А у меня словно камень с души…
Николас снова прокусил свое запястье и еще раз приложил его к ее губам.
Ники приоткрыла глаза и вцепилась ослабевшими пальцами в его руку, выказывая протест. Похоже, ей совсем не нравиться, что ее заставляют пить кровь.
— Тише, Ники. Не сопротивляйся, — настойчиво произнес Николас. — Так надо.
Пей.
Через усилие сделала еще пару глотков и похоже уснула. Пусть лучше поспит сейчас. Во сне организм восстановиться быстрее.
Перевел взгляд на Ника. Смотрит на меня с укором, полыхая гневным взглядом.
— Да знаю я, что дурак, — начал оправдываться я. — Не понимаю, как это произошло. Она была такая вкусная…и…весь самоконтроль к чертям.
— Ты не дурак Алекс, ты дебил, — зло выплюнул брат. — Почему меня не дождался. Я бы смог тебя остановить, когда надо.
— Ладно, все! Она жива и это главное, — ощерился я. — Больше этого не повториться, — поднял Ники на руки. — Отнесу ее в спальню.
Вероника
Просыпалась я тяжело. Было такое ощущение, что я всплываю на поверхность с большой глубины. Но выныривать почему — то не хотелось.
Чувствую, что лежу на кровати, а рядом похоже мои близнецы привалились. Потому что ощущение тепла и легких нежных поглаживаний не покидает меня ни на минуту.
Слышу приглушенные голоса, словно кто — то говорит за дверью, а я не могу разобрать слов. Но с каждой минутой звук становятся отчетливее, и я уже хорошо узнаю голоса близнецов.
Что — то говорят, спорят и похоже речь обо мне.
Ладно! Не буду пока просыпаться. Послушаю, что они там обо мне так яростно спорят.
— Думаешь с ней все будет в порядке? — спросил Алекс.
— Ты сомневаешься? В ней сейчас столько вампирской крови, что она еще неделю будет, как батарейка Энерджайзер, — хмыкнул Ник. — Если ее сейчас обратить…она бы достаточно легко прошла этот процесс.
— Нет! — резко оборвал его Алекс. — Я не хочу ее обращать. Хочу, чтобы она была живой…настоящей. Такой, как сейчас.
— Человеческая жизнь так коротка. Ты же знаешь, что для нас ее жизнь будет кратким мигом. А я не хочу так быстро расставаться с этим сладким ангелочком.
— Пусть так, — задумчиво произнес Алекс. — Но я хочу, чтобы это был ее выбор. Если она сама захочет…мы ее обратим.
— Хм. Когда это ты стал настолько лояльным к людям? — усмехнулся Ник. — Но сейчас я с тобой согласен. Пусть сама решает.
Лежу. Притихла.
А в животе бабочки порхают. И в душе птички поют.
Это они обо мне…про меня?
И в груди что — то сразу так защемило…от нежности что ли.
Значит им не все равно? Значит, я что — то значу для них? Вот же ж…клыкастики мои!
— Когда увидел сегодня Ники бледную и бездыханную я впервые за все эти тысячелетия вспомнил…Эммалин, — после долгого молчания вдруг произнес Алекс.
— Думаешь, я не думал об этом? — раздраженно рявкнул Ник. — Та страшная ночь — это было первое, что всплыло в моей памяти, когда я увидел смертельно бледное личико Ники. В тот момент я был готов придушить тебя, если бы смог.
— Я же сказал, что больше не притронусь к ней, — зло прошипел Алекс.
А я вот лежу и думаю. Что это еще за Эммалин? И почему мне так неприятно слышать о ней?
Конечно, такие мужчины, как они не могут быть монахами всю жизнь, а тем более, если их жизнь была такая длинная. У них наверняка была целая куча женщин. Возможно, они даже кого — то любили. Такая возможность ведь не исключается, а скорее утверждается.
Но, почему же, все — таки так мерзко и противно что — то скребется в области груди.
Это что ревность что ли?
Нееет!
Чур — чур меня от этого жуткого чувства удушающей, разъедающей все изнутри слабости.
Хотя, наверное, уже поздно метаться. Я уже втрескалась по самые уши. И ревную…до безумия.
— Кто такая Эммалин? — все — таки не сдержала я любопытства и спросила.
— Ты проснулась, радость моя, — Николас ласково погладил меня по щеке.
— Котеночек, — Алекс тут же сгреб меня в охапку и прижал к своей широкой груди. — Как себя чувствуешь?
— Лучше всех, — выбралась из его любвеобильных объятий, заметив тень разочарования, промелькнувшую в его взгляде. — Вы мне так и не ответили. Кто такая Эммалин?
— Ты действительно хочешь это знать? — прищурив глаза, спросил Николас.
Я кивнула, удобно усаживаясь на коленки напротив них.
— Тебе может не понравиться услышанное.
— А вот это уже мне решать, — поджав губы, твердо произнесла я. Отступать я не намерена, лучше сразу выяснить все недомолвки, чем потом самой гадать и мучиться от буйного воображения. — Я, конечно, все понимаю, что…возможно это не мое дело и я вообще не имею права спрашивать о вашей прошлой жизни. Но раз уж вы сравнивали кого — то со мной, значит это и меня касается. И я бы хотела, чтобы вы все — таки пояснили о ком, идет речь.
Выдержав небольшую паузу, изучая меня задумчивым взглядом Николас, наконец, заговорил:
— Когда — то мы с Алексом любили одну и ту же девушку, — Николас иронично усмехнулся и перевел взгляд на брата. — Это было давно. Еще в прошлой нашей жизни, когда мы были людьми. А когда мы превратились в кровожадных чудовищ, то…мы просто убили ее. Выпили всю ее кровь.
О — па! А вот это уже ничего хорошего, для меня. Глаза мои тут же округляются, как два блюдца выражая недоумение и страх. Вижу, как в ответ темнеют глаза вампиров, но Николас продолжает: — Когда создатели выпустили нас на свободу, мы были не управляемы.
Кровожадные, беспощадные убийцы. Хищники. Но все же, мы еще пытались чувствовать себя людьми. Чувство привязанности к Эммалин не покидало нас. И мы пришли к ней. А после, когда уже все закончилось, мы осознали, что натворили, но было уже поздно. Ее обескровленное тело было уже не вернуть. Да мы и не знали, как. Тогда мы еще не предполагали о том, что наша кровь может возвращать к жизни. От горя и беспомощной ярости мы почти сошли с ума. Превратились в бездушных убийц, безумных психопатов, потрошащих все, что движется. От полного сумасшествия нас спас Михаил. Он не позволил нам провалиться за грань. Вытащил. Заманил, отловил по одиночке и запер в подземных пещерах, пока мы, наконец, не пришли в себя. — Николас усмехнулся. — Время лечит…так говорят.
Нам понадобилось пятьсот лет, чтобы забыть…чтобы усмирить свою ярость и жажду.
Я слушала его рассказ и потихоньку начинала дрожать, от нарастающего чувства непонятной тревоги.
«А что ты думала, Ники? Думала, погладишь, почешешь за ушком зверя, и он станет ласковым котенком? Нет. Дикий зверь всегда остается диким. Его нельзя приручить. От него не знаешь чего ожидать. В любой момент он может оттяпать тебе руку. И будет в своем праве. Потому что он сильнее, потому что он хищник. А ты…».
А я всего лишь добыча!
Горькая правда, как не крути. Но почему же, мне отчаянно не хочется в это верить. Ну не могут они быть теми, о ком сейчас говорят.
— Мне стоит бояться? — почти выдохнула я эти слова после долгого молчания.
Алекс словно ждал и предвидел этот вопрос, тут же обхватил мое лицо руками, приподнимая меня с колен, нависая надо мной, ловя мой растерянный взгляд.
— Даже не думай! Слышишь!? Не смей бояться меня! — почти прорычал он эти слова, а потом уже тише, нежнее, в самые губы. — Котеночек. Ники. Ты не представляешь, как я себя ненавижу за то, что чуть не погубил тебя. Моя нежная. Моя любимая. Моя девочка, — шепчет он и целует нежно трепетно, словно мои губы бабочки, а он боится их спугнуть, обнимает и ласкает так, будто я самый хрупкий в мире цветок, а он боится его сломать.
И что же это такое? Мне бы бояться и ненавидеть его и Ника, а в моей душе все совсем наоборот. Сердце стучит, отдаваясь глухим звоном в висках. Жар словно раскаленная лава растекается по всему телу. И я плавлюсь от нежности в его руках. Задыхаюсь от поцелуев настойчивых губ. И выгибаюсь навстречу его сильному твердому телу.
Меня бережно укладывают на кровать и любят в самом прямом смысле этого слова. Долго. Страстно. И нежно.
А когда все закончилось, я уснула с глупой счастливой улыбкой на лице, в объятиях своих мужчин.
Глава 18
Вероника
Проснулась я ранним утром. За окном солнце только начинало вставать, озаряя горизонт ярким сиянием.
Потянувшись, сползла с кровати и подошла к окну. Отодвинула балконную стеклянную дверь, впуская в комнату утреннюю прохладу. Немного поежилась, когда толпа мурашек побежала по обнаженной коже.
Развернулась. С нежностью взглянула на своих близнецов.
И как же так получилось, что я сама не заметила, как влюбилась в вампиров? Тех, кого меня учили призирать и обходить стороной. Мама с папой бы меня не поняли. Особенно папа. Да он бы был просто в ужасе, узнай, что я связалась с вампирами. Да еще, с какими вампирами. С первородными!
А Варя, она ведь так мечтала получить внимание вампира, а вместо этого его получила я, да еще и в двойном размере. Она бы меня прибила за это…по— дружески.
Варя…где она сейчас?
Наверное, думает, что я пропала или умерла. Горюет обо мне?
А мама?
Сердце вмиг защемило от боли и тоски по дому, по родным, по Варьке.
А моя дальнейшая судьба по — прежнему не известна.
Когда пытаюсь завести с близнецами разговор об этом, они всегда отмалчиваются, увиливают, переводят разговор на другую тему. Явно, что — то задумали и скорее всего ничего хорошего для меня.
Ладно! Надо будет устроить им серьезный разговор с разборками. Все равно добьюсь от них ответов. А пока…
Окинула жадным взглядом своих мужчин, лежащих на кровати.
Мои мужчины…
Ладно бы один, а то сразу двое и оба мои. Только мои!
Улыбнулась своим мыслям. Подошла к кровати, скользнула по простыням с плавной грацией кошки.
Спят. Такие умиротворенные и такие красивые.
Их мощные фигуры растянулись вдоль кровати и занимали сбой большую половину пространства. Благо, что кровать была большой, и нам всем хватало места.
Ну, как сказать… Относительно хватало. Потому, что меня всегда притесняли, ограничивая пространство до своих тесных и очень тесных объятий.
Я провела ладошками по их великолепно вылепленным торсам.
Идеальные. Словно древнегреческие боги.
А ведь они действительно похожи на богов. Оба такие древние, что и представить страшно и родом из Греции. Чем не боги?
И оба мои!
И когда я только стала такой собственницей? Чудеса!
Николас заворочался во сне и перевернулся на живот.
Шальная мысль промелькнула в голове. А что если…
Улыбнулась.
Во время нашей близости они практически никогда не позволяют мне самостоятельно прикасаться к ним. Всегда пытаются доминировать. А мне ведь тоже хочется самой поисследовать их прекрасные тела. Прикоснуться. Погладить. Поцеловать. Попробовать на вкус.
Подползла поближе к Нику. Огладила руками его широкие плечи. Поцеловала. Прошлась легкими поцелуями вдоль позвоночника.
Мммм. От него так вкусно пахнет мужчиной, сексом и еще чем — то цитрусовым с нотками бергамота. Чувство нежности и тепла затопило сердце, а между ног зарождалось знакомое томление.
Перевела взгляд на Алекса.
Они так похожи, но все же абсолютно разные.
Александр, как ураган неуправляемый, властный и бесцеремонный, но в тоже время может быть нежным и ласковым. А Николас более сдержанный серьезный, но это лишь только с наружи, а внутри него кипит вулкан готовый взорваться в самый неожиданный момент. И если он взрывается, то не дай Бог оказаться у него на пути.
Переключилась на Алекса. Осторожно стянула простыню, прикрывающую мужские бедра. Прошлась пальчиками по кубикам пресса, опустила свой взгляд ниже.
Красивый Бог, красив во всем. И даже этой частью своего тела.
Идеальной формы, большое и мощное достоинство Алекса уже вовсю вздымалось, и было в полной боевой готовности.
Похоже утренний стояк вампирам тоже не чужд.
Облизнула вмиг пересохшие губы. Захотелось прикоснуться к нему…самой.
Без их неустанного руководства.
Минет. Конечно же, я уже делала это не раз. За месяц на острове чему я только не научилась в объятиях двух умелых любовников. Но сейчас меня никто не направлял, я была хозяйкой положения и могла делать все, что захочу. Почему — то эта мысль меня возбудила, отозвавшись сладкой истомой в лоне.
Взяла его член в руки, прошлась язычком по бархатной головке, вобрала в рот и начала посасывать, нежно, как самый вкусный леденец.
На мои нежданные ласки тут же откликнулись.
Алекс издал протяжный стон полный удовольствия, который подстегнул меня к новым более активным действиям.
Как же мучительно сладко чувствовать, что от твоих прикосновений любимый сходит с ума от удовольствия и переполняющих его чувств.
— Никиии, — прохрипел Алекс и потянулся ко мне рукой, зарывшись ею в волосах. — Что же ты творишь, сладенькая?
Похоже, Ник тоже проснулся, потому что я чувствую, как его руки скользят по моей спине, плавно перемещаясь к ягодицам. Обжигающие губы словно жалят, оставляя отметины на чувствительной коже.
Ну вот, кажется, мое господство закончилось гораздо быстрее, чем я думала, потому что мои властители перехватывают всю инициативу на себя.
Алекс крепко, но не больно сжимает мои волосы и контролирует интенсивность движений.
Ник поставил меня на четвереньки, провел пальцами по уже влажным складочкам, поглаживая и раскрывая их. А затем сделал резкое движение бедрами и вошел, глубоко, на всю длину.
Я вскрикнула от сладостной боли после его резкого вторжения и невероятной наполненности. Меня словно прострелило изнутри импульсом острого наслаждения. Застонала, когда Ник начал двигаться быстро властно, крепко удерживая меня за бедра.
В это время Алекс мягко повернул мое лицо убеждая продолжить заняться тем чем я занималась раньше. Я снова обхватила губами его член, и он застонал до скрежета стиснув зубы, словно сдерживал свои порывы изо всех сил.
Ник продолжал вбиваться в меня уже более жестко порывисто, и я больше не могла сдерживать своих стонов и вскрикивала от каждого толчка.
А потом Ник вдруг резко вышел из меня оставляя неприятное чувство пустоты и неудовлетворенности, лег на кровать и поманил к себе.
— Иди сюда, малышка. Оседлай меня.
Сажусь на него верхом и насаживаюсь на его член медленно, не спеша с наслаждением ощущая, как он растягивает и наполняет меня своей неоспоримой мощью.
Расслабиться, чтобы в полной мере прочувствовать его достаточно внушительный размер, мне не дают. Николас начинает двигаться, постепенно увеличивая темп. А я начинаю сходить с ума от нарастающего томительного напряжения в низу живота.
Чувствую, как Алекс встал позади меня и что — то колдует своими руками вырисовывая непонятные узоры на моей попке. Его палец вдруг скользнул вниз, осторожно поглаживая и массируя вторую дырочку.
Я напряглась, почувствовав неладное. Но настойчивые ритмичные движения Николаса выбивали все мысли из головы.
Когда я, наконец, все — таки собрала в кучу свои мысли, Алекс уже вовсю массировал пальцем мою попку, смазывая чем — то прохладным и совершая характерные движения.
Я попыталась возмутиться и запротестовать, но Ник заглушал все мои попытки страстными неистовыми поцелуями, которые сопровождались властными движениями его бедер.
Вдруг он резко остановился, и я почувствовала давление сзади.
Запаниковала, сильнее вцепившись в широкие плечи Ника.
— Расслабься, маленькая, — шепчет Ник. — Тебе понравиться.
— Алекс! — пискнула я, умоляюще глядя на мужчину.
— Не зажимайся Ники. Я не сделаю тебе больно, — хриплый от страсти голос, потемневшие глаза.
Короткий кивок, мысленный диалог братьев, понятные только им движения.
Отвлекающий маневр.
Николас проводит языком по моим губам.
Не смогла сдержать вздох.
Воспользовался моим замешательством, проник языком в рот углубляя поцелуй. Крепко прижал меня к себе, не позволяя даже дернуться.