— Прости, совсем не соображал, что делаю. Столько ужасов себе напридумывал, пока сюда бежал.
— Ужасов? Интересно, каких?
— Сначала, что я тебя испугал своим оборотом или поранил случайно. Потом, что тебя похитили те, на конях.
— И все?
— Ты считаешь этого мало? Я ведь чувствовал, насколько слаб. Даже догнать бы их не смог. Не то, что отбить и защитить. Да и чем? Голыми руками? Обернуться до вечера не смогу.
— Ну, во-первых, не испугал, а порадовал. Когда мы тебя нашли тебе последний шаг за грань оставался. Источник был рядом. Оборот тебя из-за грани вытащил.
— А где? Ну, те, с кем ты меня нашла?
— Робер дал мне охрану. Одну не отпустил. Они тебя досюда донесли, и я их за лекарем на заставу отправила.
— Зачем?
— Вот скажи мне, пожалуйста, просыпаешься ты, а я в компании трех чужих мужиков у костерочка загораю. Как бы ты отреагировал? Рядом бы сел? В ночь полнолуния? Молчишь? Вот, то и оно, что молчишь. Вот, ешь. Потом ляжешь обратно в палатку, тебе сил набираться надо. После поговорим.
— Я пока жую, расскажи, как там остальные.
— Робер был ранен, сейчас уже хорошо. Думаю, послезавтра здесь будет. Я ему сообщить велела. Морас погиб, силы не рассчитал.
— Много погибших?
— Много. Но могло быть больше.
— Почему ничего не говоришь о драконе?
— С ним нет связи, Тор. Порталы в сторону гор не работают вообще. Роза плетений не изменилась, пока не беспокоит. Надеюсь, с ним все хорошо, насколько это возможно. Что с тобой не все нормально, Роза знак подала. Вот я и подорвалась. Робер понял, отпустил. Сам тоже должен был на твою отметку наведаться, потом в клан. С ними тоже связи пока нет. Приедешь, сам все увидишь. А теперь твоя очередь. Ложись и рассказывай, как ты здесь очутился.
— Да просто все. Последнее, что услышал по связи с тобой, что можно возвращаться, силы закончились. С собой пустые накопители. Решил сделать крюк, пройти через источник. Пересидеть тут полнолуние. Все равно, пешком топать дольше, а на оборот сил не было. И в полнолуние мог волка не сдержать. А тут взрыв почти над головой. Успел один из преобразователей в сторону огня бросить. Тут деревом меня и придавило. Хорошо, накопитель сработал, а то бы поджарило. Сначала пробовал вывернуться, но сучком пришпилило хорошо. Я уже и с жизнью проститься успел. Сознание утекало медленно. Очнулся в палатке. Остальное ты знаешь. Ляг рядом. Тебе тоже поспать надо.
Уснул. Мой Малыш. Рядом. Живой. Почти здоров. Еще одна частичка сердца на место встала. Прирастает, успокаивается. Проснется, залюблю.
— Лири моя! — жаркий шепот разбудил. Не заметила, как задремала. — Люблю тебя. Радость моя. Я ведь только сейчас понял, что ты мне не приснилась.
Ночь рассыпала звезды вперемешку с нежностью, росой освежала жар поцелуев. Ласкала слух шелестом листвы. Шуршала шелком травы. Наша ночь. Волчья ночь. Сладкая. Страстная.
Утро разбудило прохладой. Тора в палатке не было. Тревога за него снова холодком начала заползать в грудь. Выскочила, едва накинув одежду. Сидит у костра.
— Тор, куда сбежал? Тебе плохо?
— Лири, скажи, что ты… ты не будешь презирать меня?
— За что, Малыш. За лучшую ночь в моей жизни?
— Лучшую? Не шути так. Я не смог сдержать волка. Не помню, как и почему. Но на тебе его метка.
— Это плохо? Метка.
— Но ты же не волчица. Я не имел права позволять зверю взять верх.
— Скажи, ночь волка с истинной — разве не это главное счастье для оборотня?
— Не успокаивай меня.
— То есть, ты жалеешь, что все так произошло? Что я была с тобой так, как хотела сама? Что счастлива сейчас? Ты понимаешь, что твое поведение и твои слова обижают меня. Прости, я не понимаю и не принимаю твое раскаяние. — Мне было больно от его поведения. Радость померкла. Я ушла в палатку, легла, повернувшись спиной к входу. Поймет, придет и сам извиняться будет. За слова. За мысли свои глупые. Ждала, терзала душу, копила обиду. Сон пришел незаметно. Проснулась от голосов.
— Робер! Милый, родной. Мы вас завтра ждали. С Тором все хорошо. А вы как так быстро? — И словно ведро холодной воды на голову — ощущение потери, утренняя обида. — Не встретили его?
— Донгус отправил сообщение раньше, как только появилась такая возможность. Я еще не успел уйти, как раз шел в сторону из портальной залы. Что случилось? Рия, на тебе лица нет.
— Все хорошо. Почти. Мы поссорились утром, я ушла в палатку, уснула. А сейчас его нет рядом. Вот и…
— Тор здоров?
— Да, вполне. Отлежался. Оборот прошел нормально. Раны затянулись. Так что вполне здоров.
— Посмотри на меня, Рия. Ты прекрасно знаешь его характер. Перебесится, придет сам. Тебе нужен отдых. Сейчас мои ребята свернут лагерь, искупают лошадей в ближайшем ручье и пойдем. Портал откроем в ближайшей доступной точке. До наступления сумерек. Оборотню эту ночь лучше провести еще у источника. Оставим ему записку, чтобы тебя не терял.
— Робер, спасибо, что ты у меня есть. Ты умница, любимый мой. Тору нужна эта ночь, ночь вольницы. Я, наверное, зря волновалась. — Муж обнял меня, прижал нежно.
— Зря, но нам лучше отсюда уйти. Здесь безопасно только для тебя и почти безопасно для меня. Но ты верно объяснила моим парням — им лучше держаться отсюда подальше. Особенно ночью.
Вторую неделю мы с Робером разгребаем последствия явления Звезды смерти. Она еще не ушла с небосклона, но больше не угрожает Лиору. Жизнь медленно входит в колею. Люди и нелюди медленно возвращаются к прежней жизни. Восстанавливают порушенное стихией.
Вот только моя жизнь разделилась на до и после. Торер не вернулся. В клане тоже о нем ничего не знают. Риннрион пропал. Видели, как его выкинуло за купол. И все. Дальше никто ничего не знает. Только Роза не дает мне скатиться в полную депрессию. Она молчит. А значит с ними порядок. Живы. Но где? Стала дерганой. Слезы рядом. Если бы не та бумажка, что спрятала от Робера, можно было бы подумать, что беременна. Но там четко черным по белому — креи бездетны, точка.
Глава 25
— Крея Ллиррия, к Вам гости.
— Хала, сэр Тогнар. Как я рада Вас видеть. Хала, похорошела. Взрослая совсем стала. Что ж мужа с собой не привела?
— Он немного задержался. Дела. Но к вечеру за мной придет.
— Только не говорите, что вы ко мне по делу.
— Отец по делу, но к крею Роберу. А я напросилась посплетничать. Можно?
— Хала, не просто можно, нужно. Так дела утомили. Просто пообщаться ни о чем очень хочется.
— Ну, не совсем ни о чем. Муж хочет, чтобы Вы выбрали мена нашим детям. Мы тройняшек ждем.
— Хала, как же я за тебя рада. Обязательно выберем. Сочтем за честь. Скоро?
— Теперь уже скоро. Муж со мной, как с хрустальной вазой носится. Вот я и сбежала к Вам от его опеки. А у Вас дел много? А то я не вовремя, может быть?
— Дела никогда не кончаться. Пусть ими пока мужчины занимаются. Вижу, что спросить что-то хочешь? Спрашивай, нельзя оставлять неудовлетворенным любопытство беременной женщины. Волноваться в твоем положении вредно.
— Крея, а что у Вас с моим братом?
— Пропал он, Хала. Сразу после волчьей ночи. Сбежал. И пропал. А я его люблю. Мне без него плохо. Сама извелась. Робера извела. Прости, что вот так вывалила на тебя. Тебя теперь расстроила.
— Не расстроила. Ну, говорила я ему, дураку такому, иди. А он уперся — обидел, не простит. Дите дитем. После волчьей ночи? У вас была? Настоящая?
— Насколько это возможно между волком и человеком. Он после ранения не совсем себя контролировать мог. А утром метку на шее у меня увидел, расстроился. Я пыталась ему объяснить, что все хорошо… Поругались мы. — Никогда бы не подумала, что буду плакаться в жилетку. И кому? Девчонке. Малявке. Что со мной этот мир делает? — Да я уж и не помню, на что обиделась. Подожди, он, что, у вас? И давно?
— Вчера пришел. Муж его у портала прижал. Договорились — дам отмашку, забросит сюда. Сами разберетесь? Или помочь? — Хала способна шутить? Давно ли без ужаса в глазах смотреть в мою сторону не могла? Или это я так изменилась?
— Так советник с Робером пошли к порталу его встречать? Тогда не завидую я Тору. Придется идти спасать. Успеем?
— Успеем. Без меня не начнется.
Успели. Обошлось без мордобития. Но с допросом. Сели все в кабинете и не разошлись, пока Тор не поведал, где его носило все это время.
Убедившись, что я уснула в палатке, мой Малыш решил остыть и привести мысли в порядок своим испытанным способом. Устроил пробежку. Набегавшись до изнеможения, обернулся и прилег отдохнуть на травке. Уснуть не успел. Ветерок принес запах свежей крови и то ли скулеж щенка, то ли плачь ребенка. Снова обернулся волком. Определил, откуда звук и запах. Ноги вынесли его на полянку. А там в траве лежала женщина. Без сознания. Рядом новорожденные близнецы. Благо день теплый, не перезябли. Видно недавно родила, помочь не кому, деток завернуть сил хватило. Сколько тут лежит, сразу и не скажешь. Тор детей-то выдел, конечно, но только издали. Но как покормить, сообразил. Детки уснули. Мать в чувство не приходит. Одних не оставишь. Вот и потащил всех троих на себе в ближайшую стаю. Лишь бы кого встретить. Добрался до жилья, а там никого. Но и женщина потихоньку в себя приходить начала. Напоил, накормил. В чужом пустом доме запер. А сам за подмогой. К своим рванул. По дороге встретил волков клана серых. Они с ног сбились. Эту женщину искали. Когда в лесу рвануло, они к себе в деревню возвращались. Она с перепугу от всех отбилась. Видели вроде, куда убежала, а след почуять не смогли, после взрыва все запахи перемешались. Искали совсем в другой стороне. Сдал он свою заботу на руки ее мужу. Сам к источнику. Короче, всю неделю эта эпопея у него заняла. И сил немеряно отобрала. Когда отлежался, в себя пришел, понял, сколько времени прошло. Записку никакую не находил. Решил, что не будет ему от меня прощения. Пошел за советом к отцу. Вот тут его в оборот и взяли. Объяснили, что пора взрослеть. Но в помощи не отказали. Не столько ему, сколько чтоб меня подготовить.
Потом все вышли и оставили его со мной грехи свои замаливать. Сел он со мной рядом, уткнулся носом в колени. Молчит, и у меня все слова закончились. Слезы текут сами, глажу рукой по волосам. Вдруг напрягся он как-то странно. Посмотрел ошалевшими глазами. Схватил на руки. Я думала, что в спальню потащил, мириться без слов способ нашел. Но нет, принес к рею Никосу. Что-то ему на ухо пошептал.
— С чего бы это?
— Вы только посмотрите, и скажите, я прав или нет?
Никос подошел. Провел рукой от моей груди до низа живота.
— Очень похоже. Точнее скажу через пару недель.
Тут уж у меня голос прорезался.
— А мне никто ничего объяснить не хочет? Что за тайны мадридского двора?
— А что такое маритский двор?
— Мадридский. Не в том суть. Что случилось?
— Скажите, крея Ллиррия, У Вас в последнее время перепадов настроения не было?
— Конечно, были. Из трех мужей два непонятно где. Связь с ними пропала. Я волнуюсь. Постойте. Все Ваши манипуляции… Нет. Этого не может быть. Тот документ. Там написано, что ни одна крея не может выносить ребенка. Креи бесплодны.
— Значит, Вы будете первой. Вы точно беременны. Возможно двойней. Срок мал. Точно скажу недельки через две-три. Оборотни неплохо определяют зарождение жизни, крея. Особенно, если это их дети. А на сроке до трех недель чувствуют только своих. Так что поздравляю Вас, папаша. Именно Ваши детки войдут в историю, как первые кровные наследники креев. Теперь у вас радость в семье, а мне прибавите хлопот. Через недельку милости прошу на осмотр. А сейчас, думаю, вас потеряли.
И, поскольку, онемели мы оба, то ушли не попрощавшись. Услышали тихо для себя сказанное
— Ничего, от счастья не умирают.
От кабинета лекаря мы отошли недалеко. Все участники «круглого стола» были уже тут.
— Что ты еще натворил, сын? Почему так быстро шел с креей на руках. Ей, что стало плохо?
— Нет, что вы, советник, — я освоилась с ситуацией быстрее. Опыта по прошлой жизни в таких делах больше. — Мне хорошо. Очень хорошо. А натворить? Да, натворил. Скорее сотворил. Полностью разрушил дурную репутацию креи.
— Что? Как разрушил репутацию?
— Конечно, а как еще? Исторически сложилось, что все креи были бесплодны. А я вот беременна. И вот этот папочка утверждает, что двойней. Правда, по его виду не скажешь, рад он или недоволен. Поэтому иду искать утешения у Робера. Ты не очень расстроишься, что первенец не твой?
— Рия моя, я ведь и надеяться не смел, что такое вообще возможно. Тогда, не найдя в папке той бумаги, я понял, что ты ее видела и от нас спрятала. Промолчал. Да я рад больше вас обоих.
— И не ревнуешь?
— К детям? Никогда. Но этого молчуна я все-таки побью слегка, чтобы больше не смел тебя огорчать.
— А можно завтра? — отмер Торер.
— Что завтра?
— Побьешь завтра. Я сопротивляться даже не буду. А сегодня, боюсь, не пойму, кто и за что поколотит. Лири моя, я такой счастливый. Таких больше нет во всем Лиоре.
— Так, счастливые мои, скоро ужин, а мы еще не обедали. Тем более, нам есть, что отпраздновать, — в здравом смысле Роберу не откажешь. — А кое-кому теперь за троих питаться надо и вовремя.
И тут я поняла, как круто попала. Вспомнила, как носился с моими беременностями мой Егор. Он один затерроризировал меня своей заботой. Приятной, нет слов, но порой слишком назойливой, что ли. А теперь их двое. Сбегу. Вот начнут доставать и сбегу. И даже знаю куда. Искать моего дракона. И найду. На свою голову. Их же тогда трое заботливых на меня одну. Ой, мамочки!
Глава 26
Мне хватило недели, чтобы очень захотеть выполнить свою угрозу. Наконец, меня прорвало.
— Так, мои дорогие. Хочу до вас донести, что беременность — это не болезнь. Говорю с полным знанием дела. Или может, это вы уже рожали? В постельном режиме не нуждаюсь. Я вполне могу вести нормальный образ жизни. Кроме того, я должна много и активно двигаться. Движение разгоняет кровь, насыщает организм кислородом. Дети не могут из-за его недостатка развиваться полноценно, родятся слабыми. Тор, тебе что, нужны неполноценные дети? И не надо меня постоянно кормить — заплыву жиром и не смогу нормально родить. Вам нужны осложненные роды? — Меня несло. Я не давала мужьям вставить ни полсловечка. — Предупреждаю, еще раз попытаетесь выставить меня с тренировки, устрою бойкот. И тренироваться буду у себя в гостиной. Там правда, мебели многовато, запнусь, упаду. А потом устрою истерику. Будет это полезно для малышей? Или сбегу от вас на край света. Да хоть вон Риннриона пойду искать. Может, он защитит от вашего произвола. Мало ли чего, не отпустите. Да кто вас спросит!? Ага, вы еще шпионов на каждом углу понатыкайте. Мало мне вас двоих. Ходите за мной, как надсмотрщики. И вообще! Кто тут крея!
Но истерика не успела накрыть меня с головой. Стук в дверь вовремя прервал поток угроз в адрес не в меру заботливых супругов.
— Креи, прошу прощения. Там в портальной зале человек. Требует пропустить, — портальщик был из новеньких. — Говорит, что муж вернулся.
— Что? — хор из нас получился так себе. Но бегали мы хорошо. Прямо на полу, прислонившись к колонне, сидел уставший, осунувшийся Риннрион.
— Ри-и-нни, — я успела первой, не скрывая эмоций. Мужья уступили мне это первенство. Обняла, прижавшись всем телом.
— Задушишь, сумашедшая. Да я это, я. Живой. Успокойся. Все хорошо. Устал только. И от обеда бы не отказался. — Он сделал попытку встать, но я не хотела отцепляться. Так что Роберу пришлось меня отцепить и передать в руки Тора.
— Держи, — протянул руку Риннриону. — Вот не думал, что так будет. Но я действительно рад тебя видеть. Судя по твоему виду, тебе крепко досталось. Сначала мыться или еда актуальнее?
Портальщики в недоумении таращились на наши обнимашки. Сегодня вся смена новички? А, не до них. Сами разберутся, где прокололись. Тор подхватил меня на руки, Робер приобнял шатающегося от усталости дракона.
— Сначала в порядок себя приведу. Поесть успел, пока портал донастраивали. И хоть часик поспать. Понимаю, что вам все узнать хочется. Но сил нет даже на просто поговорить.