Поэтому резко отстраняюсь и выбегаю из машины, на ходу доставая из сумочки ключи.
— Стой! Катя, я еще не закончил! — несется злое мне вслед, но я даже не оборачиваюсь и шустро забегаю в подъезд, где, не дожидаясь лифта, по лестнице забегаю на пятый этаж.
Дома я закрываюсь на все замки и лишь тогда позволяю себе перевести дух, прислонившись к двери. Чтоб тебя, Воскресенский! Зачем ты появился в моей жизни, когда я только — только успокоилась?! Черт! Я настолько завелась от собственной выходки, что понимаю: справиться мне поможет лишь холодный душ. Очень холодный. Ледяной.
На следующее утро меня настигло чувство дежавю. Только на этот раз вместо кофе и булочек в руках Марка был огромный букет роз на длинных стеблях. Господи, сколько их там?! Штук пятьдесят, не меньше!
— Доброе утро! — Марк потрясающе выглядит: свежий, довольный и улыбающийся. Как ему это удается?! Мне пришлось потратить уйму времени, чтобы выглядеть более — менее прилично. А все потому, что всю ночь меня мучали эротические кошмары, от которых я просыпалась с колотящимся сердцем и бешеной пульсацией между ног.
— И тебе того же, — буркнула я, снова, как и в тот раз, пытаясь обойти парня.
— Катя, — предостерегающе строго произносит Марк, вставая у меня на пути. — Давай ты не будешь делать вид, что меня тут нет, сядешь в машину и мы поговорим. Это, кстати, тебе, — протягивает мне огромный букет, который изумительно пахнет. Как еще угадал: розы с огромными бутонами темно-бордового цвета — мои любимые.
— Ты же не отстанешь? — тяжело вздыхаю, понимая, что сегодня мне придется капитулировать.
— Ни за что! — широко улыбается, явно довольный тем, что госпожа удача сегодня на его стороне.
Тяжело вздыхаю, спрятав свое раздражение в ярких бутонах.
— Хорошо, мы поговорим, но на этом все. Больше ни на что не рассчитывай!
— И в мыслях не было, Катя. Прошу, — заботливо распахивает дверцу своего спортивного автомобиля, помогая мне сесть.
Мой нос уловил потрясающие ароматы выпечки и кофе. Желудок тут же заурчал: сегодня я не успела позавтракать, старательно наводя красоту.
— План «Б», — весело произносит Марк, садясь на водительское место и доставая с заднего сиденья два стаканчика с кофе и выпечку. — В тот раз ты так и не сказала, что тебе нравится, поэтому я снова взял все, что было.
Вот же! Если бы у него ничего не вышло с букетом, то этот вариант определенно принес бы успех: за большой стакан с капучино и круассан я душу продам.
— И о чем ты хотел поговорить? — спрашиваю, пока я пью кофе, а Марк везет меня на работу. Я стараюсь не смотреть в его сторону, потому что, бросив только взгляд, понимаю, что мне хочется закинуть ногу на ногу, чтобы унять возбуждение, которое стремительно несется по венам.
— О нас. О том, чтобы ты перестала вести себя, как маленькая девочка, и бегать.
— Марк… — начинаю, устало вздохнув.
— Катя, только не начинай свои разговоры про разницу в возрасте и неподходящий статус! — кривится парень, при этом умело одной рукой поворачивая руль автомобиля. — Это меня не остановит.
Прикрываю глаза, собираясь с мыслями. Как еще объяснить парню, что нам не по пути? Хотя…
Вот если так подумать: что я теряю? Веру в мужчин, если Марк где-то облажается? Да у меня ее и так немного, так что невелика потеря. Честь и достоинство? Как верно заметил Марк, я теперь не его преподаватель, а какая разница в возрасте между нами, никого не должно касаться…Слухи? Их я боюсь, да. Не хотелось бы, чтобы мою личную жизнь полоскали все, кому не лень. Но опять-таки и эту проблему можно решить.
Так что…чем черт не шутит, пока Бог спит?..
Глава 21
Катя
— Я за тобой заеду сегодня после работы, — не спрашивает, а утверждает Марк. А я могу лишь невинно хлопать глазками, не понимая, что происходит.
— Зачем?
Марк закатывает глаза, всем видом показывая, что теряет терпение.
— Потому что ты без машины. Хочешь толкаться вечером в переполненном душном автобусе? Или метро? Уверяю тебя, такси сюда не приедет в час пик, а если и приедет, то влетит тебе эта поездочка в копеечку.
Внимательно смотрю на него с долей благодарности, осознавая, что Воскресенский целиком и полностью прав. Я терпеть не могу общественный транспорт и не помню, когда в последний раз пользовалась им. Но, несмотря на это, не могу держать в узде свой сарказм:
— Боишься, что снова сбегу?
— Хер ты от меня куда денешься теперь, Катя, — протянул Марк, понижая голос, а вот температура в салоне моментально на порядок поднялась.
Он гипнотизирует меня темным взглядом, а я не могу пошевелиться. И не хочу. В этот момент окончательно решила выпустить на волю все свои тайные желания и перестать думать о постороннем. Марк прав: надо дать шанс. Прежде всего, себе. И перестать, наконец, бояться отношений.
Марк обрушивается на меня с глубоким поцелуем, моментально проталкивая язык, заставляя подчиниться его воле. Я плавлюсь в его руках, как горячий шоколад, и сама не замечаю, как притягиваю за шею, желая стать единым целым с этим парнем. Он самозабвенно трахает мой рот, сжимает грудь и перекатывает сосок между пальцами. От этих его действий в трусиках моментально разгорается пожар.
Я не сдерживаюсь и стону Марку прямо в губы. Парень моментально отстраняется и смотрит пьяным взглядом.
— Не делай так, — произносит он хриплым голосом, как будто не первый день болеет ангиной.
— Почему? — неосознанно облизываю губы кончиком языка. Марк моментально переводит взгляд на мой рот, а в глазах разгорается пожар с еще большей силой.
— Потому что я просто перекину тебя на заднее сиденье и трахну прямо тут, на стоянке перед твоим офисом. И все твои коллеги будут знать, насколько качественно тебя жарит твой мужчина.
«Мой мужчина». От этих слов непонятное тепло разливается в груди вкупе с чувством гордости. С каждым разом Марк открывается для меня с новых сторон, и признаться честно, я представляла его совершенно другим: наглым, нахальным и инфантильным, как большинство представителей «золотой молодежи». А на деле Воскресенский оказался заботливым, со стальным характером и знал, чего хочет от жизни. И мне приятно слышать, что Марк сам называет себя моим мужчиной.
Я тяжело сглатываю, представив во всех красках эту картину: как Марк раздвигает мои ноги, закидывает их себе на плечи и резко входит одним толчком. Очевидно, все представленное отразилось в моих глазах, потому что Марк тем же простуженным голосом, поправляя джинсы в районе ширинки, говорит:
— Хорошо все запомнила? Именно это вечером я с тобой и сделаю. Два раза. Прямо в коридоре. А потом у стены. И только потом мы дойдем до кровати. Если у тебя хватит сил.
Уже сама притягиваю Марка за ворот футболки для короткого поцелуя и молча выбегаю из машины, прихватив тяжеленный букет.
— До вечера! И не опаздывай! — несется мне в спину.
Ни за что.
Из-за Марка весь мой кабинет превратился в фотостудию: каждая барышня в возрасте от восемнадцати и до пятидесяти решила, что ей жизненно необходимо сфотографироваться с огромной охапкой роз, что подарил мне Воскресенский.
— Катя, какой у тебя потрясающий мужчина! С утра такие шикарные розы, а как пахнут! — восклицает моя коллега, в сотый раз зарывая нос в букет. Хотелось, как маленькой жадной девочке, вырвать, обнять его руками и прошипеть «Мое!», чтобы не смели посягать на то, что еще хранит запах и прикосновения Воскресенского.
Но я была в эйфории от того, что в моей жизни снова появился Марк, и не обращала внимания на происходящее. В конце концов, каждая женщина имеет право на свой кусочек счастья.
Вот так в мыслях о Марке и проходит весь мой рабочий день, а когда я выхожу из раздвижных дверей офиса, то замечаю Воскресенского, от вида которого в очередной раз хочу поджать пальцы ног от удовольствия и отдаться ему прямо на капоте машины.
Он стоит, опершись бедром об автомобиль, в темных авиаторах, в белой футболке, скрестив сильные руки на груди, и каких-то молодежных потертых джинсах. Марк улыбается совершенно сумасшедшей и довольной улыбкой, что мои губы сами собой растягиваются в ответную.
— Я, кажется, запомнил налицо всех твоих коллег, пока моя принцесса решила, наконец, выйти с работы, — заявил он недовольно, приобнимая меня за талию и притягивая к себе до неприличия близко.
— А нечего было вставать прямо по центру и напротив входа. Тогда бы и глазеть не пришлось, — с хитрой улыбкой отвечаю, обвивая шею Марка. Господи, кто бы мог сказать мне месяц назад, что я буду вот так стоять у офиса и обниматься со своим бывшим студентом, рассмеялась бы! В моей крови до сих пор гуляет адреналин от того, что я творю нечто запретное, но такое желанное, и мой мозг отказывается анализировать что-либо вообще. Но и пусть! Впервые в жизни мне хочется быть беспечной и безбашенной. Всю жизнь я была рассудительной и строгой до оскомины, сейчас же хочу наверстать упущенное.
— А это специально для того, чтобы все знали, что эта девушка несвободна! И чтобы видели, кому она принадлежит. Заодно и посмотрели на такого страшного меня, чтобы и мысли в будущем не возникло не то, что тянуть руки, смотреть на мою женщину.
— Мммм, ревнивый? — блаженно тяну я, слегка прищурив глаза.
— Ага, еще и собственник, — соглашается Марк, помогая мне усесться на пассажирское сиденье.
А я что? Мне очень даже нравится быть чьей-то кошкой: такой домашней и ручной.
Глава 22
Катя
Марк — мой личный наркотик, к которому я привыкла за считанные дни. И уже не представляю, что мое утро будет начинаться по-другому: без любимого капучино и круассана с шоколадом, а еще страстного поцелуя от этого невыносимого и язвительного парня. Он проводит со мной каждую свободную минуту: забирает с работы, и мы просто гуляем до поздней ночи, или идем в кино, или еще куда-нибудь. Нам, по сути, и не важно, куда, главное, чтобы вдвоем.
А еще мы оба подогреваемся в нашем общем котле страсти: с того самого момента, как Марк в буквальном смысле забрал меня себе, мы так ни разу и не занялись любовью. Да, у нас были страстные поцелуи, объятия и даже очень интимные прикосновения, но так ни один и не решился переступить черту, словно бережет для какого-то особенного момента. А я совершенно не против продлить наш «конфетно-букетный период».
Меня беспокоило только одно: я не хотела, чтобы Марк тратил на меня родительские деньги. Потому что со стороны это выглядит, мягко говоря…неприлично. Я не слышала, чтобы Воскресенский где-то официально трудился, также не слышала, чтобы он где-то подрабатывал. А на мои осторожные вопросы либо тут же переводил тему, либо делал вид, что не расслышал. Я же предпочитала не лезть в дебри его души.
Отрываюсь от искового заявления, обратив внимание на пиликнувший телефон. Конечно же, это Марк.
«Украду тебя после работы. У меня для тебя сюрприз», — читаю сообщение и закатываю глаза. Вот опять.
«Мне приготовить парадно-выходные трусы?»
«Нет. Лучше, если ты будешь без них».
«Не получится», — отправляю с коварной улыбкой, добавив грустный смайлик. Ответ не заставляет себя ждать.
«Почему?!».
«Потому что я забыла, какой цвет нижнего белья тебе нравится, и, чтобы не разочаровывать, решила и вовсе не надевать» — в конце столь провокационного сообщения желтая рожица с нимбом на голове.
«Ты без трусиков?!»
«Не только»
Конечно же, я вру. Единственный раз, когда я решилась на подобный «подвиг» — экзамен зимой. Я не настолько сексуально раскрепощена и безбашенна, чтобы ходить без нижнего белья. Но мне нравится дразнить Марка, видеть пожар в его глазах и слышать хриплый возбужденный голос. А еще хочется снова ощутить его в себе. Настолько глубоко, насколько это возможно. До моего крика и его хриплого стона…
«Верха на тебе тоже нет?!»
«Нет»
«Суууука…Я должен это видеть и почувствовать лично! Еду!»
И вот тут меня накрывает паника. Еще же рабочий день! Я же не могу встать и уйти, чтобы…потрахаться со своим парнем! И более того, я не хочу, чтобы весь офис знал, «насколько качественно меня жарит» Марк! А он действительно может это устроить!
«Нет! Все вечером. Я ушла на совещание. Чмок»
Ох, чует моя прекрасная задница, что аукнется мне моя выходка…
Неожиданно в офисе все закрутилось, завертелось, и я забыла об этой пикантной переписке. Но резко вспомнила о ней, когда пришло сообщение от Марка:
«Жду тебя. Злой и со стояком. Опоздаешь на минуту, отшлепаю»
«Мммм, мне кажется, или попахивает БДСМ? Плеточку и латексные трусы готовить?»
«Ты нарываешься.»
«О да, накажи меня полностью…»
«Я предупреждал.»
Так и слышу эти хриплые, вибрирующие нотки и трусики намокают сами собой, заставляя ерзать на стуле. Я понятия не имею, что творю, и откуда в моей голове подобное безрассудство, но рывком встаю со своего места и, схватив сумочку, решительно иду в туалет и избавляюсь от нижнего белья. Как и обещала.
На парковке Марк окидывает меня голодным взглядом, безмолвно говоря, что выполнит все данные обещания. В тройном размере.
Собственническим и грубым, рваным жестом притягивает меня к себе за талию, сжимая так, что с уверенностью могу утверждать: останутся синяки. Марк зарывается носом в мои волосы, втягивает запах, параллельно ведя ладонью по спине. Останавливает между лопаток и потрясенно шепчет:
— Действительно без белья…
— Я не шутила.
— И снизу…
— Да.
Несколько секунд с изумлением в глазах Марк смотрит, но потом также быстро приходит в себя и, прокашлявшись, приказывает:
— В машину. Живо.
С удовольствием подчиняюсь, предвкушая горячее продолжение. Но, чтобы ожидание было острее, решаю немного подразнить своего мужчину:
— Куда мы едем?
— Сюрприз, я же говорил. В одно особенное место. Тебе понравится.
Тяжело вздыхаю, возвращаясь к утренним мыслям. Не выдерживаю и все же завожу разговор на щекотливую тему.
— Марк, я, конечно, понимаю, что ты — мальчик из обеспеченной семьи…
Дальше продолжить он мне не дает, резко выворачивая руль, что если бы я не была пристегнута ремнем безопасности, то обязательно бы впечаталась в стекло.
— Ты что творишь?!
— Катя, — начинает Воскресенский таким тоном, что мне впервые рядом с ним становится страшно. — Я тебе уже говорил, что я НЕ мальчик. Ты что, думаешь, что я — представитель мажоров, разбазаривающих родительские деньги направо и налево?
Тихонько киваю, неуверенная уже в своих мыслях. Марк хмыкает, отворачиваясь к окну, забористо матерясь сквозь зубы.
— Зашибись. Высокого же ты обо мне мнения. Хорошо. Сейчас я тебе доступно все объясню. Но тогда сюрприз отменяется.
Марк также резко трогается с места, вдавливая педаль газа до упора.
— Марк, остановись. Не гони так! — мне становится страшно, что мы сейчас врежемся, но Воскресенский ловко лавирует между движущимися машинами. — Я беру свои слова назад, прости меня! — уже откровенно визжу, зажмуривая глаза.
— Не бойся, Катя, все будет хорошо. Просто расслабься и наслаждайся. Скорость — сильнейший наркотик. Тебе понравится, — искушает Марк, продолжая все также лихо гнать.
— Черта с два мне понравится! Останови, я сойду!
— Успокойся, мы уже приехали почти.
И действительно, пока я сидела с закрытыми глазами, мы выехали за город и двигались по трассе. Резко сворачиваем и съезжаем на бездорожье. Если мне не изменяет память, то там дальше есть заброшенная объездная трасса. Что он хочет мне тут показать?..
Глава 23
Катя
Марк поднимается на большую площадку, заполненную машинами, по большей части спортивными. Непонимающе перевожу взгляд с толпы на Марка и обратно.