В это время Баки с Броком уже упаковали Ив, и спрашивали у Златы, куда класть, на что легко отмахнулась, что в багажнике поедет, ничего страшного.
— До свидания, Стив, — попрощалась с ним Злата, на что тот несколько неловко махнул ей рукой, совершенно не представляя, что сказать.
— Жду вечером, — отозвался Тони, и Злата даже немного удивилась, уверенная, что он ее даже не услышал. Но ей было приятно, что она ошиблась, и Тони способен воспринимать информацию, даже когда работает. Возможно, правда, только ту, что ему интересна. А что может быть интереснее красивой женщины? Только исследования.
*
Приехав в дом Брока и Баки, они быстро перенесли Ив в ванную, как распорядилась Злата, мотивируя это тем, что там нет солнечного света, а просыпаться в мешке “этот избалованный ребенок” не любит, хотя и понимает иногда целесообразность такого подхода.
— Мальчики, одолжите мне футболку, не могу же я полдня еще провести в этом платье. Пожалуйста, — попросила Злата, и тут же получила означенный предмет одежды от Баки.
Может быть на нем эта футболка и сидела, как влитая, но вот для Златы это явно было короткое платьице, в которое она и переоделась. И теперь без зазрения совести шлепала босая и в одной футболке Баки по их дому.
Злата пришла на просторную кухню, на которой над чем-то мясным колдовал Брок, и села за обеденный стол, забравшись на стул с ногами, Баки тоже присоединился к ним, разглядывая Злату, такую домашнюю в этом виде, что хотелось просто взять ее и потискать, без какого-либо эротического подтекста, просто вместе посмеяться. Баки был уверен, что Злата боится щекотки, и эта мысль вызвала у него на лице теплую улыбку. Злата улыбнулась ему в ответ, а потом посерьезнела.
— Мальчики, я, конечно, маг, и могу очень многое, но нам с Ив нужны деньги. Мне, так уж точно, потому что я практически не владею магией разума. Ив-то сможет кому угодно голову задурить, а вот я так не умею. Поэтому вопрос, — Злата взяла салфетницу, покрутила ее в руках, потом провела ладонью по мягкой ткани футболки и в ее руках из вместо салфетницы оказался слиток золота, весом, видимо, в ту самую салфетницу. — Где принимают золото без маркировки на вес по нормальной цене?
— Вибраниум дороже, — заметил Брок, помешивая что-то одуряюще вкусно пахнущее в большой сковороде. — Создай Старку килограмм вибраниума и торгуйся до посинения, и денег у тебя будет вагон.
— Хм, а об этом я не подумала, — призналась Злата, которая действительно мыслила еще не в масштабах этого мира, а надо было привыкать и использовать то, что тут есть. — А что у вас произошло интересного за последние пять лет?
— Да ничего, — пожал плечами Баки, потому что, действительно, ничего такого, о чем стоило бы прямо рассказывать, у них не происходило. — Гидра стала злее и оснащеннее, если только. Да Стив более занудным. А у тебя?
Баки действительно было интересно, как жила Злата эти пять лет, для всех троих теперь — лишь малая часть их жизни. Баки подумал, что, наверное, тянется к Злате, потому что она тоже многое видела и пережила, потому что, как бы она ни старалась это выставить на показ, она не была ветренной дурочкой или одурманенной современными модными тенденциями девой. Она была стара и мудра, и умела жить на всю катушку, что Баки всегда радовало в людях и очень не хватало в Стиве, который, словно застыл в тех самых сороковых, все пытаясь вернуть их, хотя Баки не раз говорил ему, что надо жить настоящим, а не прошлым. Стив, наверное, жил этим настоящим, но в нем было больше борьбы, чем жизни. А в Злате была жизнь, иногда казалось, что она — сама жизнь. И Баки тянулся к этой жизни: в чем-то бесшабашной и беззаботной, а в чем-то такой же полной опасности, как у него с Броком.
— А что у меня? Технократы остались технократами, даже приподняли головы еще повыше. Вампиры воюют друг с другом, — она пожала плечами, потому что, действительно, рассказывать было особо-то и не о чем. Что жизнь Баки с Броком, что жизнь Златы, они были завязаны на войну, хотя кроме войны в их жизнях было много всего другого, но в целом да, если не перелом в войне, то и не о чем особо рассказать. — Женька бороздит просторы наших сопряженных миров, ей совсем не до меня. А я постигала магию, кое-что даже постигла, но до уровня Архимага и места в совете Традиций мне как до китая раком.
Баки засмеялся, выражение ему очень понравилось, а еще он почему-то был очень рад, что Злата не стала членом этого неведомого совета Традиций, про который он и знать-то не хотел.
— Барнс, жопу поднял и накрыл на стол, — позвал Брок Баки, и тот тут же побежал помогать своему мужчине.
Злата сидела и рассматривала их, таких домашних, давно притершихся друг к другу, ставших семьей. Она грустно улыбнулась самой себе, вспоминая, что когда-то и у нее была семья, и она так же звала мужа помочь накрыть на стол. Только под этим столом бегали две белобрысые девчушки весело вереща и топоча маленькими ножками. А потом были кровь, грязь и три трупа: нашпигованный серебром ее муж-оборотень и две маленькие дочки, лежали почти как живые, только пшеничные волосы были окрашены невозможно яркой кровью. Злата так и не смогла ни понять, зачем надо было убивать ее детей, ни, тем более, простить убийц. Она мстила долго и страшно, пока в один прекрасный день не поняла, что мертвым не нужно отмщение, что они не хотели бы для нее такой жизни, которая была только в войне, и она стала пытаться жить. Сначала это было очень тяжело, но потом она вошла во вкус, стала заниматься только тем, что ей нравится, меняла мужчин и женщин, но так и не встретила никого, кто с кем бы снова захотела создать семью. До сих пор думала, что не встретила. Но глядя на Брока и Баки ей отчаянно захотелось стать частью их мира, хотя бы ненадолго. Хоть на чуть-чуть снова почувствовать не животную страсть очередного любовника, а мягкое домашнее тепло, когда тебя просто обнимают на диване перед телевизором.
— Эй, о чем задумалась? — позвал Злату Баки, ставя перед ней тарелку и раскладывая нож и вилку.
— Да так, ни о чем, — отмахнулась Злата, но оба поняли, что она просто не хочет об этом говорить.
Брок принес большое блюдо с жареным мясом и тушеными овощами, а Баки прихватил еще тарелку с хлебом.
— Что будешь пить? — спросил Брок, но потом вспомнил, что это Злата всегда шаманила им напитки, поэтому просто поставил перед ней стакан с водой.
— О, спасибо. То, что нужно, — она коснулась пальцем воды, и по столовой разнесся запах граппы.
Ели в тишине, но она не была гнетущей, как бывает у людей, которым не о чем поговорить, да и вообще, которые чувствуют себя друг с другом неловко. Баки посматривал на Злату, которая довольно быстро наелась, и теперь сидела потягивала свой напиток, прикидывая, что надо будет ее попросить им с Броком организовать чего-нибудь на вечер, раз она желает посетить Тони. Но тут же решил, что лучше они поедут вместе, потому что никогда не знаешь, чего ожидать от Тони, и не захочет ли Злата или Ив отвернуть ему голову за неосторожно сказанное слово. Баки вообще считал, что Тони сначала говорит, а потом думает.
— Знаете, мальчики, — подала голос Злата, когда все уже наелись, даже Баки, — я себя так странно чувствую. Я же никогда не была в Штатах, не знаю, как тут живут люди. Что уж говорить про Штаты вашего мира. Не представляю, как вы не рехнулись у нас, когда никого знакомого, пойти можно только на палубу, чтобы утопиться, и ни хуя не понимаете. Я знаю вас, я примерно представляю, как можно вернуться домой, я, в конечном итоге, не заперта на отдельно взятой территории, и могу быть сама себе хозяйкой. Даже не зависеть ни от кого. А все равно ощущение очень странное.
— Барнс сначала думал, что он снова в лаборатории, и у него глюки, — просветил Злату Брок. — Потом, что это глюки, насланные Вандой или Локи. В общем, мы далеко не сразу вообще поверили, что все это реально, что уж говорить обо всем остальном. Я так вообще в ахуе пребывал, пока ты мне автомат не выдала. Может тебе тоже поможет?
Брок усмехнулся, принимаясь убирать со стола, а Злата под шумок налила три стакана воды и быстро наколдовала любимые напитки одного и второго.
— Что поможет? — спросила она. — Автомат в руках подержать, или за гидровцами вашими побегать с ним?
— А ты что больше хочешь? — спросил Баки, отпивая из своего стакана нечто сладко-шоколадное и безумно вкусное. Броку же достался стакан с отличным виски.
— Я больше хочу меньше проблем, — ответила Злата. — Но это несбыточная мечта. А проснется Ив, проблем станет в разы больше, потому что она отличается от его мужской ипостаси. Не сильно, но ощутимо. Менее архаичная, что ли. Даже на дискотеках танцует. И хрен вы отмажетесь от похода в ночной клуб этой же ночью.
— Злат, завтра вставать хуй знает во сколько на работу, — по голосу чувствовалось, что Брок даже расстроился.
— Ничего, поколдую, тебе четырех часов хватит. Могу на постоянку наколдовать, но это сложнее и дольше, а так, один поцелуй, и почти вся ночь в твоем распоряжении, — Злата хитро улыбнулась. — Тем более, вы же не бросите на произвол судьбы двух милых дам?
— Как же, бросишь вас, — проворчал Брок. — Потом эта судьба придет и пизды пропишет за такое бросание.
Баки подумал о том, что в ночные клубы они с Броком вместе не ходили никогда. Тем более, танцевать. Брок просто не любил подобное времяпрепровождение, а Баки не хотел ходить один. Звал как-то Стива, но тот тоже ожидаемо отказался. Поэтому идея отправиться выгуливать Злату и Ив на ночные танцульки ему казалась очень заманчивой. И был повод затащить с собой и Брока, и Стива. Одного за компанию, а второго, чтобы гордость нации зорко следила за гостями из иного мира. Может хоть так получиться его растормошить и развлечь.
— Так откуда вы такие красивые к нам попали, — спросил Баки, вспоминая, что на Ив тоже было вечернее платье, только темно-красное и чуть менее открытое, чем у Златы.
— Мы были у фей на празднике Весеннего равноденствия. Но все пошло по пизде, потому что пришли злые оборотни и решили раздать сатирам пиздюлей. У них завязалась драка, мы хотели помочь, но нас отправили на тропу, чтобы мы смогли убраться из Грезы. Феям тяжело колдовать, когда рядом кто-то не из их мира, а тем более вампир. Вампиры вообще странные создания, — продолжила Злата. — Созданные магией огромной силы, вопреки всем законам мироздания, проклятые всеми, кем только можно, живут себе, кровососы, и радуются. Главное, чтобы Ив не захотела никого тут сделать вампиром, а она может.
— Еще вампиров нам и не хватало, — деланно-тяжело вздохнул Баки.
— Да, этого добра вам точно не надо, — согласилась с ним Злата. — Где я могу поспать до вечера?
— Пойдем, покажу, — и Баки повел Злату в гостевую спальню с большой удобной кроватью. — Душ там, показал он. Полотенца в шкафу.
— Спасибо, — поблагодарила Злата, и пошла приводить себя в порядок.
А Баки вернулся к Броку, который ставил посуду в посудомомйку, и обнял его со спины, прижимаясь всем телом, жарко дохнув в шею, так, что у Брока по позвоночнику побежали мурашки.
— Утро было испорчено, но, думаю, Злата не будет против, если мы не будем портить себе еще и день, — прошептал он на ухо Броку, вжимаясь в него стояком.
После близкого общения со Златой всегда безумно хотелось трахаться. Баки знал, что так на всех действует ее аура, но это не отменяло желания, которое, хоть и было вызвано таким странным способом, никуда не девалось, после ее ухода.
— Тем более, у нас хорошая звукоизоляция.
— Ебливая задница, — выдохнул Брок, когда Баки сжал его соски через мягкую ткань футболки. — У нас в ванной вампир, а в душе Злата, ты подождать не можешь?
— Могу, — мурлыкнул Баки, целуя Брока в шею, от чего тот тяжело задышал, хватая руки Баки, чтобы тот не залез к нему в штаны, иначе они уже точно не смогут остановиться.
— Мальчики, — услышали они голос Златы, — единственную оставшуюся ванную я вам освободила, и прекрасно знаю, как на вас действует мое присутствие, так что развлекайтесь.
Для Баки это было сигналом к действию. Он тут же стянул с Брока футболку, разворачивая его лицом к себе, целуя в губы жарко, жадно, словно Брока могли у него отобрать. Баки провел руками по спине Брока и тот выгнулся, сильнее прижимаясь к нему, стаскивая с него футболку и откидывая куда-то в угол кухни. Обхватил за шею, впиваясь в губы, почти кусая.
В гостевую ванную они ввалились уже в расстегнутых и наполовину спущенных джинсах, вовсю лаская друг друга, не переставая целоваться. Баки вытряхул Брока из одежды и запихнул под теплый душ, сам поскорее избавляясь от мешающих штанов и белья. У обоих стояло до боли, до звезд перед глазами, дыхание рвалось, перемешиваясь в поцелуях.
Брок застонал, когда Баки прихватил его металлической рукой за задинцу, выдавив на живую гель для душа, и начал нежно намыливать его. Нежно огладил член, яйца, погладив за ними, а Брок закусил губу, чтобы не застонать особенно громко.
— Баки, блядь… — Брок снова впился в губы Баки поцелуем-укусом, прикусил мочку уха, и выдохнул в него, — или еби, или пошли в кровать.
Баки провел между ягодиц намыленными пальцами, слегка надавив на узкий вход, а потом развернул Брока лицом к стене и стал смывать с него мыльную пену, выцеловывая каждый позвонок. Брок гнулся и плавился, ему хотелось прижаться к Баки всем телом, почувствовать его всем собой, слиться с ним. Но Баки не давал ему такой возможности, словно дразня, играя с ним, то прижимаясь, то снова отстраняясь, пока не смыл всю пену и с Брока, и с себя. Вытирались они очень быстро, а потом Баки под протестующий мат Брока, закинул того на плечо и отнес в спальню, где сгрузил свою драгоценную матерящуюся ношу на кровать, сразу прижав руки высоко над головой. Целуя шею, спускаясь ниже, к соскам. Брок стонал и выгибался, а Баки ловил губами его стоны, сам тяжело дыша.
Он спустился к члену Брока, поиграл языком с головкой, нежно обхватив ее губами, а потом резко взял на всю длину, одновременно растягивая живыми пальцами. Брок вбивался в рот Баки, до боли дергая за волосы, а потом, словно опомнившись, нежно гладил его по голове.
Баки выпустил член Брока изо рта под недовольных выдох того, и приставил головку своего члена к растянутому входу.
— Как же я хочу тебя, — горячечно прошептал Баки, медленно протискиваясь в Брока, и ложась на него сверху. — Постоянно о тебе думаю, всегда.
У Баки мутилось перед глазами от желания, но он продолжал медленно входить, пока не проник до конца. Хотелось сразу взять оглушительный темп, чтобы воздух выбивало из легких, но он подождал, давая Броку привыкнуть, и начал медленно, размеренно трахать, каждый раз почти полностью выходя и снова входя до упора. Брок нетерпеливо подавался навстречу, но Баки был неумолим, точно попадая по простате, вырывая глухие стоны из Брока.
А потом Брок прижал его к себе, увлекая в такой же медленный поцелуй, заставляя забыться, полностью раствориться в себе, и резко перевернув их, оказался сверху. Он опустился на член до самого конца, плотно притираясь ягодицами к паху Баки, сжимая его внутри себя, пытая сладостью момента обоих, а потом задвигался резко, быстро, почти не выпуская из себя член, сжимаясь на каждом толчке, и Баки не выдержал, стал сам вбиваться в него сильно, мощно, сжимая бедра до синяков, и кончил с протяжным стоном глубоко внутри, надрачивая член Брока, который отстал от него на три движения, изливаясь Баки на живот и грудь. Брок повалился на Баки, прижимая его своим немаленьким весом к кровати, аккуратно приподнялся, выпуская из себя член, целуя нежно, ласково, так, что Баки каждый раз таял от этого. Брок часто бывал таким ласковым именно после секса.
Он скатился с Баки, укладываясь рядом, наплевав на то, что они все перепачканы в сперме, и натянул на них одеяло.
— Ночка будет веселой, — констатировал Брок очевидный факт. — Спи.
========== Глава 3 ==========
Баки проснулся от легкого, но настойчивого стука в дверь, и аккуратно, чтобы не разбудить Брока, выбрался из кровати, уверенный, что стучит Злата, нацепил домашние штаны и открыл дверь.