Наконец, все разошлись. Николай ушёл к себе в замок, как его здесь называли из-за белых башенок на крыше и красных кирпичных стен. Кристина зашла в номер, причесалась перед зеркалом. Интересно, Николай чувствовал что, она придёт? За время дурацкой вечеринки она несколько раз ловила на себе его взгляд и внутри у неё что-то сжималось. Конечно, не так, как при Витьке. Эх, хватит о нём думать. Он предал их любовь. Так что ж теперь? Она всё ещё живая. Во всяком случае, сегодня. Ей хочется ласки и сильных мужских рук. Она устала без секса, без внимания. Женщина не должна быть одна. И она не будет.
Кристина вышла из номера, оставив свет включённым для конспирации. Стараясь не наступать на шуршащий гравий на дорожках, дошла до замка. Дёрнула за ручку. Вдруг её ждут?
Дверь оказалась запертой. Кристина растерялась. Но уйти уже не могла. Постучала.
Николай в семейных полосатых трусах и футболке открыл дверь.
- Я… не знаю, зачем я здесь, - пролепетала она, увидев его удивлённый взгляд.
Николай отступил назад и застыл на месте, она подошла ближе. Обняла. Он тоже обнял её и тут же отстранился, словно испугался.
- Давай сядем. Мне нужно кое-что сказать. У меня есть женщина, которую я люблю.
Кристине стало неприятно. О чём он?! Какая женщина, если она здесь? Ах да, она и забыла совсем. Бабы говорили, он с кем-то живёт. Они поссорились, вот она и не поехала. Ну и что?! Кристина тоже Витьку любит. Но сегодня так хочется немного тепла. Она же сама пришла. Первая. Такое хоть раз было в её жизни? Это её обычно мужики затаскивали в постель.
- И что? – Кристина почувствовала усталость. Целый день по горам скакали, потом вино пили. А этот даже обнять не может. Тоже мне, инструктор духовных практик.
Они сели на диван. Кристина зевнула. Перебила Николая на полуслове, когда он начал песню про свою девушку. Зачем-то начала говорить о Витьке, как его любила. Как до сих пор любит.
Потом опомнилась, что вообще-то пришла за сексом. И мужик рядом сидит. В трусах. А между ними словно стена. Николай руку протянет и опускает. Как будто Кристина заколдована. Или он.
- Ты красивая, Кристина. И сильная. Очень мне нравишься.
Девушка подняла глаза. Может, всё ещё наладится? И она получит свой секс. Только вот кундалини почему-то спит. Наверно, от пьянства. И сил нет. Ну хоть бы просто обнял что ли. Николай откинулся на спинку дивана, закрыл глаза.
Это что творится-то? Другой бы уже давно её завалил. Она же сама пришла! И что теперь уходить?
- Ты как искушение. От тебя пахнет сексом.
Отлично! Может, всё-таки…
Кристина чувствовала, что почему-то не может до него дотронуться. Рука, поднимаясь, снова опускалась.
Стена!
- Просто секс мне не интересен! – вдруг заявил Николай, не открывая глаз.
Если бы у неё были силы, она бы, наверно, ему высказала, что он вряд ли знает, что такое секс. Вот у них с Витькой был секс. С большой буквы. Причём здесь опять Витька?! Похоже, надо валить отсюда.
Кристина заставила себя подняться с дивана. Николай мгновенно среагировал. Открыл глаза, протянул руку, погладил. Странно, а теперь она ничего не чувствовала. Как будто тело потеряло ощущения.
- Ты, правда, красивая. Но если сегодня между нами что-то произойдёт, это будет ошибкой. Ни тебе, ни мне это не надо. Лучше не начинать. Ты и сама не хочешь.
Кристина кивнула. Слова не имели смысла. Ей было плохо, а стало ещё хуже. Зачем она сюда припёрлась? Завтра будет стыдно в глаза смотреть. Такого позора в её жизни ещё не было. Пришла сама, а ей отказали. Неужели этот инструктор не мог её просто трахнуть?
Спала Кристина часа два. Еле встала, проклиная дурацкий самолёт, вылетавший так рано. Умылась холодной водой, приняла контрастный душ. Посмотрела на себя в зеркало и решила накраситься для того, чтобы отвлечь внимание от синяков под глазами. Результат понравился. За время путешествия она отвыкла от своего лица с косметикой, и теперь оно казалось ярким и выразительным. И пусть теперь Николай посмотрит от кого отказался. Кристина с тоской посмотрела на часы. Надо бы выйти и выпить хотя бы кофе. Но как не хочется встречаться ни с кем из группы и особенно с Николаем. Хотя, может, он сладко спит и не придёт. Он собирался ещё остаться на пару дней. Ему-то хорошо, он на машине. Эх, если бы здесь была её Кошка. Хотя куда ей за руль в таком состоянии? Подняли дух, называется. Дух валялся на полу и просил пощады. Зачем она всё испортила? Раньше её никто не отвергал. Ей всего лишь хотелось немножко тепла.
Кристина расчесала волосы. В дверь постучали. Открыла. Николай. Переставив её как мебель, учитель вошёл в номер. Огляделся.
- Собралась?
- Да.
Он смотрел, как она застёгивает чемодан.
- Не выспалась?
- Нет. А ты что поднялся так рано?
- Тебя проводить. Ну и группу, конечно.
Застегнув чемодан, Кристина выпрямилась.
- Ты ведь вчера пришла не ко мне. Ты пришла, потому что не можешь его забыть.
Кристина кивнула.
- Не могу. Я понимаю, что у меня больше никогда и ни с кем так не будет. Как мне жить?
- Хочешь, попробуем избавиться от него?
- Как?
- Я отрежу его, - Николай резко поднялся и вытащил из-за пояса нож. Тот самый нож, который у него всегда был с собой во время путешествий.
Кристина обомлела. Николай стоял почти рядом с ней, от него пахло мужским потом. Не спрашивая разрешения, он начал водить ножом по её телу, совершая какие-то движения, которые она не могла потом вспомнить. Помнилось только, что он коснулся ножом груди, и она почувствовала, что ей это понравилось, кундалини шевельнула хвостом. Врезались в память его последние слова: «Теперь ты в моей власти».
Она тогда подумала, что ему не безразлична. Просто вчера было не время и не место. Или он был слишком пьян? Но после его прихода она почувствовала себя лучше. Может, он и не вернётся к своей девице. И тогда они будут вместе. Если он действительно отрезал Витьку. Ей, конечно, в любом случае лучше так думать.
Кристина подставила лицо солнцу и зажмурилась. Надо жить дальше. Она уже научилась радоваться солнцу и теплу. Научилась обходиться без секса. Ну почти. Хотя временами ну просто крышу сносит.
Глава 4
Кристина потянулась и посмотрела на часы, прикидывая, успеет ли искупаться до занятий. Ругнув себя за лень, быстро натянула купальник и босиком выбежала к озеру.
Она так спешила, что не заметила велосипедиста, который резко затормозил прямо перед ней.
- Куда же мы так торопимся?
- Не важно, - бросила Кристина, пытаясь обойти его, но он только дальше продвинул велосипед.
- Но я чуть не сбил вас.
- А что, вы здесь так носитесь? – нахмурилась Кристина. – Других мест нет?
- А смотреть… Ладно, извините. Не возражаете, если я вместе с вами позагораю.
- Я не буду загорать. Искупаюсь и всё.
- Опять спешите?
- Да.
- И куда?
Кристина пожала плечами, недоумевая, почему тратит столь драгоценное время с незнакомым мужиком. Правда, надо заметить, что он был ничего. Но вот именно ничего. Особенного. Невысокого роста, как Витька. С заметной мускулатурой, слегка выпирающей из-под рукавов идеально белой футболки. Лицо невыразительное, но и не отталкивающее. Глаза как глаза, без всяких там изысков. Сказать ему, что едет в такую жару в Москву, заниматься духовными практиками, значит, завязать разговор.
А зачем ей этот мужик?
Она передёрнула плечами и, обогнув велосипед, устремилась к озеру и, разбежавшись, прыгнула в воду, проплыв несколько метров под водой. Мама всегда смеялась, говоря, что так заходят в воду только мужчины, а девушки идут медленно, опасаясь испортить причёску. Кристина вынырнула, чувствуя, как длинные волосы раскрутившись из узла, обвили тело змеями. Она тряхнула головой и быстро поплыла кролем, чтобы согреться. От мыслей о маме стало тоскливо, и она позволила себе немножко погрустить, пока плыла до того самого островка, где когда-то целовалась с Витькой.
Неужели тоска и одиночество стали верными спутницами её жизни?
Она грустит о маме, которая теперь живёт в Испании. Об их вечерах, о том времени, когда она заботилась о ней, готовила для неё. Теперь всё это у неё отняли. Нет, она не должна так думать. Это счастье, что мама нашла мужчину, который полюбил её настолько, чтобы жениться. Кстати, на официальном браке настоял именно Донато. И на том, что теперь вся забота о маме ложится на его плечи. Когда Кристина ездила к ним: мама сама выглядела бы почти счастливой, если бы не так часто появлялась грустинка в фиалковых глазах. И причина была известна Кристине. Мама осталась в Испании, чтобы освободить её от хлопот.
Кристина так задумалась, что не заметила, как доплыла до острова. Надо немного передохнуть. Она встала на песок, отжимая мокрые волосы и мельком оглядывая знакомые деревья, бывшие свидетелями их поцелуев с Витькой. Не надо о нём думать. Не сейчас. Лучше о маме. Кстати, теперь, когда бремя заботы о маме с неё сняли, она почувствовала желание родить. Эх, если бы знать тогда и не предохраняться… Мальчик или девочка с зелёными Витькиными глазами…
Нет!
Кристина тряхнула головой, вновь бросаясь в воду, прочь от острова. Как всё-таки тяжело остаться там, где она когда-то была счастлива. Где каждое деревце, каждый листик напоминает о прошлом. Ей, не привыкшей жить для себя, было тяжело не заботиться о ком-то. Входить в пустой осиротевший после отъезда Витьки и Алёнки дом. Раньше она жила для мамы, потом для них. А сейчас в холодильнике постоянно не было продуктов, она перекусывала готовыми варениками и салатами и не помнила, когда варила суп.
Доплыв до середины озера, Кристина поняла, что, скорее всего не успеет к началу занятий. Ну и ладно. Погода слишком хороша, чтобы тащиться в Москву. А помедитировать можно и на участке под соснами.
Девушка перевернулась на спину и подставила лицо горячим лучам. Опять она опоздала, не сделала того, что собиралась. И ладно. Пусть будет, как будет. Сейчас она сходит за покрывалом и позагорает. А потом обычная вечерняя программа одинокой женщины. Медитация, ужин под соснами и телевизор на ночь. Если бы ей кто-нибудь сказал, что она будет так жить, она бы долго смеялась. Теперь она радовалась: боль, жившая в каждой клеточке её тела, ушла, оставив лишь желание разобраться. Правда, пока она не знала как, и в ежедневных медитациях и упражнениях накапливала энергию. Станет достаточно сильной – даст сдачи. За всё, что сделали с ней: каждый получит своё. Всё ещё в своих мыслях, Кристина выбралась на берег.
- Девушка…
- Это опять вы?
Кристина удивилась, что за время плавания совершенно не вспомнила о велосипедисте. Вот ведь как теперь её интересуют мужчины?!
Он ждал её на берегу, сняв белую футболку. Мускулатура на груди оказалась вполне удовлетворительной, и по наличию растительности можно было сказать о некотором уровне тестостерона.
- Вы так спешили, чтобы переплыть озеро?
Кристина молчала, разглядывая велосипедиста в упор, что его совершенно не смущало. Он даже приосанился. Мол, смотри, мне есть что показать. Опустив глаза вниз, Кристина заметила выпирающий бугор в плавках. Вдохновившись увиденным, кундалини зашевелила хвостом. Ах ты, Кристина улыбнулась кундалини, но велосипедист, конечно, принял это на свой счёт.
- Как вы смотрите на то, если мы… э… где-нибудь посидим. Я схожу за шампанским.
Однако!
Поясница забурлила сильнее.
- Лучше за пивом, - сказала Кристина, подумав, что вечер слишком хорош, чтобы проводить его в одиночестве.
- Как скажешь. Только не уходи, - он мгновенно перешел на «ты».
- Ладно, - фыркнула Кристина, одновременно подумав о том, что когда этот бугор удалится из видимости, она ещё подумает. Может, всё-таки вернуться к прежнему плану: медитации и вареникам?
- Как тебя зовут? – взгляд велосипедиста не отрывался от её груди.
- Иди уже за пивом.
Велосипедист неожиданно шагнул почти вплотную и его глаза бурого цвета встретились с её глазами.
- Я не знаю, что с тобой произошло, но ты не права.
- В чём?
- У тебя сто лет не было секса, и ты совершенно разучилась поддерживать разговор.
- Ты собираешься предложить сексом заняться?
- А почему бы и нет?!
- Да кто ты такой?! Ты даже имя моё не спросил!
- А зачем мне твоё имя, если мы оба хотим одного и того же?
Если бы не обтягивающие плавки его желание могло бы пощекотать ей живот. От этой мысли кундалини возрадовалась ещё больше. А Кристина вдруг вспомнила, что после того, как они расстались с Витькой, а её тело, привыкшее к регулярности удовольствий, устраивало ежедневный бунт, она собиралась завести любовника. Но без всяких отношений и выноса мозга. Пришёл, сделал дело, ушёл. Возраст, материальное положение и уровень развития не имел значения. Только секс. Она даже не хотела знать его имени, чтобы не привязываться.
Как там говорится: надо осторожнее обращаться с желаниями, они сбываются. Тогда не случилось, а именно сейчас её прежняя мыслеформа нагло стояла перед ней с древком наперевес.