========== часть 1 ==========
Пролог
Джаред сидел в своем рабочем кресле за письменным столом и усердно растирал виски. Перед ним стояла недовольная Фелиция и, встряхивая то и дело рыжими кудряшками, высказывала ему, что Дженсен опять довел стажерку Данниль до слез своими ехидными комментариями по поводу ее презентаций.
– Как Вы себе представляете, что мой отдел увеличит показатели, если этот наглец буквально саботирует работу изнутри! Мистер Падалеки!
– Успокойся, Фелиция, – попросил он, вздохнув. – У меня мигрень сейчас начнется.
– Сэр, я прошу вас отнестись к моим словам со всей серьезностью, – настаивала начальница отдела печатной рекламы. – Он невыносим!
– Обещаю, что именно так и отнесусь к твоим словам, – заверил ее Джаред. Кажется, мисс Дей это не удовлетворило, но она, тем не менее, ушла, на всякий случай, громко хлопнув дверью. Женщины.
Джаред поднялся и подошел к большому окну, сквозь которое был виден весь отдел сверху, поскольку его кабинет находился на втором этаже. Дженсена он нашел глазами сразу. Короткая стрижка, деловой костюм без галстука, какая-то татуировка, выглядывающая из-под рукава. Девушка рядом с ним, та самая Данниль, была расстроена, но личико ее кривилось от гнева, а значит, стадия слез прошла, Фелиция слегка ошиблась. Джаред невольно задержался взглядом на пухлых губах, растянутых сейчас в ехидной усмешке.
Джаред покачал головой. Усмирить этого нахала было делом непростым. И по одной всего лишь причине: этот паразит знал, что из двенадцати менеджеров по продажам агентства самый прибыльный, пожалуй, кроме Мюррея, именно он, Эклз. Поэтому те стажеры и стажерки, что имели неосторожность состроить ему глазки или пофлиртовать разок в итоге подвергались ужасающему моральному прессингу, и Джаред все никак не мог понять, почему. Молодой, красивый, основательно богатый, служебных романов Дженсен не заводил от слова совсем. Из принципа что ли?..
– Опять любуешься Королевой ехидства? – послышалось сзади.
Джаред обернулся: возле его бара среди бутылок внаглую шарил Мюррей. Отчеты по прибыли уже лежали на столе.
– Поставь виски, еще нет и полудня.
– Усмири свой стояк, и я поставлю бутылку, – парировал друг и подчиненный, не отвлекаясь от своего занятия.
Джаред снова глянул вниз: а нет, стадия слез судя по убегающей в сторону туалетов девушке, пошла на второй круг. Дженсен же с совершенно довольным видом скинул пиджак, снова оседлал стул и ездил вокруг стола – звонил клиенту.
– Не наглей, Чад, – посоветовал Джаред, но стояк предусмотрительно поправил.
– Это не наглость. Это чистая правда, – ухмыльнулся Чад. – Трахнул бы ты его уже да успокоился.
– Он может оказаться не по этой части, – попытался вразумить друга Джаред. Чад настойчиво советовал ему одно и то же вот уже несколько месяцев подряд.
– Ну да, конечно. А я – английская королева, – фыркнул Чад и, плеснув в два стакана виски, один отдал Джареду.
– За что пьем? – поинтересовался он, глядя в свой стакан.
– Кока-кола заказала нам рождественскую рекламу на 50 миллионов, – гордо сообщил Чад и залпом выпил.
Джаред присвистнул и тоже выпил. Чад отлично потрудился. Компания “Кока-кола” отличалась консервативностью в отношении рождественской рекламы и меняла агентства крайне неохотно, к тому же всегда весьма придирчиво рассматривала новые варианты. Чаду каким-то образом удалось их убедить, что им нужна новая реклама, причем в исполнении “Валькирии”, одного из крупнейших рекламных агентств в стране.
– Собирай команду и работай, – сказал Джаред.
– Уже. Но после этого я беру отпуск за счет компании на две недели на Бора– Бора, – нагло высказался Чад.
– Если клиент останется доволен, я оплачу два билета.
Чад довольно осклабился:
– Кстати! Ты в курсе, что чуть ли не вся женская половина фирмы в комнате отдыха уже полдня как? – Джаред подметил, что женщины и девушки сегодня гораздо реже снует по отделам. Чад подлил себе виски и усмехнулся: – Твой любимчик приволок с собой животинку и умудрился поселить ее в комнате отдыха.
Джаред порадовался, что уже проглотил виски, иначе наверняка подавился бы.
– Что?!
– Представь себе. Щенок хаски. Я так понял, он возил малыша в ветлечебницу и не успел завезти назад домой, поэтому привез сюда. Щенок оказался очень общительным и наши дамы в полнейшем восторге, – ухмылялся Чад. – Не хочешь взглянуть?
– Почему бы и нет, – пожал плечами Джаред. Ему действительно было интересно, ведь раньше никому не приходило в голову прийти на работу с питомцем. – И прекрати уже собирать все сплетни в округе.
– Все во благо фирмы! – продекламировал с излишним пафосом, приложив правую руку к груди на манер клятвы, Мюррей. И, радостно предвкушая возможное шоу, тут же поскакал рядом. Вот вроде уже и взрослый, а как ребенок малый, Джаред только глаза закатил.
В комнате отдыха, и впрямь, оказалось восемь женщин разного возраста и все они сидели или стояли вокруг маленького щенка нескольких месяцев отроду, который вальяжно лежал на диванчике и меланхолично грыз поводок, противоположный конец которого был привязал к ножке стоявшего тут же недалеко стола.
– Такой же наглый, как его хозяин, – заметил Чад. На него с гневом тут же уставились практически все женщины. – Да нет, нет, он очень милый! – тут же отбрехался Мюррей. Сотрудницы даже на начальство не слишком обращали внимание, занятые созерцанием маленького животного.
Щенок хаски заметил появление новых людей, поднял голову, посмотрел на них карими глазами, тявкнул и вернулся к прерванному занятию. Джаред обвел взглядом женщин, глянул на Чада и вышел из комнаты отдыха. Прямо по коридору он шел к рабочему месту Дженсена.
– Мистер Эклз, потрудитесь объяснить, – встав за спиной молодого человека, грозно спросил Джаред, – что делает щенок, ваш щенок, судя по имеющейся у меня информации, в комнате отдыха?
Дженсен, не прерывая разговора по телефонной гарнитуре, черканул на бумаге “Найк”, показал начальнику, потом достал из ящика стола пачку сигарет и улыбнулся, жестами показывая, что очень занят.
Это было нагло, и Джаред это понимал, но решил не спорить, учитывая возможный контракт с Найком. К спортивному гиганту Дженсен подбирался вот уже несколько месяцев. Ни одному менеджеру до него не удалось заострить внимание “Найка” даже на три дня.
Наконец, разговор был окончен и молодой человек поднялся:
– Мистер Падалеки, что вы говорили? – с вежливой улыбкой спросил он.
– Что ваш щенок делает в моей фирме?
– Кстати! Нужно сходить проверить! – тут же всполошился, словно заботливая мама, Эклз.
– Не нужно! Вокруг него снует вся женская половина фирмы, – голос Джареда звучал недовольно.
Дженсен все равно нахмурился, не обратив на недовольство начальника никакого внимания:
– У нас уколы были. И анализы. А он не любит после больницы сидеть один.
Джаред готов был побиться головой о стенку. Вот почему? Почему этот наглец издевается над сотрудниками и так сюсюкает только при упоминании о своем щенке, даже не пытаясь воспользоваться здравой логикой?
– А он не один. Еще раз повторяю, там много женщин, и он чувствует себя королем, вальяжно развалившись на диване, – заметил Джаред. – Мистер Эклз, это – рекламное агентство с мировым именем. Здесь мы принимаем клиентов. И если вы думаете, что щенок в коридоре сможет умилить заказчиков, вы сильно заблуждаетесь. Ваши показатели не покроют потерю репутации. Я ясно выразился?
Дженсен повертел в руках пачку сигарет и тихо хмыкнул, чтобы не слышали остальные:
– Мне только одно интересно: почему владелец агентства с мировым именем решил лично меня отчитать за всего лишь щенка? Обычно этим занимаются заместители, – ухмыльнувшись, засранец развернулся и пошел в сторону курилки.
– Как друг говорю, трахни его уже, – пробормотали за плечом.
Джаред чуть не подпрыгнул, обернувшись и увидев Чада.
– Клянусь, я заставлю тебя носить колокольчик, – сквозь зубы выругался он. Чад лишь шире усмехнулся. – Уйди с глаз моих, – честно попросил он.
– Ладно, ладно, – Чад поднял руки перед собой и ушел, оставив главу компании в одиночестве.
Джаред постоял, окидывая взглядом рабочее место Дженсена. Беспорядок, бумаги разбросаны по всей поверхности стола, даже клавиатуру не видно. Джаред решительно не понимал, как в подобном кавардаке можно работать, но если это помогало человеку лучше выполнять свои обязанности, то не ему судить. В конце концов, еще даже время обеда не наступило, а Дженсен весь в работе, причем с Найком.
Вечером, когда Джаред, задержавшись с бумагами для Кока-Кола, последним покидал офис, он, пройдя мимо стола Дженсена, заметил тот же кавардак, что и днем. Он зачем-то подошел к столу и начал разглядывать, что за бумаги валялись вот так на столе. Оказалось, что никакой ценной или критичной для агентства информации они не содержали. Видимо, Дженсен впопыхах покидал офис. Наверное, щенок был тому причиной.
Джаред уже собирался пойти своей дорогой, когда его взгляд упал на приоткрытый ящик стола. Он выдвинул ящик и достал тетрадь в плотной обложке, на которой был изображен коллаж из картин Пикассо. Он открыл тетрадь и увидел, что вся она исписана размашистым почерком. Полистав ее, Джаред заметил диалоги и решил, что это что-то художественное. Он бросил портфель на кресло, присел на край стола, открыл первую страницу и начал читать…
========================
День выдался ясный. По небу плыли большие белые облака и солнце то выглядывало, то пряталось за ними, заставляя щуриться и глубоко дышать. Стояла поздняя осень, зелень уже сошла и пожухла, но снег еще не лег. Из птиц остались лишь грачи и вороны, которых можно было заметить на темной земле полей, да на деревьях. Слышно их не было, на мили вокруг раздавался конский топот большого войска, двигающегося с Севера в Приграничные земли. Где-то вдалеке слышались голоса и смех, видимо, лучники опять травили байки, подтрунивая над пехотой. Извечное противостояние.
Джар-Эд ехал впереди своего войска на большом гнедом жеребце. Сильное животное шло степенным шагом, задавая темп остальным коням. Последние несколько часов войско двигалось медленно, чтобы отдохнуть. Осталось пройти не так уж много. Если поберечь силы, то задержка в пути составит несколько часов, но тогда им не придется ночевать в поле. Джар-Эд был не прочь поспать на чем-то, что мягче брошенных на голую землю шкур, для разнообразия, а потому решил, что они продолжат путь и просто придут в селение ночью. Ему хотелось сбросить этот тяжелый мех с плеч и просто помыться.
С Джар-Эдом поравнялась на вид хрупкая рыжеволосая девушка на пегой лошади. Она была одета, как и все, в кожаные доспехи, на ее плечи также был накинут мех. Осень выдалась холодная, и, даже продвигаясь на Юг, не становилось особо теплее.
– Тебя так быстро утомил поход? – с улыбкой спросила Данн-Эль.
– С чего ты взяла?
– А зачем еще ты так рвешься под чужую крышу?
– Спрятаться от надоедливых дождей? – предположил он.
– С каких пор ты боишься дождей, вождь? – Данн-Эль мелодично рассмеялась, тряхнув яркими рыжими косичками.
– Всегда боялся? – снова предположил он. Она снова рассмеялась. Джар-Эд повернул голову и посмотрел на нее. – Тебе скучно?
– Немного, – не стала скрывать она. – А ты вечно так занят, так занят, что поговорить с тобой спокойно просто невозможно.
– И о чем ты хочешь со мной поговорить?
Девушка помолчала, а потом спросила:
– Ты по-прежнему уверен, что это хорошая идея? Асы не ответили. Ты знаешь, что это недобрый знак…
– Глупости! – резко оборвал ее Джар-Эд, не повышая голоса. – Это ваше толкование. И вы знаете не больше, чем другие.
– Как и ты, – напомнила она ему.
– Если тебе так удобно думать, – в многотысячный раз туманно отозвался мужчина. Он никогда не говорил в открытую, что он – колдун, но также никогда не утверждал обратного. Его воины или знали, или догадывались, что их вождь силен не только физической силой, но кроме двух человек никто никогда не осмеливался спросить прямо, и Джар-Эда это вполне устраивало.
– Я просто не хочу, чтобы мы полегли в песках южных земель.
– Там нет песков, это заблуждение, – в очередной раз напомнил Джар-Эд. – Пески, настоящие пески, намного южнее.
– Ты понял, о чем я, – с нажимом произнесла Данн-Эль, хмурясь.
– Ты не доверяешь мне? – вкрадчиво поинтересовался он, посмотрев девушке прямо в глаза. Что бы она там ни увидела, но ее зрачки превратились в точки и забегали.
– Доверяю, вождь, – умоляюще произнесла она. И глубоко вздохнула, а глаза ее стали прежними.
– Тогда не задавай глупых вопросов, – посоветовал ей Джар-Эд. – Ведь вы все до сих пор живы, хотя побывали со мной не в одном походе.
– Прости меня, вождь, – Данн-Эль склонила голову.
– Ты переживаешь о нас, это хорошо, – его губы тронула улыбка. Девушка кивнула и улыбнулась ему в ответ.
***
Селение было большим и земли, на которых оно стояло, были обширны, но войско варвов заняло все поля вокруг. Добрались они действительно уже глубоко затемно, сумев напугать стражу и людей своим появлением – большая толпа в свете редких факелов. Однако хватило лишь пары слов и хмурого вида усталых воинов, чтобы пограничные стражники исчезли. Вскоре появился глава селения.
– Джар-Эд, рад тебе! – к войску вышел мужчина, одетый в добротные шкуры, на поясе под теплым плащом угадывался небольшой меч, виски уже тронула седина.
– Не ври, Эдвир, – хмыкнул в ответ вождь, спрыгивая с коня.
– Я рад миру, который может скоро наступить, – покачал головой глава, подавая руку для приветствия. Джар-Эд и Эдвир сдавили друг другу предплечья в мирном жесте.
– Но вряд ли ты счастлив, как отец, – возразил варв. – Потому что если то, что я увижу, мне понравится, ты получишь свой мир.
– А ты, кроме золота и славы, семью.
– Слава у меня и так есть. А о семье у нас с тобой разные понятия.
– И тем не менее, я наслышан о том, что они у тебя есть.
– И тем не менее, – хмыкнув, улыбнулся Джаред, – моим воинам гораздо больше нравится золото.
Эдвир кивнул:
– Твои воины сегодня получат еду и вино, а завтра вы увидите наши дары. Идем за мной. Для тебя приготовили хурт.
– Данн-Эль, – не оборачиваясь, позвал Джаред. – Отдашь распоряжения и возвращайся ко мне.
Девушка в ответ кивнула и исчезла среди воинов.
– Твоя дочь?– осведомился Эдвир, когда они шли мимо маленьких и больших хуртов, из которых с любопытством и страхом выглядывали детские и женские лица.
– Моя р-рарха.
– Военный начальник? – изумился глава.
– И носит свое звание заслуженно, – кивнул Джаред.
– Я ни сколько не сомневаюсь, что ты – справедливый вождь, – поспешил его заверить глава.
Джар-Эд покосился на него, но смолчал. Когда-то эти люди тоже были варвами, как он и его воины, но они ушли и обосновались здесь, в южных краях, став в большей степени оседлыми, и именовали себя сарвами. О жизни их дедов и прадедов напоминали лишь хурты, которые остались прежними. Но, как оказалось, лишь снаружи. Внутри сарвы кое-что поменяли. Очаг стал наполовину закрытым, появился стол и высокий, крайне мягкий на вид большой пуф, который больше всего походил на место для сна. Именно о таком Джар-Эд мечтал последний год, проведя его в переходе из одного похода в другой, и теперь – третий.
– Надеюсь, тебя устроит это скромное жилище, Джар-Эд, – сказал Эдвир, обводя хурт руками.
– Вполне подойдет, благодарю тебя, – кивнул он, подходя к очагу и протягивая ладони к огню.
– Тебе принесут еды, – с этими словами глава его покинул.
Джар-Эд снова принялся осматриваться и заметил в углу бочку, от которой поднимался пар. Он радостно усмехнулся и, расцепив застежку, сбросил тяжелый черный мех на пол. Следом отправился доспех и прочая одежда, а сверху упало оружие.
Вода была не слишком обжигающей, но достаточно горячей, чтобы отдохнуло усталое и промерзшее тело. Джар-Эд не стал сдерживать сладостный стон, пока погружался в бочку. Он откинулся на край и прикрыл глаза.