— Что ты хотел сделать? — тихо спросил Локи разморённый, румяный и такой милый.
— Поцеловать тебя, — это звучало глупо, но Тор согласен выглядеть дураком, он хотел коснуться этих порочных губ, ощутить их тепло.
— Я думал, ты…
— С этим я справлюсь, — тут же заверил Одинсон и больше не стал разглагольствовать, накрыл губы демона своими губами, ощутил ненавязчивое тепло и пульсирующую энергетику демонической силы, чувствуя эфемерное родство, как тело его немедленно содрогнулось, пронзило болью, и Тор тут же словно его ошпарили, он дёрнулся назад.
Нефилим нехотя отлип от демона, слез с него, судорожно поправляя полотенце. Бессилие сводило его с ума.
— Тебе надо в душ, — сообщил Одинсон, он смотрел в сторону. — Иди.
— Это может и подождать, — отмахнулся Локи, облизывая губы. Поцелуя так и не вышло, но он почувствовал, что-то с Тором не так, а может, ему просто было противно, и ангел быстро опомнился, но, кажется, должного удовлетворения он так и не получил. — Всё в порядке?
— Ничерта не в порядке, — раздражённо буркнул гость. — Но это не твоё дело, ты понял?
— Тор…
— Лучше уйди! Не зли меня! — повысил голос полукровка, разгневанно глянув на взъерошенного демона, и не важно, что это он в гостях, а вовсе не наоборот. Глаза нефилима вспыхнули яростью и негодованием, казалось, он готов наброситься уже по-настоящему.
— Ну, не рычи, — тихо отозвался Локи, не пытаясь ещё больше распалить ангела, наоборот, стараясь успокоить. — Я всё понимаю, тебе нужна только кровь, а я бы не отказался от позднего ужина. Составишь мне компанию? Заказать тебе что-то?
— Я ухожу, — Одинсон подскочил с дивана, как ошпаренный, в такие моменты он зверел, становился безумным и неуправляемым.
Ангелы делали это со всеми нефилимами, выколачивали из них чувственные потребности, чтобы те в свою очередь не черпали силы и энергию через совокупление, тем самым они силились обезопасить три мира — смертных, ангелов и демонов. Поскольку страх перед нефилимами был огромен, рационально распоряжаясь собой, нефилим мог затмить любого представителя материального и мистического мира. Их считали непредсказуемыми и опасными, по этой причине подавляли их силу и держали в заточении.
— Оденься хотя бы, — успел сказать демон, но Тора уже и след простыл.
***
Удивлению Локи не было предела, когда на следующее утро ему позвонили на мобильный, и звонящий был не кто иной, как Грег Уилсон. Получается, полукровка снял смертного с крючка, но почему? Грег повинился, прося прощение за их разговор в ресторане, и хотел встретиться снова. Локи согласился, но только встреча прошла несколько не так, как могла бы, не появись нефилим вчера в пентхаусе. Лафейсон ясно дал понять, что не жалеет о той ночи с Уилсоном, и он ему импонирует, но тут же раскрыл карты и объяснил, кто он на самом деле. Грег, конечно же, не поверил, и Локи поделился с ним такими сокровенными деталями, какие не мог знать никто, кроме самого Грега. Лафейсон не предлагал тёмное знание, лишь дал понять, что способен открыть для смертного таинственный мир, дверь, которую смертный так давно искал.
На самом деле хуже всего было вовсе не то, что Локи из-за своей расхлябанности мог упустить хороший шанс и сильного колдуна, а то, что его не отпускали мысли о Торе. Пока демон выжидал ответа от Грега, проявления его личной заинтересованности, прошло несколько дней.
Локи провёл ряд лекций, о которых имел договорённость, а когда мир смертных саваном укрыла ночь, отправлялся домой. В Ётунхейме он встретился с Лафеем. Наставник занимал одну из ниш в Нифльхейме. Если сердцем Асгарда был Ванахейм, то данный титул в Ётунхейме занимали чертоги Генуана, а к ним вели три хода, один из них располагался в Нифльхейме — обители туманов, второй в Муспельхейме — долинах огня, а третий в Свартальвахейме.
Туманы в Нифльхейме имели свою индивидуальную специфику, жилища первородных демонов, к коим относился и Лафей, и относительно молодых скрывала завеса влажного марева, оседающего на крыльях капельками испарины. Появление Локи наставника только порадовало, хотя он и без того был вечно весел и доволен жизнью. Они по-дружески поделились своими делами, а когда Локи уже собирался уходить, демон с синей кожей, испещрённой шрамами, полюбопытствовал:
— Ты какой-то озабоченный. Всё в порядке?
Локи замер без движения, взгляд не прятал, но отгораживался от друга невидимым барьером, ему ни к чему знать о том, что случилось. Афишировать своё знакомство с нефилимом Локи не хотел, полагая, что вполне имеет право на личную жизнь, не связанную с повседневными заботами и Ётунхеймом.
— Просто осенняя хандра, — отшутился Фарбаути, растягивая губы и демонстрируя ровные белые зубы.
Лафей задумчиво ухмыльнулся, потёр подбородок, посмотрел искоса и продолжил:
— На днях здесь был Хеймдаль, — сообщил Лафей.
Локи окаменел, уставившись на своего друга и любовника, ровно как смотрели привязанные к столбу ведьмы на своих палачей-инквизиторов.
— У тебя? — уточнил гость, когти его скользнули по каменному столу, за которым он сидел на широкой лавке, оставляя после себя неглубокие борозды.
— Здесь, в Ётунхейме. Высматривал, выглядывал, мне доложили, словно кого-то искал.
— Меня? — удивился Локи, принимая на свой счёт, коль скоро Лафей заговорил об этом с ним, чёрные змеи волос обрамляли его лицо, глаза демона вдруг вспыхнули беспокойством, он занервничал. Велика ли вероятность, что избранный ангел ищет полукровку?
— Едва ли, — отмахнулся наставник, потянулся на своём каменном кресле и глянул в огненное пламя, что полыхало в каменной нише, разгоняя тянущуюся через арочный проём туманную дымку. — Но черти донесли до меня весть, что в Асгард доставили троих нефилимов, а под конвоем оказались только двое.
Синекожий демон с витыми рогами любовно погладил подлокотник своего кресла-трона, он говорил вдумчиво, неторопливо. Локи отлично знал Лафея, демон не был любителем собирать слухи и впустую полировать чужие кости. Он не просто так завёл эту тему. Но почему с ним? Почему сейчас?
— Причём тут мы? — хмыкнул Локи, что-то синекожий недоговаривал.
Лафей снова перевёл взгляд на друга, в тоне его отразилось удивление, а в глазах мелькнуло снисхождение.
— Нефилимы могут проходить сквозь миры и существовать в Ётунхейме какое-то время, — развёл руками старший демон, объясняя причину, по которой ангел-посланник высматривал нефилима на вражеской территории.
— Да, но для этого нужна недюжая сила, за последние века такой никто не обладал, — скептически ответил Локи, словно бы его всё это не интересовало, лишь борозды на камне говорили об обратном. Фарбаути скользнул подушечками пальцев по камню, в надежде заполировать следы от своих когтей, пока друг не заметил.
— Страхуются, как видно, — пожал плечами синекожий и нетерпеливо взмахнул рукой. — Оставь ты их в покое.
Попытка с треском провалилась, его заметили. К счастью, Лафей не стал комментировать поведение своего чада, он всегда любил Локи больше, чем кого-либо из своих подопечных, если можно определить это как любовь. За что Фарбаути особенно недолюбливали другие созданные Лафеем демоны, а синекожему, как видно, не было до этого никакого дела, он наслаждался своим творением, лелеял его и был горд. Но Локи опасался, что проницательный демон раскроет его секрет, стоит только подумать о полукровке, вот почему он поспешно распрощался с другом и покинул владения отца, чтобы не выдать себя.
***
Грег Уилсон связался с Локи на четвёртый день, это можно было считать хорошим знаком, он обдумал своё решение, не слишком долго, не слишком быстро. Тем же вечером они встретились и поговорили уже более серьёзно о контракте и условиях. Грега всё устраивало, только удручало его, что он не сможет писать тексты для рок-группы, с основателем которой он уже заключил контракт. Лафейсон возразил ему, он не видел проблемы в том, что Грег будет писать мистические тексты, поскольку он уже видел наброски, и ему они понравились. Удивительно, как мало иногда надо людям для счастья, глаза Уилсона вдруг засияли благодарным огнём. Локи немало удивил смертного, объясняя ему, что контракт с потусторонним миром вовсе не ставит ему в обязанность становиться аскетом и жить где-то на отшибе в одиночестве.
Локи понравилось, как смертный вёл беседу, как он расспрашивал обо всех нюансах их сделки. Он точно хотел знать, на что идёт и с чем столкнётся. В довершении разговора они завизировали контракт: Грег поставив кляксу собственной крови на странной серой бумаге, исписанной чернилами. От Локи в свою очередь требовалась полная его подпись, и для этого он воспользовался перьевой ручкой, предусмотрительно заправленной собственной кровью. Всё прошло как нельзя лучше: Уилсон, кажется, был доволен, и ему уже не терпелось начать, только он пока не знал с чего и как.
Не будучи любителем спешить, Лафейсон неторопливо опустил пятерню на контракт, и десяток страниц исчезли в мгновении ока. Уилсон восхищённо ахнул, как ребенок, которому показали фокус. Первое, что сделал демон, это наказал Грегу изучить книгу, которая и появилась на столе взамен контракта. Локи лишь улыбнулся, наблюдая, как озадаченный Уилсон таращится на увесистый тисненый фолиант и с каким-то невероятным трепетом дотрагивается до корешка, словно в попытке увериться, что всё это реально. От книги ощутимо тянуло тёмной энергией.
На этом пока было достаточно. Лафейсон предпочитал дозировать общение с Грегом, чтобы тот не чувствовал себя слишком зависимым от него. Если ему понадобится помощь, сам позвонит. Говоря по чести, не хотелось торопиться ещё из-за того, что мысли Локи занимал Одинсон, и демон по-хорошему никак не мог сосредоточиться, он знал, как вести беседу, что говорить, как заинтересовать и ответить на вопросы смертного, но всё это делал как-то без души. Среди ангелов бытует такое мнение, что демоны бездушны. На самом деле это было совсем не так, у каждого из них была душа, только тёмная и эгоистичная, но она была, без души они не существовали бы вовсе. И вот эта демоническая душа, пронизанная противоречиями и жаждой, бунтовала, и куда-то тянулась, и пребывала в беспокойном состоянии, от чего Локи ощущал накатывающее беспокойство и тягу к ангелу, которого хотелось увидеть вновь, узнать как его дела.
«Только бы не поймали!», — украдкой думал Лафейсон.
Он уже раздумывал нанести визит в Асгард без причины, просто осмотреться, понаблюдать за ангелами, но быстро отбросил эту нелепую идею, нехорошо получится, если они с Тором, например, встретятся взглядами, не хватало ещё нелепой искре вспыхнуть между ними в момент, когда нефилиму вообще стоит не высовываться.
Локи решился выждать какое-то время, частенько возвращался домой, беседовал с Лафеем и возвращался обратно в мир смертных, помогал Грегу разобраться с тем, что тот недопонимает. У них ещё будет время, прежде чем Уилсона призовут в Ётунхейм. Контракт для людей мог составлять разную протяжённость, от века до полутора века, но не больше, за это время колдун накапливал силы и знания, чтобы пройти через врата в новую жизнь. Но в основном использовали первый вариант.
***
Прошло ровно три недели и четыре дня. Локи, никогда не знающий проблем с личной жизнью, не ведающий отказа в развлечениях, затаившись, ждал. Демон никак не мог понять, что с ним происходит, но он не хотел заниматься сексом со смертными, не хотел развлекаться с себе подобными или же чертями, все эти забавы он знал от и до. Лафейсон отдавал себе отчёт в том, что хочет совсем другого, невероятного, опасного, горячего и одновременно холодного. Он мечтает о Торе и ждёт его, несмотря на то, что в другое время их детская возня на диване заставила бы Локи рассмеяться, а несостоятельного любовника назвать импотентом. Сказать нечто подобное Тору у него бы не повернулся язык. Что-то с нефилимом было определённо не так, он не мог удовлетворить желания Локи должным образом, но его горячность перебивала все недостатки и неудобства. Локи согласен был повозиться с ним снова, в одежде или без, всё равно, лишь бы Одинсон оказался рядом с этой своей улыбочкой и громадным скалообразным телом, которое едва ли возможно прошибить, хотя пустить кровь вполне реально.
Локи доводил себя этими мыслями и мечтами, если он не снимет это напряжение, то начнёт бросаться на стены, а для демона его чина это как-то, мягко говоря, унизительно и подозрительно, пускай этого никто и не увидит.
Лафейсон вырвался из своего пентхауса в пасмурную ночь, засел в первом попавшемся клубе, музыка его не интересовала, танцы тоже, хотя всё-таки направленность клуба он по наитию избрал верную. Гей-клуб пестрил разношёрстной публикой, на танцполе развлекались мужчины разного возраста: от молоденьких парней до уже состоявшихся мужчин. Локи равнодушно опрокидывал выпивку, бесцельно выглядывал кого-то в танцующей толчее.
«Ага, кого-то! — громыхнуло в его голове с укоризной. — Его здесь нет, Локи! Хватит уже. Тот вечер был просто одной-единственной встречей, будь реалистом».
Лафейсон порассуждал бы на эту тему ещё немного, если бы его вдруг не отвлекли. Зеленоглазый тут же повернул голову вправо, заметив интеллигентного представителя в дорогом костюме. Странно и совершенно непредсказуемо видеть его здесь, поскольку демон, которого заметил Локи, был не кем иным, как Малекитом. Лафейсон отлично знал, что Малекит совершенно не гей, более того, он работает чаще с женщинами, и в этом заведении ему вообще не место. Что привело сюда тёмного альва? Вот только странности на этом не закончились, демон пробирался через толпу целенаправленно и шёл в его сторону. С чего бы вдруг?
— Локи, — заговорил Малекит, наконец достигнув своей цели и оказавшись в непозволительной близости. Его мягкий голос напоминал шёпот дракона в золотой пещере, где он упивается своей властью и богатствами. — Рад встрече.
Истинная сущность Малекита и его человеческий облик были крайне противоположны. В Ётунхейме он выглядел совсем иначе. Будучи уроженцем Свартальвахейма Малекит обладал благородной внешностью, как для древнего демона: величественное уплотнённое тело, высокомерный взгляд золотых глаз, вьющиеся пепельные локоны до самых плеч.
— Взаимно, — зеленоглазый отвечал вежливо, но без улыбки, эта неожиданная встреча внушала ему подозрения. — Какими судьбами?
Локи в открытую намекал, что Малекиту тут совсем нечего делать, не его уровень, в чём, собственно, и усматривается странность. Такое впечатление, словно за Локи следили намеренно.
— Ищу кое-кого, — пожал плечами демон, осмотрелся вокруг и вдруг резко повернулся снова к Локи, вперив в него свой внимательный взгляд. — Ты его знаешь.
Многие сравнительно молодые демоны всегда испытывали трепет перед старыми, умудрёнными опытом и веками представителями темного мира, но Локи к их числу не относился. Уважение — быть может, но уж точно не восторг. Лишь к своему отцу и Генуану зеленоглазый относился с трепетом.
— Вот как? Кого же?
— Ангела Тора, — коротко отозвался Малекит, пристально наблюдая за реакцией собеседника.
Чего он ждал? Милой беседы на предложенную тему или сухой отчет, состоящий из фактов? С чего он вообще решил, что Лафейсон станет докладываться ему, словно чёрт на посылках? Нет уж, несмотря на то, что Фарбаути не являлся первородным демоном, гонора у него от этого меньше не стало, что он и поспешил выказать.
— Пернатый бугай, который чуть было у меня человека не увёл, да его все знают, — Локи состроил недовольную мину, разговор напрягал, особенно когда ключевой фигурой был Тор.
— Знаешь, где он? Мне бы встречу устроить, — Малекит с удивлением наблюдал, как лицо Локи неожиданно стало серым, а взгляд — злым и нетерпеливым.
— Похоже, что я на посылках у пернатых тварей? — вкрадчиво поинтересовался избранный демон. — Или, быть может, я его секретарь?
— Мне ясно дали понять, что ты…
— А мне как-то всё равно, что и кто тебе дал, — резко бросил Локи, от него несло злобой. — Я эту тварь видел всего пару раз. Если он так тебе нужен, сам его откопай.
Локи поражённо помотал головой, словно не верил в то, насколько велика демоническая наглость. Задавать ему вопросы в таком ключе! Он что, нанимался ангелу на работу, чтобы знать, где тот шарится ночами, да встречи ему устраивать? Продолжать этот разговор возмущённый Лафейсон не собирался, смерил Малекита подчёркнуто презрительным взглядом и протиснулся мимо озадаченного собрата, тёмного альва, продвигаясь в толпе разгорячённых тел.