Когда она вошла внутрь, то включила свет. Воспоминания о том, как она входила сюда в последний раз, пронеслись у нее в голове. Она также вспомнила, как ее ударили по голове за дверью спальни, и перешла в следующую секцию трейлера, тоже включив свет. Не то чтобы она нуждалась в этом, чтобы увидеть засохшую кровь на стене, двери и полу.
Дивина глубоко вздохнула, глядя на него, а затем пошла в спальню, чтобы взять чистую одежду из шкафа. Она направилась в маленькую ванную рядом с душем. Времени на сборы не было. Было ровно три минуты до полудня, когда она ступила под душ; две минуты спустя она вышла и натянула чистую одежду. Она подсушила полотенцем волосы, уронила полотенце, и собрала влажные пряди в хвост, когда шла обратно через трейлер.
Выйдя на улицу, Дивина сняла табличку с места у двери, поставила ее на землю рядом со ступеньками и посмотрела на часы: 12:01. Опоздала на минуту. «Неплохо», – решила она и посмотрела на середину прохода, чтобы увидеть, что люди только начали просачиваться через ворота. Расслабившись, она начала поворачиваться к двери, скользнув взглядом по Маркусу. Он стоял под навесом у пульта управления аттракциона Тилт и смотрел на нее.
Дивина закончила приготовления и вошла внутрь, оставив дверь открытой, чтобы видеть, когда придет первый клиент. Затем она устроилась в кресле лицом к двери и стала ждать начала очередного долгого дня. Хотя накануне они были открыты с полудня до полуночи, сейчас была пятница. Они будут открыты до двух часов ночи, а завтра – с десяти утра до полуночи. В воскресенье они начинали в полдень и заканчивали в шесть. И все равно это будет самый длинный день. Как только ворота закроются, их начнут сносить. Они соберут вещи, что займет от четырех до шести часов, и поедут в следующий город по расписанию.
Дивина не помнила названия города, но помнила, что он находится в шести часах езды от Бейкерсфилда. Но даже в этом случае они не смогут отдохнуть, а сразу же должны будут начать все заново. Если повезет, они успеют поспать пару часов перед открытием, но иногда это не получалось. Действительно, многие люди плохо говорили о карнавалах, но карни были одними из самых трудолюбивых людей, которых она когда-либо встречала.
Через открытую дверь она увидела Маркуса. Он все еще сидел за пультом, но Чэпмен уже был с ним и, без сомнения, отдавал последние распоряжения.
Дивина закусила губу. У нее было три дня, чтобы убедить Маркуса, что она не Баша, или она подозревала, что он последует за ними в следующий город. Возможно, ей нужно было придумать фальшивую предысторию, историю и объяснение того, почему она была с карнавалом. Это означало бы заявить права на клан, а это можно было бы проверить.
С другой стороны, она могла бы заявить, что несколько столетий назад ее обратил изгой, и она сбежала, прежде чем сделала что-то нечестивое сама. Однако ей придется назвать имя изгоя и смертного с датой рождения, начиная с того момента, когда она решила подтвердить это. Они всегда могли проверить ее истории.
Дивина вздохнула и провела рукой по голове. Она все еще немного пульсировала, что означало, что исцеление все еще происходит. О серьезном повреждении позаботились, череп восстановили, и большая часть мозга, очевидно, вернулась в рабочее состояние, иначе она не ходила бы и не разговаривала. Теперь она предположила, что маленькие артерии, кусочки тканей и синапсы восстанавливаются. Ее тело будет использовать кровь как сумасшедшее, чтобы справиться с этой задачей. Скоро ей снова понадобится кровь.
– Привет?
Дивайн взглянул на дверь и приветливо улыбнулся. Прибыл ее первый клиент.
Глава 6
– Ты звезда, малыш! – объявил Чэпмен, остановившись на повороте рядом с Маркусом. – Ты обращался с аттракционом так, будто работал над ним много лет. И обращался с детьми как поп-звезда. Они ели из твоих рук. Ни одна пятничная ночь не обходилась без какой-нибудь войны, без драк из-за девчонок или кусачек. Да, братец, малыш, ты – звезда.
Маркус оторвался от сбора пустых вафельных рожков и одноразовых стаканчиков, которые были небрежно брошены вокруг аттракциона, и криво улыбнулся Чэпмену. Люди лет сорока-пятидесяти и старше часто называли его малышом, сыном или молодым человеком. Он больше не удивлялся, но все равно чувствовал, что с ним разговаривают свысока, и это немного раздражало. – Спасибо вам. Рад, что вы счастливы.
– Счастлив? Черт! – Чэпмен покачал головой и сплюнул в грязь. – Как ты смотришь на то, чтобы работать полный рабочий день и поехать с нами, когда мы отсюда уедем?
– А как же Стэн? – мягко спросил Маркус.
– Стэн, – со вздохом пробормотал Чэпмен и взволнованно потер затылок. – Стэн, я не знаю, что с ним. – Похоже, драка, в которую попал Стэн в городе, была не столько дракой, сколько поединком. Он толкнул сильнее, другой парень упал и сломал шею о нижнюю перекладину барного стула. Он умер еще до того, как упал на пол.
Он позволил руке упасть устало в его сторону. – Стэну предъявлено обвинение в непредумышленном убийстве. Какое-то время он будет недоступен.
– Мне жаль это слышать, – тихо сказал Маркус. За столетия он повидал слишком много подобных глупых происшествий, чтобы удивляться.
– Да, мне тоже, – тихо сказал Чэпмен, глядя в землю и качая головой. – Стэн неплохой парень, и, судя по тому, что я слышал, эту кашу заварил другой. Ему не понравилось, что карни разговаривает с местной девушкой, и он решил вмешаться, начал толкать Стэна, а когда тот оттолкнул ... – он пожал плечами. Выпрямившись, он снова покачал головой, словно стряхивая с себя мысли о судьбе Стэна, и отвернулся. – Ну, ты подумай. У тебя есть работа, если ты хочешь путешествовать.
– Я подумаю об этом, – пробормотал Маркус, наблюдая, как усталый и расстроенный мужчина ушел. Звук открывающейся двери привлек его внимание, и он увидел Дивину, выводящую молодую женщину из трейлера.
– Большое спасибо, – искренне поблагодарила брюнетка, когда Дивина вела ее вниз по ступенькам.
– Всегда, пожалуйста, – торжественно произнесла мадам Дивайн, остановившись у подножия лестницы. – Надеюсь, у тебя все получится.
– Спасибо, – повторила женщина и поспешила прочь. Дивина смотрела, пока клиентка не оказалась на полпути к середине темнеющего прохода, а затем повернулась, чтобы поднять табличку с рамкой.
Маркус нахмурился, заметив, как она побледнела, а вокруг рта и глаз появились болезненные морщинки. Это напомнило ему о крови, которую он нашел на полу ее трейлера, и о засохшей крови на ее одежде и волосах. Очевидно, она была ранена ночью, и, судя по количеству крови на полу, сильно. Возможно, она еще не оправилась от этого, он не был уверен. Но он был совершенно уверен, что ей очень нужна кровь ... а у нее ее не было. Он прошелся по трейлеру от начала до конца и не нашел ничего, кроме маленького холодильника со старыми сливками, вероятно, для тех случаев, когда Мэдж заходила выпить кофе.
Подойдя к ближайшему мусорному баку, Маркус выбросил мусор, который собрал, ожидая, когда Чэпмен придет сказать ему, что он может свалить. Затем он направился на заднюю стоянку, где теперь был припаркован его внедорожник. Он переставил его туда во время перерыва. Обнаружив кровь в ее трейлере, и увидев ее на ней, он убедился, что лучше быть поблизости, по крайней мере, пока он не выяснит, что произошло. Это означало, что он будет спать в своем внедорожнике. Возможно, это и к лучшему, признал он. Пребывание в отеле может вызвать подозрения у карни. Никто на их зарплату не мог позволить себе номер в мотеле, не говоря уже об отеле. Он вообще не получит никакой информации, если они будут относиться к нему насторожено и подозрительно, так что лучше остаться здесь.
Несколько человек приветствовали его, и Маркус вежливо ответил, но не замедлил шага. Убедившись, что никто не смотрит, он забрался на заднее сиденье, открыл встроенный холодильник и достал несколько пакетов с кровью. Он засунул их за пазуху, поморщился от того, что было явно видно, что там что-то было, и натянул кожаную куртку, которую использовал как подушку прошлой ночью. Для куртки было слишком жарко, но кожа, по крайней мере, делала выпуклость на рубашке менее заметной. Тем не менее, он двигался быстро, когда вышел из внедорожника, стараясь держаться в тени, насколько это было возможно на пути к трейлеру Дивины.
Он постучал в ее дверь, но, боясь, что она его прогонит, не стал дожидаться ответа. Он распахнул дверь и шагнул внутрь, едва успев увернуться от швабры, ударившей его по голове.
– Тпру. Это я, – быстро сказал он, поднимая руку и выпрямляясь. Хорошо, что он это сделал, иначе получил бы шваброй по лицу. Проклятье, эта женщина была быстра. – Дивина, это я, Марко.
– И что, черт возьми, заставляет тебя думать, что это нормально – вламываться в мой фургон? – сухо спросила она, на этот раз неожиданно и, вонзив конец швабры ему в пах.
У Маркуса перехватило дыхание от звука, который, как ему казалось, он никогда раньше не издавал. Он издал свистящее «и-и-и-и-и-и-и-и о-у-у-у-у-у-у-у-у» и закончил воем. Он также бросил пакеты с кровью, чтобы одной рукой обхватить свои кричащие гениталии, а другой схватить швабру, чтобы убедиться, что она не сделает этого снова. Ему не нужно было беспокоиться, руки Дивины расслабились на швабре, ее внимание было приковано к тому, что он уронил.
– Что это, черт возьми? – спросила она с тревогой, глядя на прозрачные пакеты с темно-красной жидкостью, лежащие на полу ее трейлера.
– Они для тебя, – пробормотал Маркус сквозь стиснутые зубы. Проклятье, эта женщина почти лишила его мужества ... и удар был настолько болезненным, что он чуть не потерял сознание. Он все еще мог это сделать. Бессмертные женщины сильнее смертных женщин или смертных мужчин, если уж на то пошло, и она не сдерживала свою силу. Он с трудом сдерживался, чтобы не скрестить ноги и не запрыгать вокруг, завывая, как мальчишка. А еще ему хотелось сорвать штаны и посмотреть, целы ли его яйца. Он подозревал, что она раздавила как воздушный шарик, по крайней мере, одно из них своим ударом.
Эта мысль заставила Маркуса неохотно опустить взгляд. Он застонал, увидев, как кровь на джинсах расцветает у него в паху. Черт возьми, эта женщина лишила его мужского достоинства.
– Ну и что, по-твоему, я должна с ними делать? – спросил Дивина, наклоняясь, чтобы поднять один из пакетов и с отвращением посмотрела на него.
Маркус выхватил его у нее из рук и поднес ко рту прежде, чем его клыки успели вытянуться.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, когда пакет начал быстро уменьшаться. Когда последняя капля крови просочилась сквозь клыки в его тело, он со стоном отдернул сморщенный пакет, отвернулся и ударился лбом о стену, а затем прислонился к ней, стараясь не обращать внимания на новую боль, теперь сосредоточенную в паху, когда наночастицы в его крови начали восстанавливать повреждение. Проклятье, починка была хуже, чем повреждения, которые он ощутил, когда получил удар. «Поправка, – мрачно подумал он, стараясь не скрипеть зубами. Это было хуже, потому что удар занял всего мгновение, а ремонт займет гораздо больше времени».
– Дерьмо, – простонал Маркус, сильнее прижимаясь лбом к стене, чтобы отвлечься от боли в нижней части тела. Вслед за этим он разразился целой вереницей проклятий на итальянском и английском языках, которые закончились «Ах, черт!», когда мир вокруг него расплылся, и он почувствовал, что сползает на пол и теряет сознание. Казалось, лекарство собиралось вырубить его там, где не было настоящего удара.
Наблюдая, как Маркус растянулся на полу, Дивина раздраженно вздохнула. Ей действительно нужно держать себя в руках. Хотя она была раздражена тем, что он вошел, прежде чем получил разрешение, все, что ей удалось, это усложнить себе жизнь.
Поцокав языком, она покачала головой, отложила швабру и присела на корточки, чтобы перевернуть мужчину. Он был бледен как полотно, но она не понимала почему, пока не осмотрела его и не заметила кровавое пятно вокруг паха.
– О, черт, – пробормотала Дивина, чувствуя, как ее охватывает чувство вины. Она не хотела причинить ему настоящий вред, просто преподать ему урок о том, как входить в чужие дома без разрешения. К сожалению, она так редко использовала свою силу, что Дивина забыла, насколько она сильна. Не в первый раз она причинила больше вреда, чем намеревалась. Однажды она швырнула внука через стену, когда все, что она хотела сделать, это прижать его к ней. Но она не чувствовала себя виноватой. Это был Руфус, который, как она подозревала, не следовал ее правилам кормления. Он был словоохотлив, всегда насмехался над «глупостью и слабостью смертных». Она не раз слышала, как он говорил, что они глупые животные и заслуживают того, чтобы их забили. Он знал, что она терпеть не может, когда он говорит такие вещи. Она ненавидела, что он так думает, и винила себя за это.
Дивина не проводила много времени с сыном и внуками. Она не делала этого с тех пор, как он стал мужчиной и начал жить самостоятельно. Поначалу она навещала его чаще. Она даже вырастила нескольких его сыновей в первые века, когда биологическая мать не хотела, чтобы ее беспокоили, но ей было слишком больно, когда один из них был пойман разведчиками дяди Люциана и убит. Когда Дамиан перестал просить ее растить их, она испытала облегчение.
В последний раз она провела с Дамианом больше получаса, когда спасала его от дяди Люциана в Канаде. Она старалась двигаться как можно быстрее, когда получила сообщение от Абаддона, что может понадобиться сыну. К счастью, карнавал, с которым она тогда путешествовала, находился в Мичигане, и она достаточно быстро добралась до Торонто. Она зарегистрировалась в отеле и сразу же попыталась связаться с Дамианом. Когда ей не удалось связаться с ним, она неохотно попыталась связаться с Абаддоном, но безуспешно. Два дня она мерила шагами свой номер в отеле, пытаясь связаться с кем-нибудь из мужчин. Как раз когда она собиралась сдаться и вернуться в Мичиган, Абаддон позвонил в панике. Он сказал ей, что Лео отсиживается в отеле в центре Торонто, а Люциан и его люди ищут его.
Дивина заскрежетала зубами, услышав, что он зовет Дамиана Лео, но просто выпалила: – В каком он номере?
Отель был недалеко от ее собственного. Тем не менее, к тому времени, когда она прибыла, проскользнула мимо мужчин, которых ее дядя, казалось, провел через здание, и добралась до этажа, на котором была комната Дамиана, было слишком поздно. Они нашли его, и Дамиан лежал на полу в коридоре, с несколькими пулями в груди и стрелой, торчащей из сердца.
Потрясенная и испуганная, Дивина подхватила его на руки и попыталась уйти вместе с ним, но тихий звук, возможно вздох, заставил ее вернуться в комнату, где лежал Дамиан. Миниатюрная брюнетка пыталась помочь темноволосому мужчине подняться на ноги и заметила ее. Женщина уже открыла рот, чтобы закричать, когда Дивина овладел ее разумом, не дал ей издать ни звука, стерла ее память, и уложила спать. Затем она бросилась к лестнице вместе с сыном, неся его вверх, а не вниз, а затем прыгнула с крыши этого здания на следующее, а затем на следующее, прежде чем остановиться, чтобы вытащить стрелу из его сердца. Конечно, каким-то чудом он не сразу пришел в сознание. Кроме стрелы, он получил несколько пулевых ранений и потерял достаточно крови, чтобы на некоторое время отключиться. Она прождала час, прежде чем двинуться с места.
Не зная, что еще делать, Дивина оставила его там, а сама пошла к своему трейлеру. Это не заняло много времени ... тем не менее, когда она вернулась, Дамиана уже не было.
В панике она набрала его номер только для того, чтобы услышать странный голос. Подозревая, что это один из людей дяди Люциана, она сразу же повесила трубку и позвонила Абаддону, сказав себе, что если у них есть телефон, это еще не значит, что у них есть ее сын. Ее звонки Абаддону снова остались без ответа. Дивина оставалась в городе еще целый день, звонила снова и снова, а потом собрала вещи и направилась к границе, намереваясь уехать как можно дальше от Канады и дяди.
Следующие недели были напряженными, пока она думала, сумел ли ее сын самостоятельно спуститься с крыши или был пойман. В тот момент она также сменила карнавал, переехав в «Развлечения Хоскинса», и набирала номер Абаддона так много раз, что начала мечтать о том, чтобы ей ответили. А потом ей наконец-то позвонил не Абаддон, а ее сын. Он был жив и хотел поблагодарить ее за то, что она спасла ему жизнь. Серьезно, именно это он и сказал. Дивину просто передернуло. Вся эта тревога и страх, и он, наконец, звонит ей, веселый, как шимпанзе, чтобы сказать спасибо? Дивина спросила, где он, и, когда узнала, что он скрывается недалеко от карнавала, сразу же отправилась к нему.