Прекрасный и ужасный эльф-гуманоид смотрел то на нее, то на подругу, затем снова на нее. По продолжительности взгляда Владе несложно было понять, что выбор из них двоих он остановил именно на ней.
«Твою мать, что же делать? — судорожно гадала девушка. — Был бы он человеком, да черт бы с ним, была не была! Но хобот! Да я просто не выживу после такой экзекуции, истеку кровью на белой площади и умру от разрыва матки, а может быть, в придачу, и селезенки, печени, почек и диафрагмы, учитывая размер и форму этого орудия».
Эльф не отводил взгляда. Тянулись секунды. На его лице впервые она отметила какое-то изменение.
«Что это, эмоция?»
Его прекрасный лик едва исказился как бы от непонимания.
«Возможно, он злится? — гадала она. — Похоже, он не привык к отказам. Надо срочно что-то делать!»
Кровь бурлила, в висках пульсировало, заглушая грохот рвущегося из груди сердца. Влада вскочила с колен и застыла в метре напротив причины потенциальной смерти. Ее сто семьдесят сантиметров роста и пятьдесят килограмм против его ста девяноста и за сотню в массе казались такими ничтожными!.. Она никогда не чувствовала себя настолько близкой к небытию и вместе с тем смелой, отчаянно смелой в борьбе за место под солнцем. Ведь речь не шла сейчас только о нравственной стороне, на кону были их жизни — ее и подруги. Ее трясло от страха и злости.
— Мы не можем, простите… я и моя подруга, никак не можем принять ваше приглашение! — выпалила она ему в лицо. — Дело в том, что мы с вами разные! Разные виды. Понимаете? Мы физически не подходим друг другу — у нас иное анатомическое строение. Наши мужчины имеют более скромные размеры половых органов, и мы, земные женщины, устроены так, чтобы соответствовать им, — объясняла она, активно жестикулируя. — Ваше внимание просто убьет нас, мы не сможем вас вместить и не переживем всего этого. Мы оказались здесь совершенно случайно! Мы не хотели, нас перенес сюда портал, — сочиняла она объяснение на ходу. — Вы понимаете мой язык? Уважаемый и… прекрасный мистер…
Он смотрел на нее все с тем же каменным лицом. Женщины тем временем оцепили их в кольцо и начали отстукивать подошвами сандалий ритм.
— Что все это значит? — судорожно спросила она у Ксюши. — Они хотят убить нас?
Подруга находилась за ее спиной и почему-то молчала. Гуманоид стоял как вкопанный и испепелял Владу глазами. Отчего-то она не смела разорвать зрительный контакт и обернуться назад. Тут стоявшие поодаль стражники начали стремительно приближаться. Влада запаниковала, с трудом сдерживая крик.
«Дело дрянь, нас схватят и посадят, — поняла она. — А потом казнят через четвертование!»
— Ксень, что делать? — выкрикнула она, на этот раз обернувшись.
— Надо им доказать! — Лицо Ксении приняло героическое выражение; она подошла к Владе и встала напротив источника смертельной угрозы. Она отчаянно задрала подол цветастого платья и продемонстрировала этому миру особенности анатомии полноценной земной женщины! Влада оторопела: «Ай да Ксюха! Вот это я понимаю, предъявила аргумент! — восхитилась она мысленно. — Человечище! И она без белья… Ну, деваха, дает!»
Теперь Влада ясно осознала, что необходимо далее предпринять. Она постаралась отключить все мысли, чтобы не было мучительно больно. Собрав всю волю в кулак, она демонстративно стянула из-под платья белые кружевные трусики, обронив их на камни площади. Стиснув зубы, грациозно перешагнула через них и подняла подол джинсового платья. С довольной ухмылкой она уставилась в глаза этому фантастическому существу.
«Стыд? Не в этот раз! — торжествовала она вместе со своим подсознанием. — Никакого смущения, ведь я — женщина и горжусь этим. Никогда мне не приходилось доказывать свою половую принадлежность столь грубым способом, с риском для жизни, в невероятных обстоятельствах…» — оправдывала она свой поступок перед внутренним цензором.
Глядеть на эльфа сейчас ей было приятно — впервые он показал настоящие эмоции. Если допустить, что мимика гуманоидов устроена так же, как и у людей, на его лице было четко написано удивление в крайней степени и что-то еще…
«Что это, омерзение?.. Да, ему противно! Им всем противно, — поняла она, окинув взглядом собравшихся. — Им так же тошнотворно, как было и нам с Ксюней смотреть на все это!»
Отчего-то радость от столь убедительного доказательства мигом схлынула, Владе показалось, что она урод в цирке уродов, и на нее с отвращением смотрят нормальные люди.
«А чего я ожидала?.. Что нам будут аплодировать стоя? Конечно, их реакция совершенно естественна: женщины без члена в мире, где он является нормой. Мы же страшилища! Достаточно того, что он, может быть, не убьет нас при помощи этого».
Эльф отмер. Он поднял руку с золотым браслетом и громко произнес фразу на незнакомом языке, чтобы слышали все присутствующие. Его голос был властным, язык совсем не похожим ни на один из тех, что Владе доводилось когда-либо слышать. Не то чтобы она хорошо разбиралась в языках, вовсе нет. Лингвистика плоховато ей давалась в школе, в отличие от точных и естественных наук. Повзрослев, она совершала сознательные попытки в разное время подтянуть английский, немецкий и даже испанский, после отпуска на Кубе. Однако сделать это хоть сколько-нибудь прилично ей не удалось. Она быстро «перегорала» и увлекалась чем-то другим.
Женщины расступились, освобождая дорогу страже. Четверо воинов приблизились вплотную. Пара из них в мгновение ока подхватили Владу под руки, а вторая — аналогично взялась за Ксюху. Двухметровые амбалы повели, а лучше сказать — потащили девушек прямиком в направлении дворца.
— Мой рюкзак! — выкрикнула Влада, понимая, что оставленных на площади вещей она больше не увидит и вряд ли этот возглас вообще уместен.
Стражники двигались быстро, оставляя позади лобное место из суперкамня, толпу полуголых женщин-трансвеститов и ужасно-прекрасного эльфа. Влада только и успевала, что перебирать ногами. Если бы она подняла их над землей в попытке сопротивления, ничего бы не изменилось: так и продолжала бы направленное движение в руках этих здоровенных мужланов.
«Интересно, все самцы этого вида отличаются подобной анатомией? — задалась она вопросом. — Или это был альфа, который благодаря максимальным размерам выбран популяцией в качестве вожака?.. Твое любопытство тебя погубит, дурочка! И это произойдет совсем скоро, разве только не вмешается божественное провидение…»
Владе очень хотелось оглянуться и оценить ситуацию позади: «Что они там делают теперь, когда уродцы-пришельцы схвачены и выпровожены с места публичной оргии? Они продолжили веселье?» Но обернуться она так и не решилась.
«Что, если он смотрит вслед? — подумала она. — И почему меня вообще это заботит? Он не мужчина. А я приписываю ему человеческие принципы, совершенно не зная, кто он такой, что он такое, есть ли в нем хоть что-нибудь людское? Судя по увиденному только что, с нами у него мало общего…»
На полпути к дворцовым воротам ветер раздул ей волосы, передние пряди спутались и попали в глаза и рот. Возможности это исправить не было — ее так крепко схватили на уровне плеч, что дотянуться до лица было нереально. Под действием сильных пальцев кожу уже начало саднить. Она сплюнула волосы изо рта и попыталась смахнуть их с лица резкими поворотами головы, кое-что ей удалось, пока новый порыв вновь все не испортил.
«Бли-и-ин, мои трусики! — вспомнила она. — Они остались там. Вот черт! Я оказалась в незнакомой стране, возможно даже на другой планете, среди гуманоидов, не понимающих русский язык. Без малейшего представления как быть и что делать… И без трусов!»
«Может быть, лучше подумаешь, куда тебя тащат эти гиганты? — попыталась переключиться она. — Что они с нами будут делать, оставят ли в живых?.. Накормят ли нас перед смертью?.. Подходит ли нам вообще их местная еда? Надеюсь, они не питаются гусеницами и тараканами».
Точно Влада понимала лишь то, что сопротивление бесполезно, бежать некуда, кричать бессмысленно. Как гласит один известный речевой шаблон: «Расслабьтесь и получайте удовольствие». Она мысленно спохватилась: «О нет, слово „удовольствие“ ассоциируется сейчас с шипастым „другом“ ужасно-прекрасного. Когда-нибудь я смогу общаться с мужчинами и не оживлять в памяти эту картину?! Надеюсь, это получится, но не очень уверена. Увижу ли я вообще снова особь Homo sapiens мужского рода?.. Долго ли в принципе мне осталось надеяться хоть на что-либо?.. Вот же влипли!»
Минуя прекрасные ворота дворца из серебра и золота с витиеватыми кубическими инкрустациями, охранники вывели девушек в просторный светлый холл, в центре которого находилась монументальная роскошная лестница в космо-стиле, она уводила на верхние этажи. Все вокруг было сказочно красивым, но Влада не получила должного эстетического удовольствия, пребывая в неподходящем расположении духа. Стража резко свернула вправо и далее повела их по длинному коридору первого этажа.
«Сейчас нас посадят в камеру», — высказало свое мнение пессимистично настроенное подсознание. Но царящая вокруг атмосфера шла в противоречие с этой мрачной мыслью, и Влада все-таки надеялась на какую-то более оптимистичную развязку. Но не могли же их казнить лишь за то, что они отличаются от всех? Ведь она не сделала ничего противозаконного; хотя, как знать, неизвестно, каковы порядки этой страны…
Стены белого коридора были отделаны неизвестным материалом, напомнившим ей или новомодный пластик, или, быть может, непрозрачное глянцевое стекло. Если бы у нее была возможность прикоснуться к поверхности, наверное, она точнее определила бы, из чего та сделана. Длинная вереница огромных окон проливала приглушенный вечерний свет. Влада подумала, что днем здесь невероятно светло и легко, точно в картинной галерее. Пространство вообще очень походило на музей: абстрактные конструкции располагались то там, то тут. Она гадала, просто ли это декор или скульптуры выполняли особую функцию? Например, в них могли быть встроены сигнализация или камеры видеонаблюдения, или, быть может, внутри находились шкафы для хранения ведер и швабр…
Временами на пути встречались закрытые белые двери, и подглядеть, какие же тайны скрываются за ними, не было возможности. Путь в неизвестность был долгим. В конце самого длинного в ее жизни коридора охрана свернула налево, и вновь арестантки продолжили путь. Дизайн пространства за поворотом никак не изменился — взгляду уже наскучило. Позади Влада слышала лишь шаги других стражников и цокот каблуков подруги. Она попыталась обернуться, но правый охранник сделать этого не позволил, предупредив разворот головы огромной ладонью. Тогда, превозмогая страх, она громко спросила:
— Ксюша, с тобой все в порядке?
Та ничего не ответила.
«Может, они закрыли ей рот?»
Не успела она предпринять новую попытку разговора, как секьюрити остановились возле одной из бесчисленных дверей. Тот, что был слева, принялся вводить код на датчике у входа. Девушка попыталась запомнить комбинацию клавиш с неизвестными символами, но он действовал так стремительно, что она сбилась со счета примерно на седьмой кнопке. Ксюху же провели дальше по коридору. Влада успела посмотреть вслед: подруга шла сама, была в сознании и не сопротивлялась в стальных руках ведущих ее двухметровых качков.
Дверь помещения распахнулась, и Владу ввели внутрь, резко ослабив железную хватку. Тут же стражники вышли вон, и дверь за ее спиной со щелчком захлопнулась.
4
Белая камера
Оставшись одна, Влада погладила руки в местах, саднящих от нелюбезного способа конвоирования и, наконец, смогла убрать надоевшие волосы с лица. Она хотела машинально проверить, заперта ли дверь, но остановилась.
«Какой в этом смысл? — поняла она. — Конечно же, заперта, не может быть иначе. Я узница в клетке. Да и куда бежать, если бы и была такая возможность? Очень хочется пить и есть, а также снять туфли, упасть где-нибудь в уголке и уснуть часов на двенадцать. Спасибо, что я жива, а не лежу бездыханная посреди площади, обескровленная множественными разрывами брюшной полости. Там остались только мои трусы…»
Она окинула глазами камеру, в которой находилась.
«А здесь не так уж и дурно. Мягко говоря…»
Хай-тек. В большой просторной комнате царствовали хай-тек (или стиль, очень на него похожий), а также всепоглощающий белый цвет. У одного из двух окон находилась удобная полутораспальная кровать. «Эта камера предназначена для одиночного содержания», — заключила девушка. В центре помещения стоял мягкий белый диван, чуть поодаль — стол и различные приспособления для сидения: несколько пуфиков, кресло, стул или типа того. А может быть, это была тумбочка? Не у каждого предмета в этой комнате она запросто могла определить его функциональное назначение. Однако было ясно, что это комната-спальня, уютно обставленная по моде здешних мест. Это была вовсе не камера, как она подумала изначально.
Влада обратила внимание на две глянцево блестевшие белые внутренние двери. Она подошла к первой и распахнула. В небольшом для комнаты помещении, но очень просторном для шкафа, располагалось нечто вроде гардеробной. Она была пуста и стерильна, но в целом внешний вид не отличался от современных аналогов — полки, плечики на перекладинах, пустые белые коробки. Дома Влада пользовалась шкафом-купе, так как лишаться большой площади в угоду шмоткам была не готова. Однако в «Школе ремонта» не раз видела подобное оснащение.
«Они тут все фанаты белого? — сформулировала она давно назревший вопрос или, скорее, вывод. — Другие цвета существуют в этом мире? Что же они подумали, когда увидели наряд Ксюни? — Влада нервно рассмеялась. — Где она сейчас? Так же ли неплохо ее устроили в „камере“? И почему нас разделили?.. Боятся сговора и попытки бегства, что же еще!»
Влада подошла ко второй внутренней двери, ведущей, по ее прогнозам, в ванную комнату, и открыла ее.
«Та-а-ак, ну, тут мне все ясно — душевая кабина, подобие унитаза, а это что?.. Писсуар? — спросила она у себя. — Хм, предположу, что этот предмет пользуется популярностью у ста процентов местного человекоподобного населения». Влада плохо разбиралась в устройстве этого вида сантехники, ведь в мужских туалетах ей как-то бывать не приходилось. И в «Википедии» эта тема ее раньше совсем не интересовала, с чего бы вдруг?
Она вернулась в комнату, больше похожую на дорогой гостиничный номер. В подобных ей бывать пока еще не приходилось, но она видела нечто похожее по TV. На сей раз ее взгляд упал на высокие окна в пол — снаружи они были укреплены фигурными решетками.
«Вот и доказательство! — подумала она. — Все же это камера! Люкс-камера для vip-заключенных. Сопротивление бесполезно».
Влада решила воспользоваться тем, что ей любезно предоставили — душем и кроватью. Еще она очень хотела пить и есть, но, как говорит Ксюха, «не три добра на ложку»! В оригинальной версии народного творчества вроде бы звучит «два добра», но приятельница всегда говорила «три» — мудрость опытной самки, знаете ли.
Она вошла в туалетную комнату, сбросила с усталых ног туфли, расстегнула ряд пуговиц по всей длине переда платья и осталась совершенно голой. Трусики были безвозвратно утеряны, а бюстгальтер она предпочитала вовсе не носить в теплые летние дни. Ее грудь была не такой уж большой и эта вольность в белье (или в его отсутствии) девушке была вполне позволительна. Все же ее грудь не была маленькой, чтобы хозяйка считалась бесформенной и не имела причин гордиться ее наличием, — двойка с половиной, если быть точной в определении.
Обнаженная девушка оценивающе посмотрела на себя в зеркало на белой стене ванной. Ее темно-русые волосы с легким оттенком каштана были растрепаны. Стрижка каре, которую она себе позволила год назад, наконец отважившись расстаться с длинными прямыми волосами, очень шла ее классическому овалу лица, даже несмотря на полнейший волосяной кавардак. Макияж же почти не испортился, что казалось удивительным с учетом произошедших событий. «Хорошо, что я не экономлю на косметике», — похвалила она себя.
Фигура ее была прекрасна: тонкий стан, узкая талия, плоский живот, длинная шея, красивые гибкие руки и близкие к идеальным по форме ноги. Да, ими она гордилась, хотя те и не «росли от ушей», так уж получилось, что их длина была среднестатистической. Но по форме они удались очень неплохо: узкие щиколотки, очерченные икры, не тонкие и не толстые бедра, такие как нужно, в самый раз. Больше ног в своей фигуре Влада любила только попу. В детстве она была очень худенькой девочкой и до четырнадцати считала себя «страшно тощей». Впрочем, так оно и было — кожа да кости, ноги-палочки. Но вот ее попа всегда была округлой даже в те лишенные изысков в питании годы. В возрасте пятнадцати лет благодаря скачку гормонального фона на ее тонких косточках наросли объемы в нужных местах. Она осталась очень изящной, но приобрела округлости в бедрах и груди, после чего резко сделалась объектом повышенного мужского внимания. До этого момента ее не сильно замечали мальчики — симпатичная мордашка при излишне тонких конечностях их отчего-то не вдохновляла.