нее полный памперс, ты не чувствуешь? — стоит только взять ей ребенка в руки хмурит бровки. — Памперсы есть?
Я пожимаю плечами и еще раз заглядываю в пакет, в котором лежали документы. И да, на его дне нашлось пару штук.
— Вот, — показываю ей, довольно улыбаясь.
— Молодец какой. Теперь идем менять, — задорно улыбается, а с моего лица сползает улыбка.
— Нет, так не пойдет. Тебя вызвали помочь, ты и меняй.
— Так, — снова оглядывается по сторонам. — Мне нужна пеленка, но у тебя такое вряд ли есть. Значит, дай что-нибудь, что можно постелить под ребенка.
— Например? — не понимаю я.
— Ткань, простынь или давай свою футболку, только чистую, или полотенце, — начинает командовать, и я плетусь к гардеробу и выуживаю свою первую, попавшуюся под руки, белую футболку и отдаю ее девушке.
Она быстренько ее расправляет на диване и укладывает девочку, разговаривая с ней, стягивает с нее штанишки.
— Я пришла помочь, а не заменить ей мамку и папку. Ночью то ты с ней останешься или мамочка придет? — в ее взгляде немой вопрос, на который я и сам не знаю ответа. — Поэтому иди и пробуй менять памперс.
— Нет, ты сначала покажи, — боюсь я подходить к голому ребенку и на пушечный выстрел.
— Тогда встань рядом что ли. Что ты увидишь на таком расстоянии-то? — возмущается девушка.
Я захожу к ней со спины и выглядываю из-за плеча, наблюдая, как она снимает этот подгузник, который по итогу сворачивает клубком и отдает мне в руки. Достаточно увесистый надо сказать.
— А присыпка или крем под подгузник я так понимаю, нет? — снова этот взгляд с укором, что начинает знатно подбешивать.
Но на ее вопрос пожимаю плечами и развожу руками. И тут я замечаю, как на футболке расплывается мокрое пятно.
— Это что? — не веря своим глазам, уставился на явно испорченную футболку.
— Такое бывает, не стоит расстраиваться из-за шмотки, — снова подкалывает меня.
Девушка, недолго думая, подхватывает малышку и идет с ней в ванную, прихватив с собой мокрую вещь. Я же направляюсь за чистым полотенцем, которое и подаю ей, как только показывается из ванной.
— Это вообще, чей ребенок? — закутывает копошащуюся малышку в полотенце.
— А познакомиться не хочешь? А то как-то все не до этого, что ли было, — чешу затылок, понимая, что события развиваются слишком стремительно, и я не поспеваю за ними ни мозгом, ни действиями.
— Ой, — смущенно улыбается вдруг и ее щеки покрывает румянец. — Меня Люба зовут.
— Павел, — киваю я и снова ловлю перемены на ее лице.
— А ребенка как? — прищуривает глаза и изучает меня.
— Дарина.
— Ах, ты у нас Даринка-мандаринка, значит, — обращается к ребенку и несет ее обратно к дивану, надевать новый памперс — Так ты скажешь, где ее взял? Украл или подкинули? Или все-таки это твой ребенок?
— Это долгая история. Не знаю, вроде как моя. Но не надо на меня так осуждающе смотреть, я не знал о ее существовании до сегодняшнего утра.
— Да нет, я совсем не осуждаю. Но «вроде как моя» не убедительно звучит, знаешь ли. И ребенку нужны вещи, игрушки, смеси, если ты, конечно, не собираешься ее грудью кормить, — и заливается хохотом.
— Очень остроумно, — бубню в ответ.
— Но ее нужно кормить на самом деле, одной сушкой не отделаться, — кивает на девочку, которая за все время так и не выпустила баранку из пальчиков.
— Поехали, — соглашаюсь я и направляюсь в коридор обуваться.
— Стой, — слышу за спиной, когда уже практически надел куртку. Оглядываюсь. — Ребенок чей? Твой! Вот и давай папаша, одевай ее, — лыбится девица, как одна, так и вторая. Сговорились что ли?
— Люб, ты няня, вот и одевай ее, — вижу, как ползут брови девушки вверх.
— Я няня? И давно? По-моему, если я ничего не упустила, мы с тобой ничего не обговаривали. И сейчас я помогаю тебе чисто на добровольных началах.
— Это упущение с моей стороны, — сдаюсь я и, раздевшись, принимаю в руки ребенка, которому явно не понравилась смена взрослых, поджала губки и запыхтела как ежик.
С комбезом и шапочкой пришлось повозиться, но под строгим надзором девушки все вышло, пусть и не быстро, но все же.
— А еще нам нужна консультация педиатра, — задумчиво говорит Люба.
А ведь она права, как я сразу не догадался.
— Надеюсь, у ребенка нет аллергии, — продолжает свои мысли девушка. — Может, позвонишь мамаше ее и уточнишь этот вопрос?
— Не берет трубку она, думаешь, я не звонил? Конечно не по вопросу аллергии, но нет, она отключила телефон.
— Ладно, как только вернемся из магазина, я позвоню нашему семейному врачу, думаю, она не откажет, — семейному? так и хочется переспросить, но затыкаюсь и слушаю дальше. — Раз все готовы, в магазин? — улыбается девушка, и я снова натягиваю на себя куртку.
Одно радует, что ближайший детский мир оказывается в нескольких домах от моего. Там же, всунув мне ребенка в руки, Люба убегает вперед меня и то и дела закидывает что-то в тележку. Начиная с вещей, заканчивая баночками с пюрешками, смесями, памперсами. Потом в ход пошли всевозможные игрушки и развивашки. У меня от разнообразия и обилия всего этого голова кругом пошла. Одно радовало, что Даринка уснула у меня на руках.