– Я бы не стала, – твердо сказала она.
– Нет, – тихо согласился Маркус. – Я знаю, что не стала бы. Ты могла бы быть громилой.
Дивина резко взглянула на него и удивилась, когда он усмехнулся.
– Но ты также женщина, которая делает все возможное, чтобы помочь смертным, которые приходят к тебе, а также карнавалам, с которыми ты путешествуешь. Ты бы не оставила меня кричать в киоске с сахарной ватой на ярмарке, – уверенно сказал он.
Дивина пожала плечами и отвела взгляд, затем вздохнула и повернулась к нему: – Прости за ... Э ... раздробленные яйца. Я…
– Я не должен был просто так входить, – тихо перебил Маркус. – Насколько я понимаю, в Америке из-за этого могут застрелить человека. Правда в том, что я вошел, потому что не думал, что ты пригласишь меня войти, – криво улыбнулся он и признался, – что, вероятно, означает, что я это заслужил.
– Ты заслужил удар, – заверила его Дивина. – Но я не хотела ... того, что случилось, – закончила она с гримасой. Она действительно не хотела причинять такой вред. Она просто плохо переносила, когда люди пытались отобрать у нее выбор. Теперь, когда он через многое прошел, она действительно сожалела о своей роли в его страданиях. Действительно, судьба его наказала.
– Ну, к счастью, я выздоровел. Одно из преимуществ бессмертия, – сказал Маркус, пожав плечами, а затем мрачно добавил, – преимущество, которое определенно ценится после того пожара.
Дивина торжественно кивнула. Исцеление было одним из преимуществ бессмертия, но их было много: быть сильнее, быстрее, видеть в темноте, никогда не болеть ... Некоторые сказали бы, что никогда не стареть было удивительным преимуществом, но это потеряло свое очарование через пару веков. По крайней мере, для Дивины. На самом деле, она была бы счастлива, умереть в подростковом возрасте, но тогда она прошла через что-то ужасное, настоящий кошмар. Целый год ее жизни был адом. Ей потребовалось много времени, чтобы справиться с этим, и она справилась. Но это было то, что оказало бы влияние на любого человека и сформировало его личность. Это всегда будет частью ее, но она уже давно преодолела желание смерти, которое это вызвало. С тех пор ближе всего к этому чувству была глубокая усталость, глубокая скука. Она прожила достаточно долго, чтобы увидеть все это, по крайней мере, когда дело касалось человеческого поведения. Однако за последние пару дней скука и усталость начали понемногу отступать. Между вопросами о сыне и событиями, произошедшими на карнавале, все, несомненно, стало интересным.
Ее взгляд скользнул к Маркусу, и она заметила его бледность. Она несколько раз видела, как он ест, пока проходил через худшее из исцелений, но ему явно нужно было больше. – Тебе нужно снова поесть.
– Да. Проблема в том, что в холодильнике больше нет крови, а доставка займет некоторое время, – устало сказал он.
Дивина неодобрительно подняла бровь. – Ты же знаешь, что кровь в пакетах – это нездоровая пища для бессмертных, не так ли?
Глаза Маркуса слегка расширились. – Где ты это слышала?
– От э ... друга, – быстро поправила она и пожала плечами. – Большая часть питательных веществ разрушается, как только они покидают тело, и чем дольше оно охлаждается, тем меньше пользы приносит кровь. Это как пить из мертвеца. Практически бесполезно.
Маркус нахмурился. – Прости, но твой друг был дезинформирован, Дивина. Если то, что он сказал, правда, смертные не могут использовать упакованную кровь для переливания и тому подобное. Пока кровь поддерживается при надлежащей температуре, она все еще сохраняет свои питательные вещества. Это так же хорошо, как получить кровь прямо из источника, – поколебался он, а затем торжественно добавил: – Вот почему бессмертные теперь ограничены пакетами с кровью. Это так же питательно, но не несет в себе такого риска обнаружения, как укусы смертных.
– Бессмертные ограничены пакетами крови? – удивленно спросила она.
Он кивнул и медленно пошел назад, чтобы присоединиться к ней позади автомобиля. – За исключением экстренных случаев, мы не должны потреблять ничего, кроме упакованной крови.
Дивина нахмурилась на эту новость. – А если они это сделают?
– Их считают изгоями, – тихо сказал он. – По крайней мере, здесь, в США и Канаде. В Европе и некоторых других местах кормление с копыт все еще разрешено, но даже там оно все больше и больше не приветствуется.
Дивина опустилась на край внедорожника. Она не знала, что они установили это правило. Она и не подозревала, что пакет с кровью может их поддерживать. Абаддон сказал ... Дивина закрыла глаза и склонила голову. Ей следовало бы знать, что нельзя доверять словам Абаддона, и обычно она скептически относилась ко всему, что он говорил ей, но это звучало так логично. Не то чтобы это имело большое значение. У нее не было доступа к банкам крови, и в любом случае ей пришлось бы питаться копытами. Эта мысль заставила ее с любопытством взглянуть на него. – Так что же делают бессмертные? Грабят банки крови или что?
Марк криво усмехнулся и покачал головой. – У них свои банки крови. Они собирают кровь, и бессмертные покупают ее, как смертный покупает бифштекс или картошку в продуктовом магазине.
– Они действительно продают ее в магазинах? – удивленно спросила Дивина.
– Нет, конечно, нет. Бессмертные заказывают ее, и она доставляется в их резиденцию или где они останавливаются, – сказал он с весельем.
– О, – пробормотала Дивина. – Так как же ты ее заказываешь?
– «Аржено Энтерпрайзис» управляет банками крови и распределением.
– Конечно, – сказала она со вздохом и встала, чтобы обойти машину и сесть за руль. Если Аржено были замешаны в распространении, она не могла рисковать, заказывая ее и привлекая к себе внимание. Ей просто придется продолжать в том же духе. Хотя было немного неприятно думать, что теперь ее считают изгоем.
Что ж, ее и раньше считали такой, предположила Дивина, но, по ее мнению, несправедливо. Однако ... что ж, теперь она знала правило и могла заказать кровь, но предпочла не делать этого, так что теперь она действительно была изгоем.
– Пошли, – сказала она, садясь за руль.
Маркус закрыл заднюю дверцу и обошел машину, чтобы сесть на переднее пассажирское сиденье. – Куда мы идем?
– Дивина помолчала, а затем спросила: – Сколько времени тебе потребуется, чтобы получить кровь?
Марк поморщился и покачал головой. – Бастьен сказал, чтобы я дал ему знать, когда у меня кончится запас за пару дней, потому что ему понадобится много времени, чтобы доставить мне свежую кровь.
Дивина кивнула и повернулась, чтобы завести двигатель. – Что ж, тогда мы найдем тебе доноров. Ты не можешь ждать два дня крови в пакетах, ты бледный и потный. Полагаю, тебе также больно?
Он неохотно кивнул, когда она взглянула на него. – Да, но…
– Здесь нет никаких «но», Марко. Тебе нужна кровь, и это срочно. Ты не видел себя. Ты исцелился до шрамов, но шрамы от ожогов никуда не делись. У наночастиц недостаточно крови для работы. Но они явно пытаются ее найти. Она серьезно посмотрела на него, когда он ощупал свое лицо, а затем наклонилась, чтобы он мог видеть себя в зеркале с обратной стороны.
Марк вздрогнул от шока при виде собственного изуродованного шрамом тела.
– Это срочно, – мрачно повторила Дивина. – У наночастиц еще много работы. Ты скоро станешь безмозглым от жажды крови, если мы не дадим тебе немного крови. Она поправила зеркало и включила передачу. – Итак, мы находим тебе донора.
– Да, хорошо, – неохотно согласился он. – Но я бы прямо сейчас еще заказал пакеты крови.
– Ты, должно быть, потерял телефон в трейлере или во время побега, – сказала Дивина, заметив, что он обшаривает карманы. – Его у тебя нет.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Маркус.
– Потому что я обыскала твои карманы в поисках наличных, когда остановилась заправиться, – тихо призналась она. – У меня не было с собой достаточно горючего, чтобы заправить этого пожирателя, и я не хотела красть топливо. К счастью, у тебя был бумажник. Но я нашла его в последнем кармане, который обыскала, и не нашла телефона, так что ... – она пожала плечами, сворачивая с грунтовой дороги на настоящую дорогу. – У тебя его с собой нет.
– Мой бумажник? – спросил Маркус, внезапно насторожившись, и Дивина улыбнулась.
– Боишься, что, разыскивая деньги, я заметила твои кредитные карточки, и водительские права и заметила, что тебя зовут Маркус Нотте, а не Марко Смит? – весело спросила она. Когда он, казалось, растерялся, не зная, как на это ответить, она покачала головой и беспечно сказала: – Многие люди используют фальшивые имена, когда присоединяются к карнавалу.
Маркус хмыкнул и, казалось, расслабился в кресле, хотя его руки все еще были сжаты, когда он боролся с болью, с которой боролся. Через некоторое время, он сказал уставшим голосом: – Еще раз спасибо за заботу обо мне.
– Не то чтобы мне было чем заняться, – криво усмехнулась Дивина, сосредоточив все свое внимание на дороге. – Мой дом и бизнес были уничтожены в огне, как и деньги, которые я держу под рукой. Мне придется подождать до понедельника, чтобы получить достаточно денег, чтобы купить еще один RV и начать все сначала. – Она взглянула на него с легкой усмешкой и добавила: – Это означает, что я в твоем распоряжении, по крайней мере, на следующий день.
– Мне повезло, – тихо сказал Маркус, и в его голосе не было сарказма. Но тогда он, вероятно, думал, что ему повезло, предположила Дивина. В конце концов, его работа заключалась в том, чтобы выяснить, была ли она Башей Аржено, и, без сомнения, присутствие ее рядом в течение следующих двадцати четырех часов могло только помочь в этом.
– Дивина?
– Хм-м? – пробормотала она, ее внимание уже разделилось между вождением и попыткой решить, куда лучше пойти, чтобы найти ему кровь, в которой он нуждался. Был субботний вечер. Что ж, утро воскресенья, признала она, взглянув на часы на приборной доске, которые показывали 12:30. Она всегда предпочитала большой город. Она могла пойти в бар и легко выманить на улицу одного или троих мужчин, чтобы перекусить. Но большие города не всегда были легкодоступны из мест карнавала, которые иногда создавались в среднем по численности населения городе или даже случайном маленьком городе. Никто, как смертный, так и бессмертный, не хотел часами ездить за едой, и иногда ей приходилось кормиться в сельской местности. В таких случаях она предпочитала выбирать дома подальше от всего населения – фермы, которые в основном были самодостаточными и жители которых не должны были приезжать в город каждый день. Это уменьшало вероятность быть пойманным.
Это был ее трюк с Маркусом, пока он выздоравливал. Оставлять его на стоянке у бара, пока она ходила за донорами, казалось непрактичным. Его крик не допускал этого. Ей пришлось искать в глуши хорошую, здоровую семью. На самом деле ей пришлось искать в глуши две здоровые семьи. Это ее вина. Очевидно, она не думала о будущем, когда привела к нему первых доноров. Маркус так отчаянно нуждался в крови, что атаковал со скоростью, которая приводила его в замешательство. Дивина контролировала разум девушки, чтобы она не чувствовала боли от нападения и даже не осознавала того, что это было намного легче, чем пытаться стереть воспоминания об этом позже.
Однако когда она решила, что он взял достаточно от первого донора, и попыталась заставить Маркуса остановиться, он, охваченный жаждой крови, не смог или не захотел. Дивина не смогла оттащить его. В конце концов, ей пришлось ударить его по голове монтировкой, которую она нашла в багажнике машины, чтобы он остановился. Это случалось уже три раза, прежде чем Дивина пришла в себя. К счастью, в тот последний раз он поранился, когда пытался причинить боль ей, и потерял сознание. К тому времени уже наступило субботнее утро, и она поехала в город в огромный магазин скобяных изделий, чтобы купить самую толстую цепь, которая у них была. Маркус все еще был без сознания, когда она вернулась к джипу. К счастью, парковка была почти пуста, так что она рискнула быть замеченной и приковала его к холодильнику, прежде чем вернуться в деревню за другим донором.
То, что Маркуса заковали в цепи, значительно облегчило ему задачу. После этого Дивине не пришлось снова бить его монтировкой, что, безусловно, было хорошо. Каждый раз, когда она била его, наночастицы в его теле повреждались сильнее, а это означало, что требовалось больше крови. Таким образом, она создавала что-то вроде порочного круга.
– У меня остались неприятные воспоминания, – осторожно сказал Маркус.
Дивина взглянула на него, услышав это замечание, а затем снова повернулась вперед. – Меня это не удивляет. Быть зажаренным в трейлере не может быть приятным.
– Нет, не об этом, – тихо сказал он. – Эти воспоминания довольно расплывчаты, но я ... я нападал на людей?
Дивина поморщилась. Если он перешел на пакеты с кровью, это означало, что он не охотился много с тех пор, как появились банки крови. Она сомневалась, что он к этому привык. Более того, его кормление было довольно ужасным. Он действительно был безумен. Если он и знал о своих донорах как о живых существах, то по тому, как он вгрызался в их плоть, было трудно сказать. – Я привезла тебе доноров, и да, ты был немного полон энтузиазма, но этого следовало ожидать после того, через что ты прошел.
– Значит, я никому не причинил вреда? – нахмурившись, спросил он.
– Я контролировала твоих доноров. Они ничего не вспомнят, – спокойно заверила она его.
– Значит, я действительно причинил им боль, – сказал он несчастным голосом.
Дивина колебалась. – С ними все будет в порядке. Ты взял немного больше крови, чем было удобно от первого донора, но это была моя вина. Мне следовало ожидать такой реакции. Ты был в серьезной нужде и очень страдал. Кроме того, когда я не смогла заставить тебя отпустить ее, я... э... – Она вздохнула и призналась: – Я ударил тебя по голове монтировкой.
Она скорее почувствовала, чем увидела острый взгляд, который он бросил на нее.
– Сработало, – сказала она без тени смущения. – Ты отпустил ее, и это было вовремя. Она, вероятно, немного слаба и анемична этим утром, но в остальном в порядке.
Маркус выругался и с несчастным видом откинулся на спинку стула. Когда она взглянула на него, он поморщился. – Теперь я вспомнил. Я вел себя как животное. Какое-то время он с недовольством смотрел в окно, а потом неловко поерзал и сказал: – Неприятно сознавать, насколько тонка оболочка цивилизации. Мы просто животные под вежливым лицом, которое мы предлагаем обществу.
– Дело не только в нас. Морите смертного голодом неделю или две, а потом дайте ему куриную ножку, и он тоже будет есть, как животное, разрывая плоть, текучие жидкости будут стекать по его щекам, руки пропитаются жиром, – тихо сказала она. – Выживание – это сильный инстинкт ... Ты не сделал ничего постыдного.
Маркус некоторое время молчал, потом вздохнул и произнес: – Спасибо.
Дивина удивленно взглянула на него. – За что?
– За... все, – сказал он с усталой улыбкой.
– Даже за пах? – весело спросила она.
– Ну, без этого я бы обошелся, – криво усмехнулся Маркус. – Но я это заслужил. Он повернулся и посмотрел на нее сквозь темноту салона. – Где ты была, когда начался пожар?
– В городе, – призналась она и поджала губы. – Я вернулась и обнаружила, что трейлер полностью охвачен пламенем и карни бегают вокруг, пытаясь отогнать огонь от двери достаточно далеко, чтобы войти и найти меня.
– Они бы сделали это? – удивленно спросил Марк.
– Карнавалы – это как семья, – тихо сказала Дивина, а затем ее губы изогнулись в кривой улыбке, и она добавила: – Возможно, совершенно дисфункциональная, но ...
– Значит, твоя обычная семья, – поддразнил он, но она услышала боль в его голосе. Этот человек страдал. Ей действительно нужно было выяснить, где найти его кровь. Дивине и самой не помешало бы. Маркус не просто напал на доноров, которых она привезла. Когда она попыталась остановить его кормление, а потом заковала в цепи, он стал довольно агрессивен с ней. Дивина не приняла это на свой счет. Она знала, что он не знает, что делает. И все же она получила пару глубоких ран. Они зажили достаточно быстро, но это означало, что она потратила пару пинт или четыре, и теперь ей снова нужна была кровь.