— Пациенты на сон-часе, поэтому я не могу провести вас к больному, тем более, он в тяжелом состоянии. Я могу лишь позвать лечащего врача. — Она дежурно улыбнулась и ушла, когда Кирилл кивнул.
Ожидание выворачивало меня изнутри, и я начала кусать губы, чтобы успокоиться. Вскоре к нам вышел смешной мужчина с необычной бородкой. Он улыбнулся и вопросительно глянул на нас.
— Чем могу помочь? — Его голос был мерзковатым, а взгляд откровенно противным.
Мне не понравился врач с первого взгляда, но Кире это не помешало.
— Мы бы хотели узнать о состоянии Саймона Шварцмана.
— Знаете, молодые люди, я не могу вам ничего сказать. — Он с сожалением сжал губы.
Кирилл хмыкнул и прищурился.
— Почему?
— Пациент попросил не пускать вас к нему и не разговаривать.
Мое сердце рухнуло на пол и разлетелось на части. Кира усмехнулся и закачал головой.
— Вы, наверное, что-то путаете…
— Нет, юноша. Кирилл, если не ошибаюсь. — Доктор засунул руки в карманы халата. — Мы общаемся с родственниками и близкими друзьями, и только их пропускаем в палату по просьбе пациента.
— Он только нас не хочет видеть? — Я не выдержала и вклинилась в их разговор. — Или еще кого-то?
Самообладание меня покидало. Захотелось орать и бить все, что находилось рядом, и в первую очередь этого типа с неказистой бородкой.
— На такой случай приказано передать, что он не хочет вас знать. — Доктор развел руками в стороны и пожал плечами. — А теперь прошу простить меня. Пациенты ждут.
— Но как же… — Кирилл схватил его за плечо, но убрал руку, увидев поднятую бровь врача.
— С ним все хорошо. Он быстро поправится. — Мужчина перевел взгляд на меня. — Вам не о чем беспокоиться. Всего хорошего!
Кира ошарашено смотрел на закрывшуюся за доктором дверь и сжимал челюсть. Мне же хотелось зарыться головой в песок, как страусу, чтобы не видеть никого и не чувствовать ничего. Парень схватил меня за руку и поволок к выходу, матерясь на ходу и привлекая внимание персонала с посетителями.
— Кир, отпусти! Куда ты несешься? — Меня раздражало его поведение, потому что единственным желанием было исчезнуть от посторонних глаз и выплакаться.
Кирилл остановился, отпустил мою руку и вопросительно посмотрел в глаза.
— Ты этому поверила?! Это бред!
— Нет, Кир, это не бред. Он попользовался людьми, наигрался и решил, что хватит. — Мой голос звучал обреченно. — Со мной точно так. Я ухожу, Кир.
Побрела вниз по ступенькам, но парень догнал и повернул к себе лицом.
— Нет! Пока мы не убедимся, что эти слова правда, не уйдем.
Он достал телефон и набирал чей-то номер.
— И каким образом? Нас не пропустят.
И не хочется. Я уже представила, как Сэм сам выплевывает гадкие словечки мне в лицо, и вздрогнула. Еще одного раза я не выдержу.
— Раз нас там не желают видеть, то пошлем туда человека, который имеет на это полномочия. — Парень повел бровями и хитро улыбнулся, заставив тяжело вздохнуть.
***Саймон***
— Идите к чертям! — Толкаю поднос с едой здоровой рукой в сторону и кривлюсь от болезненных спазмов, которые тут же распространяются по телу от резких движений. — Еще с ложечки меня покормите! Черт! — Бессильно падаю на подушки и закрываю глаза, сжимая челюсть до противного скрипа зубов.
Слышу, что санитарка старательно убирает бардак, который заполонил палату из-за меня. Я бросал и рушил все, что бы мне ни принесли. Это поведение было для меня чуждо, но ничего не мог поделать. Попытки что-либо вспомнить приводили к отключке и жуткой головной боли. В правом глазу по-прежнему было мутно. Бородатый утверждал, что придется делать операцию, чтобы восстановить зрение, и это бесило еще больше. Хотелось разнести долбанную больницу в щепки! Ни одного воспоминания, ни одной зацепки! Пять лет! Пять чертовых лет вылетели в трубу, будто их и не было!
После того, как я очнулся, поговорил с врачом, ко мне пришел отец. Он подозрительно расспрашивал обо всем, что я помню. Его выражение лица не давало прочесть истинных эмоций, в принципе, как всегда. Удивительно, что матери с ним не было и малыхи моей любимой. Кстати, ей уже не десять, как я помню, а пятнадцать! Черт! Бью рукой по прикроватной тумбочке, чем еще больше пугаю девчонку, которая отмывает овсянку с пола.
— Извини… — Выплевываю ей, кривясь и отводя взгляд в сторону.
Она-то ни в чем не виновата. Я смотрю в окно, но вижу лишь ясное голубое небо и шевелящиеся от ветра листья деревьев. Тяжело вздыхаю и радуюсь тому, что с меня хотя бы фиксатор для шеи сняли. Можно головой вертеть и наблюдать за тем, что творится вокруг.
Разговор с отцом ни к чему не привел. Даже телефон мне пока запрещено брать в руки, смотреть телевизор, читать книги и хоть как-то напрягать зрение. Плеер, мне принесли плеер, чтобы слушать музыку. От злости разбил и его. Мать твою! Не могу быть немощным! Это унизительно! Из предка и слова не вытянуть о моем прошлом, словно я срок отмотал. Если судить по татуировкам, то так и было. Ни друзей, ни знакомых, никого не появилось в моей палате, кроме отца, медсестер, врача и прочего персонала больницы.
Нужно успокоиться. Снова прикрыл веки и погрузился в сон, расслабив все мышцы. Проснулся от шепота возле изголовья кровати. Мамуля и папуля смолкли, заметив, что я не сплю. По лицу матери тут же расплылась пластмассовая и вымученная улыбка, а глаза оставались холодными и непроницаемыми. Все в ее стиле. Такая красивая, что дотронуться страшно.
— Сынок, как ты себя чувствуешь? — Ее голос не звучал заботливо, наоборот.
Казалось, что я в чем-то сильно провинился, но забыл, а ей нужно переступать через себя ради своего ребенка.
— Нормально. — Процедил сквозь зубы и перевел взгляд на отца, который спокойно стоял рядом с мамой, засунув руки в карманы брюк. — Но было бы лучше, если бы мне дали связаться с внешним миром и не кружились вокруг с псевдо заботой, словно мухи над… Ай! — Махнул рукой и уставился на ногу в гипсе.
Я вел себя, как обычно. Родители же странно переглядывались, что наводило на плохие мысли.
— Учитывая твое состояние, мы решили отправить тебя на восстановление за границу. — Отец снова принимал решения за меня. — Там уровень обслуживания и профессионализма выше, но тебе ли об этом не знать.
— Я никуда не поеду. — Не отрывал взгляда от серьезного выражения лица папаши, но он и бровью не повел.
— Я предполагал, что ты будешь противиться. — Он тяжело вздохнул. — Тогда отправишься на лечение в столицу, и это не обсуждается, сын. Если не хочешь остаться без зрения, то послушаешь меня. Операция пройдет через три дня. За это время нам нужно собрать все необходимое и отвезти тебя в клинику.
Перспектива слепоты меня точно не прельщала, поэтому я лишь недовольно сжал челюсть. Мама присела на край постели и взяла мою руку в свои теплые ладони.
— Саймон, все будет хорошо. Мы ведь с тобой. — Ее голос был ласковым, но в глазах застыли льдинки. — Судьба дала тебе шанс выстроить жизнь по новому, не совершая прошлых ошибок.
— Говоришь так, словно я кучку ангелов в прошлом лишил крыльев, честное слово. — Я криво улыбнулся. — Почему от меня все шарахаются, не подскажите?
Если сначала мне казалось, что все дело во влиянии отца, то потом стало ясно другое. Опасались работники больницы меня. Медсестры, санитарки и уборщицы не разговаривали, даже если я пытался завязать беседу, а врач всегда вставал на расстоянии от меня с подергивающимся веком. Возле двери дежурили два охранника, не допуская того, чтобы в палату вошел кто-то посторонний.
Родители снова переглянулись, после чего отец отошел к окну, скрывая свое лицо.
— Ты связался плохой компанией, когда вернулся после стажировки, ушел из дома и творил то, что душе угодно. — Он тяжело вздохнул. — Опозорил нашу семью, сотворив с собой все это. — Папаша обернулся и указал на меня пальцем, при этом на его лице явно читалось омерзение. — Перешел дорогу важным людям и в итоге подставил под удар всех нас. Пришлось отправить Соню в Англию, чтобы обезопасить.
— Паша, перестань. Саймон не в том состоянии, чтобы слушать твои нотации. — Мама сжала мою руку и злобно зыркнула на отца.
— Он спросил, почему все от него шарахаются. Я ответил. Всему виной твоя репутация, сын. Ее уже не сотрешь, как твою память.
Сжал челюсть, чтобы не высказать все, о чем думаю. Я и раньше замечал ненависть, которая поднималась изнутри меня при спорах с папашей, но сейчас она разрывала каждую клетку тела, пытаясь вырваться наружу. Голова начинала болеть, а перед глазами расплывались очертания предметов.
— Как все произошло? — Еле процедил слова сквозь плотно сжатые губы.
— О чем ты? — Отец встал напротив меня, но я не мог разглядеть его эмоций.
— Авария. Как это случилось?
Сглотнул, скопившуюся слюну, и пытался сфокусировать взгляд на папаше, но он, словно в воздухе растворялся.
— Ты погнал на мотоцикле, но не справился с управлением и вылетел с обрыва. Тормоза не сработали из-за повреждений, которые кто-то нанес. Я поручил своим людям найти зацепки, чтобы выяснить, кто к этому причастен. Пока новостей нет, но, думаю, скоро все решится.
Я и мотоцикл? Что за бред?! Он говорил еще что-то, но слова звучали отдаленно. Снова рылся в памяти, но это было подобно стуку в закрытые двери. Очередная волна боли прошла по моему телу, заставив снова погрузиться в кромешную тьму.
Глава 3
***Маргарита***
Я сидела в машине и ждала, когда вернется Кирилл. Не знаю, кому он звонил, но вскоре после этого появился человек в форме полицейского. Парень что-то долго объяснял ему и эмоционально жестикулировал, что было совершенно на него не похоже. Кира отличался от Сани и Сэма. Кардинально отличался. Да, он пил, курил и мог загулять с девочками, но никогда не поднимал на них руку и не оскорблял. Как бы не нарывалась Аленка, Кирилл не срывался, выслушивал ее и только в некоторых случаях повышал голос.
Обычно их ссоры заканчивались тихо захлопнувшейся за парнем дверью, а подруга еще долго возмущалась, что он бесхарактерный и не может поставить ее на место. Даже от Саймона когда-то не защитил. Как по мне Кира просто добрый и чуткий с какой-то душевной травмой, которая заставляла его временами забываться с бутылкой. Я помню, что Сэм говорил о нем. Алкаш, но верный друг. Я в этом убедилась лично. Сейчас он не пил и каждый день приходил узнать, как я. Если не приходил, то звонил. Я видела, что это нервирует Аленку, поэтому при ней старалась отвечать дежурно и лишь наедине общаться открыто.
— Твою мать! — От мыслей отвлекли забористые маты Кирилла плюхнувшегося на сиденье.
Парень пристегнулся и завел мотор.
— Что случилось, Кир? — Старалась говорить спокойно, хотя понимала, что внутри у него такая же буря, как и у меня.
— Его охраняют. Даже ментам вход запрещен. — Он надавил на газ и рванул в сторону общежития.
— А кто это был? — Конечно, мне хотелось узнать, кого он привел для помощи.
Парень тяжело вздохнул и громко выпустил воздух через рот, сложив губ трубочкой.
— Мой отец. — Сказал и сжал челюсть.
Таааак. Еще один экземпляр, который не желает рассказывать о проблемах с семьей. Ладно, такое уже проходили.
— Думаю, нужно смириться с тем, что человек играл людьми, как тряпичными куклами. Теперь он вернулся в свою стихию, и команда ему ни к чему. — Произносила эти слова, а язык, будто кислотой облили.
Мне не хотелось верить в то, что Саймон забыл о «Скале»… О Маруське… Но реальность доказывала другое. С ним все в порядке, и это главное. Пусть живет счастливо…
— Я не могу смириться с этим. Рано или поздно он поговорит со мной и услышит всю правду о себе. — Кирилл вывернул руль в сторону серого здания, и я внутренне сжалась от одиночества, которое вскоре начнет давить меня.
— Спасибо, что попробовал вернуть веру в человечество. — Попыталась улыбнуться, чтобы хоть как-то его приободрить. — Пока.
Мы попрощались, и я побрела в общежитие. Как бы я не старалась отвлечься, мысли о Сэме лезли в голову и вызывали боль в груди. Нет. Так нельзя! Срочно работать.
Я решила в свободное время, которого до начала учебного года у меня было много, посвятить рисованию портретов в парке. Денег это приносило достаточно, чтобы обеспечивать себя продуктами и вещами. Я даже начала копить на съемную студию или однушку. Пока учусь и занимаюсь творчеством, только на это средств и хватит.
Пасмурная погода не помешала мне настроиться на рабочий лад. Я до темноты водила карандашом по бумаге, побив все рекорды свои предыдущие рекорды. Когда женщина отдала деньги за изображение ее сына, я начала собирать все принадлежности. Закусила губу до боли, чтобы снова не подумать о Саймоне.
— Вам помочь? — Вздрогнула и выронила сумку на асфальт.
Рядом со мной остановился симпатичный блондин, который удивленно поднял одну бровь.
— Извините, не хотел напугать. — Он наклонился и помог мне все поднять.
— Спасибо! — Улыбнулась ему уголком губ.
— Не за что. Если учитывать то, что это моя вина, то хотелось бы ее загладить. — Он широко улыбнулся. — Можно угостить вас кофе?
Я не знала, как отказать, и нервно сжимала сумку в руках.
— Хм, знаете, я тороплюсь, но спасибо за предложение. — Перекинула свою поклажу через плечо и хотела уйти.
— Может, в другой раз? — Блондин не унимался, но и не настаивал.
У него доброжелательная улыбка и открытый взгляд. Рассматривать его было бы наглостью, поэтому я перевела взгляд на выход из парка.
— Возможно. Извините, мне и правда, пора. Уже поздно.
Развернулась и сделала шаг вперед. Парень тут же оказался рядом.
— Не боитесь одна гулять по парку вечером?
Нахмурилась, потому что мне не нравилась его навязчивость.
— Сейчас начинаю бояться. — Одна бровь полезла вверх.
Краем глаза осматривала его. Высокий юноша, со светлыми волосами небольшой длины, маленький нос, голубые проницательные глаза, тонкие брови, обычное телосложение и привлекательные губы. Одет просто, не в брендовой одежде. Значит, обычный парень, а не наглый и самовлюбленный мажор…
— Я, кстати, Андрей. — Он продолжал улыбаться.
Жаль, что мне не так весело, как ему.
— Рита. — Быстро улыбнулась и ускорила шаг.
Он сделал то же самое, и меня это напрягло. Нет у меня желания знакомиться с кем-либо. Опыт неправильных и болезненных отношений показывал, что еще не время. Нужно научиться разбираться в людях и зализать свои раны.
— Маргарита, значит. Извините, что напугал и привязался, но не могу сдержаться. Вы очень красивая Рита и грустная. — Улыбка исчезла с его лица. — Если будет желание пообщаться, то вот мой номер.
Парень протянул визитку, которую я засунула в карман комбинезона.
— Ритка! — За спиной раздался голос Киры. — Ё-маё, я тебя уже обыскался. — Кирилл подлетел ко мне так быстро, что я опешила.
— Что еще произошло? — Сжала ручку от сумки и с гулко стучащим сердцем смотрела на юношу.
— Я придумал, как нам попасть к Сэму. — На лице Кирилла играла улыбка безумца.
— И как? — Он схватил меня за руку и потащил вперед. — Подожди, я ведь…
Откинула его конечность и посмотрела туда, где некоторое время назад стоял Андрей, но тот исчез.
— Что? — Кира удивленно поднял брови.
— Ничего. — Пролепетала, не понимая, куда делся новый знакомый.
— Тогда поспешим. Нам нужно успеть к пересмене в больнице. — Мы быстро шагали к машине, и мне почему-то стало не по себе. — Надевай. — Кирилл бросил мне что-то белое и сам принялся натягивать на себя больничный халат.
— Серьезно, Кир? — Руки затряслись от одной мысли, что мы проникнем в это заведение, чтобы повидаться с демоном, который неизвестно как отреагирует на наше появление.
— Вполне. — Он завел машину и вклинился в поток машин на главной улице, пока я с сомнением разворачивала ткань и стягивала с себя тяжелую сумку.
На что он еще будет готов, если эта затея с треском провалится. Время пролетело быстро, несмотря на то, что мне хотелось оттянуть этот момент. Кира руководил нашими действиями. Мы зашли со служебного входа, представившись специалистами со скорой. По Кире невозможно было догадаться, что он играет, настолько уверенно он себя вел, а вот меня всю трясло. Что будет, если нас разоблачат? Господи! Почему, как судьба свела нас с Саймоном, я творю что-то уму непостижимое?