Линси СэндсСамый разыскиваемый вампир
Аржено – 20
Аннотация
Для Баши Аржено все лучше, чем встретиться лицом к лицу со своей отчужденной семьей. Даже прятаться в душной Южной Калифорнии. Но когда появляется сексуальный бессмертный в черном, полный решимости вернуть ее в клан, она делает все, чтобы держаться подальше от прошлого, от которого не может убежать. Маркус Нотте здесь не для того, чтобы играть в игры, особенно с такой сумасшедшей, как печально известная блондинка. Маркус твердо намерен выполнить просьбу Люциана, независимо от того, что думает по этому поводу соблазнительная маленькая вампирша, читающая мысли. Баша не против сражаться огнем с огнем, особенно с горячим бессмертным. Но если он хочет забрать ее, то сначала должен поймать.
Глава 1
Август 2009
Дивина проводила своего последнего клиента и с удивлением заметила, что за дверью никого нет. Это был первый раз за день, когда за пределами ее трейлера не было очереди. Взглянув на часы, она поняла почему – было время ужина. Это был единственный раз, когда у нее было затишье в клиентах. Прямо сейчас у прилавков с едой была бы смехотворно длинная очередь, поскольку все на ярмарочной площади сходились к ним в поисках жирных угощений, чтобы зарядить энергией на часть вечерних аттракционов и веселья. Это означало, что у нее есть несколько минут, чтобы отдышаться и немного расслабиться.
Едва она успела подумать об этом, как заметила пару женщин, целеустремленно двигавшихся к ее трейлеру. После недолгого колебания Дивина быстро перевернула табличку «Вернусь через пять минут!», закрыла сетчатую дверь и спустилась по ступенькам на землю. Игнорируя тот факт, что женщины выглядели встревоженными и бросились вперед, она скользнула за угол своего дома на колесах. Большинство клиентов остановились бы, разочарованные, и ждали, вероятно, с нетерпением, но все равно ждали, так что Дивина была немного удивлена, когда ее схватили сзади за руку. Но еще больше ее удивила сила, с которой он схватил ее за руку ... пока она не обернулась и не увидела, что это вовсе не одна из женщин, а мужчина.
На пару дюймов выше ее, темноволосый и симпатичный, он был сложен как полузащитник. Он также нависал над ней, намеренно вторгаясь в ее пространство угрожающим образом, и рычал: – Что, черт возьми, ты сказала моей жене?
Дивина раздраженно закатила глаза, недоумевая, откуда ей знать, если она не знает, кто его жена. Она хотела сказать это, но потом поняла, что в этом человеке есть что-то знакомое, и быстро погрузилась в его мысли. Мгновение спустя она расслабилась.
– Аллен Полсон, – пробормотала она его имя, получая почти детское удовлетворение, когда его глаза недоверчиво расширились.
– Как ты ...
– Я сказала твоей жене, что у тебя роман с твоей пышногрудой двадцатилетней секретаршей Тиффани, – резко перебила Дивина, заставив его замолчать. – Я сказала ей, что Тиффани настаивает на замужестве и что ты, не желая ее терять, но, не желая отказываться от денег жены, предпочитаешь вдовство разводу. Я рассказала ей о твоих планах стать вдовцом во время предстоящего отпуска. Я полагаю, что это было бы или ее утопление или падение во время кемпинга в Национальном парке Йосемити? – Она наклонила голову. – Насколько я помню, эта поездка была запланирована на эту неделю, не так ли? Судя по тому, что ты здесь, а не в Йосемити, – добавила Дивина, – она прислушалась к моему совету назначить встречу со своим адвокатом на следующее утро, чтобы изменить завещание, а также исключить тебя из числа бенефициаров по ее страховке.
Его рука упала, безвольно повиснув вдоль тела.
– Без сомнения, она также прислушалась к моим советам и наняла частного детектива. Я так понимаю, она послала его за фотографическим доказательством твоей неверности в тот дешевый мотель, в котором ты каждый день обедаешь со своей секретаршей?
Она ненадолго проникла в его мысли, прочитала ответ в хаосе и удовлетворенно улыбнулась. Мало того, что жена сделала это, она еще и передала доказательства хорошему адвокату по разводам. Теперь женщина была в безопасности и снова была на пути к одиночеству. После этого, однако, женщина сказала своему дорогому муженьку, что гадалка на карнавале была той самой, которая предупредила ее и поставила на этот путь, и это были лучшие двадцать долларов, которые она когда-либо тратила. Вот почему теперь у Дивины на руках был разгневанный и вскоре разведенный и обездоленный муж.
Дивина ждала, приготовившись к гневу мужчины. Но вместо взрывной ярости, которую она ожидала, он спросил тихим испуганным голосом: – Никто не знал. Я никому не рассказывал о своих планах. Даже Тиффани.
– Ты даже не потрудился прочитать надпись, когда провожал жену до моего трейлера две недели назад в Парамп? – удивленно спросила она, а потом напомнила: – мадам Дивайн. Позволь ей прочесть и определить твое будущее, – напомнила она ему.
– Да, но это просто ... Это мошенничество, – запротестовал он. – Ты – карни. Ты просто обманываешь людей ради смеха.
– Да, конечно, – холодно согласилась Дивайн и наклонила голову. – Тогда почему ты не смеешься?
Аллен Полсон вздрогнул, как будто она ударила его, а затем его благоговение и страх уступили место ярости, которую она ожидала раньше. Дивайн видела, как она накатила на него, знала, что сейчас он взорвется, но все равно проскользнула в его мысли. Это было все равно, что разрезать керамическим ножом мягкое, наполовину растопленное масло. Человек был так зол, что мысли его были открыты. Дивина не слишком удивился, прочитав, что он захватил с собой пистолет и собирается пустить его в ход. Она подождала, пока он вытащит оружие из-под куртки и поднимет его, прежде чем отреагировать. На самом деле, она позволила ему дотянуться до спускового крючка, прежде чем схватила его за горло и оторвала от Земли. Затем она развернулась и ударила его о свой трейлер.
Когда пистолет выпал из его руки, и он застонал от боли, она отпустила его. Человек упал, как тряпичная кукла. Он приземлился на задницу, раскинув ноги, с ошеломленным выражением на лице, и Дивина немедленно опустилась ему на колени. Гравий больно врезался в ее колени, но она проигнорировала это, схватила его за волосы на затылке, потянула его голову в сторону и погрузила клыки в его горло.
Легкая дрожь удовольствия пробежала по телу Дивины, когда густая теплая кровь хлынула из раны, собралась зубами и перешла в тело. Это дало ей мгновенный толчок, поскольку наночастицы в ее теле роились, стремясь собрать этот новый запас питания. Мужчина вздрогнул от неожиданности, когда ее зубы пронзили его кожу, и поднял руки, пытаясь оттолкнуть ее, но так и не смог оказать никакого давления. Вместо этого он на мгновение замер, его разум был ошеломлен, когда она автоматически начала передавать ему свое удовольствие. В следующее мгновение он уже стонал и дергал ее, притягивая ближе одной рукой, обхватив другой ее голову, и бормотал ободряюще: – Пожалуйста.
Он также выгибался под ней, терся об нее внезапной твердостью. Дивина обычно не причиняла боль своим жертвам, но он заслужил этого. Кроме того, ей не очень-то хотелось, чтобы мужчина, который планировал убить собственную жену, трахнул ее на ярмарке, поэтому она намеренно отказалась от удовольствия, которое испытывала и непреднамеренно разделяла. Но она также проскользнула в его сознание, чтобы контролировать его реакцию и не дать ему закричать от ужаса и боли, когда его разум прояснился и он осознал, что происходит.
Дивина всегда была осторожна, стараясь не убивать тех, кем питалась. Зачем убивать корову, которая дала молоко? Кроме того, убивать нехорошо, каким бы презренным ни был человек, поэтому, выпив больше, чем обычно, она отстранилась и освободила его в тот момент, когда он был, слаб и одурманен, но задолго до того, как человек был близок к смерти.
Холодно улыбнувшись его испуганному выражению, Дивина встала и подняла его. Как только они оба выпрямились, она отпустила его, предоставив ему прислониться к трейлеру, чтобы больше не прикасаться к нему.
– Слушай внимательно, Аллен Полсон, – мрачно сказала она. – Ты не причинишь вреда своей жене и никогда больше не подумаешь о том, чтобы причинить вред или убить кого-нибудь ради выгоды или по какой-либо другой причине. Если ты это сделаешь, я узнаю, а потом найду тебя ...
Она подняла руку и провела пальцем по ране на его шее. – А потом я закончу эту трапезу, отрублю тебе голову и оставлю твое холодное мертвое тело там, где тебя никто никогда не найдет. Мы поняли друг друга?
Аллен Полсон слабо кивнул. Лицо мужчины было таким же белым, как его футболка, глаза почти запали от ужаса, и он медленно скользил вдоль ее трейлера, явно стремясь убежать, но боясь, что его остановят. Дивайн нахмурилась. – И если ты кому-нибудь расскажешь об этом, обо мне, – подчеркнула она, – я сделаю еще хуже.
Он начал отчаянно трясти головой и прошептал: – Клянусь.
Она прищурилась, а затем сморщила нос, когда повеяло едким запахом мочи. Взглянув вниз, она увидела мокрое пятно на его брюках и с отвращением отступила назад. – Убирайся отсюда, пока я не передумала и не стерла тебя.
Аллен Полсон понятия не имел, что она имеет в виду – она видела это по выражению его лица, – но не стал задерживаться, чтобы спросить. Он просто дико кивнул и прошел пару футов вдоль фургона, прежде чем набрался смелости повернуться к ней спиной и убежать.
– Тебе следовало стереть его память.
Дивина напряглась, услышав эти слова, и медленно повернулась. Она посмотрела на высокого светловолосого мужчину, который заговорил. Он был новичком, неквалифицированным рабочим и предположительно местным, которого наняли помогать на ярмарке, пока они были в городе. Его звали Марко. Дивайн знала об этом из вторых рук, потому что, хотя она обычно участвовала в процессе найма, используя свои «особые навыки», чтобы помочь Бобу и Мэдж Хоскинс, которые владели и управляли карнавалом «Развлечения Хоскинса», на этот раз ее здесь не было. Семейные проблемы задержали ее, и к тому времени, когда она добралась сюда, работа была уже закончена. Если бы она была здесь, чтобы помочь избавиться от нарушителей спокойствия в процессе найма, как она обычно делала, она бы никогда не позволила Бобу и Мэдж нанять этого человека. Во-первых, она не могла прочесть его мысли, а это обычно было признаком безумия смертного. Это привело ко второй причине, по которой она не наняла бы его: этот человек, как и она сама, был бессмертным. Она почувствовала это довольно быстро. Дивайн не была уверена, как она определила это. Она не часто сталкивалась с бессмертными. На самом деле, она устроила свою жизнь так, чтобы этого не случилось. Но когда она впервые прошла мимо него, возвращаясь незадолго до полудня к своему карнавалу, ее охватила дрожь осознания, как будто наночастицы в ее теле распознали и послали сигналы тем, что были в его теле. С тех пор она избегала его.
Но это не помешало ей узнать о нем все, что можно. Не то чтобы ей удалось много узнать. Его звали Марко Смит. Все женщины считали его красавчиком. Мужчины считали его практически богом, потому что он был силен и мог выполнять работу четырех человек, а Боб и Мэдж надеялись, что он не просто поможет им во время их пребывания в этом городе, но и отправится с ними в следующий город, и в следующий, и так далее. Дивину же он настораживал. Она избегала других бессмертных по личной причине и делала это очень долго. Ей не нравилось находиться среди них. Это ее тревожило, а она не любила это чувство.
– Тебе что, нечего делать? – спросила она, проходя мимо мужчины к задней части трейлера. Она повернула табличку назад, ее пять минут истекло. Кроме того, она перекусила Алленом Полсоном и почувствовала себя лучше. Перерыв закончился.
– Ты должна была стереть его память, – повторил Марко, шагая с ней в ногу.
– Он будет держать рот на замке, – раздраженно пробормотала Дивина, в основном потому, что знала, что он прав. Правда заключалась в том, что она не стерла сознание Аллена Полсона потому, что оно было скользким, и она не хотела проводить в нем больше времени, чем необходимо. Кроме того, он заслуживал того, чтобы жить в страхе, что однажды она может вернуться к нему, если он сделает неверный шаг.
– И если он не будет держать рот на замке? – спросил Марко, когда они подъехали к ее фургону. – А если он пойдет в полицию?
– Если он пойдет в полицию, и если они не посадят его за решетку как сумасшедшего, а придут поговорить со мной ... – пожала плечами она. – Я сотру его разум, разум офицера, и оставлю это место ради другого карнавала.
– Именно так ты оказалась на карнавале Хоскинса? – спросил Марко, когда они обогнули машину. – Ты не стерла память у того, у кого должна была, и вынуждена была двигаться дальше?
Дивина резко повернулась к нему с гневным ответом на губах, но так же быстро поймала слова, которые хотели вырваться, и просто сказала с наигранным спокойствием: – Не твое дело. Циркачи занимаются своим делом. Предлагаю тебе сделать то же самое.
Отвернувшись от него, она улыбнулась двум женщинам, ожидавшим его возле ее двери. К ним присоединились другие. На самом деле, у трейлера Дивины теперь была очередь из полудюжины человек, и она росла с каждой минутой, но она приберегла свою улыбку только для первых двух и сказала: – Кто из вас хочет пойти первым? Или мне взять вас вместе?
– О, сначала я, – нетерпеливо сказала одна из женщин. – Это была моя идея.
Дивайн кивнула и повела женщину внутрь, оставив Марко и все мысли о нем на крыльце.
– Вот, мистер.
Маркус оторвал взгляд от двери, в которую мадам Дивайн только что впустила своего клиента, и посмотрел на маленького мальчика, который дергал себя за штанину и держал наполовину съеденный шарик сахарной ваты на картонном стаканчике.
– Вот, – повторил мальчик, поднимая его повыше. – Мне нехорошо. Можете взять остальное.
Маркус выгнул бровь, но взял сахарную вату. Он подозревал, что мальчику нехорошо, потому что он был набит сахарной ватой, чем–то, пропитанным горчицей, напудренными слоновьими ушами, и он подумал о последнем пятне на рубашке мальчика, а затем решил, что это должно быть мороженое. Парень был ходячим меню всего, что он съел за день. По крайней мере, Маркус надеялся, что это все, что малыш съел за день. Иначе он стал бы гадать, не были ли Данте и Томаззо отцами этого малыша. Они были единственными людьми, которых он знал, смертными или бессмертными, которые могли так есть в детстве.
– Дэнни! Что ты делаешь? Иди сюда и оставь этого человека в покое.
Маркус взглянул на женщину, спешащую к ним с середины улицы, и ободряюще улыбнулся, проскользнув в ее мысли, чтобы успокоить, что он не растлитель малолетних и ничего плохого не происходит. К тому времени, как она добралась до них, она перешла на быстрый шаг и расслабленно улыбалась.
– Надеюсь, он вас не побеспокоил? – извиняющимся тоном сказала она, беря мальчика за руку.
– Вовсе нет, – заверил ее Маркус.
Молодая мать снова улыбнулась, потом кивнула и, отвернувшись вместе с мальчиком, сказала: – Твой папа ждет с твоей сестрой в очереди на колесо обозрения. Они будут волноваться.
Маркус проводил их взглядом и снова перевел взгляд на трейлер мадам Дивайн. Дверь была закрыта, как и жалюзи. Он больше не мог видеть эту женщину, только мысленно, и он определенно видел ее там. Мадам Дивайн была более чем запоминающейся в своем цыганском наряде. Белая крестьянская блузка, сорванная с плеч, малиновая майка, ярко-бирюзовая шарфовая юбка, оранжевый кушак, завязанный на талии золотыми цепочками и весело позвякивающий, широкий кожаный пояс и малиновый шарф вокруг головы. Золотые кольца свисали с ее ушей, золотая цепочка висела на шее, несколько золотых браслетов свисали с запястья, а высокие черные кожаные сапоги на шпильках, пристегнутые спереди, довершали наряд.