И пораженно замолкла. Сама признала, что факт состоится и попросила об отсрочке, дура, прости господи! Антон рассмеялся и отстранился, со значением на меня посмотрев. Я ответила ему угрюмым взглядом исподлобья.
Квартира у Антона была трехкомнатная, с такой шикарной отделкой, которую я видела только по телевизору во всяких программах про модные ремонты. Гармошка, радуясь простору, перебегал из комнаты в комнату, жадно обнюхивая каждый угол. Антон расправил кровать и ушел в свой рабочий кабинет, сказав, что ему нужно поработать.
Я, умывшись в роскошной ванной, которая была больше раза в два моей комнаты в общаге, потуже запахнулась в халат и пошла в его спальню. Гармошка, положив голову на край постели, вопросительно посмотрел на меня. Вздохнув, я хлопнула по простыням и он, радостно тявкнув, улегся у меня ногах.
Сон смежил веки неожиданно быстро. Только снилось мне что-то нехорошее. Я открыла глаза, чувствуя тревожное сердцебиение. На часах пять утра. Я с силой провела рукой по лицу, стирая липкую паутину пугающего забытья. Антона не было ни в комнате, ни на кухне, куда я пошла выпить воды.
В коридоре свет струился из-за неплотно затворенной двери его кабинета. Я несколько смущенно подошла к проему и заглянула внутрь. Кабинет был просторный. Вдоль стен красивые стеллажи с внушительными папками и книгами на юридическую тематику. В углу большой бар красного дерева, а рядом с ним массивный сейф. Стены кабинета отделаны деревом и тесненными обоями, что несколько не вписывалось в общее впечатление минимализма и дизайнерского ремонта его квартиры. За широким дубовым столом у окна сидел Антон в расстегнутой рубашке, и подперев висок пальцами, задумчиво читал огромные талмуды с документами, периодически поднимая взгляд на монитор ноутбука перед собой и делая записи в ежедневнике.
Он не выглядел уставшим или осунувшимся, хотя, вероятно так и не прилег. Напротив, вид у него был собранный и сосредоточенный, будто хорошо отдохнул.
- Не спится? – негромко спросил он, не поднимая на меня взгляда, и, нахмурившись, обвел перьевой ручкой несколько строк в документах перед собой.
- А тебе? – я прислонилась плечом к косяку двери, задумчиво вглядываясь в его лицо.
- Я мало сплю и много работаю, - усмехнулся Антон все так же не глядя на меня. – В этом весь секрет моего успеха. – Он откинулся в кресле, прикрывая глаза. – Иди ложись. Можешь валяться сколько захочешь, я один съезжу в вашу местную ментовку. Как оказалось, у меня там есть знакомые, так что можно обойтись и без твоего официального запроса.
- Уверен? Может приляжешь? До деревни триста километров. – Я, несколько обеспокоенно на него посмотрела, но руки от глаз он не отнимал. – Я могу тебя отвезти. Мало ли, заснешь еще по дороге.
- Лен, - усмехнулся он, снова зарывшись взглядом в документы.- Я совершенно спокойно могу не спать по два дня. На третий, правда, тупить начинаю. Не переживай, короче. Мои сутки имеют несколько больше, чем двадцать четыре часа, и я уже давно к этому привык. Иди ложись.
Вздохнув, я, чувствуя некоторый укол совести, пошла в спальню. Гармошка сонно хрюкнул, когда я попыталась спихнуть его в ноги, а то развалился на моем месте. Но щенок поднабрал веса достаточно, и скатываться в изножье не имел желания, просительно лизнув мои руки и проникновенно заглянув в глаза. Махнув рукой, я упала рядом и зарылась лицом в теплую шерсть пахнущую ветром и травяным шампунем.
Будильник разбудил меня в семь. Антон пил кофе на кухне, с ноутбуком на коленях. В коротких светлых волосах в свете достаточно тусклых ламп поблескивала влага, свидетельствуя, что он уже сходил в душ. Я рассеянно налила себе кофе и попросила отвезти нас с Гармошкой к общаге, чтобы взять машину и поехать к кинологу. Он кивнул, не отрывая взгляда от экрана и кинул на дубовый массив столешницы дубликаты ключей от его квартиры.
Часом позже на собачьей площадке мы с Гармошкой снова отрабатывали команды на послушание. Кинолог довольно щурясь, хвалил и меня и щенка, что доставляло нам обоим удовольствие. Потом прогулялись в лесу неподалеку от кинологического центра и поехали на капельницы в клинику. Оксана Владимировна удовлетворенно хмыкала, оглаживая уже не торчащие ребра покорно лежащего на столе добермана и разглядывала меня, сонно зевающую на кушетке.
- Все хорошо? – лукаво блеснув глазами, неопределенным тоном спросила она.
- Да, почти не косолапит, если бегает. Думаю, может еще хондропротекторы добавить, но судя по его весу…
- Я не о щенке. – Фыркнула она.- То, что он счастлив и упитан, это я вижу. Я спросила о тебе. Вид усталый, но глаза светятся.
Я отчего-то покраснела, хотя причины особой не было. Оксана Владимировна снова фыркнула и перекрыла закончившуюся капельницу, оставив меня в замешательстве своим тоном, вопросами и глупыми намеками. Пытаясь свести ее странные догадки на нет, я важно заявила:
- Собаки делают девушек счастливыми.
- Кобели особенно. – Охотно покивала она, глумливо хохотнув, чем смутила меня еще больше.
Оставив щенка на пару часов в клинике, я помчалась на репетицию в зал. Приехала чуть раньше, и припарковавшись перед торговым центром, воровато оглянулась в поисках машины Рубика. Если увидит, что кто-то из нас, танцовщиц, курит, будет визжать и брызгать слюной, говоря что мы травим себе дыхалку.
Рубик подъехал позже. Припарковал свою машину, и важно почапал ко входу. Подышав себе в руку, и убедившись, что запаха нет, я торопливо покинула салон, захватив сумку с одеждой для тренировок.
- Руб… Роберто! – окликнула я его, уже поднимающегося по ступеням.
Рубик оглянулся, заметил меня, и убито застонал, картинно изобразив фейспалм. Я быстро себя оглядела, но дефектов во внешнем облике обнаружено не было, и причина его расстройства осталась для меня не ясна.
- Май свит харт! – Виновато начал он, чем меня насторожил. – Я совершенно забыл тебе позвонить!
- Роберто? – я остановилась у подножия лестницы и нахмурено на него посмотрела.
- Элен, май диар, я должен был тебе еще утром сообщить, но замотался совершенно, сорри, бейби! – Рубик удрученно смотрел мне в глаза, выдерживая театральную паузу. – Луиза поменяла вас с Ясмин местами на отпуск. Ясмин уходит вместо тебя в ноябре, а ты, соответственно вместо нее. Ее отпуск с сегодняшнего дня. Я хотел кол ю, но совершенно, совершенно забыл! Сорри, май свит! Луиза завтра должна выдать тебе отпускные и оставшийся расчет за этот месяц.
Я, сжав губы и кулаки, тщательно сдерживала порыв разбить его идеальный армянский нос. Но Рубик чухнул мои намерения, с опаской вглядываясь в мое перекосившееся лицо и невольно отступил на шаг ближе к двери.
Знаю я, кто мне отпуск перенес. И это не Луиза. Она заложница в ситуации. А кукловод – сучий хитрожопый адвокат, высказавший мне вчера за мою работу. А сегодня меня внезапно отправили в отпуск. Какое неожиданное совпадение, мать вашу!
- Ладно. Живи. – Мрачно шмыгнув носом, разрешила я, глядя на безвольную, ни в чем неповинную пешку в партии ебучего Грановского.
- Элен! Что ты себе позволяешь! – попробовал сохранить достоинство Рубик. – Бул шит! Я джаст фогет, вот и все!
Я снова смерила его продажный нос тяжелым взглядом и поставила сумку на землю. Рубик, побледнев, заматерился на армянском и чуть не визжа, сказал мне решать вопрос с Луизой. Ага, решу я с ней. Она меня уволит, а сраный кукловод только рад будет. Вот же сволочь! Нет, вот сволочь какая!
Рубик уже давно умотал в здание, а я так и стояла у подножия лестницы, сунув руки в карманы ветровки и оперевшись спиной о холодные перила. Ярость, рвущую жилы и мозг, загасить не получалось. Меня уже мелко потряхивало от злости. Достав неверными пальцами телефон из сумки, я раза с пятого набрала номер ебучего кукловода. И как только он ответил, меня накрыло новой волной злости.
- Ты… Ты!.. – у меня даже нецензурного слова не нашлось, которое бы полностью исчерпывало кто он такой.
- Я. – Согласился Антон ровным голосом.
- Не смей!.. Не смей вмешиваться в мою жизнь! Ты не имеешь никакого права, козел! Вообще никакого!
- Лен, давай чуть конкретнее, у меня сейчас слушание дела в суде начнется. А потом еще два.
- Ты… - я беспомощно взвыла от злости. - Я сегодня же съезжаю от тебя! Больше ко мне не приближайся! Никогда! Ясно?!
- Причины я не понял, но ладно. Спишу на ПМС. – Фыркнув, отозвался он. – Хотя нет, в чем собственно причина?
- А то ты не знаешь, что меня в отпуск отправили! Не с твоей подачи, скажи еще!
- В отпуск? Это же хорошо. Вам же дают отпускные? Как раз ипотеку оформить должно хватить. Только не пойму причем тут я и то, что ты съезжаешь? - и пока я ошарашенно молчала, Антон не преминул глумливо добавить, - чуть не забыл, хлипкую дверь в твою общажную комнату заменили сегодня утром. Ключи у меня с собой. Предлагаю встретится у меня в квартире через часа четыре . Там и отдам ключи. – Я вот ни капли не поверила, что он «чуть не забыл», наоборот, он хорошо это помнил и сейчас издевался. – Все, мне пора.
Он отключился, а я, зло запихнув телефон в сумку, дрожащими пальцами пыталась достать сигарету из пачки.
- Э-э-э… Лен?
Я обернулась. В дверях стояла немного растерянная Яна, по-Рубиковски Ясмин, которая должна была вместо меня уйти в отпуск, согласно махинации Грановского. Я выжидательно уставилась в ее глаза.
- Лен, ты прости, что так вышло. Мне только вчера сообщили, что моя очередь на операцию в ноябре. Я спросила у Рубика, кто в тот месяц идет, он сказал, что ты. Я пыталась до тебя дозвониться, но номер отключен. Рубик сказал, что он сам тебе позвонит.
Теперь уже я растерянно смотрела на нее. Она истолковала мое вытянувшееся от удивления лицо по своему, торопливо заверив, что если я против, она попросит начальство оставить все как было. То есть это не Антон. Янке должны были прооперировать колено, которое она травмировала в аварии и она стояла в очереди на операцию, это я давно знала. Я убито покачала головой, прикуривая и прислонившись спиной к перилам, ответила, что не против. Янка растерянно пробормотала благодарность и вошла в здание.
Слабо верю в совпадения, но не мог же Антон знать про Янку, и подвинуть ее операцию, чтобы так все совпало. Это вообще бредовая ситуация получится. Чувствуя, что крыша у меня протекает, и вижу уже подвох во всем подряд, я угрюмо пошла к своей машине. В сложившихся обстоятельствах тоже плюс есть – Луиза отдаст мне деньги, и можно приступать к ипотеке. А так еще пришлось бы тянуть тучу времени, и вообще… Дурдом какой-то.
Время в салоне красоты пролетело незаметно, и значительно меня расслабило. Я удовлетворенно осматривала свой маникюр, забирая Гармошку из ветклиники. Съездили в общагу. Антон слов на ветер не бросал и дверь действительно заменили. Я с тоской смотрела на внушительное дверное полотно, по виду, стоящего как вся общага в совокупности. Стараясь не думать об унизительности своего положения, мы с Гармошкой неторопливо покатили в квартиру Антона.
Он уже был дома, застегивал рубашку перед большим зеркалом в коридоре. Бросив на угрюмую меня насмешливый взгляд, велел собираться, потому что через час у нас ужин с судьей. Я огрызнулась и сбросив туфли пошла в кухню, чтобы наложить корма Гармошке, радостно облизывающего присевшего на корточки Антона.
- Умеешь галстук завязывать? – поинтересовался Антон, появляясь в проёме двери в кухню и вдевая запонки в манжеты рукавов.
Умею. Рубик ставил мне номер с галстуком, он и научил. Мрачно посмотрев на Антона, я отрицательно покачала головой.
- Отдай ключи.
- После ужина. Собирайся. – Паскудно улыбнулся он и на ходу заправляя белую рубашку в отглаженные черные брюки, пошел в спальню.
Отпираться было глупо, ибо он вообще-то на встречу из-за меня идет. Поэтому я пошла к своей неразобранной сумке в его спальне.
Разобранной. Я раздраженно посмотрела на Антона, выбирающего себе ремень во внушительной гардеробной. Он, не поднимая на меня глаз, кивнул на полки пустующей части помещения. Я, вздохнув, не стала ничего говорить, сняла с вешалки свою любимое приталенное черное платье с открытыми плечами, выглядевшее довольно строгим, но безумно стильным.
Пошла в ванную. Стянула футболку и джинсы. Одела платье и оправив его, потянулась пальцами к молнии на спине. Бросила взгляд в зеркало, чтобы оценить, что можно сделать на скорую руку с волосами.
Антон. Стоявший у косяка неслышно распахнутой двери, удовлетворенно скользящий взглядом по моей оголенной спине. Чувствуя неясное беспокойство, я несколько нервно дернула тут же заевшую на пояснице молнию.
Антон подошел и мягко отстранил мои пальцы. На меня дохнуло вкусным запахом его парфюма. Я, несколько оторопев от тени эротики в улыбающихся глазах его отражения в зеркале, послушно убрала руки облокачиваясь ими о мраморную столешницу умывальника, прекрасно пронимая эхо тяжести, зарождающееся в ногах при ощущении близости его тела.
Сглотнула с трудом. Губы пересохли. Затяжной миг. Застежка покорно подалась его пальцам. Медленно, ужасно медленно поползла вверх. Второй рукой он осторожно собрал мои волосы и, на краткий момент, чуть сильнее, чем полагалось потянув их, перекинул на грудь, и прижал ладонью к ключице. Молния была полностью застегнута. Но я, оцепенев, не шевелилась, глядя в темные, с поволокой приглашения глаза в отражении. Отчего-то сбилось дыхание. Я завороженно смотрела на запутавшиеся в моих прядях длинные красивые пальцы. Которые осторожно потянули вниз волосы, вынуждая чуть склонить голову в сторону, открыв шею. Антон, не отпуская взглядом моих глаз, медленно прижался своим телом ко мне и, склонившись, скользнул губами по шее в странном нежно-настойчивом поцелуе.
Мои руки тронула дрожь, как ответ на вспыхнувшее пламя внутри. Его пальцы огладили волосы, скользя по ним вниз, до груди. Остановились. Тихая усмешка при зрелище моего проигранного самой себе боя за власть над разумом. Его улыбающиеся губы снова коснулись кожи шеи и одновременно ладонь стиснула грудь. Возбуждение опьянило сразу и бескомпромиссно. Потянуло в водоворот желания, вынудив закрыть глаза, сосредотачиваясь на его пальцах.
Я рвано выдохнула, почувствовав уже его язык, оставляющий влажную дорожку от линии нижней челюсти до уха. Потеряла голову, забылась. В нем, его теле, его одуряющем запахе. Повернулась, впилась в горячие губы, обняв за шею и прижимаясь к нему всем телом.
Подхватил под ягодицы, приподнял над полом и посадил на столешницу, вслепую спихнув с нее на пол мыльные и бритвенные принадлежности. Рывком развел мне ноги и придвинулся, прижавшись пахом к низу моего живота. Я изогнулась в его руках, сдерживая рвущий душу стон желания его тела. Но он прекрасно это понял, скользнув руками по внешним сторонам бедер задирая подол платья.
Выдохнула ему в губы, я немеющими пальцами потянулась к пряжке его ремня и… ебаный сраный телефон, проклятое изобретение цивилизации!
Антон убито опустил мне голову на плечо и зло зарычал, прекрасно понимая, что мозг у меня снова заработал, ибо руки я судорожно одёрнула от его ремня. Бросив взгляд на экран, закатил глаза, обозвав звонившего ему Зимина нехорошими словами и вышел, сказав из коридора что у меня десять минут и он ждет меня в машине.
- Блядь, Слав, у тебя чуйка что ли! Если ты будешь продолжать так делать, я тебе гарантирую, что своей смертью ты не умрешь!… Чего-чего, да нихуя ничего! – донеслось до меня злое ворчание. – Что ты мне звонишь опять? Нет, я все доки сегодня утром в промзону отвез… Да, и эти тоже… Откуда я нахуй знаю где они тогда… Нихуя я ни злой!
Дверь хлопнула оповещая меня, что можно не сдерживать свой злорадный и несколько разочарованный смех.
В ресторан мы приехали, когда судья уже ждал нас. Я почему-то ожидала увидеть его в черной накидке и усмехнулась своим глупым мыслям. Солидный темноволосый мужчина средних лет поднялся из-за стола нам навстречу и крепко пожал руку вежливо улыбнувшемуся Антону, представившему меня судье. Тот окинул меня быстрым взглядом и доброжелательно улыбнулся. Только прекрасно чувствовалось, что он отнюдь не рад сложившейся ситуации.